- Можно, - сказала она холодным жестким голосом, - добывать средства
существования способом, который помогает другим, кроме вас. Вы прыгаете по
планете с такой же многозначительной целью и с таким же интеллектом, как у
безмозглой блохи, в то время как Бог знает что творится с самим воздухом,
которым мы дышим.
Она решительно отвернулась от него.
- Вы похожи на вымершего дронта, мистер Беспосадочный Ли, - сказала
она. - Разница только в том, что вы не знаете этого. Закрываете на это
глаза. Я должна просмотреть бароциклонометр.

Картер Ли сидел за грубым столом, глядя из-под тента на ее торопливую
мальчишечью фигуру. Он вдруг увидел, за ее живой бескорыстной
работоспособностью, что она очень устала - и отчасти напугана.
Недолгий гнев на ее откровенную критику внезапно оставил его. В конце
концов, правда, что благодаря старым пионерам Линдбергу, и Верду, и Посту,
и Кэрригану, в области беспосадочных полетов не осталось практически
ничего, что можно было бы усовершенствовать.
Нет, он заслужил ее насмешку. Но что напугало ее? Что происходило с
атмосферой? Какое-то мгновение мозг Ли тщетно пытался разрешить эту
проблему, но в данный момент он не мог сконцентрироваться. Все, что он
хотел - это возможности выспаться.
Он встал, его тело онемело и одеревенело, и шатаясь пошел к кровати
позади брезентовой перегородки.
- Будь оно проклято, - проворчал он, - какое мне дело до того, что
лейтенант Лэйрд Крагин летит к Марсу на бумажном воздушном змее?
Он уснул до того, как его голова прикоснулась к подушке.
- Ли! Решительный голос Элен Гейл окликнул его, напряженный от
сдерживаемой тревоги. Палатка потускнела в свете странно пурпурного
рассвета. Элен замерла у входа в палатку, ее лицо было таким серым и
усталым, что он понял - она не спала. Элен звала настойчиво.
- Это торнадо возвращается опять. Вам лучше позаботиться о своем
корабле.
Он вылез из палатки и увидел, как она бежит к длинному металлическому
ангару, который скрывал ее драгоценное оборудование. Темный океан казался
зловеще спокойным, и восход над ним был таким же великолепным, как и
последний раз.
Наконец он увидел то, что девушка с явной колебанием назвала торнадо.
Оно шло от пламенеющего востока - бесконечная спираль серебра, падающая
подобно какой-то космической удочке из бездонного пурпура над огненным
восходом. Его нижний край плясал поперек моря. Оно двигалось невероятными
скачками. И было окутано серым жгутом шторма.
Ли задержал дыхание и побежал к самолету, который оставался
незакрепленным на длинном белом пляже, где он посадил его накануне.
Но эта белая воронка разрушения пришла с той же невообразимой
скоростью, свидетелем которой он был накануне. Не успел он продвинулся и
на дюжину шагов, как белая палатка парусом взмыла над его головой.
Внезапный странный взрыв воздуха швырнул его плашмя. Его глаза, уши и
ноздри заполнились коралловым песком.
Не более чем через двадцать секунд буря завизжала у черного пика
вверху. Затем внезапно воздух опять стал совершенно неподвижным, только
трепетал удивительно холодный бриз с востока, следующий за штормом.
Выплевывая песок и открывая рот для вдоха, Ли шатаясь поднялся на
ноги. Воронка шторма, похожая на гайдрон, подумал он, покачиваясь, как
некий невиданный воздушный шар, уходила прыжками к серому западу. Ее
печальные стоны вскоре ослабели.
Ли уныло направился туда, где оставил "Феникс". Разбитый старый
самолет был аккуратно перевернут на спину озорным взрывом ветра. Ли
тряхнул головой и просвистел несколько тактов "Барбары Аллен".
- Слишком плохо, старушка, - ворчал он. - Но, учитывая состояние
финансов Тика и высокую стоимость спасательных работ, похоже, что нам
придется распрощаться.
Он приступил к осмотру станции. Палатки не было. Припасы, кухонная
утварь и одеяла, которые она накрывала, были разбросаны по берегу
беспокойного моря. Брезент был содран с длинной груды ящиков. В беспорядке
были свалены красные барабаны каппа-концентрированного ракетного топлива,
длинные цилиндры баллонов с кислородом, яркие канистры с бензином,
разнообразные коробки с продуктами и оборудованием.
