Для считывания самой отдаленной (от сущего) видимости Л-сознанию не требуется усилий. Понятно, что результатом перемещения по химерному слою может быть только полихимеризация, занятие, излюбленное в детстве, но и в дальнейшем составляющее непременный, ежедневный тренаж лжеца. Многие едкие замечания Гегеля по поводу категории возможности имеют в виду именно эту склонность человеческого разума (Л-сознания) пребывать в своем Доме Бытия, в свободном полете. Что же касается рефлексии, то ее развертывание сопровождается затрудненностью, продвижение происходит шагами, и каждый шаг рефлексии связан с попыткой позиционного перемещения; вслепую, по степени сопротивления и противостояния рефлексия определяет объект.
Само слово ob-jectum означает противо-лежащее , находящееся перед , напротив. Такова же этимология и немецкого Gegen-stand и русского пред-мета. Там, где мышлению легко и свободно, где оно в своей стихии , в квазипространстве отклика-отсвета, оно никогда не натыкается на объект, не имеет дела с реальностью - прежде всего потому, что сама реальность не имеет дела с миражными измерениями, никак не простирается в них. И лишь по возникшей затрудненности, по стеснению свободы движений, Л-сознание узнает о присутствии иной стихии. Какими бы ни были причудливыми порождения рефлексии, между ними всегда возможно некоторое имманентное отношение - перемычка, дискурс. Это и понятно, ибо все они взаимно-подвижны внутри одного, невидимого-свыше слоя. Но суждение существования или, точнее говоря, вынесение вердикта о существовании, иноприродно самой способности рефлексии как таковой. Над данной проблемой непрерывно размышлял Кант, посвятив ей один из разделов Критики чистого разума ( О невозможности онтологического доказательства бытия бога ). Полагая треугольник, нельзя отрицать неустранимых последствий подобного полагания - вроде наличия трех углов, неких тригонометрических соотношений и т.д. - но ничто не мешает отрицанию самого треугольника. Точно так же ничто и не помогает (изнутри рефлексии) непосредственно усмотреть его существование. Предприняв попытки рассмотреть вопрос с разных сторон, Кант приходит к следующему, вполне справедливому выводу: Я надеялся бы прямо свести на нет все эти бесплодные хитросплетения точным определением понятия существования, если бы я не заметил, что иллюзия, возникающая от смешения логического предиката с реальным, не преодолевается почти никаким поучением ... Логическим предикатом может служить все что угодно, даже субъект может быть предикатом самого себя .
Итак, сущему в его существовании нет дела до всех этих бесплодных хитросплетений - но лишь до поры до времени. И здесь мы вводим в космологию лжи горизонт времени. Время становится особенно значимым по мере осуществляемости творческого импульса, по мере того как продолжаются пойманные в ловушку раскаты эха, и ложь обретает себе лжеца.
Здесь, для лучшего продумывания дальнейшего хода мысли, я хочу привлечь четыре аргумента - соответственно из физики, теологии, поэзии и философии.
Большинство физиков разделяют сейчас концепцию пульсирующей Вселенной и тесно связанную с ней идею Большого Взрыва, Первотолчка. Вкратце дело сводится к следующему. Обнаруженный еще в конце прошлого века эффект красного смещения (получивший название эффект Допплера-Физо ) позволяет на основе спектрального анализа констатировать факт разбегания галактик; причем, чем дальше от нас находится та или иная галактика, тем быстрее она от нас удаляется. Вселенная расширяется, и с помощью экстраполяции вниз по оси времени можно вычислить ее возраст, рассчитать момент стартового толчка, когда, собственно, и было запущено время. С другой стороны, предельное обоснование времени само зависит от допущения Большого Взрыва, от наличия точки старта и соответствующей стартовой команды Да будет так! . Строгий анализ формул свидетельствует однако, что разбегание не бесконечно... В момент времени <эпсилонЮ разбегание прекратится и сменится схождением.
