Эта жидкость стала светиться люминесцентным светом. Свет стал мигать, и Гена, схватив карандаш, стал расшифровывать эту морзянку. "Хрена вас тута носит?!" это была первая фраза. Гена ответил карманным прожектором: "Хрена вы тута булькаете?!" Обменявшись такого рода любезностями, обе стороны перешли к делу. Световыми сигналами передавался трехэтажный мат, да такой славный, что Аленушка не выдержала и ушла спать.
Из трехчасового разговора следовало, что существа назывались "ярах", и что они жили тут испокон века. Больше ничего выяснить не удалось, и зеленая масса попрыгала куда-то на северо-юг, приглашая следовать за собой. "Challenger" на веслах двинулся за ней. В так называемом городе, который представлял собой эмалированную кухонную мойку в два гектара, их очень любезно обругали и попытались чем-то накормить. Это "что-то" было похоже на перловку в мазуте.
Пятачок с благодарной улыбкой отведал кушанье и с округлившимися глазами куда-то убежал, попросив у местного населения какую-нибудь литературу. Ему дали перевод Корнея Чуковского в восемнадцати томах на крупной наждачной двухсторонней бумаге.
Из далеких кустов раздался легкий хлопок, и Пятачок, оставляя в ночном небе яркий огненный след, умчался за горизонт.
Остальные, наученные горьким опытом Пятачка, (который вернулся через двадцать пять лет на Землю неизвестным способом, оборванный и грязный), пообедали своими запасами. Обед состоял из баклажанной икры тысяча шестьсот восемьдесят седьмого года выделки.
На следующий день началась порнопропаганда. Но местное население не реагировало ни на журналы "Playboy" со смачными фотографиями в постельных тонах, ни на видеопродукцию, ни на кошек, ни на что, даже на тараканов.
Но вскоре, видимо, поняв, что от них хотят, местные жители натащили гору литературы и световыми сигналами стали рассказывать такие истории, что Гена насилу оторвал Чебурашку от пристающей к нему Аленушки. Через четыре часа команда потерпела полный крах и решила убраться восвояси, пока Аленушка не вышла замуж за все местное население сразу.
Задание Гали не было выполнено. Через пять лет "Challenger" опустился на крышу особняка Гали, которая дала его команде такой разгон, что через месяц, выйдя из больницы, Гена все еще заикался, Чебурашка волочил задние ноги, перебитые твердой рукой Гали, а Чандр время от времени смеялся и отряхивался. Остальные отделались легкими испугами черепов и ребер.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
Глава первая
- Чебурашка! - Галя выглянула в коридор, - Иди сюда!
Чебурашка вошел в кабинет и, помахав фюреру рукой, выжидающе посмотрел на Галю.
- Чебурашка, вся ваша команда отправляется на службу в Советскую Армию. Нам надо разузнать, как и чем они там занимаются.
- У-у, подруга, так не пойдет. Мы ждали чего-нибудь дельного, а тут...
- Ничего, через полтора-два года вернетесь, тогда и поговорим. А пока возьми конверт и напиши рекомендательное письмо вашему старшине, который будет вас там... короче, ты понял.
Чебурашка посмотрел на конверт:
"СССР полевая почта N 46
Старшине 16 взвода Петрусю, эсквайру."
Он вернулся к себе на виллу, где вся компания была в сборе.
- Во, ребята, дала нам эта подруга задание. Он швырнул на стол приказ и конверт. Наступила тишина - все читали приказ. Потом в полной подавленности отложили его и тихо уставились на Чебурашку.
Чандр засмеялся и отряхнулся. Теперь с ним это случалось только в особо торжественных случаях.
Гена взял золотой "Parker" и стал сочинять письмо. В итоге всеобщими усилиями получилось следующее:
Здравствуй, друг Петрусь!
С глубоким прискорбием сообщаем тебе, что в твой взвод направлено 6 (шесть) самых отъявленных головорезов Берлина, Австралии, Африки и Антарктиды. Нам поручено служить положенный срок и на положенных началах, поэтому свое оружие оставляем дома.
С глубоким почтением
Шесть подписей ясно заверяли Петруся, что это не утка. Письмо было запечатано и переправлено в Союз.
