Здесь выложена электронная книга Рождественский рассказ автора по имени Токарева Виктория Самойловна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Токарева Виктория Самойловна - Рождественский рассказ.
Размер архива с книгой Рождественский рассказ равняется 6.54 KB
Рождественский рассказ - Токарева Виктория Самойловна => скачать бесплатную электронную книгу
Повести и рассказы -
Аннотация
Виктория Токарева Рождественский рассказ
* * *
Учительница Марья Ефремовна сказала, что надо устроить в классе живой уголок и каждый должен принести что-нибудь живое.
Бабушка предложила:
– Отнесите серого котенка.
Дело в том, что соседская кошка родила троих котят и перешла жить под нашу дверь. Наши соседи, по словам бабушки, опустились и перестали кормить кошку. Им некогда доглядывать даже за своим Славиком, не то что за кошкой, и Славик всю зиму ходит в ботинках на босу ногу и при этом никогда не простужается, в отличие от меня, которая не вылезает из ангин, хотя зимой за мной присматривают шесть глаз: папа, мама и бабушка.
Соседская кошка с котятами перебралась под нашу дверь, и папа выносил им еду на тарелочке. Бабушка была недовольна, потому что папа не работает, а ест и еще кормит посторонних кошек.
Папа действительно не работал. После перестройки их проектный институт развалился и все оказались на улице. Надо было крутиться, а папа крутиться не умел. Маме приходилось крутиться за двоих, и тогда в доме начались молчаливые скандалы. Это когда каждый внутри себя ругается, а вслух молчит. Но я все равно все слышала и была на стороне папы.
Кошек кормили, но не пускали в дом. Однако черный котенок прошмыгнул в квартиру и спрятался под диваном. Его пытались достать шваброй, но ничего не вышло. А вечером, когда все смотрели телевизор, он сам вылез, бесстрашно забрался к бабушке на колени и включил мурлыкающий моторчик, и от этого в доме стало спокойно и уютно.
Утром я проснулась от острой струйки воздуха, холодящей мою щеку. Я открыла глаза и увидела рядом на подушке кошачью мордочку. Наглость, конечно. Но что поделаешь... Котенок заставлял себя полюбить, и мы его полюбили. А взрослая кошка с серым котенком остались жить на лестнице, из чего я делаю вывод, что деликатность не всегда полезна.
– А вы отнесите серого котенка в живой уголок, – предложила бабушка.
– Я против, – возразил папа. – Кошки должны жить на свободе и охотиться за мышами.
– Даже кошки и те охотятся, – намекнула бабушка.
Мы с папой проигнорировали намек, оделись и пошли в цветочный магазин.
В цветочном магазине работала очень красивая продавщица с гладеньким нарисованным личиком.
– Здравствуйте, – сказал ей папа. – Нам что-нибудь для живого уголка.
– Лучше всего кактус, – посоветовала продавщица. – Самый неприхотливый цветок. Может долго обходиться без влаги.
Она поставила перед нами горшок с кактусом. Его и цветком не назовешь. Какое-то выживающее устройство, все в буграх и в иголках. Между прочим, у некрасивых девчонок – покладистый характер. Видимо, все уродливое – неприхотливо, потому что у них нет другого способа выжить.
– Можно фикус, – сказала продавщица. – Но это очень дорого. Двадцать пять тысяч рублей.
Я не хотела, чтобы папа выглядел бедным, и торопливо проговорила:
– Мне вон тот, красненький...
Горшочек был самый маленький, цветочек самый простенький, похожий на капельку огня и, наверное, самый дешевый.
– Это герань. Восемьсот рублей. – Продавщица поставила горшочек перед нами.
– Как пачка сигарет, – пошутил папа.
Ему нравилась цена и нравилась продавщица. А мне нравился цветочек. Листья были большие, замшевые, а цветочек совсем простой, в четыре лепестка. Как будто ребенок нарисовал. Или сам Господь Бог сотворил этот цветочек утром и в хорошем настроении. Проснулся и со свежей головой придумал такой цветок: ни убавить, ни прибавить.
