Он взлетел много выше сосны. Как видно,
едва передние колеса попали на ствол, раздался взрыв. Ствол
сработал словно рычаг катапульты, машину подбросило, она сделала
двойное сальто, а затем уж вернулась на землю по настоятельному
приглашению силы притяжения. Тут все горючие материалы в моей
"хонде" сдетонировали. Эти два взрыва не только уложили меня на
землю, но и шандарахнули словно пара диванов.
Когда уже все кончилось, я еще минут пять лежал рыльцем вниз и
наблюдал, как каплет красная юшка из моего носа.
По счастью, пистолетная пуля мою руку только задела, срезав
шматок кожи с прилегающей подкладкой. Так что кроме контузии и
такой цап-царапины никакого дополнительного ущерба моему
организму не приключилось. Однако выезд из города Свердовска-37,
в отличие от въезда, оказался для меня платным.
"Хонда", моя дорогая, убила убийцу и погибла сама. Как
получилось, что тот гад подорвался на мине, которая была
уготована для меня? Скорее всего, он должен был за меня взяться
лишь в запасном варианте - в том случае, если я не переберусь
через сосну. А о сути основного варианта его могли и не
известить.
Но почему нельзя было посадить в засаду двух-трех автоматчиков и
просто изрешетить меня в этом узком месте? Наверное, потому,
что такое мероприятие имело бы вид масштабной акции. Тогда бы из
областного центра прислали бы бригаду расследователей, а это не
входило в планы моих обидчиков. Раз так, обошлось без автоматов,
и на том спасибо.
Я брел по тропе три километра, а потом вдоль шоссе еще три,
чтобы уйти подальше от места очередной дорожной катавасии, где
наверняка полно милиции. А следом отмотал еще шесть верст по
шоссе, пока меня не подобрал один из грузовичков, который, не
добравшись до Свердловска-37, возвращался обратно в Екатеринбург
- ГАИ завернуло его, потому что на дорогу сошла каменная лавина.
Вернулся я в свою свердловскую квартиру такой измочаленный, что
не в силах был отвечать на расспросы жены. А она, конечно,
интересовалась, где мое тело вместе с елдой пропадало пять
дней, почему не звонил и куда подевал "иномарку".
8.
Наутро я узнал, что жена в знак протеста вместе с сыном
усвистала жить к теще. Даже завтрак не сготовила. Вот еще один
вид ущерба. Пожалуй, зря я хотел отличиться. Миллионов в десять
мне уже обошелся интерес к справедливости. Мелькнула любопытная
мысль, а не поставить ли точку на этом, не выйти ли из игры,
пока мне не выщипали все перья и не свернули шею? Сейчас ведь
очень подходящий момент для отвала в сторону. Да что ж мне в
каждой дырке затычкой быть?
Но я, даже толком не перекусив, стал как заведенный собираться,
чтобы ехать в "Уралтранзит".
Председателем правления "Уралтранзита", то есть главным пайщиком
и фактически владельцем был полковник Трофимов, вернее полковник
в отставке, бывший летун. В Афгане я служил именно в его полку,
впрочем, тогда мы лично не пересекались, и это было правильно.
Трофимов числился в жестких начальниках. И при встрече с ним
можно было наложить в штаны скорее, чем при борьбе с врагом.
Сейчас в "Уралтранзите" работало немало пилотов из трофимовского
полка, в том числе и мой непосредственный командир, тот, что
"катал" меня в Афганистане на своей машине.
Я ввалился в кабинет Трофимова, когда у него ошивался какой-то
посетитель.
- Выйди и зайди через пять минут,- приказал председатель
правления.
Ноги рефлекторно вынесли меня в предбанник, к секретарше Асе.
Она отреагировала хихиксом и подмигиванием.
- Ну, что, Леня, съел?
- Между прочим, друг Ася, я изменяю жене только пять раз в год,
и лимит тайных свиданий подходит к концу. Но ты еще можешь
успеть.
Ася сооблазнительно потянулась в своем кресло, выпятив вперед
свои "яблочки" и растянув на них джемперок.
- Леня, если будешь такой наглый, то пролетишь и в моем случае.
- Честно говоря, люблю пролетать, не попадая под огонь - я
же вертолетчик.
Тут вымелся посетитель, и полковник скомандовал по селектору:
- Эй, вертолетчик, ко мне.
Я уже на законных основаниях вступил в кабинет.
- Ну что, Леня, явился с очередной бредовой идеей? В прошлый
раз это ты неплохо придумал - выращивать отечественных
крокодилов на базе теплоэлектроцентрали. Ну, давай, рассказывай,
только ртом, а не маханием рук.
Преодолев легкое смущение, я в течение трех минут обрисовал
ситуевину, сложившуюся в Свердовске-37, умолчав только об
убийствах, похищениях, взрывах, драках и прочих происшествиях, в
которых был замешан лично.
- Короче, господин полковник, коли эта кодла организовала такой
шухер, то ей понадобится транспорт повышенной проходимости и
вертолеты для эвакуации населения и имущества. Надо дать факс
насчет наших услуг. У меня записан нужный номер.
- Так ты, Леня, утверждаешь, что Тархов возглавляет фирму "Новое
рождение" и даже всю махинацию с метеоритом?
- Я откопал этот материальчик в надежном месте.
- Да, по твоей физиономии видно, что копал ты старательно. Но
как ты ко всему этому относишься?
- Отношусь так, что на этом можно заработать.- бесцветным
голосом отрапортовал я.
- Ай-яй-яй, Леня, я был о тебе лучшего мнения. Неужели мораль
твоя настолько похудела?
- Вы задели меня, господин полковник. Когда-нибудь я
рассчитаюсь с Тарховым сполна и не только за метеорит. Но
сейчас вам стоит получить этот крупный заказ, иначе его просто
огребет другая компания.
Полковник поскреб мне душу пронзительным взглядом.
- Ты, конечно, не говоришь мне всего и, наверное, правильно
поступаешь. Впрочем, заказ есть заказ, и если будет предоплата,
тогда я ничем не рискую. Даже если метеорит свалится по
настоящему, то у меня весь транспорт прилично застрахован...
Ладно, дам я факс.
- Этого мало, господин полковник. Мы должны ухватить самую
крупную долю в перевозках. А потом, в самый решающий момент,
убрать всех конкурентов - запугать их, дать отступного и так
далее. Короче, сделать так, чтобы все остальные транспортники
отвалили в сторону, и Тархов остался наедине с нами. Вот тогда
наша очередь провернуть тот же фокус-покус, какой Филипп
Николаевич показал горожанам. Поставим его перед неизбежностью и
вскрутим свои цены в десять раз. Деваться ему будет некуда,
иначе обитатели Свердловска-37 рассвирепеют и растерзают все
начальство, включая его. Тархов заплатит любую цену, потому что
ведет очень крупную игру и надеется на огроменные доходы.
Короче, на всякую хитрую задницу найдется болт с винтом...
Операция-то нехитрая, она и пенсионеру по плечу.
- Ты знаешь, ты не дави на меня. Я должен как следует
поработать головой,- скупо откликнулся Трофимов.
Выходя от полковника, я бросил Асе.
- Ну как, хочешь поймать со мной миг удачи?
- Рядовой Шварц, не приставай к девушке,- донесся по селектору
голос Трофимова.
- Если не пристану я, пристанут другие,- многозначительно
прозвучал мой ответ.

Полковник все-таки, по своему обыкновению, решил повоевать и влез
в это дело. Конечно, я опасался, что Тархов разгадает мои
происки и поймет, кто наслал на него "Уралтранзит", но обошлось.
Видимо, товарищ Филипп посчитал меня тем жмуром, который испекся
в "хонде". Он торопился и уже через два дня дал положительный
ответ, захотев получить и грузовики "Магирус", и фраерские
"лендроверы", и транспортные вертаки "МИ-8". Согласился он и на
довольно высокую стоимость услуг, и на стопроцентную предоплату.
Эти два дня, вернее две ночи я не терял даром, содержательно
проводя время с секретаршей Асей, которая оказалась весьма
зажигательной татарочкой Асией. Жену я, естественно, не слишком
старательно высвистывал от тещи, однако лимит по изменам
исчерпал полностью.
На третий день я стал получать дополнительную информацию. Асия
занялась шпионажем в мою пользу и соообщала, когда и в каком
количестве в сторону Свердловска-37 направляется от
"Уралтранзита" грузовой транспорт. Автомобили не очень подходили
мне для возвращения, поскольку пришлось бы в этом случае
пересекать контрольно-пропускные пункты, установленные
тарховской кодлой.
Да, я твердо решил вернуться, потому что знал - когда дело
будет подходить к развязке, Тархов уберет под шумок и моего
отца, и Крутихина, и бывшего мэра Беленкова, и его дочь, если
она, конечно, еще житель этого света. Свидетели и подозревающие
товарищу Филиппу не нужны, ведь после того, как выяснится, что
падение метеорита нам не грозит, начнутся судебные
разбирательства с возмущенными беженцами. Тогда-то Тархову и
понадобится, чтобы никто не заикнулся насчет спланированной с
его стороны акции.
В конце недели улетел первый "Ми-8". Но обеими пилотами были
практически неведомые мне товарищи, с которыми бы я не сварил
ухи. В воскресенье позвонил сам полковник и рассказал, что
конкурентов в перевозках не стало, все они благополучно
улетучились, и Тархову пришлось согласиться с пятикратным
увеличением цен за транспортные услуги.
Итак, комсомольскому активисту слегка сжали трепетную выю.
Поэтому он может несколько запсиховать и раньше срока приступить
к ликвидациям. А я так еще и не выбрался в Свердловск-37. Что
будет, если Тархов не закажет больше ни одной единицы летной
техники?
В понедельник утром Ася, уже устав от шпионства, довольно
ленивым голосом сообщила, что в течение нескольких часов
вертолет "МИ-8" со своим командиром Плотицыным должен
направиться в Свердловск-37. А Плотицын - это тоже летчик из
моего вертолетного полка, экс-майор. Мы с ним в Афгане даже в
шашки-шахматы играли, но непосредственно на его борту летал
братан Серега.
Ася еще настойчиво поинтересовалась, когда мы сходим в ресторан
или казино. На это я сообщил, что некачественная пища и азартные
игры портят человека. Затем созвонился я с майором в отставке и,
скрывая волнение в горле, попросил подбросить к родному папаше в
Свердовск-37, поскольку моя собственная сухопутная машина
каюкнулась. Плотицын мне в ответ - Леня, будь спок, подбросим,
второй пилот не будет возражать. Только не опаздывай к
шестнадцати часам на аэродром.
На этот раз я напялил на себя футболку со светлым образом
Шварцнэггера. Авось мне это поможет избежать лишних побоев.
Пролетали мы над родными горами-долами, развлекая друг друга
рассказами из предыдущей военной жизни. Поскольку экс-майор
завсегда был игрок, то по пути мы сражались в "балду" и даже в
шашки. Причем пилот доверял мне двигать своими фишками.
Пролетали мы над шоссе. Там, где надо, его завалило
метров на сто камнями, как будто вниз обрушилось полгоры.
За километр перед этим местом были в аккурат устроены
заградительные посты. Курсировали мы и над бывшей
коровьей, а нынче тропою жизни. Из Свердловска-37 мощные
грузовики везли в кузовах людей вперемешку со шкафами,
телевизорами, холодильниками и прочим скарбом. В обратную
сторону шел порожняк. Там, где автомобили повышенной проходимости
съезжали с шоссе на тропу, работали контрольно-пропускные
пункты, которые, очевидно, следили, чтобы в городок не пробрались
прохиндеи, предлагающие те же услуги, что и фирма "Новое
рождение".
Приземлиться мы были обязаны там, где хочет заказчик. Когда
начали заходить на посадку, я заметил, что нас встречает
несколько крепко сбитых парней в камуфляжке и с автоматами. Я
сразу опознал среди них злодея Сашу Львова. Мы как раз
доигрывали в майором в словесные ребусы:
- Леня, а теперь назови слово из трех букв, являющееся
синонимом слова "стул".
- Кал. Точно? Похоже я сейчас в него и вляпаюсь, судя по
составу встречающей делегации. На свидание она явилась с букетом
из "акаэмов". Я лучше пока схоронюсь где-нибудь на борту, а
вылезу попозже, когда вокруг вертолета начнется давка.
- Да где ж ты спрячешься, Ленчик?- несколько рассеянно
отозвался Плотицын. Он явно не осознавал трагизма-бабаягизма и
воспринимал мои метания как продолжение игры.- Или погоди, по
левому борту лежат рулоны парусины. Можно там.
Я напоследок глянул в иллюминатор. Мы садились на поле стадиона
"Динамо", который был построен когда-то для спортивных
энкавэдэшников, охранявших шарашки и лагеря. На трибунах сейчас
хватало народа, только там теснились не болельщики, а
эвакуирующиеся. Очевидно те, кто уже сдал свою недвижимость
юркой фирме "Новое рождение". Милиции, наводившей порядок, тоже
хватало, потому что толпы людей бросались из одного конца
футбольного поля в другой - наверное, в ту сторону, где
циркулировали слухи о следующем рейсе на "большую землю". Как я
впоследствии узнал, все граждане, обработанные "Новым
рождением", имели на руках бирки, подтверждавшие право на
эвакуацию. На очередной рейс попадали те, чьи номера бирок
прозвучали по стадионным мегафонам. Мегафоны фонили, мешали
друг другу эхом и многие граждане долбили своих раздраженных
соседей вопросами:
- Какой сейчас сказали номер?
- Да не мешай ты слушать...
- Ну какой все-таки произнесли номер?
- Да отвяжись ты... вот козел, я сам не расслышал из-за
тебя надоеды... Эй, товарищи, какой сейчас сказали номер?
Номера бирок, похоже отбирались идиотом или генератором
случайных чисел, потому что разлучались даже дети с родителями.
Там и сям по этому поводу раздавались верещания и стенания.
Мамки-тятьки, конечно, оставались вместе с детками, однако
не знали кому пожаловаться, что они не улетели и не представляли,
когда они снова попадут в число отобранных...
Я сховался за парусиновые рулоны и накрылся сверху еще
упаковочной бумагой. Плотицына и второго пилота помимо
автоматчиков встречал какой-то дерганый тип, представившийся
Рувимским. Похоже, исполнительный директор фирмы "Новое
рождение". Впрочем директор и пилоты вскоре куда-то слиняли.
Я собрался выбраться из своего блиндажа, чтобы произвести
рекогносцировку местности хотя бы из иллюминатора. Тут опять
скрипнула дверка, и я вынужден был затихариться в прежнем стиле.
Похоже, что вернулись оба пилота и с ними еще кто-то. По игре
инерционных сил, тряске и гулу можно было догадаться, что
вертолет снова взмывает в воздух. Без загрузки, без пассажиров,
похоже кто-то из начальства решил покататься, реализуя принцип
"мне сверху видно все". Или, может, проводятся
предэксплуатационные испытания. Во всяком случае мне лучше не
высовываться.
Однако меня высунул сам вертолет. Он стал закладывать один вираж
за другим, и я не смог удержать рулоны упаковочной бумаги.
Очевидно, первым делом обозрению открылся мой локоть или носок
ботинка. Упаковочная бумага куда-то резко улетела, и надо мной
возникла фигура незнакомца. Я сразу заметил, какая она
кряжистая, поперек себя шире. Впрочем, незнакомец был одет не в
камуфляж, а в нормальную джинсуру и повел себя не агрессивно.
- Да здэсь заяц,- прононс и наружность были кавказскими.
- Здравствуйте, где это я?- стал выдавать я наивняк.
Кавказоид помог мне подняться. Помимо него в салоне были другие
знакомцы и незнакомцы. Еще один здоровяк-"параллелипипед",
только славянский наружности, тот самый Саша Львов, плюс
нестарый мужчина довольно элегантного телосложения и в добротном
прикиде.
- Что с ним дэлать, Филипп Николаэвич?- беззлобно и почти
шутливо спросил про меня детина-кавказоид. Ага, теперь понятно,
воздушную прогулку решил совершить сам Тархов. Вид у него, между
прочим, не злодея, а скорее уж преуспевающего брокера. Этот
пиджачок в полоску особенно придает ему брокерский вид. Молодец
комсомолец, хорошо мимикрирует. Мимикроид наш краснокрылый.
- Что с ним делать? Что с ним делать,- довольно лениво
пожевал слова Тархов.- Свяжись для начала с Остапенко и сличи
словесный портрет с описаниями интересных нам лиц.
Кавказоид устремился к пилотской кабине, оттуда высунулась
физиономия... которая не имела никакого отношения к Плотицыну. А
второго пилота, как я приметил, там не было вовсе. Черт, Тархов
всю "уралтранзитовскую" команду поменял на собственного летуна,
так боиться за свою ценную сраку. У меня в горлышке все засохло,
но я еще выдавил:
- А, решили покататься, Филипп Николаевич, погодка-то и в
самом деле классная. Чайки в воду садятся.
Тархов не особо на меня отреагировал. Вернувшийся здоровяк
что-то прошептал ему на ухо, и тут вполне презентабельные щеки
комсомольского брокера украсились какой-то кривой ухмылкой.
- А, сам Шварц пожаловал. Сам Шварц. Со Шварцнэггером на
футболке - это что-то вроде знамени. Значит, в "хонде" были не
вы. Оригинально, оригинально. А мы ведь вас уже помянули.
- На то и было рассчитано. Надеюсь, помянули добрым словом?
- Конечно, добрым. А вот каким вас сейчас встречать, не знаю.
Какой процент акций принадлежит вам в "Уралтранзите"?
- Всего лишь два,- совершенно искренне поведал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11