Внутри в лабиринте кабелей и перегородок суетились военные, и у Кармайкла тут же создалось впечатление, будто в ангаре одновременно работает целая тысяча компьютеров и звонят десять тысяч телефонов. С заспанными глазами, безвольно переставляя ноги, он шел, куда вели, и в конце концов оказался в одном из кабинетов. Хозяин кабинета, седовласый полковник, поздоровался с ним и, словно киноактер в самый напряженный момент фильма, произнес:— Вам, мистер Кармайкл, предстоит работа, сложнее и ответственнее которой вы не выполняли за всю вашу жизнь.Кармайкл поморщился. Похоже, в этом проклятом городе все играли в Голливуд.— Мне сказали, что они выпускают пленников. Где моя жена? — спросил Кармайкл.Полковник указал на телеэкран.— Мы дадим вам возможность поговорить с ней прямо сейчас.— Вы хотите сказать, что я ее не увижу?— Не сразу.— Почему? С ней что-то стряслось?— Насколько нам известно, с ней все в порядке.— Вы имеете в виду, что она до сих пор там? Но мне сказали, что они выпустили людей.— Они отпустили всех, кроме троих, — объяснил полковник. — Два человека, если верить инопланетянам, пострадали при поимке и сейчас получают медицинскую помощь на корабле. Их отпустят в ближайшее время. Третий пленник — ваша жена, мистер Кармайкл. Она отказывается покинуть корабль.Кармайкл словно рухнул в воздушную яму.— Отказывается?..— Она утверждает, что добровольно вызвалась совершить путешествие к родной планете пришельцев. Говорит, что будет нашим послом, эмиссаром человечества. Мистер Кармайкл, ваша жена никогда не страдала каким-либо видом психического расстройства?Кармайкл взглянул на него рассерженно:— Она абсолютно нормальна. Можете мне поверить.— Вам известно, что, когда инопланетяне схватили ее сегодня утром на стоянке у торгового центра, она совершенно не испугалась?— Да, я знаю. Но это не означает, что она сумасшедшая. Просто своеобразный человек. У нее всегда было полно необычных идей. Но она не сумасшедшая. Кстати, я тоже вполне нормален. — Он на мгновение закрыл лицо руками и слегка надавил пальцами на глаза.— Ладно, — сказал он. — Давайте я с ней поговорю.— Вы полагаете, что сможете убедить ее покинуть корабль?— Уж во всяком случае буду стараться, как могу.— У меня такое впечатление, мистер Кармайкл, что вы сами относитесь к ее действиям без осуждения, — засомневался полковник.Кармайкл поднял глаза.— А почему, собственно, я должен ее осуждать? Она взрослая женщина и делает нечто такое, что считает для себя очень важным. Она делает это по доброй воле. Почему, черт побери, я должен ее осуждать? Однако я попытаюсь отговорить ее. Я ее люблю. И хочу, чтобы она вернулась. Пусть кто-нибудь другой летит послом на Бетельгейзе. Дайте мне наконец с ней поговорить!Полковник подал знак, и большой телевизионный экран ожил. На нем беспорядочно и немного тревожно вспыхивали таинственные цветные орнаменты, потом связь наладилась, и Кармайкл увидел затененные трапы, мостики и сложное переплетение металлических конструкций, сходящихся под непривычными углами. Через несколько секунд на экране возникло изображение одного из инопланетян, и его желтые глаза взглянули на Кармайкла словно бы с удовлетворением. Кармайкл почувствовал, что проснулся окончательно.Затем лицо инопланетянина исчезло, и на экране появилась Синди. Едва взглянув на свою жену, Кармайкл понял, что уже потерял ее.Лицо Синди буквально светилось. Глаза излучали ровную, но почти экстатическую по силе радость. Что-то отдаленно похожее ему доводилось видеть несколько раз и раньше, но сейчас все было иначе. Такого, как сейчас, с ней не случалось никогда. Перед ее взором словно застыло чудесное видение.— Синди?— Здравствуй, Майк.— Что там происходит, Синди?— Это невероятно! Контакт, общение!Да уж, подумал Кармайкл. Если кто и способен установить контакт с космическими пришельцами, так это Синди. Она обладала каким-то особым даром, магической способностью открывать двери в любой душе.— Они общаются телепатически. Понимаешь? — говорила Синди. — Никаких барьеров. Они пришли с миром. Узнать нас, объединиться с нами в единой гармонии. Они приветствуют наше вступление в конфедерацию миров.Кармайкл провел языком по губам.— Что они сделали с тобой, Синди? «Промывание мозгов» или еще что?— Нет, что ты! Ничего подобного. Они ничего со мной не делали, Майк! Мы просто разговаривали.— Разговаривали?!— Они показали мне «соприкосновение разумов». Это никакое не промывание мозгов. Я осталась сама собой. Это я, Синди. И я в полном порядке. Разве похоже, что мне причинили вред? Они не опасны, поверь мне.