За кого ты меня принимаешь? За оперную диву? — Колли вытащила из кармана на поясе бутылку воды и жадно отпила глоток. — Мы с Ником много раз работали вместе. Мы не будем считаться, кто из нас главнее.— Видишь ли… — Лео умолк, заслышав звук приближающихся моторов. На его лице появилась вымученная улыбка, когда он увидел вновь прибывших. — Не всегда получаешь то, что хочешь.Колли тоже их узнала. Шок охватил ее при виде мощного черного джипа, за которым следовал древний пикап — проржавевший, покрытый пятнами кое-как наляпанной красно-сине-серой краски. К пикапу был прицеплен неописуемо грязный белый трейлер, тоже весь помятый и исцарапанный. На борту трейлера был намалеван оскалившийся доберман и выведено имя: ДИГГЕР.Целая буря чувств обрушилась на Колли. Их было слишком много, они были слишком запутаны, слишком огромны. Они душили ее, терзали душу, пронзали сердце.— Колли… прежде, чем ты что-то скажешь…— Ты не сделаешь этого со мной.— Уже сделал.— Нет, Лео, нет. Черт тебя побери, я же просила пригласить Ника!— Он не смог. Он в Южной Америке. Над этим проектом должны работать лучшие, Колли. Грейстоун — лучший. — Лео отшатнулся, когда она стремительно повернулась к нему. — Ты сама это знаешь. Забудь о личном, Колли, ты знаешь, что он лучший. И Диггер тоже. Нам дали грант только под ваши с ним имена. Я хочу, чтобы ты вела себя профессионально.Колли решила показать зубы.— Не всегда получаешь то, что хочешь, — бросила она в лицо Лео.Она следила, как он выпрыгивает из джипа. Джейкоб Грейстоун, шесть футов и дюйм с четвертью 186 см.
. Прямые, как стрела, черные волосы выбивались из-под старой коричневой шляпы, поблекшей на сгибах от долгой носки. Белая футболка была заправлена за пояс поношенных джинсов. Эта простая одежда облегала сильное, великолепно тренированное бронзовое от постоянной работы под открытым небом и примеси индейской крови тело.За темными стеклами очков скрывались глаза удивительно красивого серо-зеленого цвета.Его зубы блеснули в улыбке — надменной, самоуверенной и саркастичной, в точности, как это было хорошо известно Колли, отражавшей его внутреннюю суть. Его лицо, чуть удлиненное, с острыми скулами, прямым носом и едва заметным шрамом на подбородке, было слишком красиво — во всяком случае, Колли так считала.У нее по всему телу прошла зябкая дрожь, в висках застучало. Колли машинально дотронулась до цепочки на шее, чтобы убедиться, что ее не видно из-под рубашки.— Это полное дерьмо, Лео.— Я знаю, ситуация не идеальная, но…— Когда ты узнал, что он приедет? — потребовала Колли. Лео нервно сглотнул.— Пару дней назад. Я хотел сам тебя предупредить. Думал, он появится здесь не раньше завтрашнего дня. Он нам нужен, Колли. Он необходим для работы.— Да пошел ты, Лео. — Она повела плечами, как боксер, готовящийся к призовому бою. — Пошел ты куда подальше.«У него даже походка самодовольная, — думала Колли. — Враскачку, как у какого-нибудь чертового ковбоя». У нее эта походочка всегда вызывала скрежет зубовный.Из грузовичка вылез его компаньон. Существо по имени Стэнли Форбз, он же Диггер. Сто двадцать пять фунтов уродства.Колли подавила желание оскалить зубы и зарычать. Вместо этого она подбоченилась и стала ждать, пока мужчины подойдут к ней. Они подошли.— Грейстоун, — обронила она вместо приветствия.— Данбрук. — Голос у него был тягучий, ленивый и теплый, как воздух прерии. — Видимо, теперь надо говорить «доктор Данбрук», не так ли?— Именно.— Мои поздравления.Колли демонстративно отвернулась и перевела взгляд на Диггера. Он скалился, как гиена, его лицо напоминало расколотый грецкий орех, оживлявшийся черными бусинками глаз и блеском золотой фиксы на месте глазного зуба. Он носил золотое кольцо в ухе, из-под ярко-алой косынки, повязанной на голове, выглядывал «крысиный хвостик» заплетенных в косичку волос цвета «немытый блондин».— Привет, Диг, добро пожаловать на борт.— Колли, отлично выглядишь. Все хорошеешь.— Спасибо. А ты нет.Он залился знакомым ей ухающим хохотом.— А вон та, длинноногая? Она совершеннолетняя?