На следующий день было получена записка, в которой было всего четыре слова, но было видно, что автор сильно трудился, выводя их:
"Преежжайти. Ждем с нитирпенеем.
Пятрусь."
После получения письма настроение у отряда резко ухудшилось. Сердца болели и ожидали беды.
Военным вертолетом ВВС Германии их доставили к границе, оттуда на перекладных лошадях, на санях, по этапу на собаках группа прибыла в Улан-Удэ.
Часть была окружена колючей проволокой под высоким напряжением.
- Наверное, что-нибудь секретное. На нас кладут высокую ответственность, - предположил Иванушка.
Им навстречу вышел легендарный Петрусь. Это был небольшой коренастый человек с ярко красным лицом и носом, отдающим синевой. По сравнению с ним Чандр казался домашним котенком.
Шел он, пошатываясь, и, подойдя к группе, воткнул АКМ стволом в землю и, опершись на него, громко рыгнул; в воздухе запахло перегаром.
- Здоров... - он лениво козырнул, подняв руку к подбородку.
- Здравствуйте, - вежливо сказал Чандр, усмехнувшись и отряхнувшись.
Это вывело солдата из себя. Он заорал "Молчать!!!" так, что с ближайшей березки осыпались листья, а потом, сжав кулак с большую пивную бадейку, опустил его на голову Чандру, который, войдя по колено в мягкую таежную землю, потерял сознание.
- За мной!!! - рявкнул Петрусь и лениво побрел к КПП. Группа шла за ним след-в-след, выписывая такие кренделя, что не приведи Господь.
Возле одной из казарм, представляющей из себя груду бревен, наваленных как попало и сбитых костылями от шпал, Петрусь остановился.
Никто не видел, где он нашел дверь, но каждый почувствовал ласковый отеческий пинок под зад и, влетев в казарму, растянулся на полу. Внутри было просторно и уютно. В шесть ярусов стояли кровати; на мягких подушках, набитых песком, под теплыми одеялами, состоящими из двух листов газетной бумаги, лежали бойцы. Все они, в основном, были не очень трезвые, точнее - очень нетрезвые.
- Здорово... - Гена попытался изобразить улыбку, но от волнения получилась чудовищно жуткая рожа.
Откуда-то сверху раздался пьяный голос:
- Мужики, пополнение!
Тут же автоматная очередь срезала все пуговицы с парадной "тройки" Гены. Из другого конца казармы прилетел сапог шестьдесят восьмого размера и поставил Аленушке большой синяк под глазом.
Открылась дверь, и на пороге появились Петрусь и солдат на костылях, который нес комплекты обмундирования.
- Шо, ужо познакомились? - улыбнувшись, спросил Петрусь, посмотрев на Аленушку. Потом он выпил литровую баночку самогона, козырнул и вышел.
При более близком знакомстве с однополчанами выяснилось, что солдаты в казарме делятся на две политические партии:
а). Те, кто бьет.
б). Те, кого бьют.
Была еще третья политическая партия, правда, не столь многочисленная:
в). Те, кого убили.
Вновь прибывших записали во вторую партию.
Глава вторая
Первые дни (впрочем, как и все последующие) были тяжелые: в партии было много работы - чистить картошку, продувать макароны, мыть санузлы и выполнять прочие мелкие общественные поручения. Лица вновь прибывших были покрыты синими пятнами и кровоподтеками. У Иванушки на шее красовался след солдатского сапога.
Однажды ночью в казарму маршевым шагом на четвереньках вошел Петрусь, и, громко икнув, приказал одеться и выходить на ночные маневры.
- Ась?! - спросонья закричал Чебурашка.
- Карась! - ответил Петрусь, нанося ему удар по ушам тумбочкой.
Ночные маневры заключались в том, что каждому выдали белый маскхалат и автомат со штык-ножом, или штык-лопатой, штык-вилами, штык-граблями (Чебурашке достался автомат со штык-косой, а Аленушке - со штык-молотилкой).
Потом их выгнали в Подмосковье и заставили убрать картошку так, чтобы враг не засек.
Белые маскхалаты весело ползали по полю в сорок гектар, а Петрусь сидел на ящике со снарядами и курил, кидая окурки в ящик.
Первая картофелина, выкопанная Ржевским, оказалась противотанковой миной, оставленной немцами в сорок втором году. Ему положительно везло на боеприпасы. Он выкопал еще мину от миномета, бочку с горючим для планеров, три авиабомбы, пятнадцать ракет "Stinger", четырнадцать патронов от пневматической винтовки и одну присоску от детского пистолета. Потом он раскопал шахту ракеты стратегического назначения и полночи мучился, вытаскивая ее [ракету]. К четырем утра он сложил это в одну общую кучу, оказавшуюся метров в тридцать высотой. Наконец, ему удалось выкопать единственную картофелину, которую он торжественно возложил на вершину кучи.
Зная, что Петрусь будет ругаться, Ржевский решил покончить жизнь самоубийством и бросился грудью на детонатор мины. Раздался мощный взрыв, и на месте кучи оказалась воронка, подобная Аризонскому кратеру, куда взрывом снесло всю бывшую, существующую в этот момент и будущую картошку, а на вершине сидел Ржевский в оплавленном маскхалате.
Через день Ржевский был награжден орденом Победы за проявленный героизм в быстром истреблении врага (жителей соседней деревни) и за быстрый сбор картошки. Орден был на третий день пропит всем взводом, кроме Иванушки, Ржевского, Аленушки и других.
Глава третья
Через несколько дней, когда Чебурашка подмел зубной щеткой плац, они приступили непосредственно к учениям. Началась стрельба по мишени "бегущий крокодил". Крокодилом был Гена. Попадали нечасто, и Гена на сломанных конечностях ковылял по плацу, с краев которого раздавались очереди, одиночные выстрелы батарей, шипенье ракет и проч. После этого этапа учений Гена попал в лазарет с инсультом. Следующим этапом был бег на тридцать километров с грузом. Чандр нес свой рюкзак и еще рюкзаки трех "дедушек", прикрепленных к нему по комсомольской линии. Но ничего добежал. Чебурашка полз под колючей проволокой, натянутой на высоте сантиметров пяти-шести от земли. У Аленушки было двадцать три наряда вне очереди - она сидела на кухне, продувала четырнадцатиметровые макароны и стирала пыль с ячневой крупы. Ржевский вот уже восьмой час подтягивался на заборе с бревном на ногах. Иванушку второй день били в казарме, пытаясь ударом об спину снять ствольную коробку с автомата. Иногда это удавалось.
День прошел медленно, но насыщенно. По ночам Чебурашка писал дневник. Здесь приводится несколько выдержек из него.
17 июля. Сегодня с утра идет снег. Пришлось счищать его с крыши казармы, чтоб не обвалилась. Я это делал с восьми утра до трех дня. С трех до восьми нас побили. Потом был ужин. С девяти до трех ночи нас опять побили. Гена закосил под катаракту и попал в госпиталь. Вот сволочь!
18 июля. Сегодня печет солнышко, и нас погнали к реке Янцзы строить мост. Строили двое - я и Чандр. Иванушка ушел за дровами и до сих пор не вернулся. Ржевский стирает портянки всего взвода. Остальные курят. Работа спорится, и половину моста мы уже построили. Сегодня мы без обеда. Но, милая Галя, узнай, пожалуйста, где-нибудь, в каком роде войск мы служим. Я попытался спросить у дедов, но они сами не знают. Вечером нас опять побили сапогами.
19 июля. Свободный день. Побили. Аленушка чистит картошку.
8 августа. (запись нетвердой рукой с кровавыми пятнами) Сегодня вышли из лазарета. Гена тоже вышел. Аленушка все чистит картошку. У меня такое впечатление, что они здесь только пьют и бьют, иногда занимаются физкультурой. Вечером снова побили.
13 октября. (уже почерком Гены) Чебурашка снова в лазарете тройной пролом черепа. Сегодня был праздник - "Сто дней до приказа". Били ласково, с легкой улыбкой. Теперь считаем дни.
