Но крик
был слишком высоким, дрожащим и для грома он продолжался слишком
долго. Но и человеческого в этом крике ничего не было.
В первую минуту все решили, что он идет откуда-то сверху... может
быть, с лестниц темного третьего этажа... но затем также одновременно
все догадались, что это эхо, эхо, отражающееся от стен, лестничных
маршей, даже от труб и металлических радиаторов. Крик все нарастал и
нарастал. Прошлой осенью, когда Дейл с Лоуренсом гостили на ферме дяди
Генри и тети Лины, там как раз собирались резать свинью. Так вот, эта
свинья, когда ее уже привязали за все четыре ноги и она висела над
оловянным корытом и нож уже распахал ее горло, вдруг завизжала, то
визг был примерно таким же, те же вой и хрипенье, будто ведут ногтем
по стеклу, а за ними слышится более глубокий, почти настоящий звериный
вопль, заканчивающийся странными захлебывающимися звуками. Затем все
начинается снова. И снова.
Миссис Дуббет замерла, протягивая табель первому стоящему в
колонке ученику, Джо Аллену. Она резко повернулась и глянула на дверь
и целую минуту не сводила с нее глаз, даже после того, как шум
прекратился, как будто ожидая, что вот-вот появится сам кричавший. У
Дейла мелькнула мысль, что выражение ее лица странным образом сочетало
ужас с каким-то... каким-то предвкушением, что ли.
Темный силуэт мелькнул в проеме двери и ученики, все еще
построенные по алфавиту, одновременно выдохнули.
Но это оказался мистер Рун, директор школы, его темный, в
едва-заметную полоску костюм и черные, прилизанные волосы сливались с
темнотой коридора позади него, и казалось, что его худое лицо парило в
воздухе, бесплотное и неодобрительное. Дейл взглянул на его розовую
кожу и в который раз удивился, _до чего она похожа на кожу
новорожденного крысенка_.
Мистер Рун прочистил горло и кивнул старой Заднице Дуплетом,
которая так и стояла, застыв и все еще протягивая табель Джо Аллену,
стояла с широко распахнутыми глазами и такая бледная, что румяна на
щеках казались полосками, проведенными цветными мелками на пергаменте.
Мистер Рун глянул на часы.
- Уже...э... три пятнадцать. Ученики готовы быть отпущенными на
каникулы? - спросил он, заикаясь.
Миссис Дуббет кивнула, ее правая рука изо всей силы сжимала листок
табеля, и Дейл был почти уверен, что сейчас услышит хруст костей.
- А..., ну да, - добавил мистер Рун и его глаза обежали всех
двадцать семь учеников, будто те были посетителями его собственного
дома. - Ну, мальчики и девочки, думаю, мне следует объяснить вам
причину шума, который вы только что слышали. Мистер Ван Сайк сказал
мне, что это всего лишь шум бойлера.
Джим Харлен обернулся и на секунду Дейл подумал, что тот сейчас
опять состроит рожу. Это было бы просто несчастьем, ибо Дейл был в
таком состоянии, что не выдержал бы и разразился истерическим хохотом.
А ему отчаянно не хотелось оставаться тут после уроков. Но лицо
Харлена имело выражение скорее скептическое, чем смешное и он тут же
отвернулся.
- ...в любом случае я хочу воспользоваться возможностью и пожелать
вам приятных летних каникул, - продолжал мистер Рун, - а также
напомнить вам о той привилегии, которую вы имели, обучаясь в Старой
Центральной Школе. Пока трудно с уверенностью предсказать ее
дальнейшую судьбу, но мы все надеемся, что школьный совет округа, в
своей мудрости, сохранит это здание для будущих поколений школьников.
В конце линейки стояла Корди Кук, все так же глядя в окно и
безразлично почесывая нос.
Мистер Рун, казалось, ничего не замечал. Он еще раз откашлялся,
как бы намереваясь продолжать, но затем снова взглянул на часы и
добавил: "Очень хорошо. Миссис Дуббет, будьте так добры, раздайте
ученикам их табеля". Затем коротышка кивнул, повернулся спиной и
растаял в сумраке коридора.
Старая Задница Дуплетом моргнула, словно припомнив где она
находится, и вручила табель Джо Аллену. Тот, даже не заглянув в него,
поспешил обратно. Остальные классы уже спускались по лестнице. Дейл
часто обращал внимание, что в фильмах про школу ученики всегда носятся
как угорелые, чуть только их отпустят или прозвонит звонок на
перемену. В то время как его собственный опыт в Старом Централе
подсказывал, что обычно все ученики чинно ходят колоннами, и в этом
смысле последние секунды последних минут последнего дня не были
исключением.