Несмотря на свою внешность, Диггер славился умением завоевывать сердца любительниц археологии, помогающих на земляных работах.— Она студентка, Диг. Руки прочь.Он как ни в чем не бывало направился к траншеям.— Ладно, давай пройдемся по основным фактам, — начала Колли.— Не будем вспоминать добрые старые времена? — перебил ее Джейк. — Не будем восполнять пробелы? А я-то думал, ты спросишь: «Чем ты, черт побери, занимался, Джейк, с тех пор, как наши пути разошлись?»— Плевать я хотела на то, чем ты занимался. Лео считает, ты нам нужен для работы. — Колли решила, что позже придумает несколько способов убить Лео с особой жестокостью. — Я с этим не согласна, но, раз уж ты здесь, нет смысла спорить или трепаться о добрых старых временах.— Диггер прав. Отлично выглядишь.— Все, что с сиськами, выглядит отлично в глазах Диггера.— Не стану спорить.Но она действительно выглядела отлично. Стоило ему ее увидеть, как на него словно обрушился ураган. Ноздри ему щекотал исходивший от нее запах эвкалиптового масла. Запах гадостный, но он всегда напоминал ему о Колли. Стоило Джейку учуять эту дрянь, как в памяти у него всплывало ее лицо.В ушах у нее были красивые серебряные сережки. В расстегнутом воротнике рубашки виднелась ямочка, влажная от испарины. Рот с немного выступающей верхней губой, как всегда, был лишен помады. Она никогда не красилась на раскопках, но всегда, при любых условиях, намазывалась увлажняющим кремом по утрам и вечерам. И всегда устраивала уютное гнездышко, где бы ни останавливалась на ночлег. Ароматическая свеча, ее виолончель, бисквиты, хорошее мыло и шампунь с легким запахом розмарина.Наверное, все эти привычки сохранились у нее до сих пор.«Десять месяцев, — подумал он. — Десять месяцев ее не видел». Но все это время ее лицо преследовало его днем и ночью, как он ни старался прогнать навязчивое воспоминание.— Ходили слухи, что у тебя академический отпуск, — небрежно бросил Джейк. Лицо его при этом оставалось совершенно непроницаемым и никак не выдавало того, что творилось у него внутри.— Я его прервала. Ты здесь для того, чтобы руководить антропологическим аспектом работы проекта «Антитам». — Колли отвернулась, сделав вид, что изучает участок раскопок. На самом деле ей было слишком тяжело смотреть ему в лицо, знать, что он тоже смотрит на нее, оценивает, вспоминает. — Полагаю, мы здесь имеем поселение эпохи неолита. Анализ по радиоуглероду показал, что уже извлеченным из земли костям пять тысяч триста семьдесят пять лет. Липарит…— Я читал отчеты, Колли. Это золотая жила. — Джейк окинул площадку критическим взглядом. — А почему тут нет никакой охраны?— Я над этим работаю.— Прекрасно. Пока ты над этим работаешь, Диггер может разбить здесь свой лагерь. Сейчас захвачу снаряжение, и ты мне все тут покажешь. Приступим к работе.Колли глубоко вздохнула, когда он направился обратно к джипу, и сосчитала до десяти.— Я убью тебя за это, Лео. Я тебя на куски разорву.— Вы уже работали вместе раньше. Некоторые из лучших ваших работ вы сделали вместе.— Мне нужен Ник. Как только он освободится…— Колли…— Молчи, Лео, я ничего не хочу слушать.Стиснув зубы, она приготовилась показать участок своему бывшему мужу.Раньше они работали вместе. И это, думала Колли, смывая с себя под душем налипшую за день грязь, довело их до беды. В профессиональном плане они часто бросали друг другу вызов, но их соперничество оказывалось плодотворным. Она восхищалась его умом, хотя этот ум размещался в самой непрошибаемой голове, с какой ей когда-либо приходилось сталкиваться лбом. Его ум был необыкновенно гибок и открыт для восприятия любых новых фактов. Он умел зацепиться за крохотную, вроде бы незначительную деталь, отшлифовать ее, как бриллиант, и построить на ней грандиозную, безупречно логичную теорию.Загвоздка была в том, что и в личном плане они постоянно бросали друг другу вызов. Но бывали случаи, когда и здесь их соперничество оказывалось плодотворным.Но чаще они дрались, как бешеные псы.Когда они не ссорились, они бросались в постель. А в свободное от ссор, от постели и совместной работы время они… ставили друг друга в тупик. Так определила их отношения Колли.Глупо было вступать в брак. Теперь Колли это понимала. Сперва все казалось таким романтичным, волнующим, возбуждающим. Они сбежали ото всех, оторвались, как пара обезумевших подростков. И столкнулись с жестокой реальностью. Их брак стал полем битвы. Каждый проводил свои границы, которые другой во что бы то ни стало стремился нарушить.Разумеется, установленные Джейком границы были совершенно нелепы, а ее собственные — вполне разумны, но в целом ситуация оказывалась тупиковой. Колли вспоминала, как их тянуло друг к другу. Они никак не могли удержаться, чтобы не давать волю рукам. И ее тело все еще остро, до боли, помнило прикосновения этих рук.Но, как вскоре выяснилось, Джейкоб Грейстоун распускал свои руки направо-налево. И заходил в этом довольно далеко, гораздо дальше, чем простиралось тело его жены. Кобель чертов!Та брюнетка в Колорадо, Вероника, стала последней каплей. Полногрудая, с детским голоском. Сука!А когда она обвинила его напрямую в простых и ясных выражениях, когда назвала предателем и ублюдком, ему не хватило совести, нет, мужества, признать или опровергнуть обвинение. Кишка у него оказалась тонка.Как он ее назвал? Ах да! Ее губы вытянулись в тонкую линию, когда она вспомнила слова, обжегшие ее, словно пощечина.Он назвал ее истеричной, мелочной и злобной бабой.Дальше она ничего не помнила. Разразился жуткий скандал, но детали стерлись в ее памяти. Она потребовала развода и мстительно добавила, что это было ее единственное разумное действие с тех пор, как она впервые его увидела. И велела ему убираться с раскопок к чертям собачьим, а не то она сама уйдет.И что? Он стал с ней спорить? Черта с два! Попросил прощения, поклялся в верности? Да ни за что!Он убрался. И одновременно с ним — надо же, какое совпадение! — исчезла полногрудая брюнетка.Все еще кипя негодованием, Колли вышла из душевой кабинки и схватила одно из тонких, куцых, как собачий коврик, гостиничных полотенец. А потом сжала в кулаке кольцо, которое носила на цепочке на шее.Она сняла обручальное кольцо, сорвала его с пальца, как только получила на подпись документы о разводе. Она чуть не швырнула его в реку, на берегу которой тогда работала.Но она не смогла. Не смогла избавиться от кольца, как избавилась от самого Джейкоба. В ее жизни он был единственной неудачей.Она говорила себе, что продолжает носить кольцо, только чтобы напоминать себе об этой неудаче и не повторять ошибок.Теперь она сняла его с цепочки и бросила на сервант. Если Джейк его увидит — решит, что она так его и не забыла. У него же непомерное самомнение.Она больше не будет о нем думать. Им придется работать бок о бок, но это не значит, что она потратит хоть минуту своего свободного времени на мысли о нем.Джейкоб Грейстоун был ее личной ошибкой, ее личной неудачей. Но она продолжала жить. Она ушла далеко вперед.А уж о нем и говорить нечего. Их маленький мирок был настолько тесен, что она очень скоро узнала, как мало времени ему понадобилось, чтобы вернуться в клуб холостяков, где им занялись богатые бездельницы, любительницы и покровительницы археологии, обладательницы роскошных бюстов и пустых голов, не начиненных мозгом. Эти дамочки были как раз в его вкусе. Они хорошо смотрелись с ним под руку, а он рядом с ними чувствовал себя интеллектуальным гигантом.Только это ему и было нужно.— Да пошел он, — пробормотала Колли, натягивая джинсы и рубашку.Она открыла дверь и чуть не налетела на женщину, стоявшую по другую сторону.— Извините. — Колли сунула ключ в карман. — Могу я вам чем-нибудь помочь?Горло Сюзанны сжал спазм. Она едва не расплакалась, заглянув в лицо Колли, но заставила себя улыбнуться и крепче прижала к груди портфель, словно это был ее любимый ребенок. В каком-то смысле так оно и было.— Вы кого-то ищете? — спросила Колли.— Да. Да. Я ищу… вас. Мне надо с вами поговорить. Это очень важно.— Со мной? — Колли переступила с ноги на ногу, загораживая вход. Ей показалось, что женщина немного не в себе. — Извините, я вас не знаю.