Но где же леди астроном? Внезапно безрассудная тревога охватила
сердце Ли. Он был слишком хорошо закален, уверял он себя, чтобы чрезмерно
заинтересоваться какой-то девушкой - особенно женщиной-ученым, которые, к
тому же, он совершенно не нравился. Но он побежал через разбитый лагерь,
выкрикивая ее имя с дрожью в голосе.
- Мисс Гейл! Вы слышите меня? Элен!
- Доктор Гейл, если вы слышите!
Ее резкий голос донесся изнутри длинного барака обсерватории.
Половина металлической крыши была содрана. Большинство оборудования внутри
было разрушено громадным валуном, который ветер швырнул с темных утесов
наверху. Но стройная спокойная девушка, за исключением пришедших в
беспорядок коротких рыжих волос и грязного пятна смазки на загорелой щеке,
выглядела нетронутой. Она печально перебирала клубок изогнутых рычагов и
разрушенных записывающих цилиндров.
- Нет больше бароциклонометра, - сказала она. - Но мои визуальные
наблюдения говорят о том, что нам крайне необходимо срочно связаться с
внешним миром. Я думаю, мои наихудшие опасения оправдались.
- Ладно, доктор Гейл, - предложил Ли, - если вы обнаружите, что вам
необходимы мои услугах, вы только скажите.
- Я сомневаюсь, что вы будете очень полезны, - из рассеянности в ее
голосе он знал, что она отдает ему менее половины своего внимания; ее
глаза все еще спокойно оценивали разбитое оборудование. - Если вы можете
отремонтировать свой самолет, вы лучше улетайте отсюда до завтрашнего
утра. Манумоту - опасное место, особенно сейчас. И мне кажется, вы
обнаружите, что во мире есть более насущные дела, чем организация
спасательных экспедиций с целью найти пропавших пилотов.
- Благодарю вас, доктор, - поклонился Ли. - Я надеюсь, вы сможете
выдержать удар. Полагаю, что летные дни "Феникса" закончились.
- В таком случае, - ее голос был абсолютно спокоен, - вы лучше
займитесь спасением того, что можно, из снабжения и оборудования. В конце
концов, если мои опасения верны, не будет большой разницы в том, покинете
вы Манумоту или нет.
Ли провел все утро, складывая разбросанные ящики и цилиндры так, что
они образовали три стены крошечного укрытия, покрывая его разорванным
брезентом и собирая пищу и полезные вещи, найденные на пляже.
В полдень, когда он понес тарелку с едой и дымящуюся жестянку свежего
кофе девушке в здание обсерватории, он нашел ее покрытую грязью,
работающую в полной тишине с рукояткой маленького двигателя-генератора.
Она отмахнулась от него.
- Нет времени на еду, - сказала она. - У меня есть данные крайней
важности, которые я должна отправить. Мне необходимо, срочно связаться с
Вашингтоном и нашей лабораторией в Аламогордо. Но что-то не в порядке с
этой установкой.
Ли бросил быстрый взгляд на упрямый механизм. Он поставил тарелку на
пустую упаковочную коробку рядом с ней и закатил свои рукава.
- Не пришло ли вам на ум, - поинтересовался он, - что, что
зарабатывая себе на жизнь последние десять лет полетами с помощью
бензиновых двигателей, я пожалуй что-то знаю о них? Я вижу, что ваш
карбюратор разбит. Если вы съедите обед, я сделаю вам новый.
На ее лице появилось усталое облегчение.
- Если вы можете это сделать, - согласилась она. Пока Ли искал
жестяные куски и пустые консервные банки, она села на бетонный пол возле
упаковочной коробки, глотала горячий кофе, заглотила с жадностью сэндвич с
консервированной ветчиной и потянулась за другим. Посреди этого движения
ее рыжая голова упала на колени. Ли услышал длинный вздох и понял, что она
уснула.
- Бедное дитя, - пробормотал он. Даже урчание маленького мотора через
десять минут не разбудило ее. Ли согнул прикрепленную жесть, которая
регулировала смесь, затем быстро проверил соединение коротковолнового
передатчика.
Он переключил на прием. Статика сердито заворчала ему. Незнакомый вид
статики. Ее хныкающее завывание странно напоминало рев прошедшего шторма.
