— горько вскричала Милли. — Я его носила!
— Почему же вы его носили? — поинтересовался Лесли. — Почему шли на каждое новое преступление, приносящее вам деньги? Почти во всех тюрьмах Лондона томятся люди, попавшие туда по вашим доносам…
— И все-таки вы убили его! — зарыдала Милли. — За это вы поплатитесь!
— Ну, так донесите же на меня, — холодно произнес Джон. — Идите на улицу и позовите полицейского!
Милли в бешенстве выскочила за порог, и Лесли захлопнул за ней дверь.
— Ты с ума сошел? — в ужасе зашептала Берил. — Ты выгнал ее и даже не подумал, что она может…
— Хотел бы я знать, кто пришел вместе с ней. Мне почему-то кажется, что я знаю…
Лесли открыл дверь и выглянул в слабо освещенный коридор. Прислонясь к стене, там стоял Джошуа Гаррис с папиросой в зубах. У него был смущенный вид.
— Входите же, Гаррис! — радушно произнес Лесли. — Это вы привели сюда милую даму?
— Это она меня притащила, — печально ответил Гаррис. — Она в самом деле энергичная женщина.
Увидав Берил, репортер поклонился ей.
— Простите, но мне крайне неловко, я, может быть, помешал, — забормотал он.
— Вы всегда появляетесь неожиданно, мистер Гаррис, — сказал Лесли, и Джошуа смущенно улыбнулся, словно это было величайшим комплиментом.
— Я везде и нигде… Бедная женщина! — добавил он. — Я имею в виду эту несчастную, которая только что выскочила отсюда…
Джошуа помолчал и добавил:
— Клуб закрыли…
— Вот как? Клуб «Леопольд»? — спросил Лесли. Он обернулся к Берил и твердо произнес:
— Я провожу тебя вниз, до автомобиля. Поезжай в Уимблдон…
— Но…
— Нет, мне нужно побыть одному. Кое-что еще нужно закончить. К тому же мне необходимо видеть Тильмана, — добавил Лесли со странной улыбкой. — Я думаю, Тильман может быть очень опасен.
Гаррис поспешил в редакцию. А Джон и Берил, спустившись вниз, нашли Лоу Фридмана, забившегося в угол автомобиля. Он едва поздоровался с Лесли и не произнес за всю поездку ни слова.
Дома Фридман, казалось, начал приходить в себя. Переживания этой ужасной ночи очень отразились на нем.
— Придешь в библиотеку или уже спать? — робко спросил он у Берил.
— Я уже выспалась, дядя Лоу, — ответила она спокойно. — Право, не знаю, может, было бы лучше, если бы я вовсе не спала…
— Слава Богу, что ты спала, — возразил Фридман. Он открыл дверь в библиотеку, куда вошел и Лесли.
Пока Роберт не принес чаю, они не проронили ни слова. Дядя Лоу налил себе коньяка.
— Чисто было сделано!.. — пробормотал он, опускаясь в кресло и грея замерзшие руки у камина. — Но. Боже, что за ужасная ночь!
Потом он обернулся к Лесли:
— Вы ей все рассказали?
— Да, я сказал, что Суттон убит.
— Вы сказали, кем он был?
— Нет… — ответил Лесли.
— Он и есть «Доносчик», — произнес Лоу. — Но этого мало. Он был еще подлее… Берил, милая, помнишь, однажды вечером здесь, в библиотеке, мы говорили с тобой об одном человеке, который находил удовольствие в многоженстве…
— Да, припоминаю… Тогда ты так много рассказывал мне об этом ужасном человеке… Неужели ты хочешь сказать, что это…
— Фрэнк Суттон, — окончил дядя Лоу. — Да, это он… Когда я узнал все это, то чуть с ума не сошел!
— Откуда вы это знаете, Фридман? — спросил Лесли.
— Я услышал голоса в гостиной. Скажу правду, в последнее время мне стали особенно подозрительны отношения между Суттоном и Милли Треннит… Они о чем-то разговаривали и, казалось, начали ссориться. Я был поражен. Я не большой любитель подслушивать… Но это касалось твоего счастья, Берил, — и я решился…
Лоу сжал руку Берил до боли.
— Я думал только о тебе и о твоем счастье, — продолжал он. — Да-да! Я должен был понять его отношения с этой женщиной… Я приоткрыл дверь и услышал весь этот ужас! Мне стало ясно, какую страшную ошибку я совершил, выдав самое дорогое мне существо замуж за преступника, подлеца и многоженца!
Лоу Фридмана трясло от волнения.
— Когда я это все услышал, — продолжал он, — то готов был ворваться в комнату и задушить его. Но мысль о тебе заставила меня опомниться. Я пошел наверх, чтобы найти тебя и поговорить с тобой. Но я не нашел тебя. Если бы я был в полном сознании, то постучал бы… Но у меня явилась мысль, что ты все узнала о Суттоне. Тогда я бросился в свою комнату и начал переодеваться. За это время он уже ушел. Но я знал, где его найти…
Теперь Берил многое стало ясно. Она вскочила, с ужасом глядя на него.
— Ты был в клубе «Леопольд»? — спросила она.
— Да, был. Я знаю Анерлея. Я помог ему однажды, когда дела его были плохи.
— Значит, это вы спали в комнате номер четыре? — спросил Лесли, улыбаясь.
— Да, у меня была одна цель: рассчитаться с Суттоном. Никто, кроме Анерлея, не видел меня в клубе. Он удивился, увидев меня. Я сообщил ему, что чувствую себя скверно и хотел бы отдохнуть… Просил не говорить никому о моем присутствии… Случайно я получил комнату, расположенную рядом с той, которую занял Суттон. Я слышал, как он пришел, как он говорил по телефону. Потом я открыл дверь. Суттон вскочил, увидев в моих руках револьвер. Он попытался выстрелить первым, но я опередил его…
— Ты его убил? Это был ты? — шептала Берил, глядя в глаза своему опекуну. — Это правда, дядя Лоу?..
— Да, и мне ничуть не жаль. Теперь меня ждет суд… Если кто-то и заслужил смерть, так это Фрэнк Суттон.
Берил взглянула на Лесли.
— Ты знал об этом?
— Да, он знал все, — произнес Лоу. — В тот миг, когда я нажал курок, то почувствовал, что кто-то ударил меня по руке. Это был Лесли. Он выхватил у меня из рук револьвер и отвел меня к маленькой лестнице, ведущей на улицу…
— О, дядя Лоу! — Берил опустилась перед ним на колени и положила свою голову на его руки. Она рыдала и слезы их смешались. Когда оба немного успокоились, Лесли удалился.
— Он хочет найти Тильмана, — объяснил Берил старик.
— Тильмана? Но зачем? И кто такой Тильман?
Но дядя в ответ только неуверенно пожал плечами.
Ему предстояло выполнить еще одну тяжелую обязанность. Он ждал своего врача, и вскоре тот приехал. Проводив его, он послал за своим шофером.
— Отвезите меня в полицейский участок на Боу-стрит, — сказал ему Лоу. — Потом вернетесь в Уимблдон и будете служить мисс Стендман.
…Городские часы пробили половину второго, когда автомобиль остановился у полицейского участка. Лоу Фридман стоял под дождем, отдавая последние распоряжения шоферу.
— Не ждите меня, — хмуро сказал он. — Может, пройдет немало времени, прежде чем вы за мной приедете, Джон. Завтра утром идите к капитану Лесли и переговорите с ним…
Твердыми шагами он поднялся по лестнице и подошел к дежурному.
— Я хотел бы видеть дежурного инспектора, — сказал он. Полицейский ввел его в ярко освещенную комнату.
— Меня зовут Лоу Фридман, — произнес он.