— Ты же сама знаешь, что они подожгли своими двигателями чуть ли не полгорода.— Они сожалеют о случившемся. Это ведь не намеренно. Они не понимали, насколько сухо сейчас в округе, и непременно погасили бы огонь, если бы знали, как это сделать, но пожар слишком велик даже для них. Они просят у нас прощения и хотят, чтобы все знали, насколько они сожалеют о случившемся. — Синди замолчала на мгновение, потом добавила мягко: — Майк, приходи сюда, на корабль. Я хочу, чтобы ты узнал их так же, как я.— Я не могу этого сделать, Синди.— Почему не можешь? Все могут! Нужно только открыть себя, кто-нибудь из них прикоснется к тебе, и…— Я понимаю. Но не хочу. Пожалуйста, возвращайся, и поедем домой, Синди. Пожалуйста. Мы не виделись целых три дня — теперь уже четыре, — и я хочу обнять тебя и никогда не отпускать…— Ты сможешь обнимать меня, сколько захочешь. Они пустят тебя на корабль. Мы вместе отправимся к их планете. Ты ведь уже знаешь, что я собралась лететь с ними?— Ты шутишь, Синди?Но она с совершенно серьезным выражением лица покачала головой.— Они отлетают через несколько недель, сразу после того, как у них появится возможность обменяться с Землей дарами. Я видела их планету, Майк. Это как кино, но они делают это телепатически. Ты не представляешь себе, насколько она красива! И они хотят, чтобы я летела с ними!Капли пота скатывались Кармайклу в глаза, и он отчаянно моргал, не решаясь стереть их рукой из опасения, что Синди подумает, будто он плачет.— Я не хочу лететь на их планету, Синди. И не хочу, чтобы летела ты.Она замолчала ненадолго, потом улыбнулась, глядя на него с нежностью, и сказала:— Я знаю, Майк.Он сжал кулаки, разжал, снова сжал.— Я просто не могу лететь туда.— Я знаю, Майк. Понимаю. Даже Лос-Анджелес для тебя чужой город. Тебе необходимо жить в своей Долине, в своем реальном мире, а не летать куда-то к звездам. Я не буду заманивать тебя.— Но сама все равно полетишь? — спросил он, хотя почти не сомневался в ответе.— Ты ведь знаешь, что я решилась.— Знаю.— Прости, Майк. Но я не могу упустить такой шанс.— Ты любишь меня? — спросил он и тут же об этом пожалел.— Ты же знаешь, что люблю. — Она печально улыбнулась. — И ты знаешь, что я не хочу тебя покидать. Но соприкоснувшись с ними мыслями, узнав, что они за существа… Ты понимаешь, что я имею в виду? Мне ведь не нужно тебе это объяснять. Ты всегда меня понимал.— Синди…— Майк, я очень тебя люблю.— И я люблю тебя, крошка. Я очень хочу, чтобы ты оставила этот чертов корабль.— Не упрашивай меня, Майк. Ладно? Ты же любишь меня. И я не буду просить тебя отправиться со мной, потому что я тоже люблю тебя. Ты понимаешь, о чем я, Майк?Ему хотелось протянуть руки и выхватить ее из экрана, но он заставил себя сказать:— Да, понимаю.— Я люблю тебя, Майк.— Я люблю тебя, Синди.— Они сказали, что путешествие в оба конца займет сорок восемь земных лет, но для меня это будет всего несколько недель. Майк! Боже мой, Майк! Боже!Она послала ему воздушный поцелуй, и Кармайкл заметил у нее на руке кольца, которые нравились ему больше всего: три тоненьких ободка с похожими на звезды сапфирами, которые она сделала, когда только начинала заниматься ювелирным дизайном. Он попытался отыскать у себя в мыслях какие-нибудь новые аргументы, которые могли бы ее убедить, но ни к чему не пришел. Чувствовал он себя так, словно неведомые вращающиеся лопасти опустошали его внутренний мир, вырубая в нем огромную зияющую бездну. Лицо ее светилось. И неожиданно она показалась Кармайклу совсем чужой. Лос-Анджелесской, одной из тех, затерянных в мечтах и фантазиях. У него возникло впечатление, что он никогда ее не знал или все это время принимал за кого-то другого. Но нет же. Это не так. И она не одна из тех, она — Синди. Как всегда, идущая за своей звездой… У него не осталось вдруг больше сил смотреть на экран, и он отвернулся, закусил губу, потом махнул левой рукой, словно от чего-то отталкивался. Собравшиеся в кабинете офицеры ВВС чувствовали себя крайне неловко, словно люди, невольно оказавшиеся свидетелями какой-то очень интимной сцены, и теперь делали вид, будто ничего не слышали.— Она не сумасшедшая, полковник, — проговорил Кармайкл горячо. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь думал, будто она сошла с ума.— Конечно нет, мистер Кармайкл.— Однако она не уйдет с корабля. Вы ее слышали. Она останется на борту и отправится с ними к этой их чертовой планете. Я ничего не могу. Вы это понимаете? Я ничего не могу сделать, разве что отправиться туда самому и вытащить ее силой. Но я на это никогда не пойду.— Разумеется. Как вы, очевидно, понимаете, мы просто не вправе разрешить вам отправиться на корабль. Даже для того, чтобы попытаться увести вашу жену.— Неважно, — сказал Кармайкл. — Я не собираюсь этого делать. Ни выводить ее, ни даже лететь с ней. Я не хочу туда. А она пусть летит. Оставьте ее в покое. Это ее предназначение в этом мире. Но никак не мое. Не мое, полковник. Это просто не для меня. — Он глубоко вздохнул и понял, что его бьет дрожь. — Полковник, вы не возражаете, если я смоюсь отсюда к чертовой матери? Может быть, мне пойдет на пользу, если я вернусь на аэродром и сброшу еще несколько баков этой дряни над горящим лесом. Думаю, что пойдет. Я именно так и думаю, полковник. Отправьте меня обратно в Ван-Найс, полковник. Хорошо?Он решил, что это последний вылет на сегодня. Командир приказал распылить пламегаситель вдоль западной границы пожара, но вместо этого Кармайкл повел машину на восток, туда, где стоял космический корабль, и облетел его по широкой дуге. Голос в наушниках потребовал, чтобы он немедленно покинул запретную зону, и Кармайкл ответил, что подчиняется. Но заканчивая круг, он увидел, как в борту корабля открылся люк и оттуда выглянул один из пришельцев. Даже с такой высоты он казался Кармайклу гигантом. Огромное лиловое чудище вышло из корабля, вытянуло вперед щупальца, и вид у него был такой, словно оно принюхивалось к задымленному воздуху.У Кармайкла мелькнула мысль спуститься пониже и вывалить весь свой запас пламегасителя на пришельца, утопив его в этой дряни. Чтобы поквитаться с ними за то, что они отобрали у него Синди. Но он тут же покачал головой. Это идиотизм, сказал он себе. Синди подумала бы о нем плохо, если бы узнала, что он хотя бы замышляет нечто подобное. Но такой уж я есть, решил Кармайкл. Обычный, грубый, мстительный землянин. Именно поэтому я не полечу на их планету, и именно поэтому полетит Синди…Он сделал круг над кораблем и направился в аэропорт Ван-Найс прямо через Гранада-Хилс и Нортридж. Приземлившись, Кармайкл долго сидел без движения в кабине самолета. Наконец, один из диспетчеров подошел к машине и окликнул его:— Майк? Ты как там?— Все в порядке.— А почему ты вернулся, не сбросив пламегаситель?Кармайкл взглянул на приборы.— В самом деле? Да, действительно. Похоже, ты прав.— Майк, ты как себя чувствуешь?— Я, видно, забыл его сбросить. Хотя нет, не забыл. Пожалуй, просто не захотел.— Майк, вылезай из самолета.— Я не захотел… — пробормотал Кармайкл. — Да и зачем? Этот сумасшедший город… Там ничего не осталось, что я хотел бы спасти…Самообладание оставило его наконец, и вместо него, словно пламя, взбирающееся по склону поросшего сухим лесом каньона, нахлынула ярость. Кармайкл понимал, что делает Синди, и даже уважал ее, но это не означало, что ему все должно нравиться. Он потерял Синди и чувствовал, что одновременно проиграл свое сражение с Лос-Анджелесом.— К черту! — сказал он. — Пусть горит! Сумасшедший город. Я всегда его ненавидел. Он получит то, что заслужил. Я оставался здесь только ради нее. Ради нее одной. Но теперь ее здесь нет. Пусть горит к чертовой матери!— Майк… — ошарашенно произнес диспетчер.Кармайкл медленно покачал головой, словно пытался избавиться от чудовищной головной боли. Потом нахмурился.— Нет. Неверно… — проговорил он. — В любом случае нужно выполнять свою работу… Неважно, что ты чувствуешь… Нужно гасить пожар. Нужно спасать то, что еще можно спасти… Слушай, Тим… Я сделаю еще один вылет сегодня, слышишь? А потом уже отправлюсь домой и отосплюсь. Хорошо?И он повел машину к короткой полосе, смутно осознавая, что забыл получить разрешение на взлет. Маленький самолет-корректировщик едва успел убраться с дороги, и спустя несколько секунд Кармайкл поднялся в воздух. Все небо заволокло черно-красной пеленой. Пожары неумолимо разрастались, и, может быть, их теперь уже не сдержать. Но надо пытаться, подумал Кармайкл. Надо спасать что еще можно… Он прибавлял газу и целенаправленно вел машину вперед, прямо в огненный ад у подножия холма, но вскоре бешеные восходящие потоки подхватили самолет под крылья, подбросили его словно игрушку и безжалостно отшвырнули к поджидающей гряде холмов на севере.Так говорит Господь: вот, Я подниму на Вавилон и на живущих среди него противников Моих разрушительный ветер. И пошлю на Вавилон веятелей, и развеют его, и опустошат землю его; ибо в день бедствия нападут на него со всех сторон.Иеремия. Гл.51, 1-2

1 2 3