- Я сдержала свое обещание и не составляла заклинаний, - тихо
продолжала девушка, - но ничто не могло остановить проснувшейся и растущей
во мне силы. Ничто не могло оградить меня от понимания мыслей окружающих,
от предвидения событий, которым суждено было произойти.
- Я знаю, - кивнул Бэрби. - Мы называем это "нюх на новости".
Она печально покачала головой.
- И это еще не все. Случалось и другое. Я не колдовала, не составляла
заклинаний... во всяком случае намеренно. Но происходили всякие вещи, и я
ничего не могла с этим поделать.
Он слушал и старался, чтобы Април не заметила, как он дрожит.
- У нас в школе училась одна девочка... Я ее не любила - слишком уж
она была вся из себя примерная, все время цитировала Библию и вечно
вмешивалась в чужие дела, совсем, как мои ненавистные "сестры". И вот
однажды она завоевала журналистскую стипендию, которую мне тоже очень
хотелось получить. Я знала, что она сжульничала во время конкурса, и не
могла удержаться, чтобы не пожелать ей какой-нибудь неприятности.
- И что с ней случилось? - прошептал Бэрби.
- В тот день, когда ей предстояло в торжественной обстановке принять
стипендию, она проснулась больной. Она все равно попыталась придти в
аудиторию, но по пути потеряла сознание. Острый аппендицит - так сказали
врачи. Она чуть не умерла. Если бы это случилось...
Април Белл глядела прямо на Бэрби. В ее широко раскрытых глазах он
видел мрачные воспоминания, полные ужаса и боли.
- Ты можешь сказать, что это было еще одно совпадение. Мне тоже
хотелось так думать. Ведь на самом деле я вовсе не желала смерти этой
девочке... Я думала, что сойду с ума, пока врач не объявил, что она
выживет. И этот случай был не единственным. Происходили и другие, ничуть
не менее серьезные. Я стала сама себя бояться.
- Ты понимаешь, Бэрби? - Ее глаза молили его об этом понимании. -
Сознательно я не составляла заклинаний. Я ничего не делала, но все равно
моя сила вырывалась наружу. Когда подобные происшествия всегда следуют за
твоими мыслями и пожеланиями, это уже выходит за рамки случайности и
совпадения. Ты это понимаешь?
Бэрби кивнул. Потом вспомнил, что надо дышать. А еще через несколько
секунд хрипло пробормотал:
- Наверно, это действительно так.
- Попробуй взглянуть на все это с моей точки зрения, - мягко
упрашивала Април. - Я ведь не хотела становиться ведьмой - просто я такой
уродилась. Уродилась.
Бэрби нервно стучал пальцами по столу. Он заметил снова
направляющегося к ним официанта и жестом велел тому удалиться.
- Послушай, Април, - неловко сказал он, - ты не возражаешь, если я
задам тебе пару вопросов?
Она молча пожала плечами.
- Пожалуйста, - настаивал он. - Может быть, мне удастся тебе
помочь... я хочу тебе помочь...
- Теперь, когда я все тебе рассказала, - тихо прошептала она, - какое
это имеет значение?
- Есть кое-что, очень важное для меня... и для тебя тоже. - Ее белое
лицо казалось пустым и печальным, но на сей раз она позволила ему взять ее
за руку. - Ты никогда не пыталась обсудить то, что с тобой творится, с
кем-нибудь из специалистов... ну, там... психиатров, или ученых вроде
доктора Мондрика?
Она безвольно кивнула.
- У меня есть друг, которому все известно... он знал мою мать, и мне
кажется, он помогал нам в те годы, когда приходилось особенно трудно. Два
года тому назад он уговорил меня обратиться к доктору Глену. Молодой
доктор Арчер Глен. Ну, ты, наверно, знаешь, он работает здесь, в
Кларендоне.
Усилием воли Бэрби подавил острое ревнивое желание побольше узнать об
этом "друге". Его пальцы сжали холодную руку девушки, но он сумел спокойно
кивнуть.
- Да, я знаю Глена, - сказал он. - Как-то брал у него интервью - еще
когда он работал вместе с отцом. Я писал о Гленхавене для специального
медицинского выпуска "Стар". Считается, что этот их Гленхавен - чуть ли не
лучшая частная клиника во всей стране. И что?..
От волнения у него пересохло в глотке.
- Так что тебе сказал Глен? - сглотнув, переспросил Бэрби.
На ее бледном лице появилась слабая ироничная улыбка.
- Доктор Глен не верит в ведьм, - мягко сказала она. - Он пытался
провести со мной психоанализ. Почти год я каждый день по часу проводила на
кушетке в его кабинете в Гленхавене. Рассказывала ему о себе. Я старалась
- еще бы, ведь мне это стоило сорок долларов в час! Я ничего не
скрывала... но он все равно не верил в ведьм.
Април Белл криво усмехнулась.
- Глен полагает, что все в мире объяснимо, как дважды два четыре.
Если наложить заклятие и подождать, то рано или поздно оно сбудется.
Красивыми и умными словами он объяснял мне, что я бессознательно сама себя
обманываю. Он полагал, что я больна. Паранойя, правда, не слишком сильно
выраженная. Он никак не хотел поверить, что я ведьма.
- Даже когда я продемонстрировала ему свои способности!
- Каким образом? - удивился Бэрби.
- Меня всегда не любили собаки, - сказала девушка. - Гленхавен, как
тебе известно, расположен за городом. Так вот, стоило мне сойти с
автобуса, как они собирались со всех окрестных ферм. Лаяли, рычали... в
общем, мне приходилось спасаться от них бегством. И так каждый раз. Под
конец мне это надоело... ну, и хотелось доказать Глену.
- Я привезла с собой немного гипса. Я смешала его с пылью, взятой с
того места на углу, где частенько останавливались эти собаки. Добравшись
до Гленхавена, я в кабинете доктора вылепила грубые подобия пяти псов. А
когда они подсохли, на глазах у Глена прошептала заклинание и разбила свои
"скульптуры" об пол. Потом предложила ему посмотреть в окно.
Глаза девушки ликующе горели.
- Собаки, как обычно, последовали за мной к лечебнице. Они крутились
у ворот, лая на окна. Мы прождали, наверно, минут десять. А потом все они
погнались за маленькой сучкой терьера... наверно, у нее была течка. Все
вместе они выбежали на дорогу как раз в тот момент, когда из-за поворота
на полной скорости вылетел автомобиль. Водитель пытался свернуть в
сторону, но было уже поздно. Машина врезалась в стаю, перевернулась и
упала в кювет. Все собаки погибли... водитель, к счастью, не пострадал.
Бэрби ошарашенно покачал головой.
- И что же сказал Глен?
- Он очень обрадовался, - загадочно улыбнулась Април Белл. - Как
оказалось, сучка принадлежала жившему неподалеку хиропрактику, а псы
частенько раскапывали в Гленхавене цветочные клумбы. Доктор Глен не любил
ни этих собак, ни хиропрактиков... но в ведьм он все равно не верил.
- Собаки, - заявил он, - погибли потому, что маленькая сучка
сорвалась с привязи, а мое заклинание тут, мол, совершенно ни при чем.
Затем он сказал, что я совершенно не желаю расставаться со своими
болезненными иллюзиями, и потому он, дескать, не видит смысла продолжать
лечение. Во всяком случае, до тех пор, пока я не изменю своего отношения к
ведьмам и колдовству. Он утверждал, что мой дар - не более, чем
пароноидальная фантазия. Потом он содрал с меня лишние сорок долларов за
впустую потраченное им время, и все пошло, как и раньше.
Бэрби выдохнул голубой дым, стряхнул пепел с сигареты и заерзал в
неудобном кресле. Краем глаза он заметил наблюдающего за ними официанта,
но больше Бэрби пить не хотелось. Он неуверенно посмотрел на Април Белл.
Вызванное рассказом возбуждение прошло, и теперь она казалась печальной и
усталой.
- И ты, Бэрби, считаешь, что он был прав.
- Бог ты мой! - воскликнул Бэрби, судорожно хватаясь руками за край
столика. - Было бы даже странно, если бы все, что тебе пришлось пережить,
никак не отразилось на твоей психике!
Бэрби чувствовал жгучую жалость к этой девушке. Он прямо кипел от
ярости, думая о всех бедах, выпавших на ее долю, о невежестве и жестоком
фанатизме ее отца, заставившего Април спрятаться от реальности за жалким
фасадом ведьмы. Бэрби испытывал непреодолимое желание защитить Април Белл,
помочь ей вернуться из мира фантазии в мир живых людей. Ему было душно в
тяжелой атмосфере переполненного бара. Для виду закашлявшись, он низко
наклонил голову. Жалость могла только обидеть девушку.
