Здесь выложена электронная книга Приезд ревизора автора по имени Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович - Приезд ревизора.
Размер архива с книгой Приезд ревизора равняется 20.67 KB
Приезд ревизора - Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович => скачать бесплатную электронную книгу
Невинные рассказы –
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
Приезд ревизора
I
В 18**году, декабря 9 числа, статский советник Фурначев получил из С.-Петербурга, от благоприятеля своего, столоначальника NN департамента, письмо следующего содержания:
«Милостивый Государь! Семен Семеныч!
Поспешаю почтеннейше известить вас, что в непродолжительном времени имеет быть к вам на губернии статский советник Максим Федорович Голынцев. Будет у вас под предлогом освидетельствования богоугодных заведений, в действительности же для доскональных разузнаний о нравственном состоянии служащих в вашей губернии чиновников. Качества Максима Федоровича таковы: словоохотлив и добросердечен; любит женский пол и тонкое вино; выпивши, откровенен и шутлив без меры; в особенности уважает людей, которые говорят по-французски, хотя бы то были даже молокососы; в карты играет, но насчет рук и так далее — ни-ни! Засим, вверяя себя и свое семейство вашему неоставлению, прошу вас принять уверение в совершенном почтении уважающего вас
Филиппа Вертявкина.
Р. S. Милостивой государыне Настасье Ивановне от меня, от жены и от всех детей нижайшее почтение.
NВ. Еще любит Г., чтоб его называли «вашим превосходительством». Чуть не забыл».
— Однако это скверно! — говорит статский советник Фурначев, прочитавши письмо, — что бы такое значило: «насчет рук ни-ни»! Ведь это выходит, что он… ни-ни!
Семен Семеныч в волнении ходит по комнате и, наконец, кричит в дверь:
— Настасья Ивановна! Настасья Ивановна!
Входит Настасья Ивановна, облаченная в глубокий неглиже. Глаза ее несколько опухли, и вообще выражение лица сердито, потому что она только что часок-другой соснула. Семен Семеныч посмотрел на ее измятое лицо и с досадою плюнул.
— Опять ты спала! — сказал он, глядя на нее с глубоким омерзением, — хоть бы ты в зеркало, сударыня, посмотрела, на что ты сделалась похожа! И откуда только сон у тебя берется!
— Если вы только за тем меня позвали, чтоб ругаться, так напрасно трудились!
Настасья Ивановна хочет удалиться.
— Да постой, постой же, сударыня! получил я сегодня письмо… едет к нам ревизор… и, как видно, неблагонамеренный… потому что тово… ни-ни…
Семен Семеныч топчется на месте и не знает, как выразиться. Он убежден, что ревизор человек неблагонамеренный, но почему-то не умеет сформулировать оснований, на которых зиждется это убеждение.
— Так вы тово… поприоденьтесь немного! — продолжает он, совсем спутавшись.
— Вот как вы испугались, что уж и бог знает что говорите! — замечает Настасья Ивановна, читая письмо Вертявкина, — точно уж и приехал ваш ревизор! Однако я по всему вижу, что он должен быть очень милый человек, этот ревизор, потому что любит дамское общество!..
— Да, только не наше с вами… эй, человек! лошадь!
Семен Семеныч отправляется к генералу Голубовицкому и застает его в большом беспокойстве. До сведения его превосходительства дошло, что один из важнейших в городе чиновников, будучи на собственном своем сговоре, происходившем по случаю предстоящего бракосочетания его с дочерью потомственного почетного гражданина Хрептюгина, внезапно вскочил из-за стола и начал бить стекла в окнах беломраморного зала нареченного тестя.
— Ты это что, ваше высокородие, делаешь? — спросил его изумленный хозяин.
— А вот я таким манером всех противляющихся мне сокрушаю! — отвечал жених и с этими словами вышел из дома.
Встревоженный генерал большими шагами ходит по комнате. Он справедливо рассуждает, что если высшие сановники, эти, так сказать, административные дупельшнепы, в порывах горячности допускают себя до подобного малодушества, то каким же образом должны поступать зуйки, поручейники, кулички и прочая мелкая болотная дичь?
— А мы еще как радовались за Павла Тимофеича, что они такую прекрасную партию делают! — замечает стоящий в углу маленький чиновничек, занимающий должность доверенного лица при особе его превосходительства.
— Что ж, пьян, что ли, он был?
— Должно быть, не без того-с, ваше превосходительство; они, смею вам доложить, довольно-таки этому привержены… только все больше в одиночестве занимаются-с и велят себя в этих случаях запирать… Ну, а тут и при народе случилось…
Генерал продолжает ходить и волноваться.