— Я хорошо знаю вас, мистер Фридман, — улыбнулся инспектор. — Чем могу быть вам полезен?
— Я убил человека, — спокойно произнес Лоу Фридман. — Вчера вечером я застрелил человека по имени Фрэнк Суттон… Его кличка — «Доносчик»… Я убил его в клубе «Леопольд»…
Дежурный инспектор с нескрываемым изумлением смотрел на пожилого джентльмена.
— Тут что-то не так, — сказал он и вдруг рассмеялся. — Я боюсь, мистер Фридман, — добавил он, — что вы видели красное вино, разлитое по ковру, и приняли его за кровь!
— Но, позвольте, я действительно его убил!
Инспектор покачал головой.
— Уверяю вас, вы ошибаетесь! Я только что вернулся из госпиталя, где лежит мистер Суттон, вернее, мистер Шталь… И он даже не ранен.
Фридман не верил своим ушам. Суттон жив?!
— Это какой-то сон, — хрипло бормотал он. — Но ведь я стрелял в него… так почему он — в госпитале?
— Он выпил по ошибке снотворное, которое приготовил для одной из своих подруг. Иными словами — он отравился. И если показания его подруги подтвердятся, его ждет виселица…
…Час ночи. Редактор Филд курит сигару в своем кабинете… Впрочем, газетчики — особый народ, у них нет определенных часов рабочего дня. Они могут работать сутками, ночи напролет. И отправляются спать только тогда, когда их главное и самое любимое детище — газета — готово к выходу в свет.
…Было три часа утра, но мистер Филд продолжал сидеть за письменным столом и курить сигару.
Перед ним лежал номер газеты, еще сырой от печати. Как ему удалось получить этот оттиск конкурирующей газеты? О, это была тайна, достойная пера Эдгара По! В другом редакционном кресле восседал Джошуа Гаррис. Среди бумажного хаоса на столе красовались хлеб, ветчина и пиво.
— Какие удивительные приключения таит жизнь человека! — мечтательно говорил Филд. — Например, какая-нибудь молодая леди неожиданно приглашает вас…
— Ну, этого со мной никогда не случалось, — ворчал Джошуа, жуя ветчину.
— Я говорю не о вас, а вообще… Это все похоже на радость, какую испытывает воин, победивший своего врага, — мистер Филд отхлебнул из своего стакана. — Но все это нельзя сравнить с удовольствием, какое испытываешь, читая газету конкурента!
— Они для нас уже не конкуренты, — заметил Гаррис, смакуя пиво.
— Да, мы их побили…
— Это я их побил! — пробормотал Гаррис.
— Да, вы один из героев этого дня. Поверьте, если бы я вас не подгонял, нередко даже путем личных оскорблений, вы не собрали бы никаких сведений… Вы все это как-то сразу раскрыли. Быстрее всех остальных… Эти типы, — он снисходительно кивнул на сморщенный номер конкурирующей газеты, — в течение нескольких недель натравливали лучшего из своих репортеров на эту историю! И что же? И ничего!
— Разгром! — кивнул Джошуа и глотнул пива.
— Вы раньше всех точно установили, что «Доносчик» еще жив! Да, это — всецело ваша заслуга, — продолжая Филд.
— И доказательство высшей гениальности! — поддакнул Джошуа.
Телефон зазвонил, и Филд снял трубку.
— Меня больше ничего не интересует, — сказал он, — я хочу только одного — спать…
Говорил швейцар снизу. Филд, слушая его, добродушно улыбался.
— Ну хорошо, пусть поднимется наверх, — согласился он.
Филд повесил трубку и посмотрел на Гарриса.
— Один из ваших друзей пришел поздравить…
Мистер Гаррис был довольно равнодушен к поздравлениям. Но в этом посещении он чувствовал что-то особенное. Когда открылась дверь, и вошел «Тильман», широкая улыбка озарила лицо Гарриса. Он поднялся, чтобы приветствовать своего конкурента, так как Артур Джонс много лет считался одним из известнейших уголовных газетных репортеров.
— Я преклоняюсь перед вами! Вы — старая гончая, — сказал он, пожимая руку Джошуа. — Я как раз стащил один из первых экземпляров.
Филд напрасно старался спрятать сырой газетный оттиск под стол.
— Запомните, Филд, — наставительно произнес журналист, — ваш Гаррис — сокровище! Вы всех обскакали, и даже — нас! Кстати, не видели вы нашего друга Лесли?
Мистер Гаррис посмотрел на часы.
— Он обещал непременно зайти поговорить со мной. Поэтому я еще здесь. Замечательный парень! Он потому и занял место в конторе Суттона, что выдавал себя за бывшего арестанта. Ведь Суттону для его темных целей как раз и нужны были такие люди с подмоченной репутацией. Потому он и пригласил к себе Лесли. В Скотленд-Ярде были подделаны его тюремные бумаги…
— Но почему этот сумасшедший сержант с Боу-стрит не узнал его? — спросил бывший Тильман.
— Да кто его вообще знает? Когда его арестовали, он сообщил об этом полицейскому инспектору. Приехал Эльфорд и освободил его…
— Но кто же он, собственно?
В этот момент в комнату вошел Лесли и подал руку Гаррису.
— Мои сердечные поздравления! Вы неплохо поработали!
Джошуа улыбнулся, потом, обращаясь к Филду, торжественно произнес:
— Мистер Филд, разрешите представить вам инспектора Баррабаля из Скотленд-Ярда!
Мужчины пожали друг другу руки.
— Очень рад! — произнес Филд, который, услышав новость, едва не поперхнулся пивом.
— Ну, что же, я тоже рад, — ответил этот таинственный, странный, непостижимый Баррабаль. И он же — искренний и смелый капитан Лесли, тонкий знаток женского сердца и любимый человек некоей прелестной юной леди по имени Берил…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
— Почему же вы его носили? — поинтересовался Лесли. — Почему шли на каждое новое преступление, приносящее вам деньги? Почти во всех тюрьмах Лондона томятся люди, попавшие туда по вашим доносам…
— И все-таки вы убили его! — зарыдала Милли. — За это вы поплатитесь!
— Ну, так донесите же на меня, — холодно произнес Джон. — Идите на улицу и позовите полицейского!
Милли в бешенстве выскочила за порог, и Лесли захлопнул за ней дверь.
— Ты с ума сошел? — в ужасе зашептала Берил. — Ты выгнал ее и даже не подумал, что она может…
— Хотел бы я знать, кто пришел вместе с ней. Мне почему-то кажется, что я знаю…
Лесли открыл дверь и выглянул в слабо освещенный коридор. Прислонясь к стене, там стоял Джошуа Гаррис с папиросой в зубах. У него был смущенный вид.
— Входите же, Гаррис! — радушно произнес Лесли. — Это вы привели сюда милую даму?
— Это она меня притащила, — печально ответил Гаррис. — Она в самом деле энергичная женщина.
Увидав Берил, репортер поклонился ей.
— Простите, но мне крайне неловко, я, может быть, помешал, — забормотал он.
— Вы всегда появляетесь неожиданно, мистер Гаррис, — сказал Лесли, и Джошуа смущенно улыбнулся, словно это было величайшим комплиментом.
— Я везде и нигде… Бедная женщина! — добавил он. — Я имею в виду эту несчастную, которая только что выскочила отсюда…
Джошуа помолчал и добавил:
— Клуб закрыли…
— Вот как? Клуб «Леопольд»? — спросил Лесли. Он обернулся к Берил и твердо произнес:
— Я провожу тебя вниз, до автомобиля. Поезжай в Уимблдон…
— Но…
— Нет, мне нужно побыть одному. Кое-что еще нужно закончить. К тому же мне необходимо видеть Тильмана, — добавил Лесли со странной улыбкой. — Я думаю, Тильман может быть очень опасен.
Гаррис поспешил в редакцию. А Джон и Берил, спустившись вниз, нашли Лоу Фридмана, забившегося в угол автомобиля. Он едва поздоровался с Лесли и не произнес за всю поездку ни слова.
Дома Фридман, казалось, начал приходить в себя. Переживания этой ужасной ночи очень отразились на нем.
— Придешь в библиотеку или уже спать? — робко спросил он у Берил.
— Я уже выспалась, дядя Лоу, — ответила она спокойно. — Право, не знаю, может, было бы лучше, если бы я вовсе не спала…
— Слава Богу, что ты спала, — возразил Фридман. Он открыл дверь в библиотеку, куда вошел и Лесли.
Пока Роберт не принес чаю, они не проронили ни слова. Дядя Лоу налил себе коньяка.
— Чисто было сделано!.. — пробормотал он, опускаясь в кресло и грея замерзшие руки у камина. — Но. Боже, что за ужасная ночь!
Потом он обернулся к Лесли:
— Вы ей все рассказали?
— Да, я сказал, что Суттон убит.
— Вы сказали, кем он был?
— Нет… — ответил Лесли.
— Он и есть «Доносчик», — произнес Лоу. — Но этого мало. Он был еще подлее… Берил, милая, помнишь, однажды вечером здесь, в библиотеке, мы говорили с тобой об одном человеке, который находил удовольствие в многоженстве…
— Да, припоминаю… Тогда ты так много рассказывал мне об этом ужасном человеке… Неужели ты хочешь сказать, что это…
— Фрэнк Суттон, — окончил дядя Лоу. — Да, это он… Когда я узнал все это, то чуть с ума не сошел!
— Откуда вы это знаете, Фридман? — спросил Лесли.
— Я услышал голоса в гостиной. Скажу правду, в последнее время мне стали особенно подозрительны отношения между Суттоном и Милли Треннит… Они о чем-то разговаривали и, казалось, начали ссориться. Я был поражен. Я не большой любитель подслушивать… Но это касалось твоего счастья, Берил, — и я решился…
Лоу сжал руку Берил до боли.
— Я думал только о тебе и о твоем счастье, — продолжал он. — Да-да! Я должен был понять его отношения с этой женщиной… Я приоткрыл дверь и услышал весь этот ужас! Мне стало ясно, какую страшную ошибку я совершил, выдав самое дорогое мне существо замуж за преступника, подлеца и многоженца!
Лоу Фридмана трясло от волнения.
— Когда я это все услышал, — продолжал он, — то готов был ворваться в комнату и задушить его. Но мысль о тебе заставила меня опомниться. Я пошел наверх, чтобы найти тебя и поговорить с тобой. Но я не нашел тебя. Если бы я был в полном сознании, то постучал бы… Но у меня явилась мысль, что ты все узнала о Суттоне. Тогда я бросился в свою комнату и начал переодеваться. За это время он уже ушел. Но я знал, где его найти…
Теперь Берил многое стало ясно. Она вскочила, с ужасом глядя на него.
— Ты был в клубе «Леопольд»? — спросила она.
— Да, был. Я знаю Анерлея. Я помог ему однажды, когда дела его были плохи.
— Значит, это вы спали в комнате номер четыре? — спросил Лесли, улыбаясь.
— Да, у меня была одна цель: рассчитаться с Суттоном. Никто, кроме Анерлея, не видел меня в клубе. Он удивился, увидев меня. Я сообщил ему, что чувствую себя скверно и хотел бы отдохнуть… Просил не говорить никому о моем присутствии… Случайно я получил комнату, расположенную рядом с той, которую занял Суттон. Я слышал, как он пришел, как он говорил по телефону. Потом я открыл дверь. Суттон вскочил, увидев в моих руках револьвер. Он попытался выстрелить первым, но я опередил его…
— Ты его убил? Это был ты? — шептала Берил, глядя в глаза своему опекуну. — Это правда, дядя Лоу?..
— Да, и мне ничуть не жаль. Теперь меня ждет суд… Если кто-то и заслужил смерть, так это Фрэнк Суттон.
Берил взглянула на Лесли.
— Ты знал об этом?
— Да, он знал все, — произнес Лоу. — В тот миг, когда я нажал курок, то почувствовал, что кто-то ударил меня по руке. Это был Лесли. Он выхватил у меня из рук револьвер и отвел меня к маленькой лестнице, ведущей на улицу…
— О, дядя Лоу! — Берил опустилась перед ним на колени и положила свою голову на его руки. Она рыдала и слезы их смешались. Когда оба немного успокоились, Лесли удалился.
— Он хочет найти Тильмана, — объяснил Берил старик.
— Тильмана? Но зачем? И кто такой Тильман?
Но дядя в ответ только неуверенно пожал плечами.
Ему предстояло выполнить еще одну тяжелую обязанность. Он ждал своего врача, и вскоре тот приехал. Проводив его, он послал за своим шофером.
— Отвезите меня в полицейский участок на Боу-стрит, — сказал ему Лоу. — Потом вернетесь в Уимблдон и будете служить мисс Стендман.
…Городские часы пробили половину второго, когда автомобиль остановился у полицейского участка. Лоу Фридман стоял под дождем, отдавая последние распоряжения шоферу.
— Не ждите меня, — хмуро сказал он. — Может, пройдет немало времени, прежде чем вы за мной приедете, Джон. Завтра утром идите к капитану Лесли и переговорите с ним…
Твердыми шагами он поднялся по лестнице и подошел к дежурному.
— Я хотел бы видеть дежурного инспектора, — сказал он. Полицейский ввел его в ярко освещенную комнату.
— Меня зовут Лоу Фридман, — произнес он.
— Я хорошо знаю вас, мистер Фридман, — улыбнулся инспектор. — Чем могу быть вам полезен?
— Я убил человека, — спокойно произнес Лоу Фридман. — Вчера вечером я застрелил человека по имени Фрэнк Суттон… Его кличка — «Доносчик»… Я убил его в клубе «Леопольд»…
Дежурный инспектор с нескрываемым изумлением смотрел на пожилого джентльмена.
— Тут что-то не так, — сказал он и вдруг рассмеялся. — Я боюсь, мистер Фридман, — добавил он, — что вы видели красное вино, разлитое по ковру, и приняли его за кровь!
— Но, позвольте, я действительно его убил!
Инспектор покачал головой.
— Уверяю вас, вы ошибаетесь! Я только что вернулся из госпиталя, где лежит мистер Суттон, вернее, мистер Шталь… И он даже не ранен.
Фридман не верил своим ушам. Суттон жив?!
— Это какой-то сон, — хрипло бормотал он. — Но ведь я стрелял в него… так почему он — в госпитале?
— Он выпил по ошибке снотворное, которое приготовил для одной из своих подруг. Иными словами — он отравился. И если показания его подруги подтвердятся, его ждет виселица…
…Час ночи. Редактор Филд курит сигару в своем кабинете… Впрочем, газетчики — особый народ, у них нет определенных часов рабочего дня. Они могут работать сутками, ночи напролет. И отправляются спать только тогда, когда их главное и самое любимое детище — газета — готово к выходу в свет.
…Было три часа утра, но мистер Филд продолжал сидеть за письменным столом и курить сигару.
Перед ним лежал номер газеты, еще сырой от печати. Как ему удалось получить этот оттиск конкурирующей газеты? О, это была тайна, достойная пера Эдгара По! В другом редакционном кресле восседал Джошуа Гаррис. Среди бумажного хаоса на столе красовались хлеб, ветчина и пиво.
— Какие удивительные приключения таит жизнь человека! — мечтательно говорил Филд. — Например, какая-нибудь молодая леди неожиданно приглашает вас…
— Ну, этого со мной никогда не случалось, — ворчал Джошуа, жуя ветчину.
— Я говорю не о вас, а вообще… Это все похоже на радость, какую испытывает воин, победивший своего врага, — мистер Филд отхлебнул из своего стакана. — Но все это нельзя сравнить с удовольствием, какое испытываешь, читая газету конкурента!
— Они для нас уже не конкуренты, — заметил Гаррис, смакуя пиво.
— Да, мы их побили…
— Это я их побил! — пробормотал Гаррис.
— Да, вы один из героев этого дня. Поверьте, если бы я вас не подгонял, нередко даже путем личных оскорблений, вы не собрали бы никаких сведений… Вы все это как-то сразу раскрыли. Быстрее всех остальных… Эти типы, — он снисходительно кивнул на сморщенный номер конкурирующей газеты, — в течение нескольких недель натравливали лучшего из своих репортеров на эту историю! И что же? И ничего!
— Разгром! — кивнул Джошуа и глотнул пива.
— Вы раньше всех точно установили, что «Доносчик» еще жив! Да, это — всецело ваша заслуга, — продолжая Филд.
— И доказательство высшей гениальности! — поддакнул Джошуа.
Телефон зазвонил, и Филд снял трубку.
— Меня больше ничего не интересует, — сказал он, — я хочу только одного — спать…
Говорил швейцар снизу. Филд, слушая его, добродушно улыбался.
— Ну хорошо, пусть поднимется наверх, — согласился он.
Филд повесил трубку и посмотрел на Гарриса.
— Один из ваших друзей пришел поздравить…
Мистер Гаррис был довольно равнодушен к поздравлениям. Но в этом посещении он чувствовал что-то особенное. Когда открылась дверь, и вошел «Тильман», широкая улыбка озарила лицо Гарриса. Он поднялся, чтобы приветствовать своего конкурента, так как Артур Джонс много лет считался одним из известнейших уголовных газетных репортеров.
— Я преклоняюсь перед вами! Вы — старая гончая, — сказал он, пожимая руку Джошуа. — Я как раз стащил один из первых экземпляров.
Филд напрасно старался спрятать сырой газетный оттиск под стол.
— Запомните, Филд, — наставительно произнес журналист, — ваш Гаррис — сокровище! Вы всех обскакали, и даже — нас! Кстати, не видели вы нашего друга Лесли?
Мистер Гаррис посмотрел на часы.
— Он обещал непременно зайти поговорить со мной. Поэтому я еще здесь. Замечательный парень! Он потому и занял место в конторе Суттона, что выдавал себя за бывшего арестанта. Ведь Суттону для его темных целей как раз и нужны были такие люди с подмоченной репутацией. Потому он и пригласил к себе Лесли. В Скотленд-Ярде были подделаны его тюремные бумаги…
— Но почему этот сумасшедший сержант с Боу-стрит не узнал его? — спросил бывший Тильман.
— Да кто его вообще знает? Когда его арестовали, он сообщил об этом полицейскому инспектору. Приехал Эльфорд и освободил его…
— Но кто же он, собственно?
В этот момент в комнату вошел Лесли и подал руку Гаррису.
— Мои сердечные поздравления! Вы неплохо поработали!
Джошуа улыбнулся, потом, обращаясь к Филду, торжественно произнес:
— Мистер Филд, разрешите представить вам инспектора Баррабаля из Скотленд-Ярда!
Мужчины пожали друг другу руки.
— Очень рад! — произнес Филд, который, услышав новость, едва не поперхнулся пивом.
— Ну, что же, я тоже рад, — ответил этот таинственный, странный, непостижимый Баррабаль. И он же — искренний и смелый капитан Лесли, тонкий знаток женского сердца и любимый человек некоей прелестной юной леди по имени Берил…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14