– У меня в детстве была герань, – вспомнил папа, и его лицо приняло особое выражение. Детство – хорошее время, когда ребенка любят ни за что, просто так, и ничего от него не хотят, кроме того, чтобы он был и цвел.
– Сколько стоит герань? – царственно спросила широкая тетка в дорогой шубе. Тетка-фикус.
– Это наш. – Я сняла цветок с прилавка и прижала его к груди.
– А еще есть? – спросила тетка.
– Это последний, – сказала продавщица.
– Жалко. Герань хорошо от моли.
Мало того, что цветок оказался недорогим, он еще и последний, и полезный. Тройная удача.
Я шла по улице и не сводила с него глаз. А папа говорил:
– Смотри под ноги...
Дома я первым делом заперла котенка в ванной комнате, чтоб он не скакнул на цветок и не сломал его. Котенок не понимает, что цветок не игрушка, а живое существо с растительным сознанием. Несчастный котенок рыдал от одиночества, но я проявила жесткость, потому что малым злом (изоляция цветка) устраняла большое зло (гибель цветка).
Я поставила горшочек на подоконник, к солнцу. Потом налила в банку воды и стала поливать.
– Много нельзя, – предупредила бабушка. – Он захлебнется.
Я испугалась и даже ночью вскакивала и проверяла – жив ли мой цветок. А утром я увидела, что огонек еще ярче, листья еще бархатнее, а запах явственнее. Это был ненавязчивый, острый, как сквознячок, ни с чем не сравнимый запах. Я его вдыхала долго-долго, потом выдыхала и снова вдыхала, втягивала в себя.
– По-моему, она сошла с ума, – заключила мама.
– Ничего, – сказала бабушка, – это полезно для дыхательных путей. Розы, например, лечат насморк.
– Пусть оставит себе, раз ей так нравится, – предложила мама.
– Неправильно, – возразил папа. – Надо уметь отдавать то, что нравится самой.
– Надо сначала стать на ноги, а потом уж быть широким, – изрекла бабушка.
Мне было жаль отдавать цветок и жалко папу. Я сказала:
– Я отнесу в живой уголок, и мы всем классом будем на него смотреть. Приятно ведь смотреть в компании. Как картины в музеях...
* * *
Без пятнадцати девять я пошла в школу. Наша школа находится во дворе, и меня не провожают.
Я шла и смотрела себе под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть на цветок.
Стояла середина октября, но было тепло как летом и мальчишки перед школой клубились в одних только формах, без курток. Выше всех торчал Борька Карпов – глотник и дурак. Он был единственный сын у престарелых родителей, они ничего ему не запрещали и носились с ним как с писаной торбой. Я не знаю, что такое писаная торба, но думаю, что-то очень противное. Как Борька. У него большие руки и ноги, и ни на что хорошее эти руки не были способны, только давать щелбаны и подзатыльники. Остальные мальчишки были помельче, и все переплелись в какой-то общий ком.
Когда они меня увидели с цветком, прижатым к груди, то перестали клубиться, распутались и выпрямились. Ждали в молчании, когда я подойду. Мне это не понравилось. Я остановилась и стала на них смотреть.
Зазвенел звонок. Я надеялась, что звонок сдует всех с места, но мальчишки стояли.
«Ты что, боишься, что ли?» – спросила я себя и пошла к школьной двери. Мальчишки стали друг против друга, и я вошла в их коротенький коридор. Во мне разрасталась какая-то тоска, хотя все было нормально. Я делала шаг за шагом. Остался последний шаг – и я за дверью. Последний шаг... И в этот момент Борька Карпов делает два движения: одно – вверх – заносит портфель над головой, другое – вниз – на мой цветок. Горшочек выскочил из рук, упал на землю и раскололся. Земля рассыпалась, а красная головка цветка отлетела смятым сгустком. Я смотрела на землю и ничего не понимала. ЗАЧЕМ? Чтобы другим было весело? Но никто не рассмеялся.
Зазвенел второй звонок. Все побежали в школу. А я повернулась и бросилась к себе домой, при этом чуть не попала под машину. Но у шофера была хорошая реакция. Он резко затормозил и помахал мне кулаком.
Я вбежала в дом и не могла вдохнуть от слез. Бабушка заразилась моим отчаяньем, и лицо у нее стало как у скорбной овцы. Постепенно ко мне вернулась способность разговаривать, я рассказала про Борьку и про цветок. О машине умолчала, тут бы они все сошли с ума, включая папу.
Папа выслушал и сказал:
– Я ему за шиворот стеклянной ваты натолкаю.
– И что? – Я перестала плакать.
– Он будет чесаться и мучиться.
Чесаться и мучиться. Это не много, но хоть что-то. Лучше, чем ничего.
– А где ты возьмешь эту вату?
– На стройке. Ее там сколько угодно.
Ночью я не спала и представляла себе, как стеклянная пыль вопьется в кожу, Борька будет кататься по земле, и выть от боли, и молить о пощаде...
Однако папа на стройку не шел и дотянул до того, что Борькины родители купили себе квартиру в другом районе и Борька ушел из нашей школы навсегда.
Убитый цветок так и остался неотмщенным. Зло осталось безнаказанным, свободно и нагло гуляло по городу в образе Борьки Карпова. А в общем ничего не изменилось. Я продолжала учиться на крепкое «три», по литературе «пять», продолжала ходить в спорткомплекс, дружить и развлекаться. Ничего не изменилось, но убитый цветок...
* * *
Прошло пять лет. Я поступила в университет на экономический, хотя собиралась на филологию. Мама сказала, что экономика – наука будущего, а филология в условиях рынка никому не нужна.
Я встречаюсь с мальчишкой Толей, хотя мне жутко не нравится имя Толя. Не имя, а какой-то обрубок. Анатолий получше – но что-то бездарно торжественное, как колонны в сталинских домах. А может, имя как имя. Просто сам Толя меня раздражает. Он – правильный, а мне нравятся неправильные.
Впереди, как нескончаемое поле, раскатилось мое будущее с неинтересной профессией и неинтересной личной жизнью.
Моя теория: в природе существуют пораженцы и везунки. Белый ангел набирает свою команду. А черный ангел – свою. Ангелы – это чиновники в небесной канцелярии.
Я подозревала, что моя карьера пораженки началась в то утро возле школы, когда Борька Карпов опустил свой портфель на горшочек с геранью. Я растерялась, онемела, и именно в эти секунды черный ангел дернул меня за руку и задвинул в свои ряды. Именно тогда все определилось и продолжается, хотя при этом у меня большие глаза, ровные зубы и французская косметика. Я цвету и благоухаю, а все зря. Сегодня тридцать первое декабря. Новый год. Мы договорились с Толей встретиться у метро и пойти в компанию. Встретились. На Толе была кепка с твердым околышем, как у Жириновского. Такие же кепки носили румынские носильщики в начале века. Мне стало тоскливо. От Толи исходила вялая, липкая энергия, похожая на смог в большом городе.
– Все отменяется, – сказала я. – Мне надо вернуться домой.
– Почему? – оторопел Толя.
– Потому что Новый год – семейный праздник.
– И ты вернешься в этот старушатник?
Старушатник – это бабушка, кошка, папа и мама.
– Да, – сказала я, – вернусь.
Возле метро раскинулся цветочный базарчик. Я подошла к черному парню и купила у него одну розу. Я заплатила не скажу сколько. Много. Я пошла по пути мамы. Все, что мне нравится, я покупаю себе сама. И я знаю, что так будет всегда.
На моих часах – одиннадцать вечера. В это время все нормальные люди сидят за накрытым столом в предчувствии реальной выпивки. Готовятся провожать старый год. А я сижу в автобусе, где, кроме меня, только водитель и еще одна пораженка с кактусовой внешностью. С рюкзаком. Должно быть, решила спортивно использовать выходные дни. А я – с розой. Моя роза – темно-бордовая, бархатная, юная, только что выплеснувшая из бутона свою красоту, на длинном крепком стебле. Откуда взялась в холодной зимней Москве, из каких таких краев... Я подняла розу к лицу, и мы нюхаем друг друга.
На одной из остановок в автобус вошел солдат – высокий, как верста, с большими руками и ногами. Он, видимо, замерз, а потом оттаял, из носа у него текло. Нос был странный: он не стоял посреди лица, а как бы прилег на щеки. Должно быть, нос сломали. Ударили кулаком по прямой, как в бубен. А может быть, свалили и били по лицу ногами. В армии это случается.
Солдат сел, продышал в стекле дырочку и стал смотреть в темноту. Время от времени он дул в свои пальцы. Я смотрела на него не отрываясь, что-то неуловимо знакомое в руках, наклоне головы... Я пыталась уловить это неуловимое и вдруг схватила за хвост: Борька! Борька Карпов! Он, конечно же, окончил школу, потом армия. Кто-то побил его вместо меня.
Все пять лет я мечтала встретить этого человека и сказать ему сильные и жесткие слова упрека. Я даже приготовила эти слова. Но они предназначались другому Борьке – красивому и наглому, хозяину жизни. А не этому, в казенной шинели. В свое время я хотела, чтобы он чесался и мучился. И он, должно быть, мучился и катался по земле. Но меня это не обрадовало. Нет. Не обрадовало. Во мне разрасталась пустота, клонящаяся к состраданию.
Я подошла к нему и сказала:
– Привет!
Борька повернул ко мне лицо, увидел перед собой красивую девушку с красивым цветком. Как на календаре. Он смутился и стал красный, как свекла.
– Не узнаешь? – спросила я.
Мы не виделись пять лет. За это время я из подростка превратилась в девушку. Это то же самое, что роза в бутоне и раскрывшаяся роза. Ничего общего. Можно только догадаться. Но Борька не догадался.
– Ты мне еще цветок сломал, – напомнила я.
– Какой цветок?
Он не помнил то утро и горшочек с геранью. И то, что стало для меня событием в жизни, для него не существовало вообще. В тот день на первом уроке была контрольная по геометрии и все его мозговые силы ушли на доказательство теоремы, а через час, на следующем уроке, он уже не помнил ни о контрольной, ни обо мне. Так чего же я хочу через пять лет?
– Ты Борька Карпов?
– Да, – сказал он. – А что?
– Ничего. С Новым годом!
Я протянула ему розу. Зачем? Не знаю. Протянула, и все.
Борька не взял. Онемел от удивления. Тогда я положила ее ему на колени. Как на памятник.
Автобус остановился. Это была моя остановка. Я спокойно сошла. Не сбежала, не соскочила. Просто сошла.
Борька смотрел на меня из освещенного окошка. И вдруг узнал. Его глаза вспыхнули узнаванием и стали красивыми, потому что в них появился смысл и радость. Новый плосковатый нос делал его лицо более мужественным, похожим на лицо молодого Бельмондо. И большие конечности его не портили, скорее наоборот...
Автобус тронулся. Прощай, мой черный ангел. Прощайте, мои напрасные страдания. Прощай, моя роза неземной красоты. Продержись как можно дольше...
* * *
Дома меня встретили папа, мама, бабушка и кошка. Они удивились, но обрадовались.
Мы успели проводить старый год и выслушать приветственную речь президента. Президент говорил рублено и внятно, был тщательно расчесан, в красивом костюме, и было видно, что президент – не пораженец, а везунок. У него все получится, а значит, и у нас. Потом забили куранты. Мы поднялись с бокалами и закричали «Ура!». И кошка тоже включила свой моторчик и запела о том, что жизнь прекрасна, несмотря на быстротечность и на бессмысленную жестокость. Несмотря ни на что...
Рождественский рассказ - Токарева Виктория Самойловна => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Рождественский рассказ автора Токарева Виктория Самойловна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Рождественский рассказ у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Рождественский рассказ своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Токарева Виктория Самойловна - Рождественский рассказ.
Если после завершения чтения книги Рождественский рассказ вы захотите почитать и другие книги Токарева Виктория Самойловна, тогда зайдите на страницу писателя Токарева Виктория Самойловна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Рождественский рассказ, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Токарева Виктория Самойловна, написавшего книгу Рождественский рассказ, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Рождественский рассказ; Токарева Виктория Самойловна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн