Стоя на этой зыбкой опоре в тридцати метрах над проезжей частью улицы с кольтом 45-го калибра в руке, я с интересом наблюдал, как эти болваны разрядили свои пистолеты в гору подушек под одеялом. Они были так уверены в себе, что даже не потрудились войти в номер, а, открыв отмычкой дверь, с порога подняли стрельбу. К счастью, их пистолеты были с глушителями, так что они никого не потревожили по соседству. Закончив свое грязное дело, они спокойно спрятали оружие и, не удосужившись проверить мое состояние, осторожно закрыли дверь и скрылись.Выждав пару минут, я осторожно забрался к себе в номер и, приоткрыв окно, с сожалением стал рассматривать разворошенную постель. Утром горничная наверняка будет недоумевать, откуда в подушках и одеяле взялись четырнадцать маленьких дырочек.Я подошел к двери и, дважды повернув ключ в замке, для гарантии еще закрыл ее на щеколду. В комнате густо пахло порохом, но этот запах меня даже несколько успокаивал, и я благополучно улегся на многострадальную постель, нимало не заботясь о будущем. Следующий день будет полон неожиданностей, во всяком случае для Рондины. Глава 3 Тот, кто никогда не присутствовал на заседаниях ООН или хотя бы не побывал в его величественном здании, очень многое потерял. Прямо над входом всех прибывших приветствует многозначительное изречение из Библии насчет того, чтобы перековать мечи на орала.В Гане опять начались волнения, и делегаты ООН были срочно отозваны с недельных каникул на внеочередное совещание.Я позвонил из вестибюля, и уже через минуту подозрительный тип с лошадиным лицом проводил меня в ложу для публики, окинув тем странным взглядом, которым меня всегда удостаивали, открывая дверь после слов заветного пароля. Он ни о чем не расспрашивал меня, но на его лице читалось явное презрение, когда он пригласил меня следовать за ним. Во всяком случае, он догадался о роде деятельности людей моего ранга.Дебаты членов ООН меня мало интересовали, и поэтому я довольно быстро отыскал Рондину в толпе присутствующих.Я подошел к ней сзади и, наклонившись к ее уху, негромко произнес:— Ну! Сколько это еще продлится, дорогая?Она встретила мое восстание из гроба с достойной твердостью. Во всяком случае, не менее стойко, чем нашу первую встречу. Она слегка вздрогнула и медленно повернула голову, не прекращая переводить, только зрачки ее выразительных глаз расширились. Единственное, что еще могло выдать ее, так это легкие слезы в уголках глаз, которые навернулись скорее всего от досады, И я спросил себя, насколько сильно женщина может ненавидеть мужчину, чтобы заплакать от досады, что он не убит.Я взглянул на часы. Заседание должно было уже скоро кончиться.— Я подожду тебя у входа, — прошептал я ей на ушко. Она вышла ко мне через четверть часа.— Хэлло, Тайгер!— Привет, моя прелесть! Можешь открыть мне одну вещь?— С удовольствием!— Кто сделал тебе пластическую операцию? Ты выглядишь потрясающе, и шрамов совсем не видно.— А их и не должно быть, — Ваши юнцы меня вчера упустили. Надеюсь, ты им сделаешь выговор за нечисто выполненную работу?— Конечно!Рондина опустила глаза.— Я вполне мог сам прикончить их вчера, кстати, это было совсем нетрудно. Передай им, что второго шанса я им не преподнесу. И ты тоже учти это!— Тайгер!..Она опять была прежней Рондиной, настоящей женщиной до кончиков ухоженных ногтей, прекрасной, как богиня! Она была стройной, высокой, с выразительной фигурой, в самом расцвете своей красоты. Именно этот тип женщины мог бы свести меня с ума, но только не в этот раз!— Тайгер, неужели это мучает тебя до сих пор?— Теперь уже нет. Боль утраты давно прошла...— Значит, ты просто жаждешь мести?— 1 Гораздо больше — удовлетворения. С той поры я слишком часто умирал, и теперь единственное, что я хочу, это увидеть, как будешь умирать ты!— Пожалуйста, — О, нет! Не так быстро, моя дорогая. Сначала ты должна думать об этом некоторое время и дрожать от страха неминуемой расплаты, только после этого я тебя убью.Неожиданно она потянулась ко мне с такой стремительностью, что я даже не успел помешать. Она обвила мою шею руками и прижалась своим влажным чувственным ртом к моим губам. Меня охватила дрожь. На несколько секунд моя воля была полностью парализована. И прежде чем я успел воспротивиться, Рондина с мягкой улыбкой отстранилась, не спуская с меня горящих глаз.— Берегись, Тайгер, — произнесла она загадочно и многозначительно.Я улыбнулся в ответ, и она тут же гневно прищурилась, правильно расценив мою улыбку.— Не беспокойся, дорогая. Я постараюсь пережить тебя.Здание на Пятой авеню было одним из тех уродливых бетонных сооружений, которые выращивает Манхеттен и сдает их под конторы.На 16 этаже одного такого здания и находилась контора, на двери которой висела ни к чему не обязывающая табличка: «Томас Уотфорд — импорт-экспорт», Я вошел и с порога сказал секретарше, что мне нужно срочно увидеть мистера Уотфорда. Нет, я предварительно не договаривался, но он меня непременно примет.Секретарша связалась с шефом по селектору и после короткого диалога с любезной улыбкой предложила пройти в кабинет.Я вошел и плотно закрыл дверь.Фирма «Томас Уотфорд — импорт-экспорт» являлась одним из секретных филиалов центрального разведывательного управления США, и наша организация постоянно была с ними на ножах.В кресле развалился субъект в синем деловом костюме с маленькими рысьими глазками на невыразительном лицо и с коротко стриженными светлыми волосами.— А, вот и вы, Тайгер Мэн, — произнес он, с кривой улыбкой откидываясь на спинку кресла, — Садитесь, прошу вас. Я уселся в предложенное кресло.— Мы уже знаем, что вы в городе.— Ваши люди слишком хорошо информированы.— А это и не представляет большого труда, Тайгер. Шум, который сопровождает ваше появление, наглядно и выразительно говорит сам за себя.— Благодарю за столь откровенный комплимент. Уотфорд подался вперед, и я спросил себя, скольких людей он запугал своим ледяным взглядом.— Нам стало известно, что вы через нашу голову занялись уже одним делом, — произнес он зловеще, — Нас это не устраивает.— Ну, что ж...— Это правда, Тайгер?— Вам лучше знать. У вас же наверняка заведено на меня дело.— Да, и на вас, и на всю вашу группу, которую вы сейчас представляете. Довольно значительную, между прочим. По-моему, вы называете себя «патриотами»?Я пожал плечами.— Лично я — нет. Раньше — может быть, но не теперь. Меня интересует только работа. «Розовые» и либералы так отчаянно нападали на нас, что я постарался поскорее избавиться от патриотизма. Слишком много патриотов думают только о барабанном бое. К счастью, я к ним не принадлежу. Мне нравится борьба во всех ее проявлениях.— Но вопрос о вашей деятельности будет разбираться в комиссии конгресса.— Вот тогда и поговорим.— Но послушайте...— А кто раздавил гнездо восставших в Никарагуа? Кто подавил мятеж в Гондурасе? Мы были в Колумбии и Панаме и потушили эти дурацкие волнения. Ваше дело — бумажная война и денежная поддержка. Поверьте, дружище, мы — это реальная сила! Мы умеем и способны драться. Так что оставьте нас в покое и не суйте нос не в свои дела. Вы секретная организация, вот и занимайтесь своими секретными проблемами.Уотфорд откинулся опять на спинку кресла, взял карандаш и машинально постучал им по столу.— Нам хорошо известны ваши планы.— Тогда вы должны понимать, что мы можем легко уничтожить вас. Хотя, мне думается, вы не станете разоблачать нас уже хотя бы потому, что в этом случае вам и самим придется сорвать маску секретности с некоторых весьма не благовидных дел, а вы это не можете себе позволить. Слишком много уже поставлено на карту!— Мистер Мэн! Вы — предатель своей страны!— Пока еще нет, дружище! И никогда им не буду. Может быть, в ваших глазах я и предатель, но в своих — нет! У нас это случается весьма редко, и с нерадивыми мы расправляемся сами и без шума.— Итак, мистер Мэн, мы несколько уклонились в сторону. Что я могу сделать для вас?— При ООН работает переводчицей некая Эдит Кейн. Мне нужно, чтобы ее проверили самым тщательным образом.— Этот ваш интерес носит личный характер?— Пожалуй.— Куда вам прислать отчет?— Я позвоню, — произнес я, вставая, и направился к выходу, не прощаясь, Пули, вынутые из подушек и постели, я отнес Эрни Бентли и уже через несколько минут читал короткий отчет экспертизы. Пули были выпущены из двух пистолетов «люгер» калибра 7,65 мм. Прочитав это, я со вздохом вернул акт Эрни.