Здесь выложена электронная книга Смертная казнь автора по имени Сименон Жорж. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Сименон Жорж - Смертная казнь.
Размер архива с книгой Смертная казнь равняется 7.92 KB
Смертная казнь - Сименон Жорж => скачать бесплатную электронную книгу
Комиссар Мегрэ –
Оригинал: Georges Simenon, “Peine de mort”, 1944
Перевод: А. Ю. Миролюбова
Жорж Сименон
«Смертная казнь»
Главной опасностью в этом деле было то, что оно могло и опротиветь. Слежка за так называемым «гнездышком» продолжалась уже двенадцать дней: инспектор Жанвье и бригадир Люка сменяли друг друга с неизменным терпением, но и Мегрэ собственной персоной проводил там долгие часы, ибо он один, наверное, знал, к чему все это должно привести.
Этим утром Люка позвонил ему с бульвара Батиньоль.
— Пташки, похоже, собираются упорхнуть… Горничная только что сказала мне, будто они собирают вещички…
К восьми часам Мегрэ уже был на посту — он сидел в такси неподалеку от гостиницы «Босежур», а у ног его лежал чемодан.
Воскресенье выдалось дождливым. В восемь с четвертью пара вышла из гостиницы с тремя чемоданами и поймала такси. В половине девятого машина остановилась перед пивной подле Северного вокзала, прямо напротив больших часов. Мегрэ тоже вылез из такси и, нимало не прячась, уселся на террасе совсем близко от «пташек», за соседний столик.
Мелкий холодный дождь шел не переставая. Пара устроилась возле жаровни. Завидев комиссара, мужчина невольно потянулся к своей шляпе-котелку, а женщина плотнее запахнулась в меховое манто.
— Официант, принесите грогу!
Те двое тоже пили грог — проходящие мимо люди задевали их, и официант сновал между столиками: воскресная суета большого вокзала продолжалась, как обычно, словно жизнь человека не была поставлена на карту.
Стрелка больших часов рывками продвигалась по циферблату, и ровно в девять мужчина и женщина поднялись и направились к кассе.
— Два билета второго класса до Брюсселя, в один конец…
— Один второго класса в Брюссель, в один конец, — эхом отозвался Мегрэ.
На перроне началось настоящее столпотворение, в скором поезде не так-то просто было найти место — парочка наконец протиснулась в одно из купе переднего вагона, у самого паровоза. Мегрэ вошел следом за ними и положил чемодан на полку. Люди вокруг целовались на прощанье. Молодой человек в котелке выскочил купить газет и вернулся с ворохом еженедельников и иллюстрированных журналов.
Это был скорый берлинский поезд, набитый битком.
Пассажиры переговаривались на всех языках. Когда поезд тронулся, молодой человек, не снимая перчаток, принялся перелистывать газету, а его подруга, которая, казалось, продрогла, инстинктивным жестом схватила за руку своего спутника.
— Вагон-ресторан работает? — спросил кто-то.
— Думаю, откроется, когда переедем через границу! — ответили ему.
— Будет таможенный досмотр?
— Нет. Проверку произведут в поезде, начиная с Сен-Кентена…
Замелькали пригороды, затем потянулись неоглядные леса, потом показался Компьен, где поезд сделал небольшую остановку. Молодой человек время от времени поднимал глаза от газеты, и взгляд его скользил по безмятежному лицу Мегрэ.
Он устал, что верно, то верно. Мегрэ, который тоже то и дело бегло оглядывал его, отметил, что лицо молодого человека стало бледнее прежнего и сам он сделался более нервным и напряженным — комиссар мог бы поклясться, что его попутчик не был бы в состоянии сказать, о чем он читал на протяжении последнего часа.
— Ты не хочешь поесть? — спросила молодая женщина.
— Нет…
Все курили сигареты или трубки. Смеркалось. Мимо проплывали мокрые пустые улочки деревень, церкви, в которых, наверное, служили вечерню.
А Мегрэ даже не пытался снова выстроить факты, попросту боясь, что это дело ему вконец опротивеет: вот уже полмесяца он не думал ни о чем другом.
Молодой человек, сидевший напротив, был одет очень скромно, скорее как британец, чем как парижанин: костюм серо-стального цвета, серое пальто с застежкой вовнутрь и для полноты картины — зонтик, который лежал теперь в сетке для багажа.
Если бы в купе кто-нибудь произнес его имя, все пассажиры вздрогнули бы, ибо в половине газет, которые кипой лежали у молодого человека на коленях, все еще говорилось о нем.
А имя было звучное: Жеан д'Ульмон. Знатное бельгийское семейство, оставившее свой след в истории.
Жеан д'Ульмон был светловолосым, с довольно тонкими чертами; его кожа, слишком чувствительная, мгновенно вспыхивала румянцем, а лицо часто искажалось от нервного тика.
Дважды Мегрэ вызывал этого молодого человека с свой кабинет в уголовной полиции и дважды на протяжении многих часов тщетно пытался одолеть его.
— Вы признаете, что вот уже два года приводите в отчаяние всех ваших родных?
— Это касается только моих родных!
— Вы начали изучать право, но вскоре были исключены из университета в Лувэне за недостойное поведение.
— Я жил с женщиной.
— Извините! Вы жили с женщиной, которую содержал один коммерсант из Антверпена.
— Эта подробность не имеет значения!
— Рассорившись со всей вашей семьей, вы приехали в Париж… Вас видели большей частью на бегах и в ночных заведениях… Вы называли себя графом д'Ульмоном, хотя не имеете ни малейшего права на этот титул…
— Некоторым людям это доставляет удовольствие…
Хладнокровие не покидало его, хотя по лицу и разливалась болезненная бледность.
— Вы познакомились с Соней Липшиц, будучи прекрасно осведомлены о ее прошлом…
— Я не привык судить о женщине по ее прошлому…
— К двадцати трем годам Соня Липшиц сменила немало покровителей. Последний оставил ей состояние, которое она растратила меньше чем за два года…
— Что и доказывает мое бескорыстие: я ведь явился слишком поздно.
— Вы, конечно, знали, что ваш дядя, граф Адальбер д'Ульмон, — в вашей семье любят необычные имена — так вот, повторяю: вы, конечно, знали, что он каждый месяц на несколько дней наведывался в Париж и останавливался в «Отель-дю-Лувр»…
— Чтобы вознаградить себя за безупречную жизнь, какую он, по его мнению, обязан вести в Брюсселе…
— Пусть так!.. Ваш дядя, завсегдатай гостиницы, занимал всегда один и тот же номер, триста восемнадцатый… Каждое утро он ездил верхом в Булонском лесу, потом завтракал в модном кабаре, а затем до пяти вечера закрывался у себя в номере…
— Он, должно быть, нуждался в отдыхе! — не без цинизма отвечал молодой человек. — В его-то годы!..
— В пять к нему поднимались парикмахер и маникюрша…
— Верно…
— А потом он ходил в те места, где можно встретить хорошеньких женщин, и проводил там время до двух часов ночи…
— Опять-таки верно…
Ибо граф д'Ульмон, бывший в свое время известным дипломатом, ныне, следовало признаться, превратился в типичного молодящегося старичка и даже носил парик.
— Ваш дядя был богат…
— Я об этом наслышан…
— Он несколько раз помогал вам деньгами…
— И читал заодно мораль. Эти деньги не даром мне доставались…
— За два дня до трагедии в одном баре на Елисейских полях вы представили ему вашу любовницу Соню Липшиц…
— Как вы представили бы свою супругу…
— Извините! Вы, все трое, выпили аперитив, потом, сославшись на деловое свидание, вы оставили их одних…
К тому времени вы с Соней работали, что называется, в паре. Прожив долгое время в «Отель-де-Берри» на Елисейских полях, где вы задолжали изрядную сумму, вы вынуждены были перебраться в более чем скромную гостиницу на бульваре Батиньоль…
— Вы ставите мне это в вину?
— Надо думать, что Соня не понравилась вашему дяде, который расстался с ней сразу же после обеда и отправился в какой-то маленький театрик…
— И в этом, что ли, я виноват?
— Через два дня, в пятницу, граф д'Ульмон был убит в своем номере, где, как обычно, отдыхал в послеполуденные часы… Согласно мнению судебных медиков, ему размозжили череп свинчаткой или железным прутом…
— У меня производили обыск… — произнес молодой человек с насмешкой.
— Знаю! Мало того, у вас есть алиби. На следующий день вы представили мне блокнот для записи ставок — ведь вы играете на бегах… В день убийства вы находились в Лонгшампе и ставили на две лошади в каждом заезде…
В карманах вашего пальто были найдены билеты; кроме того, один или два раза вас видели ваши друзья…
— Так чего же вам еще!
— Не исключено, что вы могли незаметно уйти с ипподрома, сесть в такси и заехать к вашему дяде…
— Кто-нибудь видел меня там?
— Вы хорошо изучили «Отель-дю-Лувр» и прекрасно знаете, что там не обращают внимания на тех, кто приходит в гости к привычным постояльцам… И все же один из посыльных что-то припомнил…
— Вам не кажется, что все это довольно туманно?
— Тридцать две тысячи франков во французских банкнотах были украдены у вашего дяди.
— Будь у меня такие деньги, я давно бы уже удрал за границу!
— И это мне также известно. В вашем номере ничего не нашли. Более того, два дня спустя ваша любовница заложила в ломбарде два последних кольца, и вы теперь живете на те пять тысяч франков, какие Соня выручила за них…
— Вот видите!..
Такое вот выдалось дело! Иными словами, почти безупречное преступление! Алиби такого рода практически невозможно опровергнуть. Люди видели Жеана на бегах в тот день. Но в котором часу?
Он играл. Но в нескольких заездах его любовница могла сделать за него ставки, а от Лонгшампа до улицы Риволи довольно близкий путь.
Свинчатка или железный прут? Любой может достать подобное орудие, а потом с легкостью избавиться от него. И любой мало-мальски ловкий человек может незаметно проникнуть в большую гостиницу.
Кольца, заложенные на следующий день? Блокнот д'Ульмона с записью ставок?
— Вы же сами признаете, — заявлял молодой человек, — что мой добрый дядюшка иногда принимал у себя женщин. Почему бы вам не провести расследование в этом направлении?
И разумеется, логика его была непогрешима. Настолько непогрешима, что, когда после двух допросов он явился на набережную Орфевр и изъявил желание вернуться в Бельгию, не было решительно никаких оснований отказать ему в разрешении.
Вот почему уже двенадцать дней Мегрэ использовал обычную тактику: шаг за шагом, минута за минутой следил за своей жертвой с утра до вечера и с вечера до утра, причем слежка была настолько явной, что должна была опротиветь подозреваемому точно так же, как и полицейским.
Вот почему и этим утром он постарался занять место именно в этом купе, напротив молодого человека, который, завидев его, слегка помахал рукой в знак приветствия и вынужден был долгие часы ломать комедию, изображая непринужденность.
Омерзительное преступление! Преступление без каких-либо смягчающих обстоятельств! Преступление тем более гнусное, что совершил его родственник жертвы, юноша образованный и без бросающихся в глаза пороков! Преступление к тому же и хладнокровное! Почти научное преступление!
Для присяжных это означало бы смертную казнь! И молодой человек, немного бледный, но с красными пятнами на скулах, поднял обреченную на гильотину голову навстречу входящим таможенникам.
Пассажиры, ехавшие в этом купе, едва не запротестовали. Мегрэ по телефону отдал распоряжения, и багаж пары досматривали очень тщательно, настолько тщательно, что это уже становилось нескромным.
И в результате — ничего! Жеан д'Ульмон улыбался своей бледной улыбкой. Улыбка эта была адресована Мегрэ. Д'Ульмон знал, что перед ним враг. Он чувствовал, что его хотят взять измором, что идет война на истощение сил, в которой он может потерять жизнь.
Он, убийца, знал все. Он знал, когда, как, в какую минуту, при каких обстоятельствах было совершено преступление.
Но Мегрэ, куривший свою трубку, невзирая на гримасы соседки, которую беспокоил табачный дым, — что знал он, что удалось ему обнаружить?
Борьба на измор: кто раньше выдохнется! Когда граница осталась позади, Мегрэ больше не имел права вмешиваться, а вдали уже замаячили первые копры Боринаха.
Так зачем же было ехать сюда? Зачем упорствовать?
Зачем идти в вагон-ресторан, куда пара направилась выпить аперитив, и молча садиться за тот же столик, не сводя с обоих угрожающего взгляда?
Зачем, сойдя в Брюсселе, останавливаться в «Паласе», где Жеан д'Ульмон и его любовница сняли номер?
Обнаружил ли Мегрэ какой-нибудь изъян в этом твердом алиби? Забыл ли Жеан д'Ульмон о какой-нибудь мелочи, которая и выдала его?
Но нет! В этом случае его бы арестовали во Франции, он предстал бы перед французским судом и, без сомнения, был бы осужден на смертную казнь…
В «Паласе» Мегрэ занимал соседний номер. Мегрэ оставлял свою дверь открытой, спускался следом за парой в ресторан, шел за ними по Новой улице, разглядывая выставленные в витринах товары, заходил в ту же пивную, упрямый, неколебимый, внешне абсолютно спокойный.
Соня была взвинчена точно так же, как и ее спутник.
На следующий день она поднялась только в два часа и оба завтракали в номере. И слышали, как Мегрэ звонит по телефону: он тоже заказал себе в номер еду!
День, два… Пять тысяч франков уже должны были испариться… Мегрэ оставался на посту, куря свою неизменную трубку, засунув руки в карманы, исполнившись мрачного терпения.
Но что было известно ему? Кто мог бы сказать, что было ему известно?
На самом деле Мегрэ не знал ничего. Мегрэ чуял.
Мегрэ был уверен в том, что распутал дело правильно, он готов был поклясться, что это так. Но напрасно он сотни раз припоминал малейшие детали, допрашивал парижских шоферов и специалистов по бегам.
«Видите ли: перед нами проходит столько людей…
Возможно, что…»
К тому же во внешности Жеана д'Ульмона не было ничего особенного, и люди, которым предъявляли его фотографию, моментально опознавали кого-нибудь другого.
Чутья тут было недостаточно. Убеждения тоже. Правосудию нужны доказательства, и Мегрэ продолжал искать, не зная, кто выдохнется первым. Он гулял позади пары в Ботаническом саду. Сидел на вечерних сеансах в кинематографе. Он завтракал и обедал в самых лучших пивных, заказывал свои любимые блюда и вдосталь наливался пивом.
Дождь сменился мокрым снегом. Ко вторнику, по расчетам комиссара, у жертв уже не должно было ничего оставаться из трехсот бельгийских франков, и Мегрэ спрашивал себя, не пора ли им начать потихоньку тратить краденое.
Такая жизнь изнуряла — а ночью он должен был просыпаться от малейшего шума в соседней комнате. Но он был вроде тех мастифов, которые, загнав кабана, не отступают ни перед чем, хотя бы клыки зверя и грозили пропороть им брюхо.
А люди вокруг них все так же ни о чем не догадывались. Бледного Жеана д'Ульмона обслуживали, как всякого другого клиента, не подозревая, что голове его грозит гильотина. В танцевальном зале кто-то пригласил Соню, потом исчез, потом через час пригласил ее снова и словно бы в шутку принялся вертеть в руках ее сумочку. Этот молодой человек, выглядевший вполне прилично, издалека дружески помахал рукой д'Ульмону.
Вроде бы ничего особенного. Истекал третий день, проведенный в Брюсселе. Но с этой минуты у Мегрэ наконец появилась надежда на успех.
То, что он сделал потом, было настолько ему несвойственно, что мадам Мегрэ остолбенела бы от изумления.
Он направился к стойке бара, пропустил там немало стаканчиков в обществе дам, которые его осаждали, повеселел настолько, что вышел из рамок пристойного поведения и, покачиваясь, подошел к Соне, чтобы пригласить ее танцевать.
— Если вам так приспичило! — сухо проговорила она.
Она оставила сумочку на столе, поискав глазами своего спутника, но тот, должно быть, танцевал с одной из девушек заведения.
В этот момент, когда две пары вышли на площадку, залитую оранжевым светом, и смешались с другими танцующими, — кто мог бы предугадать дальнейшее развитие событий?
Когда танец окончился, Мегрэ не один подошел к столику. Его сопровождал низенький человечек в черном, который произнес:
— Господин Жеан д'Ульмон?.. Не создавайте лишнего шума… Не устраивайте скандала… От имени бельгийской полиции я арестую вас…
Сумочка все еще лежала на столе. Мегрэ, казалось, совершенно забыл о ней.
— На каком основании вы арестуете меня?
— На основании ордера о выдаче вас французскому правосудию, который…
Тогда д'Ульмон схватил сумочку. Молодой человек внезапно выпрямился, направил на Мегрэ револьвер и…
— Вот этот тип уже не сможет прихватить ваш ордер с собою на тот свет, — прошипел он…
Раздался выстрел. Мегрэ стоял все так же неподвижно, засунув руки в карманы. Жеан с револьвером в руке сходил с ума от бессильной ярости. Танцующие пары бросились врассыпную. Поднялась обычная в таких случаях суматоха…
— Вы понимаете? — объяснял Мегрэ начальнику брюссельской полиции. — У меня не было доказательств. Только косвенные улики! И я знал, что умом он не уступает мне… Я не был в состоянии доказать, что он убил своего дядю. И он, несомненно, избежал бы кары, если бы…
— Если бы — что?
— Если бы он когда-то не изучал право и если бы в Бельгии существовала смертная казнь… Сейчас поясню…
Во Франции он убил своего дядю ради денег… Там он рисковал головой и знал это… Укрывшись в Брюсселе, он был уверен, что, если его виновность докажут, он будет передан в руки французского правосудия… А я неотступно следую за ним по пятам!
Смертная казнь - Сименон Жорж => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Смертная казнь автора Сименон Жорж дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Смертная казнь у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Смертная казнь своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Сименон Жорж - Смертная казнь.
Если после завершения чтения книги Смертная казнь вы захотите почитать и другие книги Сименон Жорж, тогда зайдите на страницу писателя Сименон Жорж - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Смертная казнь, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Сименон Жорж, написавшего книгу Смертная казнь, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Смертная казнь; Сименон Жорж, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн