..
- И тогда он бросил все свои дела, сел на следующий пароход и доплыл
до самого Балтимора - и все это ради какой-то трости, пусть даже она стоит
десять долларов?! И вы всерьез полагаете, что он говорит правду?!
Одумайтесь, мсье Дюпен, этот пройдоха просто дурачит вас!
- Я понимаю, мистер По, - мягко сказал Дюпен, - на первый взгляд, вся
эта история звучит весьма странно. Но поймите и вы меня. Доктор Картер
утверждает, что это не простая трость. Что это трость, которая приносит
удачу. Эту трость подарили ему коллеги на пятидесятилетие, во всяком
случае, он так говорит. Она очень дорога ему. Он в ней души не чает. У
каждого свои причуды, мистер По, и мы должны уважать их. Вот почему он так
огорчился, когда трость пропала. Вы меня понимаете? Думаю, лучше вернуть
эту злополучную трость хозяину.
Несколько минут мужчина думал.
- Хорошо, - нехотя согласился он наконец, - я верну ее. Но я не
понимаю, почему мы говорим о какой-то дурацкой трости, когда этот старик с
бельмом...
- А вот в этом и заключается вся хитрость, - сказал Дюпен. - И раз уж
вы согласились признать, что трость принадлежит не вам, а мистеру Картеру,
то все это меняет дело. Посудите сами, убийство было совершено тростью,
принадлежащей мистеру Картеру (хотя она временно и находилась у вас, но
это неважно). Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто был
настоящий убийца.
- Я не понимаю, - пробормотал мужчина, ошеломленно глядя на своего
прославленного друга. - Вы хотите сказать, что это не я убил старика, а...
- ...а владелец трости, разве это не очевидно? - засмеялся Дюпен. -
Это же просто как дважды-два. Убийство совершено тростью. Трость
принадлежит мистеру Картеру. Значит, Картер и совершил убийство.
Понимаете?
- Действительно, - пробормотал мужчина, с силой растирая виски, -
теперь я, кажется, начинаю понимать. В этом есть своя логика. Убийство
совершено тростью. Трость принадлежит Джиму. А я не имею к этому никакого
отношения.
- Совершенно верно. Вы просто молодчина, дружище. Хотите что-нибудь
выпить?
- Н-нет... то есть да, сейчас мне нужно выпить, чтобы успокоиться.
- Отлично. Эй, бармен, два виски.
Тут же появился бармен с подносом и чистой салфеткой, перекинутой
через руку. Он словно бы только и дожидался своего выхода.
- Позвольте поинтересоваться, - проговорил Дюпен, отхлебнув из
стакана, - вот вы говорили о том, что миссис Шелтон, ваша невеста, живет в
Ричмонде и что у нее собственный двухэтажный особняк, а между тем вы
собираетесь переселиться поближе к Уэстфорду и снять там небольшой
коттедж. Чем это объясняется?
- Видите ли, - пробормотал мужчина, опуская взгляд, - некоторые
обстоятельства... мне не хотелось бы говорить о них... здесь замешана
другая женщина... Но если вы настаиваете... В Уэстфорде живет семья
Ричмондов... О, миссис Ричмонд - это само очарование. Я зову ее просто
Анни... Не видеть ее - нет, это выше моих сил! Когда в прошлом году (моя
жена Вирджиния была еще жива) я сопровождал Фрэнсис Осгуд в Провиденс, там
она познакомила меня с Хелен Уитмен... вы должны были слышать это имя...
она поэтесса, трансценденталистка... Через некоторое время (Вирджиния была
уже мертва) я предложил ей стать моей женой... но в последний момент все
расстроилось... Вот тогда, ожидая ее письменного ответа на свое
предложение (дело было в Фордхэме, откуда я иногда приезжал в Уэстфорд
навестить Ричмондов), я и понял, что мое спасение только в моей маленькой
Анни... Ведь вы меня понимаете? - он поднял глаза на Дюпена и осекся.
Никакого Дюпена напротив не было, а сидел там давешний щетинистый
старик с бельмом на глазу - живехонек! - и издевательски глядел на
мужчину.
- Разумеется, мистер По, - скрипучим голосом сказал он, безобразно
ухмыляясь, - я хорошо понимаю вас, мистер По. Да и кто лишен этих
маленьких слабостей? Приволокнуться за юбкой... увлечься смазливой
мордашкой - да разве же мы осуждаем? Разве мы осуждаем? - И, подмигнув
мужчине, он повернулся за подтверждением к завсегдатаям таверны, которые
все, как по мановению волшебной палочкой, оказались снова на своих местах,
будто и не исчезали вовсе.
- Вы не... вы не смеете! - вскричал мужчина, вскакивая и, как слепой,
натыкаясь на стол. - Вы жалкие обманщики! Ничтожества! Просто ничтожества!
Вы не можете смеяться надо мной! Вы не имеете права!.. Вы... вы...
Он захлебнулся. Все закружилось перед его глазами, какие-то усатые
морды, похожие на квашеную капусту, и жирные пальцы, похожие на сосиски,
надвинулись на него. Ему не достало воздуха... он схватился обеими руками
за грудь... и с хрипом повалился на стол.
Кровь хлынула у него горлом, по всему телу прошла короткая судорога -
и через несколько мгновений мужчина затих.
Out - out are the lights - out all!
And, over each quivering form,
The curtain, a funeral pall,
Comes down with the rush of a storm,
While the angels, all pallid and wan,
Uprising, unveiling, affirm
That the play is the tragedy, "Man",
And its hero the Conqueror Worm.
1 2
- И тогда он бросил все свои дела, сел на следующий пароход и доплыл
до самого Балтимора - и все это ради какой-то трости, пусть даже она стоит
десять долларов?! И вы всерьез полагаете, что он говорит правду?!
Одумайтесь, мсье Дюпен, этот пройдоха просто дурачит вас!
- Я понимаю, мистер По, - мягко сказал Дюпен, - на первый взгляд, вся
эта история звучит весьма странно. Но поймите и вы меня. Доктор Картер
утверждает, что это не простая трость. Что это трость, которая приносит
удачу. Эту трость подарили ему коллеги на пятидесятилетие, во всяком
случае, он так говорит. Она очень дорога ему. Он в ней души не чает. У
каждого свои причуды, мистер По, и мы должны уважать их. Вот почему он так
огорчился, когда трость пропала. Вы меня понимаете? Думаю, лучше вернуть
эту злополучную трость хозяину.
Несколько минут мужчина думал.
- Хорошо, - нехотя согласился он наконец, - я верну ее. Но я не
понимаю, почему мы говорим о какой-то дурацкой трости, когда этот старик с
бельмом...
- А вот в этом и заключается вся хитрость, - сказал Дюпен. - И раз уж
вы согласились признать, что трость принадлежит не вам, а мистеру Картеру,
то все это меняет дело. Посудите сами, убийство было совершено тростью,
принадлежащей мистеру Картеру (хотя она временно и находилась у вас, но
это неважно). Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто был
настоящий убийца.
- Я не понимаю, - пробормотал мужчина, ошеломленно глядя на своего
прославленного друга. - Вы хотите сказать, что это не я убил старика, а...
- ...а владелец трости, разве это не очевидно? - засмеялся Дюпен. -
Это же просто как дважды-два. Убийство совершено тростью. Трость
принадлежит мистеру Картеру. Значит, Картер и совершил убийство.
Понимаете?
- Действительно, - пробормотал мужчина, с силой растирая виски, -
теперь я, кажется, начинаю понимать. В этом есть своя логика. Убийство
совершено тростью. Трость принадлежит Джиму. А я не имею к этому никакого
отношения.
- Совершенно верно. Вы просто молодчина, дружище. Хотите что-нибудь
выпить?
- Н-нет... то есть да, сейчас мне нужно выпить, чтобы успокоиться.
- Отлично. Эй, бармен, два виски.
Тут же появился бармен с подносом и чистой салфеткой, перекинутой
через руку. Он словно бы только и дожидался своего выхода.
- Позвольте поинтересоваться, - проговорил Дюпен, отхлебнув из
стакана, - вот вы говорили о том, что миссис Шелтон, ваша невеста, живет в
Ричмонде и что у нее собственный двухэтажный особняк, а между тем вы
собираетесь переселиться поближе к Уэстфорду и снять там небольшой
коттедж. Чем это объясняется?
- Видите ли, - пробормотал мужчина, опуская взгляд, - некоторые
обстоятельства... мне не хотелось бы говорить о них... здесь замешана
другая женщина... Но если вы настаиваете... В Уэстфорде живет семья
Ричмондов... О, миссис Ричмонд - это само очарование. Я зову ее просто
Анни... Не видеть ее - нет, это выше моих сил! Когда в прошлом году (моя
жена Вирджиния была еще жива) я сопровождал Фрэнсис Осгуд в Провиденс, там
она познакомила меня с Хелен Уитмен... вы должны были слышать это имя...
она поэтесса, трансценденталистка... Через некоторое время (Вирджиния была
уже мертва) я предложил ей стать моей женой... но в последний момент все
расстроилось... Вот тогда, ожидая ее письменного ответа на свое
предложение (дело было в Фордхэме, откуда я иногда приезжал в Уэстфорд
навестить Ричмондов), я и понял, что мое спасение только в моей маленькой
Анни... Ведь вы меня понимаете? - он поднял глаза на Дюпена и осекся.
Никакого Дюпена напротив не было, а сидел там давешний щетинистый
старик с бельмом на глазу - живехонек! - и издевательски глядел на
мужчину.
- Разумеется, мистер По, - скрипучим голосом сказал он, безобразно
ухмыляясь, - я хорошо понимаю вас, мистер По. Да и кто лишен этих
маленьких слабостей? Приволокнуться за юбкой... увлечься смазливой
мордашкой - да разве же мы осуждаем? Разве мы осуждаем? - И, подмигнув
мужчине, он повернулся за подтверждением к завсегдатаям таверны, которые
все, как по мановению волшебной палочкой, оказались снова на своих местах,
будто и не исчезали вовсе.
- Вы не... вы не смеете! - вскричал мужчина, вскакивая и, как слепой,
натыкаясь на стол. - Вы жалкие обманщики! Ничтожества! Просто ничтожества!
Вы не можете смеяться надо мной! Вы не имеете права!.. Вы... вы...
Он захлебнулся. Все закружилось перед его глазами, какие-то усатые
морды, похожие на квашеную капусту, и жирные пальцы, похожие на сосиски,
надвинулись на него. Ему не достало воздуха... он схватился обеими руками
за грудь... и с хрипом повалился на стол.
Кровь хлынула у него горлом, по всему телу прошла короткая судорога -
и через несколько мгновений мужчина затих.
Out - out are the lights - out all!
And, over each quivering form,
The curtain, a funeral pall,
Comes down with the rush of a storm,
While the angels, all pallid and wan,
Uprising, unveiling, affirm
That the play is the tragedy, "Man",
And its hero the Conqueror Worm.
1 2