23 января. Слава богу - дедам пришла дембельная. Нас последний раз побили, оставили адреса, в основном на Чукотке и Южной Азии. Теперь мы тут самые важные. Ура!
25 мая. Прибыли новички. По этому поводу мы накушались с Петрусем, как хрюшки. Оказалось, что он неплохой парень - сам из Белоруссии, образование три класса. Но силен, зараза! Чебурашка вышел из лазарета.
20 июня. Пьем.
20 июля. Все надоело. Из вновь прибывших четверых убили (Гена пытался разрядить безоткатное орудие об их головы). Пить больше не можем. Скоро дембель.
На этом записи в дневнике обрываются - никому из компании писать больше не хотелось. Через несколько месяцев их демобилизовали, и старшина Петрусь, крепко обняв каждого, предложил заходить еще. Потом он все-таки решил сообщить, что служили они в военно-морском флоте подводного базирования.
На радостях Чебурашка назюзюкался вдрызг, и его пришлось тащить в Берлин на себе. По приезде туда Чандр написал отчет о службе в рядах Советской Армии. Это заняло четыре пятиметровые полки в кабинете Гали.
Через три недели, отъевшись, отоспавшись, короче, отойдя от Армии, Чебурашка явился к Гале.
- Чебурашка, Шапокляк взяли? - спросила она.
- Взяли...
- В Армии служили?
- Служили...
- А как у вас с образованием?..
На этом хроника похождений супершпионов, украденная братьями Лю из архивного помещения ЦРУ, которая была восстановлена авторами после того, как была изъята в полуобугленном состоянии из дымохода печи Ивана Сусанина незадолго до канонизации оного, обрывается.
ЦЕНЗУРОЙ БЫЛА ИЗЪЯТА ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ.
-----------------------------------------------------------------------
Господа! Теперь я обращаюсь к тем, у кого хватило сил и терпения дочитать эту чушь до конца. Я обращаюсь к Вам со всей серьезностью: Братцы! Никогда не занимайтесь подобными вещами, ибо это кажется смешным и интересным только в момент создания и в первую неделю, а при последующем перечтении или, не дай Бог, при попытке распечатать (на чем - неважно, на принтере или на пишущей машинке - все равно) Вы почувствуете полнейшее отвращение к Вашему произведению, к себе самому, к тому дню, когда Вы родились.
С приветом к Вам
(С. Степанов)
1 2 3 4
Из трехчасового разговора следовало, что существа назывались "ярах", и что они жили тут испокон века. Больше ничего выяснить не удалось, и зеленая масса попрыгала куда-то на северо-юг, приглашая следовать за собой. "Challenger" на веслах двинулся за ней. В так называемом городе, который представлял собой эмалированную кухонную мойку в два гектара, их очень любезно обругали и попытались чем-то накормить. Это "что-то" было похоже на перловку в мазуте.
Пятачок с благодарной улыбкой отведал кушанье и с округлившимися глазами куда-то убежал, попросив у местного населения какую-нибудь литературу. Ему дали перевод Корнея Чуковского в восемнадцати томах на крупной наждачной двухсторонней бумаге.
Из далеких кустов раздался легкий хлопок, и Пятачок, оставляя в ночном небе яркий огненный след, умчался за горизонт.
Остальные, наученные горьким опытом Пятачка, (который вернулся через двадцать пять лет на Землю неизвестным способом, оборванный и грязный), пообедали своими запасами. Обед состоял из баклажанной икры тысяча шестьсот восемьдесят седьмого года выделки.
На следующий день началась порнопропаганда. Но местное население не реагировало ни на журналы "Playboy" со смачными фотографиями в постельных тонах, ни на видеопродукцию, ни на кошек, ни на что, даже на тараканов.
Но вскоре, видимо, поняв, что от них хотят, местные жители натащили гору литературы и световыми сигналами стали рассказывать такие истории, что Гена насилу оторвал Чебурашку от пристающей к нему Аленушки. Через четыре часа команда потерпела полный крах и решила убраться восвояси, пока Аленушка не вышла замуж за все местное население сразу.
Задание Гали не было выполнено. Через пять лет "Challenger" опустился на крышу особняка Гали, которая дала его команде такой разгон, что через месяц, выйдя из больницы, Гена все еще заикался, Чебурашка волочил задние ноги, перебитые твердой рукой Гали, а Чандр время от времени смеялся и отряхивался. Остальные отделались легкими испугами черепов и ребер.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
Глава первая
- Чебурашка! - Галя выглянула в коридор, - Иди сюда!
Чебурашка вошел в кабинет и, помахав фюреру рукой, выжидающе посмотрел на Галю.
- Чебурашка, вся ваша команда отправляется на службу в Советскую Армию. Нам надо разузнать, как и чем они там занимаются.
- У-у, подруга, так не пойдет. Мы ждали чего-нибудь дельного, а тут...
- Ничего, через полтора-два года вернетесь, тогда и поговорим. А пока возьми конверт и напиши рекомендательное письмо вашему старшине, который будет вас там... короче, ты понял.
Чебурашка посмотрел на конверт:
"СССР полевая почта N 46
Старшине 16 взвода Петрусю, эсквайру."
Он вернулся к себе на виллу, где вся компания была в сборе.
- Во, ребята, дала нам эта подруга задание. Он швырнул на стол приказ и конверт. Наступила тишина - все читали приказ. Потом в полной подавленности отложили его и тихо уставились на Чебурашку.
Чандр засмеялся и отряхнулся. Теперь с ним это случалось только в особо торжественных случаях.
Гена взял золотой "Parker" и стал сочинять письмо. В итоге всеобщими усилиями получилось следующее:
Здравствуй, друг Петрусь!
С глубоким прискорбием сообщаем тебе, что в твой взвод направлено 6 (шесть) самых отъявленных головорезов Берлина, Австралии, Африки и Антарктиды. Нам поручено служить положенный срок и на положенных началах, поэтому свое оружие оставляем дома.
С глубоким почтением
Шесть подписей ясно заверяли Петруся, что это не утка. Письмо было запечатано и переправлено в Союз.
На следующий день было получена записка, в которой было всего четыре слова, но было видно, что автор сильно трудился, выводя их:
"Преежжайти. Ждем с нитирпенеем.
Пятрусь."
После получения письма настроение у отряда резко ухудшилось. Сердца болели и ожидали беды.
Военным вертолетом ВВС Германии их доставили к границе, оттуда на перекладных лошадях, на санях, по этапу на собаках группа прибыла в Улан-Удэ.
Часть была окружена колючей проволокой под высоким напряжением.
- Наверное, что-нибудь секретное. На нас кладут высокую ответственность, - предположил Иванушка.
Им навстречу вышел легендарный Петрусь. Это был небольшой коренастый человек с ярко красным лицом и носом, отдающим синевой. По сравнению с ним Чандр казался домашним котенком.
Шел он, пошатываясь, и, подойдя к группе, воткнул АКМ стволом в землю и, опершись на него, громко рыгнул; в воздухе запахло перегаром.
- Здоров... - он лениво козырнул, подняв руку к подбородку.
- Здравствуйте, - вежливо сказал Чандр, усмехнувшись и отряхнувшись.
Это вывело солдата из себя. Он заорал "Молчать!!!" так, что с ближайшей березки осыпались листья, а потом, сжав кулак с большую пивную бадейку, опустил его на голову Чандру, который, войдя по колено в мягкую таежную землю, потерял сознание.
- За мной!!! - рявкнул Петрусь и лениво побрел к КПП. Группа шла за ним след-в-след, выписывая такие кренделя, что не приведи Господь.
Возле одной из казарм, представляющей из себя груду бревен, наваленных как попало и сбитых костылями от шпал, Петрусь остановился.
Никто не видел, где он нашел дверь, но каждый почувствовал ласковый отеческий пинок под зад и, влетев в казарму, растянулся на полу. Внутри было просторно и уютно. В шесть ярусов стояли кровати; на мягких подушках, набитых песком, под теплыми одеялами, состоящими из двух листов газетной бумаги, лежали бойцы. Все они, в основном, были не очень трезвые, точнее - очень нетрезвые.
- Здорово... - Гена попытался изобразить улыбку, но от волнения получилась чудовищно жуткая рожа.
Откуда-то сверху раздался пьяный голос:
- Мужики, пополнение!
Тут же автоматная очередь срезала все пуговицы с парадной "тройки" Гены. Из другого конца казармы прилетел сапог шестьдесят восьмого размера и поставил Аленушке большой синяк под глазом.
Открылась дверь, и на пороге появились Петрусь и солдат на костылях, который нес комплекты обмундирования.
- Шо, ужо познакомились? - улыбнувшись, спросил Петрусь, посмотрев на Аленушку. Потом он выпил литровую баночку самогона, козырнул и вышел.
При более близком знакомстве с однополчанами выяснилось, что солдаты в казарме делятся на две политические партии:
а). Те, кто бьет.
б). Те, кого бьют.
Была еще третья политическая партия, правда, не столь многочисленная:
в). Те, кого убили.
Вновь прибывших записали во вторую партию.
Глава вторая
Первые дни (впрочем, как и все последующие) были тяжелые: в партии было много работы - чистить картошку, продувать макароны, мыть санузлы и выполнять прочие мелкие общественные поручения. Лица вновь прибывших были покрыты синими пятнами и кровоподтеками. У Иванушки на шее красовался след солдатского сапога.
Однажды ночью в казарму маршевым шагом на четвереньках вошел Петрусь, и, громко икнув, приказал одеться и выходить на ночные маневры.
- Ась?! - спросонья закричал Чебурашка.
- Карась! - ответил Петрусь, нанося ему удар по ушам тумбочкой.
Ночные маневры заключались в том, что каждому выдали белый маскхалат и автомат со штык-ножом, или штык-лопатой, штык-вилами, штык-граблями (Чебурашке достался автомат со штык-косой, а Аленушке - со штык-молотилкой).
Потом их выгнали в Подмосковье и заставили убрать картошку так, чтобы враг не засек.
Белые маскхалаты весело ползали по полю в сорок гектар, а Петрусь сидел на ящике со снарядами и курил, кидая окурки в ящик.
Первая картофелина, выкопанная Ржевским, оказалась противотанковой миной, оставленной немцами в сорок втором году. Ему положительно везло на боеприпасы. Он выкопал еще мину от миномета, бочку с горючим для планеров, три авиабомбы, пятнадцать ракет "Stinger", четырнадцать патронов от пневматической винтовки и одну присоску от детского пистолета. Потом он раскопал шахту ракеты стратегического назначения и полночи мучился, вытаскивая ее [ракету]. К четырем утра он сложил это в одну общую кучу, оказавшуюся метров в тридцать высотой. Наконец, ему удалось выкопать единственную картофелину, которую он торжественно возложил на вершину кучи.
Зная, что Петрусь будет ругаться, Ржевский решил покончить жизнь самоубийством и бросился грудью на детонатор мины. Раздался мощный взрыв, и на месте кучи оказалась воронка, подобная Аризонскому кратеру, куда взрывом снесло всю бывшую, существующую в этот момент и будущую картошку, а на вершине сидел Ржевский в оплавленном маскхалате.
Через день Ржевский был награжден орденом Победы за проявленный героизм в быстром истреблении врага (жителей соседней деревни) и за быстрый сбор картошки. Орден был на третий день пропит всем взводом, кроме Иванушки, Ржевского, Аленушки и других.
Глава третья
Через несколько дней, когда Чебурашка подмел зубной щеткой плац, они приступили непосредственно к учениям. Началась стрельба по мишени "бегущий крокодил". Крокодилом был Гена. Попадали нечасто, и Гена на сломанных конечностях ковылял по плацу, с краев которого раздавались очереди, одиночные выстрелы батарей, шипенье ракет и проч. После этого этапа учений Гена попал в лазарет с инсультом. Следующим этапом был бег на тридцать километров с грузом. Чандр нес свой рюкзак и еще рюкзаки трех "дедушек", прикрепленных к нему по комсомольской линии. Но ничего добежал. Чебурашка полз под колючей проволокой, натянутой на высоте сантиметров пяти-шести от земли. У Аленушки было двадцать три наряда вне очереди - она сидела на кухне, продувала четырнадцатиметровые макароны и стирала пыль с ячневой крупы. Ржевский вот уже восьмой час подтягивался на заборе с бревном на ногах. Иванушку второй день били в казарме, пытаясь ударом об спину снять ствольную коробку с автомата. Иногда это удавалось.
День прошел медленно, но насыщенно. По ночам Чебурашка писал дневник. Здесь приводится несколько выдержек из него.
17 июля. Сегодня с утра идет снег. Пришлось счищать его с крыши казармы, чтоб не обвалилась. Я это делал с восьми утра до трех дня. С трех до восьми нас побили. Потом был ужин. С девяти до трех ночи нас опять побили. Гена закосил под катаракту и попал в госпиталь. Вот сволочь!
18 июля. Сегодня печет солнышко, и нас погнали к реке Янцзы строить мост. Строили двое - я и Чандр. Иванушка ушел за дровами и до сих пор не вернулся. Ржевский стирает портянки всего взвода. Остальные курят. Работа спорится, и половину моста мы уже построили. Сегодня мы без обеда. Но, милая Галя, узнай, пожалуйста, где-нибудь, в каком роде войск мы служим. Я попытался спросить у дедов, но они сами не знают. Вечером нас опять побили сапогами.
19 июля. Свободный день. Побили. Аленушка чистит картошку.
8 августа. (запись нетвердой рукой с кровавыми пятнами) Сегодня вышли из лазарета. Гена тоже вышел. Аленушка все чистит картошку. У меня такое впечатление, что они здесь только пьют и бьют, иногда занимаются физкультурой. Вечером снова побили.
13 октября. (уже почерком Гены) Чебурашка снова в лазарете тройной пролом черепа. Сегодня был праздник - "Сто дней до приказа". Били ласково, с легкой улыбкой. Теперь считаем дни.
23 января. Слава богу - дедам пришла дембельная. Нас последний раз побили, оставили адреса, в основном на Чукотке и Южной Азии. Теперь мы тут самые важные. Ура!
25 мая. Прибыли новички. По этому поводу мы накушались с Петрусем, как хрюшки. Оказалось, что он неплохой парень - сам из Белоруссии, образование три класса. Но силен, зараза! Чебурашка вышел из лазарета.
20 июня. Пьем.
20 июля. Все надоело. Из вновь прибывших четверых убили (Гена пытался разрядить безоткатное орудие об их головы). Пить больше не можем. Скоро дембель.
На этом записи в дневнике обрываются - никому из компании писать больше не хотелось. Через несколько месяцев их демобилизовали, и старшина Петрусь, крепко обняв каждого, предложил заходить еще. Потом он все-таки решил сообщить, что служили они в военно-морском флоте подводного базирования.
На радостях Чебурашка назюзюкался вдрызг, и его пришлось тащить в Берлин на себе. По приезде туда Чандр написал отчет о службе в рядах Советской Армии. Это заняло четыре пятиметровые полки в кабинете Гали.
Через три недели, отъевшись, отоспавшись, короче, отойдя от Армии, Чебурашка явился к Гале.
- Чебурашка, Шапокляк взяли? - спросила она.
- Взяли...
- В Армии служили?
- Служили...
- А как у вас с образованием?..
На этом хроника похождений супершпионов, украденная братьями Лю из архивного помещения ЦРУ, которая была восстановлена авторами после того, как была изъята в полуобугленном состоянии из дымохода печи Ивана Сусанина незадолго до канонизации оного, обрывается.
ЦЕНЗУРОЙ БЫЛА ИЗЪЯТА ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ.
-----------------------------------------------------------------------
Господа! Теперь я обращаюсь к тем, у кого хватило сил и терпения дочитать эту чушь до конца. Я обращаюсь к Вам со всей серьезностью: Братцы! Никогда не занимайтесь подобными вещами, ибо это кажется смешным и интересным только в момент создания и в первую неделю, а при последующем перечтении или, не дай Бог, при попытке распечатать (на чем - неважно, на принтере или на пишущей машинке - все равно) Вы почувствуете полнейшее отвращение к Вашему произведению, к себе самому, к тому дню, когда Вы родились.
С приветом к Вам
(С. Степанов)
1 2 3 4