Здесь мы прервем пока дискурс физики и обратимся к библейской теогонии. Господь вдохнул душу живу , так описывается акт сотворения по Ветхозаветной версии. При этом подразумевается, что за выдохом неизбежно должен последовать вдох - восстановление полноты, возвращение назад, в Плерому (Валентин), Акт Божественной контрактации, выражаемый хасидским термином цимцум . Быть может точнее всего подытожил происходящее Пастернак в своем гениальном четверостишии:
не как люди, не еженедельно,
не всегда, в столетье раза два
я молил Тебя: членораздельно
повтори творящие слова!
Обратим внимание на важнейшую поправку, которую интуиция поэта вносит в расчеты физиков: уже . Отлив эманации уже начался - он просто не достиг еще тех слоев, с которыми имеет дело физика. Мы видим здесь феномен, хорошо знакомый например историкам и биологам: убыль сущности началась, но географическая экспансия Империи еще продолжается... Срезанный бутон распускается в цветок, даже с ускорением, исходя навстречу собственной смерти - правда, цветок обозрим сразу, и трудно подозревать, что он где-то еще соединяется с корнем, с основанием своего бытия...
Время воротит эхо глаголов вещих Боже, зачем так замыслы непонятны - Жизнь, вдохнутая в глину, еще трепещет Но выдох окончен. Ты втягиваешь обратно.
Свою роль в диагностике сыграла и философия. Выявление факта богооставленности оказалось одним из важнейших векторов ее развития. И если общим местом средневековой европейской философии была идея о непрерывной подпитке творения, когда каждый последующий момент существования космоса требует такого же прилива божественной эманации, как и первый миг творения ex nihilio, то уже позиция Декарта в работе Мир, или трактат о свете существенно иная: Бог, сохраняя каждую вещь посредством непрерывного действия... сохраняет ее не такой, какой она возможно была некоторое время назад, а точно такой, какова она в тот момент, когда он ее сохраняет . И, наконец, Спиноза, самый бесстрашный из логиков, отправляясь от постулата о всемогуществе Бога, сделал точный, подобающий философу вывод: Бог не может больше творить . Этим выводом уже предугаданы дальнейшие философские выводы Ницше о смерти Бога и рассуждения Хайдеггера о прогрессирующем забвении бытия. Разночтения философов, единых в постановке диагноза, касаются в основном мотивов и обстоятельств перехода от развертывания к свертыванию: неважно, что Он сделал - возложил чаяния , переложил ответственность, умер или устал - в любом случае гарантия сущего повисла в воздухе.
И вот теперь, памятуя об уникальной дислокации человеческого разума во Вселенной (тот же Спиноза отметил, что человек способен к тому, к чему не способны и ангелы, и, в частности, к пребыванию и перемещению в измерениях, невидимых свыше ) мы вправе сформулировать первоначальный Замысел о Человеке. Вся так называемая самостоятельность сущего есть, по сути дела, богостоятельность, нисхождение по линии божественного выдоха, дрейф вдоль силовых линий творящего глагола.
Но благословенно Другое, восходящее движение, другое зрение: взгляд не глазами Бога , но Богу в глаза. Только человек устроен так, что для него открыто центростремительное измерение, противоположное Божественному выдоху и ходу времен. Только человек по-настоящему самостоятелен - настолько, что должен по Замыслу устоять и в богооставленности.
Когда выдох сменяется вдохом, и происходит погружение творческих сил назад, в Основание, когда, по мере нарастания убыли сущности из мира, все структуры лишаясь динамики и формы начинают оседать в прежний дотворческий бульон тоху-боху - человек один остается здесь. Ему предстоит взять на себя гарантию того, чтобы сущее продолжало быть, и надо успеть сделать это. Надо дать другие основания, иначе говоря, в соответствии с гениальным афоризмом Николая Федорова, заменить даровое трудовым . Естественный порядок вещей заменить искусственным, поддельным (или ра зумным , если это приятнее звучит). Одним словом, надо подменить основание у следствий, оставив в неприкосновенности связку если - то , импликацию. И здесь впервые получает вполне определенный, очень важный смысл одно из положений логики, которое порой казалось странным и даже бессмысленным: Из лжи следует все, что угодно, в том числе и истина - т.е. импликация вида Л -Ю И - истинна. Обычно данное положение логики, усмотренное гением Аристотеля, поясняется какими-нибудь невразумительными иллюстрациями, типа если у кентавра два хвоста, то дважды два четыре . Но подлинный смысл формулы в другом, а именно: если мы уже имеем истинное следствие, то возможна (допустима) замена его основания. Кстати, это фундаментальное правило материальной импликации содержится и в приемах науки - в моделировании, например...
Мы уже видели, что это сознание имеет возможность подходить к сущему с другой стороны, скользя по миражному слою рефлексии. И не только подходить, но вклиниваться в мельчайшие, неуловимые зазоры, размыкая причинно-следственную цепь. Что же иное представляет собой подключение Л-сознания к трофической цепи, как не размыкание с помощью хитрости замкнутого круговорота веществ? Мы это видим в молочном животноводстве, где человек получает не ему предназначенное молоко, имитируя ласкового теленка. Фермы, сады, огороды суть первые ниши, разомкнутые в химерное квазипространство, выдирки , говоря словами К.Леви-Стросса, в которых приостановлен суверенитет естественных законов.
А результат? Пшеница, малозаметная травка в привычном биоценозе, заполонила поля Земли; одних только овец в мире больше, чем всех хищников вместе взятых. Но главное - все большее число видов способно жить лишь в зоне видимости человека, под его присмотром - а вне искусственной среды - гибель.
К какой цели устремлен при этом человек? Можно эксплицировать иерархию целеполагания, от удовлетворения сиюминутных потребностей до обретения полноты власти над природой. Но фундаментальный смысл всей процедуры связан именно с образом действия, т.е. с подменой или подлогом, с очевидным модусом лжи. Тут скрывается архетип могущества Л-сознания, специфический путь лжеца, благословенный свыше. Ибо таков Замысел о человеке.
Вспомним Книгу Бытия, известную историю об Исаве и Иакове. Вот Исав, человек косматый , символизирующий Природу, и вот Иаков, человек гладкий , любимец и избранник Бога. Вспомним, как Иаков добывает себе сначала первородство с помощью шантажа и в обмен на чечевичную похлебку (Быт. 25; 27-34), а затем путем подлога получает и благословение свыше ( Проклинающие тебя прокляты, благословляющие благословенны , Быт. 27, 29).
Тщетно Исав взывает к справедливости, к своему праву первенца. Он только слышит в ответ: брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое (Быт. 27, 35). Поразительная циничность обмана всегда ставила в смущение теологов, они никак не могли найти на сей случай благовидного оправдания. Но здесь и не может быть, да и не требуется никаких моральных, этических оправданий, поскольку речь идет о более фундаментальной санкции - космологической, о преднаходимом для человека условии бытия-к-могуществу.
Обманом были получены богоизбранность и первородство. Авраам среагировал на видимость, на подлог, и подменивший получил все. Иного пути к могуществу не существует, царство божие восхищается силою - таков Завет. Первородство Божественного присутствия, наполняющее сущностные слои Бытия, должно быть подсмотрено и фальсифицировано человеческим усмотрением, чтобы своды не рухнули с началом отлива, убыли энтелехии.
В наличном разнообразии форм уже появились пустоты, куда и должна быть устремлена воля человека, ибо на его плечи постепенно перемещается страшная тяжесть задачи - пересоздать мир - по образу и подобию мира Божьего (желательно), но по иным причинам, иначе говоря, перепричинить сущее, перейти от импликации вида И -Ю И к формуле Л -Ю И.
Заметим теперь, что основная онтологическая проблема, кто и как унаследует Царство Божие? дана человеку в форме свободного, непредустановленного выбора. Вернется ли назад Искра Божия, вдохнутая душа в общем возвратном потоке эманации, или разгорится до способности самостоятельно держать мир сей, продиктовать миру свой закон и распространить его суверенитет до границ рукотворного космоса?
Я склонен рассматривать Ветхий и Новый заветы как два пути или два варианта Замысла о человеке. Первый, тео-ретический ( бого-вещест венный ) - это Завет, заключенный с Авраамом, Исааком и Иаковом, Завет вос-хищения Первородства, перехвата управления и ответственности за оставляемое. И второй - тео-логический, ( бого-словный ) - завет возвращения к Богу с покиданием мира сего, агонизирующего в Армагеддоне, в состоянии окончательной брошенности и полной десубстанциализации.
Второй, т.е. Новый завет можно трактовать как своего рода запасной выход , некий Аварийный План, предусматривающий поглощение назад рассыпанных фрагментов духа, искр , подобно тому как Солнце выбрасывает и вновь поглощает свои протуберанцы. Обе допущенные свыше тенденции имеют своих пророков. Но именно первый, ничем не гарантированный путь, путь духовного невозвращенства подобает человеку. Ибо кто такой, в конце концов, человек? Это тот, кто повернувшись вослед Божественному отливу, может сказать: я остаюсь. И, вместо привычного напутствия С Богом! услышать никогда ранее не произносимое: Без Меня , - как последний отзвук вещих глаголов.
Безусловно, этот путь Лжеца, фальсификатора Природы и всего мироздания, опасен. У него было не так много случаев заявить себя, и сама концепция перепричинения сущего, еще ни разу эксплицитно не высказанная до конца (ближе всех к ней подошел Николай Федоров) всегда вызывал сильнейшую отрицательную реакцию изнутри самого Л-сознания. Среди новейших типов реакции можно указать на разного рода экологические движения. Конечно, экологическое сознание есть некоторым образом больная совесть Иакова, которая, однако, не способна заглушить волю, Исав продолжает до сих пор получать свою чечевичную похлебку и более уже ничего не хочет.
Можно поэтому сказать, что и технократическая волна, сформированная на острие фальсификации, есть исполнение обетования, несмотря на свой опережающий атеизм, и она благословенна, хотя помимо заполнения пустот она направлена и на прямое вытеснение субстанциональных сил, на ускоренное забвение Бытия . Острый конец хитрости , говоря языком Гегеля, тот самый, которым расклинивается причинная цепь, выискивает не только участки начавшегося отлива, но и норовит кольнуть по живому. Техника, самая непосредственная манифестация Л-сознания, даже в своей промежуточной форме товаропроизводящей цивилизации, в своем гордо-безрассудном технотронном вызове, уже наказана хромотой, как сам Иаков. Но Иаков, испытав крепость Божьей Десницы, удостоился имени Боровшийся с Богом и был благословлен на этом пути.
Глубокий смысл здесь в том, что сущее не может быть удержано на том же основании, на котором создано, ибо это Основание будет вынуто из-под всего, что на нем основывается. На языке физики принято говорить о схлопывании , о падении всех типов экземплярности друг в друга. Спектральный анализ зафиксирует смену красного смещения ультрафиолетовым как начало процесса. Сумеет ли, успеет ли человек сфабриковать и подсунуть новое основание - вопрос не предрешен.
Тут, собственно, можно было бы и закончить, но у меня возникло еще одно соображение, которое я хочу высказать.
Предположим, что замысел удастся, человек устоит во тьме богооставленности и сумеет удержать оставленное. Он каким-то образом расшифрует секрет длительности и устойчивости, самую главную натурфилософскую (да и физическую) тайну. Но нельзя забывать, что Л-сознание, осуществляя рефлексию, т.е. огибая сущее по миражному квази-пространству отсвета, лишь до поры до времени оставляет его неизменным. По сути дела всякое вхождение в плотные слои (взаимодействие с объектом) меняет конфигурацию объекта - сначала незначительно, а затем все более и более радикально. По-настоящему овладевающее познание есть перепричинение.
Воспользуемся для пояснения красивым изречением Питера Де Вриса. Вот оно: Вселенная - это сейф, который открывается с помощью особой, уникальной комбинации цифр. Но комбинация заперта в сейфе .
Тогда суть человеческой науки состоит в том, чтобы подобрать отмычку. Фальсификаторы безостановочно совершенствуют заготовку (болванку), внося коррективы после каждой неудачной пробы. Между тем, каждая очередная болванка все лучше и лучше входит в потайной замочек и рано или поздно взломщики откроют сейф.
1 2 3
Само слово ob-jectum означает противо-лежащее , находящееся перед , напротив. Такова же этимология и немецкого Gegen-stand и русского пред-мета. Там, где мышлению легко и свободно, где оно в своей стихии , в квазипространстве отклика-отсвета, оно никогда не натыкается на объект, не имеет дела с реальностью - прежде всего потому, что сама реальность не имеет дела с миражными измерениями, никак не простирается в них. И лишь по возникшей затрудненности, по стеснению свободы движений, Л-сознание узнает о присутствии иной стихии. Какими бы ни были причудливыми порождения рефлексии, между ними всегда возможно некоторое имманентное отношение - перемычка, дискурс. Это и понятно, ибо все они взаимно-подвижны внутри одного, невидимого-свыше слоя. Но суждение существования или, точнее говоря, вынесение вердикта о существовании, иноприродно самой способности рефлексии как таковой. Над данной проблемой непрерывно размышлял Кант, посвятив ей один из разделов Критики чистого разума ( О невозможности онтологического доказательства бытия бога ). Полагая треугольник, нельзя отрицать неустранимых последствий подобного полагания - вроде наличия трех углов, неких тригонометрических соотношений и т.д. - но ничто не мешает отрицанию самого треугольника. Точно так же ничто и не помогает (изнутри рефлексии) непосредственно усмотреть его существование. Предприняв попытки рассмотреть вопрос с разных сторон, Кант приходит к следующему, вполне справедливому выводу: Я надеялся бы прямо свести на нет все эти бесплодные хитросплетения точным определением понятия существования, если бы я не заметил, что иллюзия, возникающая от смешения логического предиката с реальным, не преодолевается почти никаким поучением ... Логическим предикатом может служить все что угодно, даже субъект может быть предикатом самого себя .
Итак, сущему в его существовании нет дела до всех этих бесплодных хитросплетений - но лишь до поры до времени. И здесь мы вводим в космологию лжи горизонт времени. Время становится особенно значимым по мере осуществляемости творческого импульса, по мере того как продолжаются пойманные в ловушку раскаты эха, и ложь обретает себе лжеца.
Здесь, для лучшего продумывания дальнейшего хода мысли, я хочу привлечь четыре аргумента - соответственно из физики, теологии, поэзии и философии.
Большинство физиков разделяют сейчас концепцию пульсирующей Вселенной и тесно связанную с ней идею Большого Взрыва, Первотолчка. Вкратце дело сводится к следующему. Обнаруженный еще в конце прошлого века эффект красного смещения (получивший название эффект Допплера-Физо ) позволяет на основе спектрального анализа констатировать факт разбегания галактик; причем, чем дальше от нас находится та или иная галактика, тем быстрее она от нас удаляется. Вселенная расширяется, и с помощью экстраполяции вниз по оси времени можно вычислить ее возраст, рассчитать момент стартового толчка, когда, собственно, и было запущено время. С другой стороны, предельное обоснование времени само зависит от допущения Большого Взрыва, от наличия точки старта и соответствующей стартовой команды Да будет так! . Строгий анализ формул свидетельствует однако, что разбегание не бесконечно... В момент времени <эпсилонЮ разбегание прекратится и сменится схождением.
Здесь мы прервем пока дискурс физики и обратимся к библейской теогонии. Господь вдохнул душу живу , так описывается акт сотворения по Ветхозаветной версии. При этом подразумевается, что за выдохом неизбежно должен последовать вдох - восстановление полноты, возвращение назад, в Плерому (Валентин), Акт Божественной контрактации, выражаемый хасидским термином цимцум . Быть может точнее всего подытожил происходящее Пастернак в своем гениальном четверостишии:
не как люди, не еженедельно,
не всегда, в столетье раза два
я молил Тебя: членораздельно
повтори творящие слова!
Обратим внимание на важнейшую поправку, которую интуиция поэта вносит в расчеты физиков: уже . Отлив эманации уже начался - он просто не достиг еще тех слоев, с которыми имеет дело физика. Мы видим здесь феномен, хорошо знакомый например историкам и биологам: убыль сущности началась, но географическая экспансия Империи еще продолжается... Срезанный бутон распускается в цветок, даже с ускорением, исходя навстречу собственной смерти - правда, цветок обозрим сразу, и трудно подозревать, что он где-то еще соединяется с корнем, с основанием своего бытия...
Время воротит эхо глаголов вещих Боже, зачем так замыслы непонятны - Жизнь, вдохнутая в глину, еще трепещет Но выдох окончен. Ты втягиваешь обратно.
Свою роль в диагностике сыграла и философия. Выявление факта богооставленности оказалось одним из важнейших векторов ее развития. И если общим местом средневековой европейской философии была идея о непрерывной подпитке творения, когда каждый последующий момент существования космоса требует такого же прилива божественной эманации, как и первый миг творения ex nihilio, то уже позиция Декарта в работе Мир, или трактат о свете существенно иная: Бог, сохраняя каждую вещь посредством непрерывного действия... сохраняет ее не такой, какой она возможно была некоторое время назад, а точно такой, какова она в тот момент, когда он ее сохраняет . И, наконец, Спиноза, самый бесстрашный из логиков, отправляясь от постулата о всемогуществе Бога, сделал точный, подобающий философу вывод: Бог не может больше творить . Этим выводом уже предугаданы дальнейшие философские выводы Ницше о смерти Бога и рассуждения Хайдеггера о прогрессирующем забвении бытия. Разночтения философов, единых в постановке диагноза, касаются в основном мотивов и обстоятельств перехода от развертывания к свертыванию: неважно, что Он сделал - возложил чаяния , переложил ответственность, умер или устал - в любом случае гарантия сущего повисла в воздухе.
И вот теперь, памятуя об уникальной дислокации человеческого разума во Вселенной (тот же Спиноза отметил, что человек способен к тому, к чему не способны и ангелы, и, в частности, к пребыванию и перемещению в измерениях, невидимых свыше ) мы вправе сформулировать первоначальный Замысел о Человеке. Вся так называемая самостоятельность сущего есть, по сути дела, богостоятельность, нисхождение по линии божественного выдоха, дрейф вдоль силовых линий творящего глагола.
Но благословенно Другое, восходящее движение, другое зрение: взгляд не глазами Бога , но Богу в глаза. Только человек устроен так, что для него открыто центростремительное измерение, противоположное Божественному выдоху и ходу времен. Только человек по-настоящему самостоятелен - настолько, что должен по Замыслу устоять и в богооставленности.
Когда выдох сменяется вдохом, и происходит погружение творческих сил назад, в Основание, когда, по мере нарастания убыли сущности из мира, все структуры лишаясь динамики и формы начинают оседать в прежний дотворческий бульон тоху-боху - человек один остается здесь. Ему предстоит взять на себя гарантию того, чтобы сущее продолжало быть, и надо успеть сделать это. Надо дать другие основания, иначе говоря, в соответствии с гениальным афоризмом Николая Федорова, заменить даровое трудовым . Естественный порядок вещей заменить искусственным, поддельным (или ра зумным , если это приятнее звучит). Одним словом, надо подменить основание у следствий, оставив в неприкосновенности связку если - то , импликацию. И здесь впервые получает вполне определенный, очень важный смысл одно из положений логики, которое порой казалось странным и даже бессмысленным: Из лжи следует все, что угодно, в том числе и истина - т.е. импликация вида Л -Ю И - истинна. Обычно данное положение логики, усмотренное гением Аристотеля, поясняется какими-нибудь невразумительными иллюстрациями, типа если у кентавра два хвоста, то дважды два четыре . Но подлинный смысл формулы в другом, а именно: если мы уже имеем истинное следствие, то возможна (допустима) замена его основания. Кстати, это фундаментальное правило материальной импликации содержится и в приемах науки - в моделировании, например...
Мы уже видели, что это сознание имеет возможность подходить к сущему с другой стороны, скользя по миражному слою рефлексии. И не только подходить, но вклиниваться в мельчайшие, неуловимые зазоры, размыкая причинно-следственную цепь. Что же иное представляет собой подключение Л-сознания к трофической цепи, как не размыкание с помощью хитрости замкнутого круговорота веществ? Мы это видим в молочном животноводстве, где человек получает не ему предназначенное молоко, имитируя ласкового теленка. Фермы, сады, огороды суть первые ниши, разомкнутые в химерное квазипространство, выдирки , говоря словами К.Леви-Стросса, в которых приостановлен суверенитет естественных законов.
А результат? Пшеница, малозаметная травка в привычном биоценозе, заполонила поля Земли; одних только овец в мире больше, чем всех хищников вместе взятых. Но главное - все большее число видов способно жить лишь в зоне видимости человека, под его присмотром - а вне искусственной среды - гибель.
К какой цели устремлен при этом человек? Можно эксплицировать иерархию целеполагания, от удовлетворения сиюминутных потребностей до обретения полноты власти над природой. Но фундаментальный смысл всей процедуры связан именно с образом действия, т.е. с подменой или подлогом, с очевидным модусом лжи. Тут скрывается архетип могущества Л-сознания, специфический путь лжеца, благословенный свыше. Ибо таков Замысел о человеке.
Вспомним Книгу Бытия, известную историю об Исаве и Иакове. Вот Исав, человек косматый , символизирующий Природу, и вот Иаков, человек гладкий , любимец и избранник Бога. Вспомним, как Иаков добывает себе сначала первородство с помощью шантажа и в обмен на чечевичную похлебку (Быт. 25; 27-34), а затем путем подлога получает и благословение свыше ( Проклинающие тебя прокляты, благословляющие благословенны , Быт. 27, 29).
Тщетно Исав взывает к справедливости, к своему праву первенца. Он только слышит в ответ: брат твой пришел с хитростью и взял благословение твое (Быт. 27, 35). Поразительная циничность обмана всегда ставила в смущение теологов, они никак не могли найти на сей случай благовидного оправдания. Но здесь и не может быть, да и не требуется никаких моральных, этических оправданий, поскольку речь идет о более фундаментальной санкции - космологической, о преднаходимом для человека условии бытия-к-могуществу.
Обманом были получены богоизбранность и первородство. Авраам среагировал на видимость, на подлог, и подменивший получил все. Иного пути к могуществу не существует, царство божие восхищается силою - таков Завет. Первородство Божественного присутствия, наполняющее сущностные слои Бытия, должно быть подсмотрено и фальсифицировано человеческим усмотрением, чтобы своды не рухнули с началом отлива, убыли энтелехии.
В наличном разнообразии форм уже появились пустоты, куда и должна быть устремлена воля человека, ибо на его плечи постепенно перемещается страшная тяжесть задачи - пересоздать мир - по образу и подобию мира Божьего (желательно), но по иным причинам, иначе говоря, перепричинить сущее, перейти от импликации вида И -Ю И к формуле Л -Ю И.
Заметим теперь, что основная онтологическая проблема, кто и как унаследует Царство Божие? дана человеку в форме свободного, непредустановленного выбора. Вернется ли назад Искра Божия, вдохнутая душа в общем возвратном потоке эманации, или разгорится до способности самостоятельно держать мир сей, продиктовать миру свой закон и распространить его суверенитет до границ рукотворного космоса?
Я склонен рассматривать Ветхий и Новый заветы как два пути или два варианта Замысла о человеке. Первый, тео-ретический ( бого-вещест венный ) - это Завет, заключенный с Авраамом, Исааком и Иаковом, Завет вос-хищения Первородства, перехвата управления и ответственности за оставляемое. И второй - тео-логический, ( бого-словный ) - завет возвращения к Богу с покиданием мира сего, агонизирующего в Армагеддоне, в состоянии окончательной брошенности и полной десубстанциализации.
Второй, т.е. Новый завет можно трактовать как своего рода запасной выход , некий Аварийный План, предусматривающий поглощение назад рассыпанных фрагментов духа, искр , подобно тому как Солнце выбрасывает и вновь поглощает свои протуберанцы. Обе допущенные свыше тенденции имеют своих пророков. Но именно первый, ничем не гарантированный путь, путь духовного невозвращенства подобает человеку. Ибо кто такой, в конце концов, человек? Это тот, кто повернувшись вослед Божественному отливу, может сказать: я остаюсь. И, вместо привычного напутствия С Богом! услышать никогда ранее не произносимое: Без Меня , - как последний отзвук вещих глаголов.
Безусловно, этот путь Лжеца, фальсификатора Природы и всего мироздания, опасен. У него было не так много случаев заявить себя, и сама концепция перепричинения сущего, еще ни разу эксплицитно не высказанная до конца (ближе всех к ней подошел Николай Федоров) всегда вызывал сильнейшую отрицательную реакцию изнутри самого Л-сознания. Среди новейших типов реакции можно указать на разного рода экологические движения. Конечно, экологическое сознание есть некоторым образом больная совесть Иакова, которая, однако, не способна заглушить волю, Исав продолжает до сих пор получать свою чечевичную похлебку и более уже ничего не хочет.
Можно поэтому сказать, что и технократическая волна, сформированная на острие фальсификации, есть исполнение обетования, несмотря на свой опережающий атеизм, и она благословенна, хотя помимо заполнения пустот она направлена и на прямое вытеснение субстанциональных сил, на ускоренное забвение Бытия . Острый конец хитрости , говоря языком Гегеля, тот самый, которым расклинивается причинная цепь, выискивает не только участки начавшегося отлива, но и норовит кольнуть по живому. Техника, самая непосредственная манифестация Л-сознания, даже в своей промежуточной форме товаропроизводящей цивилизации, в своем гордо-безрассудном технотронном вызове, уже наказана хромотой, как сам Иаков. Но Иаков, испытав крепость Божьей Десницы, удостоился имени Боровшийся с Богом и был благословлен на этом пути.
Глубокий смысл здесь в том, что сущее не может быть удержано на том же основании, на котором создано, ибо это Основание будет вынуто из-под всего, что на нем основывается. На языке физики принято говорить о схлопывании , о падении всех типов экземплярности друг в друга. Спектральный анализ зафиксирует смену красного смещения ультрафиолетовым как начало процесса. Сумеет ли, успеет ли человек сфабриковать и подсунуть новое основание - вопрос не предрешен.
Тут, собственно, можно было бы и закончить, но у меня возникло еще одно соображение, которое я хочу высказать.
Предположим, что замысел удастся, человек устоит во тьме богооставленности и сумеет удержать оставленное. Он каким-то образом расшифрует секрет длительности и устойчивости, самую главную натурфилософскую (да и физическую) тайну. Но нельзя забывать, что Л-сознание, осуществляя рефлексию, т.е. огибая сущее по миражному квази-пространству отсвета, лишь до поры до времени оставляет его неизменным. По сути дела всякое вхождение в плотные слои (взаимодействие с объектом) меняет конфигурацию объекта - сначала незначительно, а затем все более и более радикально. По-настоящему овладевающее познание есть перепричинение.
Воспользуемся для пояснения красивым изречением Питера Де Вриса. Вот оно: Вселенная - это сейф, который открывается с помощью особой, уникальной комбинации цифр. Но комбинация заперта в сейфе .
Тогда суть человеческой науки состоит в том, чтобы подобрать отмычку. Фальсификаторы безостановочно совершенствуют заготовку (болванку), внося коррективы после каждой неудачной пробы. Между тем, каждая очередная болванка все лучше и лучше входит в потайной замочек и рано или поздно взломщики откроют сейф.
1 2 3