Поблагодарив Эрни, я вышел из тихой конторы и, поймав такси, направился к себе в отель. Глава 4 У Эдит Кейн был британский паспорт. Он выглядел настоящим и был получен на основании свидетельства о рождении.Связавшись с Лондоном, я вскоре убедился, что и свидетельство тоже было настоящим. Вероятно, противнику каким-то образом удалось заполучить этот паспорт, а замена владельца была не очень сложным делом. Настоящая Эдит Кейн умерла или была убита, а ее место заняла Рондина. Единственное, что мне теперь не доставало, — это убедительных доказательств ее подлинной личности.Никто не подвергал сомнению достоверность личности Эдит Кейн. Однако и здесь была одна маленькая зацепочка. До ООН ее практически никто не знал. Она просто приехала из Лондона, приступила к своим обязанностям, и вскоре к ней привыкли. Этот метод был мне хорошо знаком. Я и сам не раз пользовался им во время войны.Уолли Гиббоне встретился со мной за чашкой кофе и принес с собой четыре больших снимка Эдит Кейн. Отдавая их мне, он сказал:— Эта женщина определенно не выходит у тебя из головы, Тайгер.— Ты как всегда прав, старина.Улыбка пропала с его лица, как первый снег.— Зачем тебе эти снимки?— Я размножу их и разошлю по всем клиникам и институтам красоты, где делают пластические операции. Не только у нас, но и в Европе.— А зачем?— Чтобы выяснить, кто сделал ей пластическую операцию. Она была произведена с большим искусством.— К чему?— Чтобы узнать, кто это сделал...— Протри глаза, Тайгер! Этой женщине не нужна никакая операция. У нее все настоящее...— Если я не найду такого хирурга, значит операцию ей сделали за «железным занавесом».— Ты с ума сошел! Что ты вбил в свою голову?! У меня такое чувство, будто я разговариваю с незнакомым мне человеком. Сплошные загадки! Может быть, ты расскажешь мне, посвятишь немного во всей этой истории?— Пока рано, старина.Уолли отпил кофе и, нахмурившись, посмотрел на меня, — Я звонил тебе сегодня утром в отель.— Да?— Тебя не было, но отельный детектив по фамилии Тиббет с удовольствием задал мне несколько довольно странных вопросов. Оказывается, убирая сегодня твою комнату, горничная обнаружила, что одеяло, наволочки и простыни буквально изрешечены. Несколько следов от пуль... Да-да, от пуль, она обнаружила и в деревянной обшивке кровати, но самих пуль не было. Что ты скажешь на это? Я пожал плечами.— Это очень подозрительный отель. Мне он не понравился с самого начала. Кто знает, что там могло произойти за время моего отсутствия. Кто-нибудь слышал выстрелы?— В том-то и дело, что нет.— Тогда почему они решили, что это были следы пуль? А может, кровать попортили мыши!..— Твои шутки становятся неуместными, — проворчал Гиббоне недовольно. Он был явно разочарован.Я заказал себе еще чашку кофе и повернулся к Уолли.— Сделай, пожалуйста, еще одно дело, старина. Постарайся разузнать, с кем встречается Эдит Кейн.— В личной жизни или...— И в личной и по службе. Меня интересуют все люди, с кем она вступает в контакты или хотя бы встречается. Сможешь ты это узнать для меня?— Конечно. Но за это ты расскажешь мне все об этом деле.— С удовольствием, но немного позже, когда наступит развязка.— О'кей, хищник!Полковник Чарни Корбинет демобилизовался из армии в 1954 году в чине бригадира, и поэтому ему было предоставлено место в правительственном аппарате. Новая должность не совсем соответствовала его способностям, и поэтому скоро он ушел оттуда, чтобы поступить на службу в «Рассел-Перкинс компани», где с удовольствием ворочал миллионными делами, Он почти не изменился с тех пор, как бросил хлопотную должность по переброске разведывательных спецгрупп через линию фронта. Он немного постарел, да глаза его слегка выцвели, а в остальном он был еще хоть куда! Он с силой пожал и энергично встряхнул мою руку, — Ну, Тайгер, я рад! Просто чертовски рад, что ты еще жив, тигренок!— Благодаря вашим наущениям и хорошей тренировке, полковник.Мы оба рассмеялись, и никому в голову не пришло бы, что в последний раз мы виделись десять лет назад. Полковник связался со своей секретаршей и приказал ей в течение часа нас не беспокоить. После этого вынул из сейфа бутылку виски, а из холодильника лед, миксер и тоник и быстро приготовил «хайболл».— Ну, за доброе старое время, Тайгер, — произнес он с чувством, поднимая стакан.— И за не менее прекрасное настоящее, полковник. Он прищурился, потом кивнул и чокнулся со мной.— Насколько я понимаю, ты посетил меня не только ради нашей старой дружбы.— Вы как всегда правы, полковник. Мне нужна кое-какая информация.Корбинет уселся в кресло и стаканом указал мне на Другое.— Понимаю. Надеюсь, Тайгер, тебе не надо объяснять, что ты не первый, кто приходит ко мне с подобными просьбами.— Да, я слышал об этом.— А я наслышан о тебе. Не прямо, конечно, но мое нынешнее положение отчасти дает мне возможность быть в курсе многих горячих событий, и некоторые определенно несут на себе и твою печать. Например, то дело в Панаме было довольно чисто сработано, браво, Тайгер!— Стараемся, полковник.— Однако стоит учесть, что теперь, в течение некоторого времени, ваша группа может быть очень непопулярной.— Это уже началось...Я отпил из своего стакана. Полковник любил делать «хайболл» очень крепким.— Чем я могу быть для тебя полезен?— Вы помните Рондину Луйд, полковник? Что с ней произошло дальше?Корбинет некоторое время молчал, задумчиво глядя на меня и рассеянно играя стаканом, — Ты был влюблен в нее?Я попытался было сделать невинное лицо, но у меня этого не получилось.— А если да? — произнес я после некоторой паузы.— Вот это-то чуть не испортило нам все дело. Хорошо еще, что русские были уже в Берлине и война скоро кончилась.— Я дорого заплатил за свою глупость.— Да, черт побери! Она чуть было не отправила тебя на тот свет.— Так что же произошло с Рондиной, полковник? Корбинет поставил свой стакан на столик и, откинувшись на спинку кресла, закинул руки за голову.— Она тогда исчезла из поля зрения. Откуда-то просочилась информация, что она попала в руки французских партизан. А ты сам знаешь, у «маки» разговор с немецкими шпионами был короткий.— Это точно?Полковник покачал седой головой.— Нет. Мне не удалось это проверить. Ты сам знаешь, тогда происходило столько событий, что невозможно было все проверить. Кажется ее ликвидировали в самом конце войны, когда была подписана капитуляция. Когда я узнал об этом, ты еще валялся в госпитале.— От кого вы это узнали?— От Прайса Ричарда из Интеллидженс сервис. Мы как-то разговорились с ним за стаканчиком виски, и он вскользь упомянул об этом.— Мне нужно с ним увидеться... — начал было я.— Поздно, — оборвал меня полковник. — Ричард умер три года назад.— Как вы думаете, смогу я с этими крохами информации продвинуться вперед в своих поисках?— Трудно, — произнес Корбинет задумчиво. Как-никак двадцать лет прошло с тех пор. И потом, партизаны не вели никаких записей. — Он развел руками, — А что ты собираешься сделать с Рондиной, если, конечно, отыщешь ее?— Рассчитаюсь с ней за все!— Ну-у!.. Пока ты ее найдешь.Я встал и вытащил фотографию из внутреннего кармана. — Посмотрите, полковник. Мне кажется, что я нашел ее. Корбинет прищурился, разглядывая фото. В этот момент я почти зримо видел, как он мысленно пробегает по длинному списку неприятностей, которые доставила нам Рондина, тех людей, которые пали от ее руки или по ее вине. Наконец он произнес, задумчиво возвращая мне снимок.— Да-да... Это Рондина!— И еще мне нужно знать, полковник. Вы находитесь в контакте с разведкой?— В определенном смысле — да, но пусть это останется между нами. Сейчас я точно в таком же положении, что и ты. Я еще в контакте с этими бравыми ребятами...Теперь настала моя очередь внимательно приглядеться к полковнику. Словно в озарении, я собрал воедино все те разговоры, что мне приходилось слышать от офицеров разведки. Я мигом вспомнил мельчайшие подробности некоторых последних операций и с радостью увидел во всем этом такой давно знакомый, уверенный почерк, Я не смог сдержать довольной улыбки.— Значит, вы все еще варитесь в этом котле, полковник, — произнес я. — Я свяжусь с вами через пару недель.— Пренепременно.Уходя, я прикрыл рукой крошечное отверстие объектива на двери, с помощью которого фотографировались все посетители, и усмехнулся при мысли о том, какую гримасу состроит старина Корбинет, когда увидит на пленке пустой кадр, Это тоже был мой старый трюк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13