- Ты знаешь
танцевальную площадку в парке? В полночь великий Велес придет туда, чтобы
взять твоего сына.
Помолчав, он добавил:
- Это большая честь для него, подумай об этом.
- Да, да, ты прав, Гунастр, - торопливо согласился отец. -
Танцевальная площадка... В половине двенадцатого я приду туда со своим
сыном...
- Вот и хорошо. Вот и хорошо, Иггевальд. Крепись и думай о той чести,
которую великий Велес оказал твоему роду. Пойдем, Простен. - С этими
словами, обращенными к обладателю толстого загривка, Сергей Николаевич
поднялся.
Поднялись и все остальные.
Руслан понял, что сейчас они начнут расходиться. И, кажется, это было
единственное, что он еще понимал. То, что он сейчас услышал, было
настолько дико... настолько не укладывалось ни в какие рамки... Все эти
древнескандинавские имена... какой-то великий Велес... человеческое
жертвоприношение... Какого черта? тысячелетие на исходе - о чем говорили
эти взрослые мужики, засевшие в темноте, как заговорщики?!. И ведь все это
непосредственно касалось его самого - вот что главное! Это ведь его
собираются принести на заклание! Было от чего если не струхнуть, то хотя
бы оторопеть.
Руслан попятился назад, бесшумно выскользнул за дверь - и вовремя,
мужские голоса переместились в прихожую: гости расходились. Он быстро
поднялся на верхнюю лестничную площадку, чтобы переждать, пока они
спустятся вниз. После этого он хотел вернуться домой и потребовать
объяснений у отца.
Он слышал, как мужчины вышли на лестничную площадку и начали
спускаться по ступеням. Осторожно выглянув между прутьями перил, он
увидел, что двое мужчин спускаются вниз, а его отец стоит возле открытой
двери, провожая их взглядом. Неожиданно Сергей Николаевич, шедший
последним, остановился и поднял голову. Руслану показалось, что их взгляды
на мгновение встретились, он отшатнулся назад с бешено колотящимся
сердцем, а когда вновь отважился взглянуть вниз, увидел подтверждение
своей догадке: Сергей Николаевич заметил Руслана и теперь поднимался
обратно.
- Что случилось? - спросил отец.
Тот ничего не ответил, остановил его нетерпеливым движением руки и
продолжал подниматься, коротко взглядывая наверх.
Руслан бесшумно взбежал еще на один лестничный пролет. Сергей
Николаевич неотступно следовал за ним. Похоже, он чувствовал его
присутствие по запаху. От этой мысли Руслану стало не по себе. Он
торопливо взбежал еще выше. Шаги Сергея Николаевича слышались следом,
неторопливые и неотвратимые, как сама судьба. На площадке пятого этажа
Руслан опять прислушался: шаги, неспешные и размеренные, как движения
маятника, следовали за ним. Руслан запаниковал. У него оставался
единственный выход - по отвесной железный лестнице на чердак. Чердачное
отверстие чернело у него над головой. Он вскарабкался по лестнице и
побежал в темноте чердачного помещения. Шагов за своей спиной он больше не
слышал. Он выбрался через люк на залитую солнечным светом и прохладой
крышу и загромыхал по шиферу. Перед тем как нырнуть в соседний люк, он
задержался на мгновение, чтобы обернуться назад, но и одного мгновения
хватило для того, чтобы волосы у него на голове встали дыбом. Все виденное
им прежде не шло ни в какое сравнение с тем, что он увидел сейчас. Со
свистом рассекая воздух, прямо к нему летел по воздуху Сергей Николаевич.
Его ноги в белых носках и дорогих лакированных туфлях были неподвижны и не
касались крыши, болтаясь в пустоте.
Если до этого момента Руслан отказывался верить в реальность
происходящего - все это казалось ему каким-то театрализованным
представлением, по нелепой режиссерской прихоти перенесенным с театральных
подмостков на подмостки его обыденной жизни, то теперь он понял, что это
вовсе не шутки, что все это не менее реально, чем его занятия в школе или,
скажем, сегодняшний завтрак с отцом на кухне.
И лишь тогда он испугался впервые. Испугался по-настоящему. И самым
страшным было то, что в этой ситуации ему негде было искать убежища или
помощи. Ведь даже отец, родной отец предал его!
Сергей Николаевич стремительно приближался. Нырнуть в люк Руслан уже
не успел. На лету Сергей Николаевич протянул руку вперед и сделал кистью
такое движение, словно наматывал на нее веревку. Воздух между ними
взвихрился, закрутился воронкой, маленький сизый смерч схватил Руслана,
размахнулся и швырнул его прямо в огромное солнце...
Закончив рассказ, Руслан умоляюще взглянул на своего дядю. Дядя был
его последней надеждой. Именно о дяде он вспомнил сразу, как только к нему
вернулась способность соображать. Они не были особенно близки с ним - отец
недолюбливал своего старшего брата и косо смотрел на любые отношения между
ними, а Руслан слишком уважал волю отца, чтобы идти ей наперекор.
Впоследствии, размышляя над этим, Руслан пришел к выводу, что на мысль о
том, чтобы обратиться за помощью к дяде, его натолкнули именно эти два
обстоятельства: неприязнь к нему отца и то, что дядя ТОЖЕ БЫЛ СТРАННЫЙ.
Что именно Руслан вкладывал в эти слова, оставалось не вполне ясным для
него самого, но в том, что это была истинная правда и что его дядя
действительно ТОЖЕ СТРАННЫЙ, - в этом он был убежден.
Выслушав Руслана, дядя задумчиво покачал головой:
- Я боялся, что рано или поздно это случится.
- Так ты знал? - вскричал Руслан. - Что происходит? О каком
жертвоприношении они говорили? И почему с ними мой отец?
- Как много вопросов сразу! - улыбнулся дядя. - К сожалению, в ваше
время молодых людей не учат тому, чему следовало бы учить в первую
очередь. Видишь ли, твой отец... как бы это помягче выразиться... он...
ну, одним словом, он не тот, за кого ты его принимаешь. Я не имею в виду,
что он хуже или лучше, чем ты привык о нем думать, я говорю о том, что он
ДРУГОЙ. Я всегда считал, что ты должен обо всем знать, но у твоего отца
было особое мнение на этот счет.
- Но кто он? И кто эти люди: Сергей Николаевич и этот толстяк?
- Они волхвы.
- Какие волхвы? - не понял Руслан.
- Жрецы бога Велеса.
- Велеса? Да, они говорили именно о Велесе... Но это же бред
какой-то! Кто такой этот Велес и как мой отец оказался его жрецом?
- Велес - древний славянский бог. Ему поклонялись наши предки еще
полторы тысячи лет назад. Этот культ сохранился и до наших дней. Однако
все связанные с ним обряды держатся в глубочайшей тайне. Не удивительно,
что ты о нем не слышал. Не сомневаюсь, что со временем отец собирался
посвятить тебя во все тонкости своего служения, чтобы сохранить
преемственность поколений.
- Ты знал об этом и ничего мне не сказал!
- Видишь ли, между мной и твоим отцом всегда существовали глубокие
разногласия. Мы, в прямом и фигуральном смысле, молимся разным богам. Я
никогда не сочувствовал таким кровавым культам, как культ Кибелы или
Ваала, а культ Велеса не многим лучше их. Твой отец... и его друзья... в
каком-то смысле люди подневольные. Они служат божеству, требующему от них
порой довольно неприятных вещей. Это единственный из славянских богов,
который по-прежнему питается человеческой кровью. Теперь твой отец лучше
представляет, что значит стать объектом его притязаний, - ведь для
жертвоприношения выбран его собственный сын.
- Ты говоришь об этом с такой легкостью!
- Вовсе нет, мой мальчик. Просто я пытаюсь прояснить для тебя
ситуацию, не подливая при этом масла в огонь.
- А ты... тоже служишь какому-нибудь богу?
- Да, испокон веков весь наш род является родом жрецов. Навроде как
древнееврейское колено Аарона... Моего бога зовут Перун, литовцы называют
его Перкунас, а латыши - Перконс. Это один из величайших, но, увы,
несправедливо забытых богов нашего мира. Кстати, я хочу познакомить тебя с
его посланником. Да ты его уже видел в вестибюле... Подожди-ка, я пойду
перекинусь с ним парой слов, а ты пока приготовься, я хочу, чтобы ты
произвел на него хорошее впечатление.
Не успел Руслан удержать своего дядю, как тот вышел из комнаты, и из
темного вестибюля снова донесся его приглушенный голос, которому отвечал
другой, мало похожий на человеческий: хриплый и отрывистый.
Руслану стало не по себе: с ума сойти - знакомиться с посланником
богов!
Дверь отворилась, и в нее вошел дядя. За ним, царапая пол когтями,
плелся давешний волк, с которым Руслан столкнулся нос к носу в вестибюле.
- Волк! - воскликнул Руслан. - А я думал, что он мне примерещился!
Дядя даже не улыбнулся.
- Боюсь, мой мальчик, ты даже представить себе не можешь, кто перед
тобой. Это не простой волк, и это не просто волк. Семаргл - бог, более
древний, чем Иисус Христос. Ему поклонялись наши предки еще до появления
на Руси христианства. Тебе повезло, что именно сегодня он решил навестить
меня. Семаргл, - обратился он к волку с легким поклоном, - позволь
представить тебе моего племянника, сына моего младшего брата Иггевальда -
Руслана.
Волк, усевшись на задние лапы, разинул красную пасть и пролаял хрипло
и отрывисто:
- Да, в жилах этого юноши течет кровь древних волхвов. Приветствую
тебя, Руслан сын Иггевальдов, да не выпадет шерсть на твоем животе!
За последние несколько часов с Русланом случилось так много
необычного, что он уже устал удивляться.
- Поприветствуй Семаргла, - шепнул ему дядя.
Руслан неловко поклонился и проговорил стесненно:
- Я тоже приветствую тебя, Семаргл... сын... сын... да не выпадут
волосы на твоем животе!
- Увы, - довольно оскалился волк, - это уже случилось. Я слишком
стар, слишком стар для этого мира. Но мои когти и клыки крепки по-прежнему
- и твои преследователи скоро в этом убедятся! Володимир рассказал мне,
что с тобой произошло. Тебе не следует беспокоиться, сейчас твой дядя
отправится к Перуну за помощью, а я тебя посторожу. Думаю, волхвы побоятся
сунуться сюда, пока я здесь, - и с протяжным голодным зевком он пал грудью
на пол и обрушил морду на вытянутые передние лапы.
Только теперь Руслан заметил на спине у него что-то прозрачное,
шелестящее, переливающееся всеми цветами радуги, как сложенные стрекозиные
крылья. Но долго задерживать на них взгляда он не стал.
- Как, ты уходишь? - испуганно спросил он у дяди.
- Боюсь, мне придется оставить вас на некоторое время. Одним нам не
справиться. Велес слишком могуществен, чтобы мы могли идти против него, не
заручившись поддержкой Перуна.
- А Перун согласится помочь нам? Ты же говорил, что он бог, да еще и
один из величайших...
- Видишь ли, - сказал дядя, - древние боги более демократичны в этом
смысле, да ведь и Иисус тоже в свое время сходил на землю... Были времена,
когда многие боги жили среди людей и не гнушались помогать им, а также -
если случалась в том необходимость - и принимать от них помощь. Да, да,
бессмертные тоже не всемогущи, особенно когда они враждуют друг с другом.
Случается и им обращаться к людям за содействием... К тому же не думай,
что человеческое жертвоприношение - это такое уж заурядное событие. Это
тебе не простое, бессмысленное убийство. Жертвоприношение, или, как его
называли наши предки, треба, меняет соотношение сил во вселенной. Волхвы
уже второе тысячелетие творят требу Велесу, и благодаря этому Велес
приобрел слишком большую силу. Перун и другие боги не могут допустить,
чтобы это продолжалось и дальше. Вот почему, я в этом уверен, они
вступятся за тебя и не позволят твоему отцу и его... хм, друзьям...
совершить над тобой насилие.
- А что, если Сергей Николаевич придет сюда, пока тебя нет?
- Гунастр? Я думаю, он не отважится сунуться к тебе, пока здесь
Семаргл. Гунастр всего лишь колдун, а Семаргл - бог, бессмертный. Нет,
вряд ли он посмеет напасть на Семаргла без Велеса, а Велес явится на землю
только в полночь, ты же сам слышал. Но на всякий случай, - он выдвинул со
стеллажа большой ящик и достал из него продолговатый костяной конус, - на
всякий случай держи вот это.
- Что это? - удивился Руслан, принимая из рук дяди конус. Тот
оказался тяжелым, жирным на ощупь, как парафин, и оставлял на пальцах
меловые пятна. Он был полый, как наконечник копья.
- Это раковина белемнита, вымершего миллионы лет назад головоногого
моллюска, - пояснил дядя. - В народе такие раковины называют громовыми
стрелками или стрелами Перуна, да так оно и есть в каком-то смысле. Это
самое действенное средство против Велеса, какое только можно отыскать на
земле. Если придется совсем уж туго, используй эту раковину как оружие.
Руслан сунул белемнит за брючной ремень, замявшись, спросил:
- Дядя, как ты думаешь, отцу совсем не жалко убивать меня?
- Авраам тоже готов был заклать сына для своего бога, но это не
значило, что он не любил его... - Владимир Олегович потрепал Руслана за
плечо и вышел из комнаты.
Лежавший у порога волк проводил его плавным движением бровей.
Руслан остался один на один с Семарглом. Он не знал, следует ли ему
заговорить с этим боговолком или лучше помолчать. Некоторое время он
мучился этим вопросом, но затем решил, что боги лучше знают, что нужно
делать. К тому же Руслан все еще чувствовал себя неважно, в голове
толчками билась кровь, веки слипались. Он прикрыл глаза и незаметно для
самого себя погрузился в дрему. Ему привиделся его отец. Отец искал его,
внимательно озираясь вокруг и беззвучно шевеля губами. По движению его губ
Руслан разобрал, что отец зовет его по имени. Испугавшись, он открыл
глаза, но видение не исчезло: отец продолжал искать его, шаря вокруг себя
руками. Сквозь него Руслан видел лежащего в зеленоватом сумраке волка,
время от времени поднимавшего брови и спокойно поглядывавшего на Руслана.
Похоже, волк и не подозревал, что с Русланом творится что-то неладное.
Руслан хотел позвать его, но язык прилип к гортани, и он сумел выжать из
себя лишь негромкий горловой звук. И тотчас отец резко обернулся к нему,
увидел его и крикнул обрадованно:
- Сын! Вот ты где! А я-то уж думал, что ты не отзовешься. Послушай
меня, послушай своего отца! Ты все неправильно понял. Я вовсе не собираюсь
причинять тебе никакого вреда... и вообще делать ничего плохого. Ты должен
поверить мне. Где ты сейчас находишься? А, вижу... у моего братца... и эта
псина здесь... Они наверняка наговорили тебе гадостей про меня и про
великого Велеса? Поверь мне, все, что они тебе сказали, - ложь. Иди ко
мне, и я объясню тебе, что происходит на самом деле. Ну, ухватись за меня!
- Он протянул Руслану руку.
За ним была чернота ночи. И сквозь эту черноту Руслан видел, как
удивленно и подозрительно дернулось волчье веко... как угрожающе
оскалились его желтые клыки... как напряглись передние лапы с изогнутыми
когтями... Но прежде чем Руслан успел сообразить, что он делает (у него
была только одна мысль, воспитанная с детства: отец зовет меня! мой отец
протягивает мне руку!), он почувствовал, как его пальцы попали в железные
тиски отцовской руки... рывок... и он вылетел из мягкого кресла... из
приятной теплой комнаты - в ночь... желтые волчьи клыки лязгнули беззвучно
где-то в другом мире за его спиной... жирная черная тьма сомкнулась позади
него. И через мгновение вся она вспыхнула по периметру белым режущим
электрическим светом - сквозь полуприкрытые веки Руслан увидел, что он
стоит со своим отцом посередине танцевальной площадки, окруженной высокими
кирпичными стенами и освещенной врубившимися разом прожекторами. С обеих
сторон к ним приближались по воздуху волхвы в мохнатых медвежьих шкурах,
тяжело колебавшихся от ветра. Их было двое, и они стремительно летели по
воздуху. На головах у них были высокие острые шапки, в руках - длинные, в
человеческий рост, посохи с загнутыми концами. (Посох и шапка отца лежали
на земле.)
Когда волхвы опустились по обеим сторонам от Руслана, он сразу узнал
обоих: один из них был Сергей Николаевич, другой - давешний толстяк с
тройным подбородком.
Увидев Сергея Николаевича, Руслан отпрянул:
- Отец, ты обманул меня!
- Я должен был сделать это, сынок, - печально возразил отец. - В
полночь великий Велес придет за тобой. Приготовься.
Он нагнулся за своей шапкой.
- Да задуйте вы этот дурацкий свет! - тонким раздраженным голосом
крикнул толстяк.
Сергей Николаевич не глядя махнул рукой - стекло в прожекторах
лопнуло и со звоном пролилось на землю.
1 2 3