— И еще случай есть, ваше превосходительство, — робко говорит чиновник.
— Ну, что там еще?
— В Песчанолесье стряпчий с городничим-с… тоже на именинах дело было-с…
— Нельзя ли докладывать скорее, без мазанья!
— И стряпчий городничему живот укусил-с! — оканчивает скороговоркой чиновник.
— Господин Фурначев приехали, — докладывает лакей.
— Ну, этого зачем еще черт принес! — восклицает взволнованный генерал, — просить!
Семен Семеныч входит и улыбается. С одной стороны, он очень рад видеть его превосходительство в добром здоровье, с другой стороны, ему весьма прискорбно, что имеет сообщить известие, которого последствий никто, даже самый проницательный человек, предугадать не в силах.
— Да что же такое? неужто еще кто-нибудь подрался? — спрашивает генерал.
— Никак нет-с, ваше превосходительство, но наша губерния… впрочем, может быть, это и к лучшему-с…
— Да говорите же! что вы душу-то мне тянете!
— Ревизор, ваше превосходительство, ревизор к нам в скором времени прибыть должен!
При слове «ревизор» с генералом едва не делается дурно.
— Кто сказал «ревизор»? какой ревизор? откуда ревизор? — спрашивает он, вдруг весь вспыхнув и уже застегивая машинально пальто на все пуговицы.
— Успокойтесь, ваше превосходительство! — продолжает Семен Семеныч, — ревизор, сказывают, охотник больше до дамского общества…
— Гм… от кого же вы получили это известие?
— Есть в Петербурге один облагодетельствованный мною столоначальник-с…
— Это неприятно! это тем более неприятно, что тут же разом случились две пасквильные истории. Скажите, пожалуйста, вы были у Хрептюгина в то время, как Павел Тимофеич стекла бил?
— Как же-с; я был в числе приглашенных…
— Что же такое с ним сделалось? Вот чего я понять не могу!
— С Павлом Тимофеичем это нередко бывает, ваше превосходительство! только он до сих пор умел это скрыть-с. Сидели мы целый вечер, и все как будто ничего; и он тоже тут был — ну и тоже ничего-с… Только за ужином — должно быть, не присмотрели за ним, — вот он сначала хереску-с, потом мадерцы-с, да вдруг и встал из-за стола: «Музыканты! камаринскую!» — говорит. Я, видевши, что он уж вне себя, подозвал Хрептюгина и говорю ему; «Ведь Павла-то Тимофеича надобно убрать!» Не успел я это сказать, как уж и пошел по зале набат-с… Впрочем, это еще, ваше превосходительство, уладится: Павел Тимофеич уж объяснился с нареченным тестем…
— Ну, а слышали вы другую историю — это еще почище будет: в Песчанолесье стряпчий городничему живот прокусил!
— Ах, страм какой!
— Расскажи-ка, братец, расскажи! — обращается генерал к доверенному чиновнику, — нечего сказать, хорош сюрприз для ревизора будет!
— Были они, — начинает чиновник, — на именном вечере; только и начал стряпчий хвастаться: «Я, говорит, здесь все могу сделать!» Ну, городничему это будто обидно показалось; он возьми да и ударь стряпчего по лицу: «что-то, мол, ты против этого сделаешь!» А стряпчий, как ростом против городничего не вышел, вцепился ему зубами в живот-с…
— Ах, страм какой! — повторяет господин Фурначев.
— И вот после этого милости просим тут пользу какую-нибудь для края принести! — говорит генерал, разводя руками.
II
Весть об ожидаемом приезде ревизора мгновенно разнеслась по городу. У тех из чиновников, у которых всякое душевное волнение выражается трясением поджилок, таковое совершилось благополучно. Город оживился, но это оживление было какое-то бездушное, похожее на ту суету, которая начинается во всяком губернском городе с утра каждого высокоторжественного праздника и продолжается ни более, ни менее, как до известного, судьбой определенного срока. Петр Борисыч Лепехин, охотник поиграть в двухкопеечный преферанс, внезапно вспомнил, что высшее начальство непоощрительно смотрит на такое невинное препровождение времени, и призадумался. Он почел долгом немедленно справиться об этом в Своде законов, и хотя ничего похожего на угрозу там не нашел, но на всякий случай, пришедши вечером в клуб, не только сам не торопился составить партию, но даже отказался наотрез от карточки, которую предлагал ему Порфирий Петрович.
Федор Герасимович Крестовоздвиженский, пришедши в присутствие, потребовал немедленно к себе какие-то четыре дела («знаете: те дела, по которым…») и, обнюхавши их, вдруг пришел в восторженность, замахал руками и закричал: «Завтра же! сегодня же! катать их! под суд их!»
Иван Павлыч Вологжанин неутомимо начал разъезжать по всем знакомым и собирать полезные сведения о житье-бытье крутогорских обывателей, дабы, в случае надобности, преподнесть этот букет господину ревизору и чрез то заявить свою деятельность и преданность.
В будку, которая с самой постройки своей никогда не видала будочника и оставлена была без стекол, поставили первого и вставили последние.
Пожарных лошадей выкормили, как индеек Ивана Ивановича.
Словом, всякий готовился к принятию ревизора по-своему. Только частный пристав Рогуля оказал при этом твердость духа, достойную лучшей участи. Когда ему сказали, что будет, дескать, ревизор и не мешало бы по этому случаю поболее бодрствовать и поменьше спать, то он только поковырял в носу, испил квасу, до которого был большой охотник, и молвил:
— Знаем мы этих ревизоров! не первый год на свете живем!
Но самая хлопотливая и трудная часть деятельности выпала на долю генеральши Голубовицкой. Она кстати вспомнила, что бедные города Крутогорска что-то давно не получали никакого пособия и что такое благодетельное дело всего приличнее могло быть устроено в глазах ревизора. Поэтому на совете, составленном из лиц приближенных и известных своею преданностью, было решено: немедленно устроить благородный спектакль, а если окажется возможным, то и живые картины.
— Помилуйте, Дарья Михайловна! какие же могут быть у нас живые картины! вы посмотрите на наших дам! — возражает старинный наш знакомый, Леонид Сергеевич Разбитной.
Но Дарья Михайловна, которая имеет весьма развитой стан и вообще удачно сложена, настаивает на необходимости живых картин. Выбор останавливается на четырех картинах: «Рахиль, утоляющая жажду Иакова», «Любимая одалиска», «Молодой грек с ружьем», «Дон-Жуан и Гаиде».
— Я могу взять на себя диетуру Иакова! — говорит молодой товарищ председателя уголовной палаты, Семионович, и поспешно прибавляет: — А если угодно, то и Дон-Жуана…
Дарья Михайловна в недоумении. Семионович, без сомнения, очень достойный молодой человек и отлично знает уголовные законы, но, во-первых, он имеет привычку постоянно издавать носом какой-то неприятный свист, а во-вторых, и фигура у него какая-то странная, угловатая… очень будет нехорошо! Дарье Михайловне хотелось бы отдать эти две фигуры учителю гимназии Линкину, который имеет и все нужные для того качества и к которому она чувствует род тихой дружбы.
— Вы, мсьё Семионович, будете слишком утомлены спектаклем, — говорит она.
— Это ничего, — отвечает Семионович, — я работаю скоро и легко…
— Ну, Гаиде, Одалиска и Рахиль — об этих фигурах нечего и говорить! — вступается кругленький помещик Загржембович, — эти фигуры по праву принадлежат Дарье Михайловне; но кому отдать Ламбро?
— Архивариусу губернского правления! — предлагает Разбитной.
— Вы всегда с вашими шутками, мсьё Разбитной! — говорит Дарья Михайловна, — messieurs, кто желает взять на себя Ламбро?
— Я бы охотно ее взял, — вступается Семионович, — но у меня Дон-Жуан!
— Так вы Дон-Жуана уступите… хоть мсьё Линкину!
— Признаюсь вам, что для меня положение Дон-Жуана больше симпатично… тут есть страсть, есть жизнь…
— Зато Ламбро может одеться в красный плащ, — замечает весьма основательно Разбитной, -и тут может быть великолепный effet de lumiere!
— Итак, Дон-Жуан — мсьё Линкин, Ламбро — мсьё Семионович, — говорит Загржембович, — но здесь возникает вопрос, на счет каких сумм сделать костюм для Дон-Жуана, потому что мсьё Линкин не имеет даже достаточно белья, чтобы ежедневно пользоваться чистой рубашкой?
— Можно как-нибудь из благотворительных сумм, — отвечает Дарья Михайловна.
— Да кстати бы уж и рубашку ему чистую сшить, — прибавляет Разбитной, которому досадно, что Дон-Жуан будет не он, а Линкин.
— Вы опять с вашими шутками, — сухо замечает Дарья Михайловна.
— Ну-с, хорошо-с; эта статья устроена; теперь кто же будет «Молодой грек с ружьем»?