- Я знаю, что я в здравом уме, - прошептала она.
"Так, - подумал Бэрби, - считают все душевнобольные". Он не знал, что
и сказать. Ему надо было подумать... проанализировать это странное
признание, взвесить все безумные, и не столь безумные гипотезы на холодных
весах смерти доктора Мондрика. Он посмотрел на часы и кивнул в сторону
главного зала ресторана.
- Пойдем поедим?
Она с готовностью кивнула, и с кошачьей грацией потянулась за своей
роскошной белой меховой шубкой, лежавшей на соседнем кресле.
- Я голодная, как волк!
Это слово заставило Бэрби замереть на месте - он вспомнил о странной
заколке Април Белл.
- Сейчас пойдем, - кивком головы он подозвал официанта, - выпьем
только еще по бокалу... Он заказал еще пару дайкири, и в ответ на ее
недоуменно поднятые брови пояснил: - Уже поздно, а мне надо задать тебе
еще один вопрос.
Бэрби заколебался.
Лицо Април Белл снова стало настороженном и напряженным.
- Это ведь ты убила котенка? - неохотно спросил Бэрби.
- Да, я.
Его руки до боли впились в твердый край стола.
- И ты сделала это, рассчитывая убить доктора Мондрика?
- И он умер, - кивнула она.
У Бэрби даже мурашки побежали по спине от ее холодного, делового
тона. Ее лицо превратилось в безжизненную восковую маску. Темные,
настороженные глаза стали странно прозрачными. Бэрби даже представить себе
не мог, о чем она сейчас думает, что чувствует. Тонкий мостик доверия
исчез без следа, оставив после себя глубокую пропасть страха и тревоги.
- Април, ну, пожалуйста...
Бэрби хотелось во что бы то ни стало достучаться до Април, согреть ее
в том безбрежном одиночестве, которое, как ему казалось, она должна
испытывать. Но его слова разбились о ледяные стены ее неприязненного
молчания.
- Почему ты хотела его убить? - холодно и отчужденно, под стать самой
Април, спросил он.
Их разделял маленький ресторанный столик, но, казалось, они
перекрикиваются с башен двух стоящих друг напротив друга крепостей.
- Потому, что я боялась.
Бэрби удивленно приподнял брови.
- Чего боялась? Ты же, кажется, говорила, будто совсем не знаешь
доктора Мондрика? Каким образом он мог тебе чем-то повредить? Я еще
понимаю, если бы я хотел его убить... все-таки он когда-то прогнал меня из
тесного круга своих учеников. И потом, он же был совершенно безобидным.
Обычный ученый, ищущий истину о человеке.
- Я знаю, чем он занимался, - сухо ответила девушка. - Понимаешь,
Бэрби, меня всегда интересовал мой необычный дар. Мне хотелось знать, что
же я собой представляю. Я не изучала психологию в колледже - как мне
показалось, кое в чем профессора там ну ровным счетом ничего не понимали.
И что уж совсем глупо, и не хотели понимать. Но зато я прочитала все, что
только было опубликовано о таких, как я.
Ее глаза стали жесткими и блестящими, словно два кусочка
полированного малахита.
- Ты знаешь, что доктор Мондрик считался крупнейшим специалистом по
колдовству? Не удивляйся, это именно так. Он наизусть знал всю историю
средневековой борьбы с ведьмами, и еще многое, многое другое. Он изучил
верования и обряды, наверно, всех существующих и существовавших
первобытных народов. И видел он в них не примитивные сказки, а нечто
гораздо большее.
- Ну, например... Ты знаешь мифы древней Греции - полные историй о
любовных связях могучих богов и дочерей рода человеческого. Почти у всех
греческих героев: у Геракла, Персея и многих, многих других по преданиям
текла в жилах не просто человеческая кровь, а с примесью крови бессмертных
богов. И все они обладали нечеловеческой силой и возможностями. Много лет
тому назад Мондрик написал большую статью, в которой проанализировал эти
самые мифы. Он рассматривал их с точки зрения расовой памяти о конфликте и
изредка случавшемся скрещивании двух доисторических рас. Высоких
кроманьонцев, так он предположил в своей самой первой работе на эту тему,
и зверопобных неандертальцев.