Колонна шестого класса прошла мимо миссис Дуббет, Дейл как и все,
получил свой табель в коричневом конверте, его обдало смешанным
запахом тальковой присыпки и пота, и он поспешил отступить назад.
Наконец получила свой табель Паулина Зауэр*, и колонна учеников
повернулась к двери, теперь уже не в алфавитном порядке. Дети, которых
ожидал школьный автобус, построились впереди, городские позади, и
миссис Дуббет встала впереди всех, подняла руки, будто собираясь дать
последнее наставление, помолчала, и, ничего не сказав, махнула,
приказывая следовать за пятым классом.
[* Z - последняя буква латинского алфавита.]
Колонну повел Джо Аллен.
Снаружи Дейл вдохнул влажный воздух и чуть ли затанцевал от света
и неожиданной свободы. Здание школы возвышалось позади него словно
огромная молчаливая стена, на игровых площадках и спортивных полях уже
мельтешили школьники, забирая со стоянки велосипеды или бегом
направляясь к школьным автобусам, откуда их уже созывали водители.
Дейл помахал на прощание Дьюану МакБрайду, садившемуся в автобус, и
бросил взгляд на третьеклашек, суетившихся словно перепелки, на
велосипедной стоянке. Лоуренс, оставив своих одноклассников, уже
вприпрыжку бежал к нему, сверкая белозубой улыбкой и толстыми стеклами
очков и размахивая пустым холщовым ранцем.
- Свобода! - воскликнул Дейл и подхватил Лоуренса на руки.
Майк О'Рурк и Джим Харлен уже стояли рядом.
- Господи Иисусе! - сразу же начал Кевин. - Вы слышали этот жуткий
крик, который раздался как раз, когда миссис Шривс построила нас?
- Как вы думаете, что это было? - спросил Лоуренс, когда они все
вместе шли по бейсбольному полю.
Майк усмехнулся.
- Думаю, это Старый Централ прощался с одним из третьеклашек, - и
он провел костяшками пальцев по ежику волос Лоуренса.
Лоуренс рассмеялся и отпрыгнул в сторону.
- Нет, правда?
Джим Харлен нагнулся, выставив зад в сторону школы.
- А я думаю, что это старая Задница Дуплетом испортила воздух, -
провозгласил он и издал соответствующий звук.
- Эй, - предостерегающе крикнул Дейл и ткнул товарища кулаком,
кивком указывая на младшего братишку. - Поосторожней, Харлен.
Лоуренс же уже катался по траве от смеха, в полном восторге от
грубоватой шутки.
Автобусы разъезжались по разным улицам. Школьный двор быстро
пустел, дети спешили укрыться от надвигающегося дождя под защитой
высоких вязов.
Дейл помедлил у кромки поля, заканчивавшегося как раз напротив их
дома, оглянулся на темные облака, клубившиеся над Старым Централом.
Воздух дрожал от зноя и избытка влаги, как бывает перед грозой, но
Дейл был почти уверен, что буря пройдет стороной. В южной стороне над
деревьями уже светлела полоса голубого неба. Листики на деревьях
ожили, запахло свежескошенной травой и летний запах цветов и сочной
листвы наполнил воздух, пока ребята, дыша всей грудью, наслаждались
налетевшим ветерком.
- Смотрите-ка, - проговорил вдруг Дейл, показывая на оставшийся
позади школьный двор.
- Это кто, Корди Кук? - спросил Майк.
- Ага.
Невысокая фигурка стояла одна около северных дверей, сложив на
груди руки, и нетерпеливо притоптывая. Она выглядела еще глупее, чем
обычно в своем слишком просторном платье, которое чуть ли не
волочилось по земле. Двое из самых младших Куков, мальчишки -
двойняшки стояли рядом с ней в таких же не по росту больших
комбинезонах. Куки жили далеко от школы и им полагалось ездить на
автобусе, но ни один водитель не соглашался гонять машину к элеватору,
поэтому ей и всем трем братьям приходилось топать домой по шпалам
заброшенной железной дороги. Но в данную минуту они никуда не топали,
а сама Корди громко выкрикивала что-то непонятное в сторону двери.
На пороге возник мистер Рун и отогнал ее взмахом розовой ладошки.
Белые блики, игравшие на стеклах высоких окон, казались лицами
учителей, выглядывающих из школы. В темном дверном проеме позади
директора проплыла белая физиономия Ван Сайка.
Рун сказал еще что-то, повернулся спиной и закрыл за собой дверь.
Корди вдруг наклонилась, схватила камень и швырнула его в здание.
Камень с громким стуком ударился о дверь.
- Ничего себе, - выдохнул Кевин.
Дверь снова распахнулась и оттуда выскочил Ван Сайк, как раз
тогда, когда Корди, подхватив за руки обоих малышей, побежала по
гравийной аллее в сторону Депо Стрит. Для такой полной девочки она
двигалась удивительно быстро, и, когда один из братьев споткнулся на
перекрестке Третьей Авеню, она подняла его за руку и почти понесла по
воздуху, пока он не выровнял шаг. Ван Сайк добежал до границы
школьного участка и остановился, хватая растопыренными пальцами
воздух.
- Ничего себе, - опять повторил Кевин.
- Пошли отсюда, - предложил Дейл. - Мама обещала напоить нас всех
после школы лимонадом.
С радостными возгласами ватага мальчишек выбежала со школьного
двора. Они нырнули под вязы, промчались по асфальтированному
перекрестку Депо Стрит и побежали навстречу свободе и лету.
Глава 3.
Не так уж много событий в жизни человеческого существа - по
крайней мере человеческого существа мужского пола - бывают столь
предельно свободны, роскошны, бесценны и наполнены предвкушением
будущего, как первый день лета для одиннадцатилетнего мальчишки. Лето
манит его подобно тому, как может манить великолепный пир, каждый день
кажется нескончаемо долгим и дарит возможностью смаковать каждое блюдо
этого пира.
Проснувшись утром, первым восхитительным утром лета, Дейл Стюарт
немножко полежал, еще в сумерках полудремы наслаждаясь необычностью
происходящего: будильник не звонит, ни его ни Лоуренса не зовет снизу
мама, серый холодный туман не липнет к окнам, а в восемь тридцать утра
не ждет их такая же серая холодная школа, а громкий хор сердитых
голосов не командует ими, то приказывая переворачивать страницы
учебников, то приказывая переворачивать в голове мысли. Нет, это утро
было наполнено пением птиц, ароматным теплым воздухом лета, плывущим в
окна, звуком газонокосилки трудолюбивого пенсионера, живущего
неподалеку и - заметное даже сквозь шторы - благодатное, теплое
благословение солнечных лучей, протянувшихся наискосок кроватей обоих
братьев, как будто барьер мрачного школьного года наконец поднялся и
свету позволено вернуться в мир.
Дейл перекатился на бок и увидел, что брат уже открыл глаза и
разглядывает своего любимого плюшевого мишку. Лоуренс широко
улыбнулся, оба живо вскочили, посбрасывали пижамы прямо на пол, разом
прыгнули в джинсы и футболки, поджидавшие их на стуле, натянули белые
носки и не совсем белые кеды, выскочили из комнаты, скатились по
лестнице на кухню для торопливого завтрака, посмеялись с мамой над
всякими глупостями и долой из дома... А там сразу на велосипеды, вниз
по улице, дальше, дальше, прямо в лето.
Три часа спустя братья уже сидели в курятнике Майка О'Рурка,
вместе с друзьями разместившись на безногой, продавленной софе,
колченогих стульях и прямо на полу их неофициального клуба. Все были
здесь - Майк, Кевин, Джим Харлен и даже Дьюан Мак Брайд приехал со
своей отдаленной фермы и теперь сидел вместе с друзьями, пока его отец
отоваривался в одном из магазинов. И казалось положительно невозможным
сделать наконец выбор среди целого сонма представлявшихся им
возможностей.
- Можно отправиться купаться на Каменный ручей или на пруд Хартли,
- предложил Кевин. - Поплаваем.
- Нет, - отказался Майк.
Он валялся на софе, закинув ноги на спинку, облокотившись спиной
на подушки, а головой на бейсбольную рукавицу, валявшуюся на полу. В
данную минуту Майк был чрезвычайно занят: вооружившись длинной
резинкой он стрелял по ползующей по потолку долгоножке, при этом изо
всех сил стараясь в нее не попасть. Насекомое металось туда-сюда уже в
легкой панике, но как только ему удавалось приблизиться к спасительной
щели или узкой трещине, Майк открывал огонь и отгонял несчастное
создание в другую сторону.