Молодого грека должна взять на себя особа женского пола — это несомненно; ружье можно достать из гарнизонного батальона — с этой стороны тоже нет препятствия. Но кто же из крутогорских дам согласится изобразить фигуру, которая в некотором смысле делает ущерб общественной нравственности? Первое благо, которым должен обладать Молодой грек, заключается в большом и остром носе — кто из дам таковым обладает? Судили-судили, и наконец глас народный указал на коллежскую асессоршу Катерину Осиповну Немиолковскую, которая, имея точь-в-точь требуемый нос, охотно согласится облачиться и в противоестественный мужской костюм. Постановлено: отправить завтрашний день к Катерине Осиповне депутацию и усерднейше просить ее пожертвовать собой на пользу общую.
— Стало быть, живые картины улажены… Что же касается до спектакля, messieurs, — говорит Дарья Михайловна, — то он будет составлен из следующих пьес:
В ЛЮДЯХ АНГЕЛ, НЕ ЖЕНА, ДОМА С МУЖЕМ САТАНА
Комедия в 3-х действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Г. Славский Мечислав Владиславович Семионович
Г-жа Славская Аглаида Алексеевна Размановская
Г-жа Трефкина Анфиса Петровна Луковицына
Г-жа Небосклонова Анна Семеновна Симиас
Размазня Федор Федорович Шомполов (самородный комик, процветающий в палате государственных имуществ в должности помощника чего-то или кого-то)
Прындик Леонид Сергеевич Разбитной
Лакей 1-ый Экзекутор губернского правления
Лакей 2-ой Стуколкин
ЧИНОВНИК
Комедия в 1-м действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Княгиня Дарья Михайловна Голубицкая
Полковник Леонид Сергеевич Разбитной
Мисхорин Семен Семенович Линкин
Надимов Мечислав Владиславович Семионович
Дробинкин Федор Федорович Шомполов.
— Кажется, messieurs, таким образом будет хорошо? — прибавляет Дарья Михайловна, прочитав список ролей.
Все находят, что отлично.
— Теперь, господа, — вступается Семионович, — необходимо выбрать нам режиссера… Я предлагаю возложить эту обязанность на Алоизия Целестиновича Загржембовича.
— Аксиос! — возглашают преданные.
Алоизий Целестиныч кланяется и благодарит за доверие. Он дает слово, что употребит все усилия, чтоб оправдать столь лестное поручение.
— Алоизий Целестиныч! — говорит Разбитной, — вы не забудьте, что для Шомполова необходимо, чтоб на репетициях был ерофеич и колбаса.
Все берутся за шляпы и намереваются разойтись.
— Господа! господа! — возглашает Загржембович, — как режиссер, я должен вас остановить, потому что не решен еще один важный пункт: кто будет суфлером?
— Мамаса! — говорит младший сынок Дарьи Михайловны, — я хочу быть суфьёем.
— Нет, душечка, ты будешь казачком.
— Я уз бый казачком, я хочу быть суфьёем.
— Ну, полно, душечка, ты будешь шоколад подавать!
— Я, господа, предлагаю выбрать суфлера из учеников гимназии: им часто приходится суфлировать друг друга!
— Великолепная мысль! вы золотой человек, Алоизий Целестиныч.
— L'incident est vide! — восклицает Разбитной.
Все уходят, и Семионович, заранее предвкушая доставшуюся ему роль и искрививши судорожно рот, декламирует на лестнице: «И к горю моего звания, я должен сказать, что я и обижаться не вправе, пока у нас будут взяточники». В швейцарской он уже полон негодования: «Надо крикнуть на всю Россию, — провозглашает он, — что пришла пора, и она действительно пришла, — искоренить зло с корнями», — и вместе с тем делает рукою жест, как будто действительно копается ею в земле.
По всему видно, что Семионовичу пришлась очень кстати роль Надимова. Он человек молодой и горячий и потому надеется поместить в этой роли, как в ломбарде, весь внутренний жар, беспредметно накипевший в его груди.
Что касается до Разбитного, то он хотя тоже не совсем равнодушен к ожидающим его впереди сценическим тревогам, но выражает свои чувства несколько иначе, а именно: на каждой площадке лестницы производит по одному в высшей степени козлообразному антраша, — и отправляется откушать рюмку водки к доброй знакомой своей Вере Готлибовне Пройминой.
III
Наступил наконец и день первой репетиции. В провинции благородные спектакли всегда составляют эпоху и на долгое время оставляют за собой отрадные воспоминания.
Приезд ревизора - Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Приезд ревизора автора Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Приезд ревизора у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Приезд ревизора своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович - Приезд ревизора.
Если после завершения чтения книги Приезд ревизора вы захотите почитать и другие книги Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович, тогда зайдите на страницу писателя Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Приезд ревизора, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович, написавшего книгу Приезд ревизора, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Приезд ревизора; Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн