Так что пришлось новый комп "Секстиум-600" покупать -- который
мог бы все это дело потянуть.
Еще фирма наградила меня жилеткой особой. Она тоже к компьютеру
подключенная и если ты дал промашку, покалывает тебя
электрическими разрядиками -- такое вот наказание.
Стрелять в "докторе Хантере" можно не только по готовым зверям,
заложенным в программу, но и по тем, кого сам спроектируешь.
Ну, я постарался в стиле дока Файнберга. Приятно напасть не на
какого-нибудь волчишку или мишку, а на урода с зубами-серпами и
лапами-мясорубками.
Короче, доктор Хантер -- это вам не Филипп Михайлович Гиреев...
Приятные воспоминания о "Секстиуме-600" и "докторе Хантере"
внезапно обрываются, потому что в мою дежурную будку влетает
вдруг вопль. Откуда-то сверху. Так просто этот вопль не издашь,
надо очень постараться.
Тут у меня всякие мысли табуном понеслись. Что-то наконец
произошло! Я могу теперь отличиться, могу показать свою круть.
Но с другой стороны, руки у меня почти связаны...
Наконец табун пронесся, я вскочил, выхватил из кобуры
револьвер. И как раз на экране, то есть в коридоре четвертого
этажа перед видеокамерой, появилась Нина. Она покачивалась, как
молящийся сектант, и странно раскрывала рот, как участник
пантомимы. А на груди у нее были... пятнышки, как от брызнувшей
крови!
И что это может означать? Неужели в порыве страсти безнадежной
доктор Файнберг, спустив штаны, бросился на спелую лаборантку,
как заяц на капусту, а она ему случайно, лязгнув челюстями...
откусила "морковку" .
Я понимаю, ничего смешного тут нет, но с другой стороны есть о
чем поведать собутыльникам -- народ будет ржать....
Я включил у телефона автоответчик и отправился к лифту, не забыв
прихватить пакетик. Говорят, если эту самую "морковь" быстро
поднять и зафигачить в холодильник, то потом ее врачи
пришпандорят обратно -- к телу между ног.
Пока ждал кабину, готовил кое-какие язвительные слова в адрес
Нины. Дескать, взяли вас сюда, гражданка лаборантка, чтобы вы
головой работали, а не совращали похотливых старцев длинными
ногами. У господина Файнберга получается же производственная
травма -- кто платить будет?
Черт, правление технопарка может и на меня "накатить", дескать,
не обеспечил безопасность.
Когда я, наконец, доехал, Нина торчала еще в коридоре, выжатая и
пожелтевшая, как курага. От ее жалкого вида я заготовленными
словами сразу поперхнулся. Она задвигала ртом, но слов не было
слышно. Тогда она задрыгала рукой, показывая на двери
компьютерного центра.
Ясно уже, там что-то серьезное.
Взвел я курок, и с пальцем на спусковом крючке, решительно
направился в компьютерный центр. По дороге, правда,
поскользнулся на каком-то дерьме, кажется крысином. И только я
в центре оказался, сразу взмок. Я вначале красную лужу увидел,
очень яркую на сером фоне. А потом уже, за креслом, тело,
лежащее на боку. Из тела лужа крови и натекла.
Не член тут потерян, а жизнь!
Лицо у трупа все кровью заляпано и еще чем-то, мозгами что ли.
Как же иначе, когда в голове застрял стрежень. Забит в правый
глаз.
Отмечтал свое доктор Файнберг, мысли потухли, осталось тщедушное
тело на забаву могильным червям, да еще костюм с характерной
потертостью на заднем месте.
Кровь забурлила от адреналина, забил колокол в ушах. А что если
чертов метатель стержня, смачивая губы слюной, выбирает
следующей целью мой кумпол? А вдруг Нина и есть убийца? Овечка
овечкой, а сейчас развяжет еще один узелок на ниточке жизни.
Я согнулся, как боксер получивший под дых,
отскочил "закорючкой" к двери, осторожно выглянул из-за
косяка в коридор. Стоит себе Нина, скулит в тряпочку. Юбчонка
в обтяжку, свитерок тоненький, где тут спрячется еще один
стержень для головы или какой-другой кинжал.
Ну, что теперь? Надо что-то найти -- что-то оставшееся от
убийцы. Я, опустившись по примеру предков-обезьян, чуть ли не
на пальцы, прочертил кубик помещения вдоль, поперек и вокруг. Но
никаких следов убийца не оставил. Стекло оконное тоже
целенькое. А доктор Файнберг все равно мертвый.
Скатился я по лестнице в будку, проверил записи всех видеокамер:
пленка замазана только обычными занудными кадрами. Кипящей до
булькания головой вспоминаю строки из приказа: "Эмиссаров,
изменников, космополитов немедленно задерживать и подвергать
допросу". Нет, это не из той оперы, это во время последнего
путча один генерал сказал.
Я возвращаюсь к тошнящей Нине, хватаю за зыбкие плечи и требую
четких-ясных ответов на все вопросы. А она вместо четких-ясных
ответов приникла ко мне, словно плюшевая игрушка, и лопочет:
"Пили кофе, задача в компьютере на исполнении была. Самуил
Моисеевич неожиданно поднялся, стал вроде вглядываться в угол,
даже глаза прищурил. Вдруг звук... будто бутылку шампанского
откупорили. И сразу брызги из головы..."
Если Нина разыгрывает меня, то ловко и умело. А если она
ни в чем невиноватая, то, чего доброго, съедет с катушек,
шизанется как Офелия. Снимет обувку, распустит волоса и давай
бегать с чушью на устах. На всякий пожарный случай утешаю ее,
психотерапирую:
-- Ничего, Нина, это бывает, нормальное убийство.
-- Нормальное, да?-- с надеждой отозвалась Нина и даже
потерлась об меня. Я ее телесность, ее "дыньки" почувствовал
даже через куртку. Из-за этого кое-какие мысли, вернее, эмоции
посторонние и ненужные зароились.
А может, она хочет прикрыться моим худым телом от бандитского
стержня?
Я решительно отодвинул молодую женщину рукой, снова зашел в
компьютерный центр и, отворачиваясь от убитого биолога, позвонил
ревнителям общественного здоровья, в РУВД...
Общение с ментами сразу мне не понравилось. По телефону мне
грубым заспанным голосом велели не рыпаться, ничего не
трогать, не пытаться что-либо спрятать.
После моего звонка менты как будто закемарили снова.
"Примчались" они только через час.
Я в это время действительно не рыпался. Правда, перетащил Нину
в холл первого этажа, чтоб была под присмотром, а сам в свою
будку -- готовить к приезду следователей собственную
версию. Однако, несмотря на все потуги, версия не слепилась.
Была, конечно, слабая зацепка. Файнбергу что-то
померещилось в уголке. Ну, если бы там здоровенный киллер
стоял, то доктору было бы незачем вглядываться и
щуриться. Тут уж тикай или ори. Файнберг мог высматривать
только что-нибудь небольшое, гнусное, вроде крысы.
Я ведь видел в коридоре что-то похожее на крысиное дерьмо...
Ну и что с той крысы, что?
Зазвонили в дверь и я впустил ментов. Об чем сразу пожалел.
Своим задним, самым сильным умом я сообразил,
что вначале стоило сюда начальника моего охранного бюро
высвистать, экс-капитана Пузырева. Он с этой публикой лучше бы
договорился.
Вместо того, чтоб взять след убийцы, или хотя бы Нину
тормошить, менты за меня взялись.
Сперва револьвер попросили посмотреть, а когда надо было
отдавать, фигу сальную показали.
Потом стали про мою секьюрити всякие низкопробные параши
отвешивать, дескать, это подтирка для мафии. Я все
стерпел; так сказать, не ответил плевком на плевок.
По тяжелым мутным взглядам ментов я понял, что у них своя
методика "раскрытия преступлений". Им неинтересно обшаривать
углы и щели, им хочется раскрутить меня на своем "чертовом
колесе".
Они "плавали" вокруг меня кругами и задавали кретинские вопросы.
Ненавидел ли я убитого ученого? Баловались ли мы все
втроем сексом? Курили ли "травку"? Есть ли у меня царские
монеты? Не добывал ли ученый золото из электронных чипов? Я
оборонялся одной и той же фразой -- раз пятьдесят предложил
прокрутить видеозаписи со всех камер. Особенно с той, которая
на меня пялится, и свидетельствует о том, что я сиднем сидел,
пока наверху убивали человека.
Но менты видеозаписью заинтересовались в самом конце. Старший
группы капитан Белорыбов, подавив кнопочки своего компи <$F
портативный сетевой компьютер с сотовой связью>, познакомился с
покойником поближе через центральный компьютер МВД. К несчастью
для трупа выяснились его фамилия-имя-отчество, а также другие
обстоятельства личной жизни. Поступившие справки отнюдь не
украсили Файнберга в глазах Белорыбова. Напротив, милиционер
стал виртуозно импровизировать на тему безродного космополита,
меняющего одну родину на другую во имя материальных выгод.
Похоже следователь был уверен, что Файнберг каким-то образом
убил сам себя, надеясь извлечь из этого какой-то доход.
Я, к сожалению, но не удержался, вякнул. Мол, было бы неплохо
для всех, если бы Самуил Моисеевич гонялся за "зелеными", а не за
туманом.
Капитан Белорыбов быстро, как эхо, поинтересовался, в кого у
меня такие черные маслянистые глазки. Я спокойно его выпады
отфутболил: мои глазки -- последствие татаро-монгольского ига,
вот тогда бы вам, товарищ капитан, отличиться при наведении
правопорядка.
Белорыбов, съев "пилюлю", сразу успокоился, такие специалисты
как к любому игу с почтением относятся. Угомонившийся милиционер
примирительно сказал, что хотя голову доктора Файнберга спасти
не удалось, но в целом по району, уровень преступности
вырос только в два с половиной раза за последние десять лет.
После чего укатил вместе с товарищами и трупом пострадавшего со
стержнем в голове. А мне еще пришлось окостеневшую Нину на
такси домой отправлять -- естественно, что за свой собственный
счет.
2.
Несколько дней жил под впечатлением.
Менты не доставали, лишь разок к себе вызвали. Даже револьвер
отдали в бумажном кульке, а я им взамен конфет подарил.
Я все это время газеты изучал, торопился к открытию
киоска, так же, как мой сосед, алкоголик Евсеич, к открытию
пивного ларька. Хотел узнать, чиркнули ли где-нибудь про
про стержень, загнанный в голову ученого.
Но вместо этого газетки давили всякое фуфло. В одних газетах
писали про землетрясения и прочие катастрофы, в других про
продажу родины, в третьих про колдунов, в четвертых про святых,
в пятых про греховодниц.
Потратился я на бумажную продукцию, хотя привык денег зря не
расходовать -- только на коньяк и водку -- а что узнал в итоге?
Что все землетрясения от греховодниц в кружевных трусиках.
Следующее дежурство ничем особенным от предыдущего не
отличалось, за исключением того, что обошлось без людских
потерь. Я револьвер перед собой положил, все дрессировался,
цапая его и наводя на лампочки. Боеготовность росла, мишеней
хватало.
Этим вечером целая научная кодла, то есть коллектив ученых
трудился -- как я выведал, они колдовали над жидкостным
плазмогенератором.
Я, конечно, донимал этот коллектив своими звоночками: все ли еще
живы-здоровы, ни у кого башка не пробита?
Они мне отвечали, скрипя челюстями, как мелкому надоеде, вроде
комара: а ваше здоровье? Животик не болит, в попке не свербит?
Кстати, такое поведение было вполне оправдано. Эти ученые не
знали, что случилось с Файнбергом. Они считали, что Самуил
Моисеевич своевременно умер от инфаркта. Сочным красочным
рассказом я мог бы сделать этих ученых намного грустнее, но
Белорыбов решил иначе, и мой начальник Пузырев с ним согласился.
Застрессованную же Нину начальство технопарка послало колотить
по клавишам какой-то древней пишущей машинки и в час дня
неумолимо спроваживало домой. При неизбежной встрече со мной на
вахте она словно слышала "хенде хох" и, взметнув пропуск,
усвистывала куда-то вдаль. Наверное, боялась, что капитанишка
Белорыбов обвинит нас в сообщничестве. А я бы, между прочим,
пообщался бы с Ниной in vivo -- конечно, по истечении траура.
Правда, в отличие от доктора Файнберга, я вряд ли способен
пробудить у девушки какие-либо радужные надежды или мечты о
светлом будущем. Сторонней наблюдательнице с первого взгляда на
меня бросается в глаза, что я не стану богатым, умным и красивым
даже при хорошей рекламе и поддержке прессы. Именно поэтому
красавицы бегут от меня, как от дикого зверя.
А ведь посади рядом со мной любого эрудита-лауреата и пусти нас
соревноваться в интеллектуальной сфере. Например, кто больше
слов назовет из трех букв. Я себя аутсайдером в этом деле не
считаю. Могу еще в "балду" и в "города" посражаться.
Я в конце армейской службы, когда вся напряженка уже отошла в
былое и думы, много изучал толковый словарь и географический
атлас. Хотя другая литература в ротной канцелярии и не
водилась, стал я энциклопедически образованным человеком.
Как Леонардо да Винчи. Не, Леонардо был пидором, а я девушек
люблю, хоть и безответно.
Между прочим, на месте военной службы я и сочинять научился, в
смысле -- врать в письменном виде.
Я там как-то раз свалился с дерева (у меня специальность была --
снайпер, а дерево -- это окоп для снайпера), ну и кость сломал.
Поэтому последние полгода писарем прослужил. Пришлось
специализироваться на сочинении любовных писем для своего
командира. Девушки-то у него не застаивались и каждый раз он
требовал от меня новых фразочек. У возлюбленной, например,
ряха, что твоя задница, а я пишу: "Твой лик, о Зейнаб, подобен
новой Луне."
Ну я и обнаглел. Пока командир мне коньяка не нальет, я пера в
руки не беру.
Матерится капитан Пузырев, будто он извозчик, а не красноармеец,
но член-то стоит, члену не хочется покоя...
Я, кстати, так рассочинялся, что захотел на полку районной
библиотеки попасть между Гоголем и Герценом -- моя фамилия,
кстати, Гвидонов, ГВИДОНОВ.
Уже после армии сляпал три романа, послал по экземпляру в три
разные редакции. Ну и меня в ответ послали. Кто уверял, что мое
творчество не для толпы, что лучше завести попугая и
декламировать перед ним; кто посоветовал чаще открывать книги
приличных писателей; кто меньше списывать; а кто больше
заниматься сексом.
Они моей жены не знали. Она у меня каратистка. Секс только
после получки. А в остальное время -- получи по печени.
В остальное время меня как супруга кто-то подменял. А кто -- не
знаю до сих пор. В пи..., пардон, в срамное место видеокамеру не
вставишь. По-крайней мере так, чтоб незаметно было.
Наконец, догадался я, что из меня писатель и муж, как из говна
штык и пуля, а фамилия моя годится лишь для заборных надписей.
С женой развелся, рукописи порвал, нашел работу. Мой бывший
армейский командир, капитан Пузырев, как раз демобилизовался и
стал директором охранного бюро -- взял к себе...
Несмотря на то, что на этом дежурстве никто не пострадал, я
Файнберга не забыл. И до следующей смены я мучительно думал,
постепенно превращаясь из человека прямоходящего, то есть хомо
эректус (извините за выражение), в человека сверхразумного.
Чтоб поменьше мучиться, делал себе местную анестезию в виде
рюмки "Абсолюта". В результате такое умозаключение получилось.
Раз никому не нужный полусбрендивший Файнберг стал кому-то нужен
в мертвом навеки умолкнувшем виде, значит был Самуил Моисеевич
намного круче, чем всем казалось.
Выходит, был он глубоким исследователем, что различал
лишь один Гаврилов, да и то третьим глазом.
Может, док Файнберг и на самом деле уловил, куда дует ветер
эволюции? И это кому-то не понравилось? Или же его эволюционная
машина создала в проекте некоего грозного монстра? Поэтому и
решено было проект украсть, а самого создателя грохнуть.
Однако связь между мотивами и основной уликой -- крысиным
дерьмом -- не прощупывалась. Это и довело меня в итоге до
тяжелого расстройства желудка. Ведь для стимуляции работы мозга
пришлось налегать на сахар, содержащийся в домашних наливках и
заводских портвейнах. Поэтому на следующем дежурстве, успокоив
душу и тело "Имодиумом", делал я безыдейные наброски к
своему четвертому роману.
К примеру. Одна маленькая русская девочка спускает на воду
игрушечный авианосец, который плывет из Финского залива в
Балтийское море, оттуда в Северное, ну и в Атлантический
океан. А в океане этот кораблик замечает командир американской
подводной лодки "Трайдент" адмирал Муди. Однако, из-за того,
что электронная система наблюдения барахлит, адмирал решает, что
авианосец не маленький, а большой, и поскольку он странный на
вид, то, наверное, иранский, и готов нанести по Штатам
удар. Подводная лодка пускает в девочкин кораблик ракету
"Мэверик", но ракетная боеголовка не может взять такую крохотную
цель и уносится в сторону американского линкора "Нью-Джерси".
Линкор тонет, а президенту в Вашингтоне докладывают, что
неизвестная ракета, скорее всего русская, уничтожила гордость
американского флота. И тогда запутавшийся в любовницах президент
решает нанести превентивный ядерный удар по российской
военно-морской базе в Заполярье. Однако по пути бортовой
процессор ракеты "Минитмэн" принимает Луну за российское
Заполярье.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Вооруженное Восстание Животных'


1 2 3