- Я не хочу плавать, - продолжил он. - После вчерашнего ливня в
воде вполне могли появиться водяные змеи.
Дейл и Лоуренс обменялись понимающим взглядом. Страх Майка перед
водяными змеями был им хорошо известен, но при этом оба брата считали,
что эти пресмыкающиеся являются единственным предметом, способным
напугать Майка.
- Бейсбол, - предложил Кевин
- Не-а, - протянул Харлен, читавший комикс, развалившись в
допотопном кресле. - Я не захватил с собой перчатку и не собираюсь
ехать за ней обратно домой.
В то время как остальные мальчики жили поблизости друг от друга,
за исключением, понятно, Дьюана, обитавшего на ферме, семья Джима
Харлена обосновалась в конце Депо Стрит, около железнодорожных путей,
что вели на свалку и к тем хибарам, в одной из которых жила Корди Кук.
Дом у Харлена был что надо, старый белый фермерский особняк, еще
несколько десятилетий назад ставший одним из городских домов, но
многие из его соседей были довольно странными людьми. Джи Пи Конгден,
этот тронутый мозгами мировой судья, жил, например, от него всего за
два дома, а его сыночек, Си Джей, был самым наиподлейшим скотом в
городе. Мальчики не любили играть у Харлена, избегая этого при
малейшей возможности, и прекрасно понимали нежелание своего товарища
лишний раз маячить у дома.
- Поехали тогда в лес, - предложил Дейл. - Может доедем до Джипси
Лейн.
Мальчики неохотно зашевелились. Никаких очевидных причин спорить
не было, но ленивое оцепенение держало их мертвой хваткой. Майк громко
стрельнул резинкой, и несчастная долгоножка стремительно метнулась в
сторону.
- Это слишком далеко, - сказал Кевин. - Мне нужно быть дома к
обеду.
Остальные мальчики обменялись понимающими улыбками, хоть никто
ничего и не сказал. Всем был прекрасно знаком голосок мамы Кевина,
когда та открывала дверь и громко кричала на всю улицу:
"КЕ-ВИ-И-И-И-ИН!". И также прекрасно была знакома паника, с которой
Кевин мгновенно срывался с места, бросая любое занятие, и стремглав
бежал к дому. Жил он по соседству с Дейлом и Лоуренсом, но их дом
отличался более почтенным возрастом.
- А чем ты бы хотел заняться, Дьюан? - поинтересовался Майк. Майк
О'Рурк был прирожденным лидером и никогда не принимал решения, не
узнав предварительно мнения каждого члена команды. Рослый фермерский
сынок, круглый год одетый в мешковатые вельветовые штаны, с вечно
всклокоченной шевелюрой и безмятежным взглядом, к тому же вечно что-то
жующий, причем даже не резинку, выглядел почти слабоумным. Но Дейлу, и
не только ему, было прекрасно известно насколько обманчив этот вид.
Это чувствовали все мальчики, потому что на самом деле Дьюан Мак Брайд
был настолько умен, что остальным оставалось только _догадываться_ о
ходе его мыслей. Он был настолько умен, что в школе даже старался не
показывать этого, предоставляя учителям терзаться муками ущемленного
самолюбия, выслушивая его правильные, но скупые ответы, либо чесать в
затылке от его тона, окрашенного некоторой долей иронии. Дьюана школа
не интересовала. Его интересовали вещи, о которых его друзья и не
помышляли.
Дьюан прекратил жевать и мотнул головой в сторону старого
напольного радиоприемника, стоявшего в углу.
- Пожалуй, я бы лучше послушал радио, - буркнул он и, сделав три
косолапых шага, неловко уселся на корточки перед приемником и стал
крутить ручку настройки.
Дейл заинтересованно глянул в ту сторону. Приемник был ужасно
старым, в огромном, почти четыре фута высотой, корпусе, особенное
впечатление производили старомодные ручки настройки. Надписи на них
обещаали программу национального вещания и Мексико сити на 49 мГц, Гон
Конг, Лондон, Мадрид, Рио и несколько других станций на частоте 40
мГц, затем частота 31 мГц предлагала несколько зловещий список
городов, состоящий из Берлина, Токио и Питсбурга, далекий и загадочный
Париж стоял отдельно на частоте 19 мГц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
был слишком высоким, дрожащим и для грома он продолжался слишком
долго. Но и человеческого в этом крике ничего не было.
В первую минуту все решили, что он идет откуда-то сверху... может
быть, с лестниц темного третьего этажа... но затем также одновременно
все догадались, что это эхо, эхо, отражающееся от стен, лестничных
маршей, даже от труб и металлических радиаторов. Крик все нарастал и
нарастал. Прошлой осенью, когда Дейл с Лоуренсом гостили на ферме дяди
Генри и тети Лины, там как раз собирались резать свинью. Так вот, эта
свинья, когда ее уже привязали за все четыре ноги и она висела над
оловянным корытом и нож уже распахал ее горло, вдруг завизжала, то
визг был примерно таким же, те же вой и хрипенье, будто ведут ногтем
по стеклу, а за ними слышится более глубокий, почти настоящий звериный
вопль, заканчивающийся странными захлебывающимися звуками. Затем все
начинается снова. И снова.
Миссис Дуббет замерла, протягивая табель первому стоящему в
колонке ученику, Джо Аллену. Она резко повернулась и глянула на дверь
и целую минуту не сводила с нее глаз, даже после того, как шум
прекратился, как будто ожидая, что вот-вот появится сам кричавший. У
Дейла мелькнула мысль, что выражение ее лица странным образом сочетало
ужас с каким-то... каким-то предвкушением, что ли.
Темный силуэт мелькнул в проеме двери и ученики, все еще
построенные по алфавиту, одновременно выдохнули.
Но это оказался мистер Рун, директор школы, его темный, в
едва-заметную полоску костюм и черные, прилизанные волосы сливались с
темнотой коридора позади него, и казалось, что его худое лицо парило в
воздухе, бесплотное и неодобрительное. Дейл взглянул на его розовую
кожу и в который раз удивился, _до чего она похожа на кожу
новорожденного крысенка_.
Мистер Рун прочистил горло и кивнул старой Заднице Дуплетом,
которая так и стояла, застыв и все еще протягивая табель Джо Аллену,
стояла с широко распахнутыми глазами и такая бледная, что румяна на
щеках казались полосками, проведенными цветными мелками на пергаменте.
Мистер Рун глянул на часы.
- Уже...э... три пятнадцать. Ученики готовы быть отпущенными на
каникулы? - спросил он, заикаясь.
Миссис Дуббет кивнула, ее правая рука изо всей силы сжимала листок
табеля, и Дейл был почти уверен, что сейчас услышит хруст костей.
- А..., ну да, - добавил мистер Рун и его глаза обежали всех
двадцать семь учеников, будто те были посетителями его собственного
дома. - Ну, мальчики и девочки, думаю, мне следует объяснить вам
причину шума, который вы только что слышали. Мистер Ван Сайк сказал
мне, что это всего лишь шум бойлера.
Джим Харлен обернулся и на секунду Дейл подумал, что тот сейчас
опять состроит рожу. Это было бы просто несчастьем, ибо Дейл был в
таком состоянии, что не выдержал бы и разразился истерическим хохотом.
А ему отчаянно не хотелось оставаться тут после уроков. Но лицо
Харлена имело выражение скорее скептическое, чем смешное и он тут же
отвернулся.
- ...в любом случае я хочу воспользоваться возможностью и пожелать
вам приятных летних каникул, - продолжал мистер Рун, - а также
напомнить вам о той привилегии, которую вы имели, обучаясь в Старой
Центральной Школе. Пока трудно с уверенностью предсказать ее
дальнейшую судьбу, но мы все надеемся, что школьный совет округа, в
своей мудрости, сохранит это здание для будущих поколений школьников.
В конце линейки стояла Корди Кук, все так же глядя в окно и
безразлично почесывая нос.
Мистер Рун, казалось, ничего не замечал. Он еще раз откашлялся,
как бы намереваясь продолжать, но затем снова взглянул на часы и
добавил: "Очень хорошо. Миссис Дуббет, будьте так добры, раздайте
ученикам их табеля". Затем коротышка кивнул, повернулся спиной и
растаял в сумраке коридора.
Старая Задница Дуплетом моргнула, словно припомнив где она
находится, и вручила табель Джо Аллену. Тот, даже не заглянув в него,
поспешил обратно. Остальные классы уже спускались по лестнице. Дейл
часто обращал внимание, что в фильмах про школу ученики всегда носятся
как угорелые, чуть только их отпустят или прозвонит звонок на
перемену. В то время как его собственный опыт в Старом Централе
подсказывал, что обычно все ученики чинно ходят колоннами, и в этом
смысле последние секунды последних минут последнего дня не были
исключением.
Колонна шестого класса прошла мимо миссис Дуббет, Дейл как и все,
получил свой табель в коричневом конверте, его обдало смешанным
запахом тальковой присыпки и пота, и он поспешил отступить назад.
Наконец получила свой табель Паулина Зауэр*, и колонна учеников
повернулась к двери, теперь уже не в алфавитном порядке. Дети, которых
ожидал школьный автобус, построились впереди, городские позади, и
миссис Дуббет встала впереди всех, подняла руки, будто собираясь дать
последнее наставление, помолчала, и, ничего не сказав, махнула,
приказывая следовать за пятым классом.
[* Z - последняя буква латинского алфавита.]
Колонну повел Джо Аллен.
Снаружи Дейл вдохнул влажный воздух и чуть ли затанцевал от света
и неожиданной свободы. Здание школы возвышалось позади него словно
огромная молчаливая стена, на игровых площадках и спортивных полях уже
мельтешили школьники, забирая со стоянки велосипеды или бегом
направляясь к школьным автобусам, откуда их уже созывали водители.
Дейл помахал на прощание Дьюану МакБрайду, садившемуся в автобус, и
бросил взгляд на третьеклашек, суетившихся словно перепелки, на
велосипедной стоянке. Лоуренс, оставив своих одноклассников, уже
вприпрыжку бежал к нему, сверкая белозубой улыбкой и толстыми стеклами
очков и размахивая пустым холщовым ранцем.
- Свобода! - воскликнул Дейл и подхватил Лоуренса на руки.
Майк О'Рурк и Джим Харлен уже стояли рядом.
- Господи Иисусе! - сразу же начал Кевин. - Вы слышали этот жуткий
крик, который раздался как раз, когда миссис Шривс построила нас?
- Как вы думаете, что это было? - спросил Лоуренс, когда они все
вместе шли по бейсбольному полю.
Майк усмехнулся.
- Думаю, это Старый Централ прощался с одним из третьеклашек, - и
он провел костяшками пальцев по ежику волос Лоуренса.
Лоуренс рассмеялся и отпрыгнул в сторону.
- Нет, правда?
Джим Харлен нагнулся, выставив зад в сторону школы.
- А я думаю, что это старая Задница Дуплетом испортила воздух, -
провозгласил он и издал соответствующий звук.
- Эй, - предостерегающе крикнул Дейл и ткнул товарища кулаком,
кивком указывая на младшего братишку. - Поосторожней, Харлен.
Лоуренс же уже катался по траве от смеха, в полном восторге от
грубоватой шутки.
Автобусы разъезжались по разным улицам. Школьный двор быстро
пустел, дети спешили укрыться от надвигающегося дождя под защитой
высоких вязов.
Дейл помедлил у кромки поля, заканчивавшегося как раз напротив их
дома, оглянулся на темные облака, клубившиеся над Старым Централом.
Воздух дрожал от зноя и избытка влаги, как бывает перед грозой, но
Дейл был почти уверен, что буря пройдет стороной. В южной стороне над
деревьями уже светлела полоса голубого неба. Листики на деревьях
ожили, запахло свежескошенной травой и летний запах цветов и сочной
листвы наполнил воздух, пока ребята, дыша всей грудью, наслаждались
налетевшим ветерком.
- Смотрите-ка, - проговорил вдруг Дейл, показывая на оставшийся
позади школьный двор.
- Это кто, Корди Кук? - спросил Майк.
- Ага.
Невысокая фигурка стояла одна около северных дверей, сложив на
груди руки, и нетерпеливо притоптывая. Она выглядела еще глупее, чем
обычно в своем слишком просторном платье, которое чуть ли не
волочилось по земле. Двое из самых младших Куков, мальчишки -
двойняшки стояли рядом с ней в таких же не по росту больших
комбинезонах. Куки жили далеко от школы и им полагалось ездить на
автобусе, но ни один водитель не соглашался гонять машину к элеватору,
поэтому ей и всем трем братьям приходилось топать домой по шпалам
заброшенной железной дороги. Но в данную минуту они никуда не топали,
а сама Корди громко выкрикивала что-то непонятное в сторону двери.
На пороге возник мистер Рун и отогнал ее взмахом розовой ладошки.
Белые блики, игравшие на стеклах высоких окон, казались лицами
учителей, выглядывающих из школы. В темном дверном проеме позади
директора проплыла белая физиономия Ван Сайка.
Рун сказал еще что-то, повернулся спиной и закрыл за собой дверь.
Корди вдруг наклонилась, схватила камень и швырнула его в здание.
Камень с громким стуком ударился о дверь.
- Ничего себе, - выдохнул Кевин.
Дверь снова распахнулась и оттуда выскочил Ван Сайк, как раз
тогда, когда Корди, подхватив за руки обоих малышей, побежала по
гравийной аллее в сторону Депо Стрит. Для такой полной девочки она
двигалась удивительно быстро, и, когда один из братьев споткнулся на
перекрестке Третьей Авеню, она подняла его за руку и почти понесла по
воздуху, пока он не выровнял шаг. Ван Сайк добежал до границы
школьного участка и остановился, хватая растопыренными пальцами
воздух.
- Ничего себе, - опять повторил Кевин.
- Пошли отсюда, - предложил Дейл. - Мама обещала напоить нас всех
после школы лимонадом.
С радостными возгласами ватага мальчишек выбежала со школьного
двора. Они нырнули под вязы, промчались по асфальтированному
перекрестку Депо Стрит и побежали навстречу свободе и лету.
Глава 3.
Не так уж много событий в жизни человеческого существа - по
крайней мере человеческого существа мужского пола - бывают столь
предельно свободны, роскошны, бесценны и наполнены предвкушением
будущего, как первый день лета для одиннадцатилетнего мальчишки. Лето
манит его подобно тому, как может манить великолепный пир, каждый день
кажется нескончаемо долгим и дарит возможностью смаковать каждое блюдо
этого пира.
Проснувшись утром, первым восхитительным утром лета, Дейл Стюарт
немножко полежал, еще в сумерках полудремы наслаждаясь необычностью
происходящего: будильник не звонит, ни его ни Лоуренса не зовет снизу
мама, серый холодный туман не липнет к окнам, а в восемь тридцать утра
не ждет их такая же серая холодная школа, а громкий хор сердитых
голосов не командует ими, то приказывая переворачивать страницы
учебников, то приказывая переворачивать в голове мысли. Нет, это утро
было наполнено пением птиц, ароматным теплым воздухом лета, плывущим в
окна, звуком газонокосилки трудолюбивого пенсионера, живущего
неподалеку и - заметное даже сквозь шторы - благодатное, теплое
благословение солнечных лучей, протянувшихся наискосок кроватей обоих
братьев, как будто барьер мрачного школьного года наконец поднялся и
свету позволено вернуться в мир.
Дейл перекатился на бок и увидел, что брат уже открыл глаза и
разглядывает своего любимого плюшевого мишку. Лоуренс широко
улыбнулся, оба живо вскочили, посбрасывали пижамы прямо на пол, разом
прыгнули в джинсы и футболки, поджидавшие их на стуле, натянули белые
носки и не совсем белые кеды, выскочили из комнаты, скатились по
лестнице на кухню для торопливого завтрака, посмеялись с мамой над
всякими глупостями и долой из дома... А там сразу на велосипеды, вниз
по улице, дальше, дальше, прямо в лето.
Три часа спустя братья уже сидели в курятнике Майка О'Рурка,
вместе с друзьями разместившись на безногой, продавленной софе,
колченогих стульях и прямо на полу их неофициального клуба. Все были
здесь - Майк, Кевин, Джим Харлен и даже Дьюан Мак Брайд приехал со
своей отдаленной фермы и теперь сидел вместе с друзьями, пока его отец
отоваривался в одном из магазинов. И казалось положительно невозможным
сделать наконец выбор среди целого сонма представлявшихся им
возможностей.
- Можно отправиться купаться на Каменный ручей или на пруд Хартли,
- предложил Кевин. - Поплаваем.
- Нет, - отказался Майк.
Он валялся на софе, закинув ноги на спинку, облокотившись спиной
на подушки, а головой на бейсбольную рукавицу, валявшуюся на полу. В
данную минуту Майк был чрезвычайно занят: вооружившись длинной
резинкой он стрелял по ползующей по потолку долгоножке, при этом изо
всех сил стараясь в нее не попасть. Насекомое металось туда-сюда уже в
легкой панике, но как только ему удавалось приблизиться к спасительной
щели или узкой трещине, Майк открывал огонь и отгонял несчастное
создание в другую сторону.
- Я не хочу плавать, - продолжил он. - После вчерашнего ливня в
воде вполне могли появиться водяные змеи.
Дейл и Лоуренс обменялись понимающим взглядом. Страх Майка перед
водяными змеями был им хорошо известен, но при этом оба брата считали,
что эти пресмыкающиеся являются единственным предметом, способным
напугать Майка.
- Бейсбол, - предложил Кевин
- Не-а, - протянул Харлен, читавший комикс, развалившись в
допотопном кресле. - Я не захватил с собой перчатку и не собираюсь
ехать за ней обратно домой.
В то время как остальные мальчики жили поблизости друг от друга,
за исключением, понятно, Дьюана, обитавшего на ферме, семья Джима
Харлена обосновалась в конце Депо Стрит, около железнодорожных путей,
что вели на свалку и к тем хибарам, в одной из которых жила Корди Кук.
Дом у Харлена был что надо, старый белый фермерский особняк, еще
несколько десятилетий назад ставший одним из городских домов, но
многие из его соседей были довольно странными людьми. Джи Пи Конгден,
этот тронутый мозгами мировой судья, жил, например, от него всего за
два дома, а его сыночек, Си Джей, был самым наиподлейшим скотом в
городе. Мальчики не любили играть у Харлена, избегая этого при
малейшей возможности, и прекрасно понимали нежелание своего товарища
лишний раз маячить у дома.
- Поехали тогда в лес, - предложил Дейл. - Может доедем до Джипси
Лейн.
Мальчики неохотно зашевелились. Никаких очевидных причин спорить
не было, но ленивое оцепенение держало их мертвой хваткой. Майк громко
стрельнул резинкой, и несчастная долгоножка стремительно метнулась в
сторону.
- Это слишком далеко, - сказал Кевин. - Мне нужно быть дома к
обеду.
Остальные мальчики обменялись понимающими улыбками, хоть никто
ничего и не сказал. Всем был прекрасно знаком голосок мамы Кевина,
когда та открывала дверь и громко кричала на всю улицу:
"КЕ-ВИ-И-И-И-ИН!". И также прекрасно была знакома паника, с которой
Кевин мгновенно срывался с места, бросая любое занятие, и стремглав
бежал к дому. Жил он по соседству с Дейлом и Лоуренсом, но их дом
отличался более почтенным возрастом.
- А чем ты бы хотел заняться, Дьюан? - поинтересовался Майк. Майк
О'Рурк был прирожденным лидером и никогда не принимал решения, не
узнав предварительно мнения каждого члена команды. Рослый фермерский
сынок, круглый год одетый в мешковатые вельветовые штаны, с вечно
всклокоченной шевелюрой и безмятежным взглядом, к тому же вечно что-то
жующий, причем даже не резинку, выглядел почти слабоумным. Но Дейлу, и
не только ему, было прекрасно известно насколько обманчив этот вид.
Это чувствовали все мальчики, потому что на самом деле Дьюан Мак Брайд
был настолько умен, что остальным оставалось только _догадываться_ о
ходе его мыслей. Он был настолько умен, что в школе даже старался не
показывать этого, предоставляя учителям терзаться муками ущемленного
самолюбия, выслушивая его правильные, но скупые ответы, либо чесать в
затылке от его тона, окрашенного некоторой долей иронии. Дьюана школа
не интересовала. Его интересовали вещи, о которых его друзья и не
помышляли.
Дьюан прекратил жевать и мотнул головой в сторону старого
напольного радиоприемника, стоявшего в углу.
- Пожалуй, я бы лучше послушал радио, - буркнул он и, сделав три
косолапых шага, неловко уселся на корточки перед приемником и стал
крутить ручку настройки.
Дейл заинтересованно глянул в ту сторону. Приемник был ужасно
старым, в огромном, почти четыре фута высотой, корпусе, особенное
впечатление производили старомодные ручки настройки. Надписи на них
обещаали программу национального вещания и Мексико сити на 49 мГц, Гон
Конг, Лондон, Мадрид, Рио и несколько других станций на частоте 40
мГц, затем частота 31 мГц предлагала несколько зловещий список
городов, состоящий из Берлина, Токио и Питсбурга, далекий и загадочный
Париж стоял отдельно на частоте 19 мГц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13