Оно регулярно нарастало и падало.
Сквозь него, однако, он поймал какую-то станцию - и от услышанного он
окаменел от страха. Некоторое время он слушал, поглощенный, затем вдруг
заторопился разбудить девушку.
- Вы справились? - выдохнула она, вскакивая. - Я не собиралась спать
- не время.
Он сильно схватил ее стройную загорелую руку.
- Элен, - спросил он. - Что случилось? Я только что слушал.
Происходит что-то ужасное. Что это? Вы знаете?
Ее голубые глаза сверкнули в его сторону. Они были темными со сна -
и, подумал он, от страха. Быстро и резко ее голос спросил:
- Так что же вы услышали?
- Штормы, - сказал он коротко. - Феноменальные штормы. Жестокий холод
не по сезону. Ледяные штормы даже в тропиках. Приливно-отливные волны. У
атлантического побережья они убили уже, вероятно, тысяч сто человек.
Коммуникации, конечно, везде разрушены. Растет паника.
Он притянул ее легкое тело к себе.
- Что-то произошло с воздухом, Элен. Вы знаете, что это? И когда это
прекратиться?
Она медленно кивнула.
- Боюсь, я знаю, что это такое, - сказала она. - Мои послания не
принесут спокойствия миру.
- Что это? Она освободила руку. - Нет времени рассказывать вам
сейчас, - сказала она. - Я должна переговорить с Вашингтоном и Нью-Мехико.
И с Лэйрдом Крагиным - если он еще жив. Наша работа здесь должна быть
закончена к сегодняшнему вечеру. Когда наступит завтра, может, не быть
никакого Манумоту.
Ли открыл рот.
- Но...
Торопясь к радио, она на секунду остановилась.
- Я покажу вам сегодня вечером, - пообещала она ему. - Если будет
достаточно видно для телескопа и если мы будем живы к тому времени.
Она больше не обращала на него внимания. Он приготовил еду для себя,
поел, затем потратил час на изготовление маленького убежища, возможно,
более надежного против чего-то, что, как ожидала девушка, случится на
рассвете. И затем, тяжелый от накопившейся усталости, он опять уснул.
Когда он проснулся, воздух на пляже был необычно холодным, и еще одна
заря сверхъестественного великолепия горела красным в зените. Он зажег
костер из леса, прибитого к берегу моря, выставил новую еду и позвал
девушку. С благодарностью делая маленькие глотки из чашки с горячим кофе,
она подарила ему короткую улыбку.
- У вас есть дар, Ли, - сказала она ему. - Дар, который тратился
впустую. - Ее темные глаза изучали его. - Сейчас, я думаю, у вас есть
очень маленькая возможность воспользоваться им.
Сидя молча какое-то время в пляшущих отблесках костра, она начала
ссыпать холодный коралловый песок через свои пальцы в маленькие белые
пирамиды.
- Если мои заключения оправдаются сегодня вечером, - сказала она, - я
думаю, созидательные функции нашей сегодняшней цивилизации подойдут к
концу. Планета, вероятно, останется пригодной для некоторых форм жизни.
Люди могут даже уцелеть в таких местах, как Долина Смерти. Но это будет
довольно странно, если человеческой расе удастся вернуть свое
превосходство.
- Скажите мне... - начал Ли.
Она посмотрела на часы и стала изучать темнеющее на востоке небо. -
Через десять минут, - сказала она, - я смогу показать вам, показать вам,
почему Земля в дальнейшем будет небезопасным местом для беспосадочных
полетов. Ли затаил свое дыхание. Он перевел взгляд с девушки на низкое
многоцветное пламя дров и снова на нее.
- Доктор Элен Гейл, - сказал он ей очень серьезно, - я чувствую, что
ваши откровенные замечания дали мне право выразить такое же чистосердечное
мнение о женщинах-астрономах.
Она кивнула и вновь посмотрела на восток.
- Я занимался своим делом не только ради развлечения, хотя я от нее
получал удовольствие, - сказал он ей. - Я пытался собрать две сотни тысяч
долларов, чего было бы достаточно, чтобы начать производство
приспособлений, которые я придумывал для увеличения удобства пассажиров
ракет, и построить дом.
Сейчас в его голосе было усталое одиночество.
- В течение сотен и тысяч часов, сжавшись в кабине старого "Феникса",
я преодолевал усталость и потребность в сне, мечтая об этом доме. Иногда
он находился на отмелях Флориды. Иногда в маленькой зеленой долине,
которую я видел в горах Колорадо.
Он смотрел на девушку через огонь.
- Но всегда наиболее важным моментом всего этого была женщина,
которая будет жить в нем вместе со мной. Я рисовал в мыслях одну, а затем
другую, но никто из них, доктор Гейл, не подходила так хорошо, как вы...
Полагаю, я должен поспешить добавить, в некоторых отношениях.
- Вы, должны понимать, что я говорю вам это только для того, чтобы
поставить точку... Но благодаря вашему Звездному Снаряду Тик Тинкер и я
никогда не будем иметь больше пяти тысяч на общем счету.
Улыбка коснулась ее худого лица в отблесках костра.
- Физически, - сказал он ей, - вы подошли бы превосходно. И вы имеете
ум, быстроту и, я верю, чувство юмора. Но к сожалению, вы обладаете
другими качествами, которые перевешивают все эти.
- Попробуйте вообразить себя, живущей цивилизованной жизнью в
цивилизованном доме, - бросил вызов он. - Вы просто не смогли бы сделать
это. Вы не приспособитесь... И не только благодаря режиму с сорока восемью
минутами в день для принятия пищи. Я надеюсь, я поставил свою точку - что
женщины астрономы, которые полностью игнорируют тот факт, что они женщины,
так же не имеют места в цивилизованном мире, как и последние беспосадочные
пилоты.
Ее первый низкий смех и легкое веселье в глазах поколебали его
аргументы. Но ее хохот становился выше и более задыхающимся, а она все не
могла остановиться. Ли увидел, что она в истерике. Он плеснул холодной
морской воды из маленькой консервной банки ей в лицо. Она задержала
рыдающий вздох и в ее глазах появилась подавленность. После еще одного
быстрого взгляда на часы она внезапно поднялась.
- Идемте, - сказала она с дрожью в голосе. - И давайте посмотрим,
будут ли какие-либо дома в будущем мире.

Массивный двенадцатидюймовый рефлектор виднелся в щель в том конце
здания, которое избежало разрушения. Его часовой механизм под жужжащим
маленьким двигателем-генератором приглушенно тикал.
Видимая в тусклом свете затененных электрических ламп, девушка
повернула турель и быстро установила орбиты. Еще до того, как она это
сделала, Ли знал, что ее объектом была красная точка Марса на востоке.
Долгое время, прижавшись глазами к линзам, она молчала. Ли видел, как
дрожала ее маленькая рука, вновь и вновь касавшаяся рычагов управления.
Наконец она поднялась и стояла, молчаливо и пристально глядя на восток и
время от времени потирая свои красные глаза.
В ее лице не было ни кровинки.
- Ну что? - спросил Ли.
- Это то, что я думала, - прошептала она. - Марс!
Ли двинулся к месту, которое она оставила. Его глаза нашли окуляр. В
его маленьком темном диске единственная звезда пылала то красным, то синим
светом. И диск Марса, все еще был слишком близок к горизонту, чтобы его
можно было хорошо рассмотреть, он туманился, мигал и дрожал, как будто
нарисованный на черном, бьющемся на ветру флаге.
Даже в то мгновение, когда видимость стала хорошей, эта туманность не
исчезла. Но он смог разглядеть широкие темные метки на экваторе -
фактически темнее, чем он предполагал - и белый эллипс шапки на южном
полюсе.
Две увиденные им вещи озадачили его. Рядом с полярной шапкой было
маленькое темное пятно - наиболее темная метка на планете - которое имело
странный багровый цвет. И через всю желто-красную планету к нему была
прочерчена изгибающаяся серебряная нить.
Изображение затуманилось и замерцало вновь, и Ли нетерпеливо отошел
от прибора. Слабая боль билась в его непривыкших глазах. Он озабоченно
повернулся к девушке.
- Пока что я ничего не понимаю, - сказал он. - Я видел маленький
пурпурный круг недалеко от шапки полюса. И странную белую нить, которая
извиваясь ведет к нему. Но все затуманено.
- В том-то и дело, - сказала она усталым голосом. - Марс затуманен и
неясен из-за атмосферы - атмосферы, украденной у Земли.
1 2 3 4 5