- Но ты же работал с ним, Бэрби. Ты должен представлять себе круг его
интересов. Он раскапывал могилы и измерял черепа, и составлял по черепкам
разбитые глиняные горшки, и расшифровывал древние рукописи. Он искал
различия в современных людях - изучал их кровь, измерял реакцию,
анализировал сны. В отличие от многих ученых, не желающих видеть того, что
не вписывается в их привычные представления, он ничего не отбрасывал. Он
стал признанным авторитетом по вопросам, связанным с экстрасенсорной
рецепцией и телекинезом. Причем задолго до того, как мир вообще узнал эти
слова. Он готов был идти любым мыслимым путем, лишь бы добраться до цели.
- Ну, допустим, - кивнул Бэрби. - И что с того?
- Мондрик всегда с осторожностью относился к тому, что он направлял в
печать. Он скрывал свои истинные намерения. Скрывал за безвредным научным
жаргоном... видимо, чтобы не волновать людей. Во всяком случае, до тех
пор, пока он не получит неопровержимые доказательства. А потом, лет
десять-двенадцать тому назад, он вообще перестал публиковаться. Он даже
скупил и сжег все доступные ему копии своих старых статей. Но к тому
времени я уже знала, чем он занимается.
Она замолчала, выжидая, пока медлительный официант отсчитает Бэрби
сдачу с двадцатки. Потом пригубила свой бокал. Третий, - подумал Бэрби, -
хотя нет, кажется, четвертый. Но алкоголь, похоже, ничуть не действовал на
Април Белл. Когда официант ушел, она продолжала, все так же холодно и
ровно.
- Мондрик верил в ведьм.
- Ерунда! - не сдержался Бэрби. - Он же был ученым!
- И тем не менее, он верил в ведьм, - настаивала она. - Это-то меня и
испугало. Большинство так называемых современных ученых не удостоят
свидетельства нашего существования даже взглядом. А Мондрик... Он всю свою
жизнь потратил, пытаясь подвести под колдовство твердый научный базис. Он
и в Ала-шан поехал-то, надеясь найти там новые доказательства. И
сегодня... по тому, как все шло, по страху на лицах Мондрика и его людей,
по первым осторожным словам доктора... в общем, я поняла, что поиски
увенчались успехом.
- Да, но...
- Ты не веришь, Бэрби, - в ее голосе снова зазвучала ирония. - Никто
не верит. В этом-то и кроется наше спасение - ведь мы враги людей. - Бэрби
не сдержал изумленного возгласа, и на ее алых губах появилась кривая
усмешка. - Ты и сам, наверно, понимаешь, почему нас всегда ненавидят. Наши
врожденные способности куда больше, чем у других людей... правда, их все
равно не хватает.
Ее глаза горели холодно и враждебно. Миг спустя они снова стали
пустыми и безучастными, но Бэрби успел увидеть в них неприкрытую звериную
дикость и жестокость. Уставившись в стол, он поспешно осушил свой бокал.
- Мондрик пытался разоблачить нас, - резко сказала Април. -
Разоблачить, чтобы люди смогли покончить с нами раз и навсегда. Этого-то я
сегодня и испугалась. Может, он придумал какой-то научный тест, выявляющий
ведьм. Когда-то у него была статья о корреляции между группами крови и
склонностью к интроверсии. Это словечко - "интроверт" - один из безобидных
научных терминов, который он использовал, имея в виду ведьм.
- Неужели ты этого не понимаешь, Бэрби?
Ее низкий, хрипловатый голос упрашивал, умолял... Холодная пустота
исчезла из ее глаз. Может, алкоголь все-таки подействовал, разрушив
барьеры обычной сдержанности и осторожности?
- Неужели ты не понимаешь, Бэрби, что сегодня я сражалась за свою
жизнь? Неужели ты осудишь меня за то, что я воспользовалась своим слабым и
ненадежным оружием против такого сильного и коварного врага, как старый
доктор Мондрик? А он был именно врагом... Как, впрочем, и все обычные
люди. И знаешь, Бэрби, они в этом не виноваты. С другой стороны, а я разве
виновата?
Слезы застыли в ее глазах.
- Я ничего не могу с этим поделать. Все началось еще тогда, когда
первобытные люди поймали и забили камнями самую первую ведьму. И так будет
продолжаться, пока остается в живых хотя бы одна ведьма. Люди вечно будут
следовать той древней библейской заповеди:
"Ворожеи не оставляй в живых".
Она беспомощно пожала обнаженными белоснежными плечами.
- Теперь ты знаешь, кто я, - тихо сказала Април Белл. - Безжалостно
гонимый враг всего человеческого рода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33