— Верно. Вы меня не знаете. Я Сюзанна Каллен. Мне просто необходимо с вами поговорить с глазу на глаз. Вы не позволите мне войти? Это ненадолго.— Миссис Каллен, если это насчет раскопок, приглашаю вас заглянуть в дневное время. Любой из нас с радостью расскажет вам о нашей работе. Но сейчас это неудобно. Я как раз собиралась уходить. Мне надо… встретиться кое с кем.— Дайте мне пять минут, и вы поймете, почему это так важно. Для нас обеих. Прошу вас. Пять минут.Такая настойчивость звучала в голосе женщины, что Колли отступила.— Пять минут. — Но дверь она оставила открытой. — Чем я могу вам помочь?— Я не собиралась приходить сегодня. Я хотела подождать, пока… — Она намеревалась снова нанять детектива. Она уже чуть было не сняла телефонную трубку, чтобы ему позвонить. Она собиралась ждать, пока он не проверит все факты. — Я потеряла слишком много времени. Слишком много.— Послушайте, вам лучше присесть. Вы неважно выглядите. — Казалось, женщина вот-вот рассыплется на кусочки. — У меня есть минералка.— Спасибо.Сюзанна опустилась на край кровати. Она хотела успокоиться, хотела все понятно объяснить. Нет, она хотела схватить свою девочку и прижать ее к себе так крепко, чтобы исчезли разделявшие их почти три десятилетия. Взяв бутылку минеральной воды, которую предложила ей Колли, она отпила немного.— Я должна задать вам вопрос. Очень личный и очень важный. — Сюзанна сделала глубокий вздох. — Вы были удочерены?— Что? — Колли растерянно засмеялась и покачала головой. — Нет! Что за странный вопрос? Кто вы, черт возьми, такая?— Вы уверены? Вы твердо это знаете?— Разумеется, я уверена. Послушайте, мисс…— Двенадцатого декабря 1974 года моя грудная дочь Джессика была похищена из коляски в торговом центре Хагерстауна. — Теперь она говорила спокойно. За долгие годы ей бессчетное множество раз приходилось рассказывать об обстоятельствах похищения Джессики. — Я пошла туда, чтобы показать Санта-Клауса ее трехлетнему брату Дугласу. Я на минуту отвлеклась. Всего на минуту, но этого хватило. Она исчезла. Мы искали повсюду. Полиция, ФБР, родственники, друзья, члены общины. Организации, разыскивающие пропавших детей. Ей было всего три месяца от роду. Мы ее так и не нашли. Восьмого сентября ей исполнится двадцать девять.Досада Колли сменилась сочувствием.— Мне очень жаль. Не могу даже представить, что вы пережили. Вы и ваша семья. Если вы вообразили, что я ваша дочь, мне опять-таки очень жаль. Но вы ошибаетесь.— Я должна вам кое-что показать. — Сюзанна задыхалась, ей не хватало воздуха, но она твердой рукой открыла портфель. — Вот моя фотография примерно в вашем возрасте. Вы не откажетесь на нее взглянуть?Колли неохотно взяла фотографию. Холодок пробежал по ее позвоночнику, пока она изучала лицо на снимке.— Сходство есть. Такие вещи случаются, миссис Каллен. Схожая наследственность, смесь генов… Говорят, у каждого где-то есть двойник.— Видите ямочки? Их три. — Сюзанна коснулась дрожащими пальцами пальцев Колли. — У вас они тоже есть.— У меня и родители есть. Я родилась в Бостоне 11 сентября 1974 года. У меня есть метрика.— Моя мать. — Сюзанна извлекла из портфеля еще одну фотографию. — Снимок сделан, когда ей было около тридцати. Видите, как вы похожи на нее? А это мой муж. У вас его глаза — тот же разрез, тот же цвет. И брови те же — темные, прямые. Когда вы… когда ты… когда Джессика родилась, я сразу сказала, что у нее будут глаза как у Джея. Они уже были того янтарного цвета, когда она… когда мы… О боже! Стоило мне увидеть тебя по телевизору, я сразу все поняла. Я тебя узнала.Ладони Колли вспотели от волнения, сердце галопировало в груди, как обезумевший мустанг.— Миссис Каллен, я не ваша дочь. У моей матери карие глаза. Мы с ней почти одного роста и одинакового сложения. Я знаю, кто мои родители. Я знаю, кто я такая и откуда взялась. Мне очень жаль. Я ничего не могу сказать, чтобы вам стало легче. Я ничем не могу вам помочь.— Спроси их, — умоляюще попросила Сюзанна. — Посмотри им в лицо и спроси их. Разве ты можешь быть уверена, если не спросишь? Если ты этого не сделаешь, я сама поеду в Филадельфию и спрошу их. Потому что я знаю, что ты моя дочь.— Я прошу вас уйти. — Колли на непослушных ногах двинулась к двери. — Я прошу вас уйти сейчас же.Сюзанна поднялась, оставив фотографии на постели.— Ты родилась в четыре тридцать пять утра в окружной больнице Хагерстауна, штат Мэриленд. Мы назвали тебя Джессика Линн. — Она вытащила из портфеля еще одну фотографию и положила ее на постель. — Это копия снимка, сделанного вскоре после твоего рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8
. Прямые, как стрела, черные волосы выбивались из-под старой коричневой шляпы, поблекшей на сгибах от долгой носки. Белая футболка была заправлена за пояс поношенных джинсов. Эта простая одежда облегала сильное, великолепно тренированное бронзовое от постоянной работы под открытым небом и примеси индейской крови тело.За темными стеклами очков скрывались глаза удивительно красивого серо-зеленого цвета.Его зубы блеснули в улыбке — надменной, самоуверенной и саркастичной, в точности, как это было хорошо известно Колли, отражавшей его внутреннюю суть. Его лицо, чуть удлиненное, с острыми скулами, прямым носом и едва заметным шрамом на подбородке, было слишком красиво — во всяком случае, Колли так считала.У нее по всему телу прошла зябкая дрожь, в висках застучало. Колли машинально дотронулась до цепочки на шее, чтобы убедиться, что ее не видно из-под рубашки.— Это полное дерьмо, Лео.— Я знаю, ситуация не идеальная, но…— Когда ты узнал, что он приедет? — потребовала Колли. Лео нервно сглотнул.— Пару дней назад. Я хотел сам тебя предупредить. Думал, он появится здесь не раньше завтрашнего дня. Он нам нужен, Колли. Он необходим для работы.— Да пошел ты, Лео. — Она повела плечами, как боксер, готовящийся к призовому бою. — Пошел ты куда подальше.«У него даже походка самодовольная, — думала Колли. — Враскачку, как у какого-нибудь чертового ковбоя». У нее эта походочка всегда вызывала скрежет зубовный.Из грузовичка вылез его компаньон. Существо по имени Стэнли Форбз, он же Диггер. Сто двадцать пять фунтов уродства.Колли подавила желание оскалить зубы и зарычать. Вместо этого она подбоченилась и стала ждать, пока мужчины подойдут к ней. Они подошли.— Грейстоун, — обронила она вместо приветствия.— Данбрук. — Голос у него был тягучий, ленивый и теплый, как воздух прерии. — Видимо, теперь надо говорить «доктор Данбрук», не так ли?— Именно.— Мои поздравления.Колли демонстративно отвернулась и перевела взгляд на Диггера. Он скалился, как гиена, его лицо напоминало расколотый грецкий орех, оживлявшийся черными бусинками глаз и блеском золотой фиксы на месте глазного зуба. Он носил золотое кольцо в ухе, из-под ярко-алой косынки, повязанной на голове, выглядывал «крысиный хвостик» заплетенных в косичку волос цвета «немытый блондин».— Привет, Диг, добро пожаловать на борт.— Колли, отлично выглядишь. Все хорошеешь.— Спасибо. А ты нет.Он залился знакомым ей ухающим хохотом.— А вон та, длинноногая? Она совершеннолетняя?Несмотря на свою внешность, Диггер славился умением завоевывать сердца любительниц археологии, помогающих на земляных работах.— Она студентка, Диг. Руки прочь.Он как ни в чем не бывало направился к траншеям.— Ладно, давай пройдемся по основным фактам, — начала Колли.— Не будем вспоминать добрые старые времена? — перебил ее Джейк. — Не будем восполнять пробелы? А я-то думал, ты спросишь: «Чем ты, черт побери, занимался, Джейк, с тех пор, как наши пути разошлись?»— Плевать я хотела на то, чем ты занимался. Лео считает, ты нам нужен для работы. — Колли решила, что позже придумает несколько способов убить Лео с особой жестокостью. — Я с этим не согласна, но, раз уж ты здесь, нет смысла спорить или трепаться о добрых старых временах.— Диггер прав. Отлично выглядишь.— Все, что с сиськами, выглядит отлично в глазах Диггера.— Не стану спорить.Но она действительно выглядела отлично. Стоило ему ее увидеть, как на него словно обрушился ураган. Ноздри ему щекотал исходивший от нее запах эвкалиптового масла. Запах гадостный, но он всегда напоминал ему о Колли. Стоило Джейку учуять эту дрянь, как в памяти у него всплывало ее лицо.В ушах у нее были красивые серебряные сережки. В расстегнутом воротнике рубашки виднелась ямочка, влажная от испарины. Рот с немного выступающей верхней губой, как всегда, был лишен помады. Она никогда не красилась на раскопках, но всегда, при любых условиях, намазывалась увлажняющим кремом по утрам и вечерам. И всегда устраивала уютное гнездышко, где бы ни останавливалась на ночлег. Ароматическая свеча, ее виолончель, бисквиты, хорошее мыло и шампунь с легким запахом розмарина.Наверное, все эти привычки сохранились у нее до сих пор.«Десять месяцев, — подумал он. — Десять месяцев ее не видел». Но все это время ее лицо преследовало его днем и ночью, как он ни старался прогнать навязчивое воспоминание.— Ходили слухи, что у тебя академический отпуск, — небрежно бросил Джейк. Лицо его при этом оставалось совершенно непроницаемым и никак не выдавало того, что творилось у него внутри.— Я его прервала. Ты здесь для того, чтобы руководить антропологическим аспектом работы проекта «Антитам». — Колли отвернулась, сделав вид, что изучает участок раскопок. На самом деле ей было слишком тяжело смотреть ему в лицо, знать, что он тоже смотрит на нее, оценивает, вспоминает. — Полагаю, мы здесь имеем поселение эпохи неолита. Анализ по радиоуглероду показал, что уже извлеченным из земли костям пять тысяч триста семьдесят пять лет. Липарит…— Я читал отчеты, Колли. Это золотая жила. — Джейк окинул площадку критическим взглядом. — А почему тут нет никакой охраны?— Я над этим работаю.— Прекрасно. Пока ты над этим работаешь, Диггер может разбить здесь свой лагерь. Сейчас захвачу снаряжение, и ты мне все тут покажешь. Приступим к работе.Колли глубоко вздохнула, когда он направился обратно к джипу, и сосчитала до десяти.— Я убью тебя за это, Лео. Я тебя на куски разорву.— Вы уже работали вместе раньше. Некоторые из лучших ваших работ вы сделали вместе.— Мне нужен Ник. Как только он освободится…— Колли…— Молчи, Лео, я ничего не хочу слушать.Стиснув зубы, она приготовилась показать участок своему бывшему мужу.Раньше они работали вместе. И это, думала Колли, смывая с себя под душем налипшую за день грязь, довело их до беды. В профессиональном плане они часто бросали друг другу вызов, но их соперничество оказывалось плодотворным. Она восхищалась его умом, хотя этот ум размещался в самой непрошибаемой голове, с какой ей когда-либо приходилось сталкиваться лбом. Его ум был необыкновенно гибок и открыт для восприятия любых новых фактов. Он умел зацепиться за крохотную, вроде бы незначительную деталь, отшлифовать ее, как бриллиант, и построить на ней грандиозную, безупречно логичную теорию.Загвоздка была в том, что и в личном плане они постоянно бросали друг другу вызов. Но бывали случаи, когда и здесь их соперничество оказывалось плодотворным.Но чаще они дрались, как бешеные псы.Когда они не ссорились, они бросались в постель. А в свободное от ссор, от постели и совместной работы время они… ставили друг друга в тупик. Так определила их отношения Колли.Глупо было вступать в брак. Теперь Колли это понимала. Сперва все казалось таким романтичным, волнующим, возбуждающим. Они сбежали ото всех, оторвались, как пара обезумевших подростков. И столкнулись с жестокой реальностью. Их брак стал полем битвы. Каждый проводил свои границы, которые другой во что бы то ни стало стремился нарушить.Разумеется, установленные Джейком границы были совершенно нелепы, а ее собственные — вполне разумны, но в целом ситуация оказывалась тупиковой. Колли вспоминала, как их тянуло друг к другу. Они никак не могли удержаться, чтобы не давать волю рукам. И ее тело все еще остро, до боли, помнило прикосновения этих рук.Но, как вскоре выяснилось, Джейкоб Грейстоун распускал свои руки направо-налево. И заходил в этом довольно далеко, гораздо дальше, чем простиралось тело его жены. Кобель чертов!Та брюнетка в Колорадо, Вероника, стала последней каплей. Полногрудая, с детским голоском. Сука!А когда она обвинила его напрямую в простых и ясных выражениях, когда назвала предателем и ублюдком, ему не хватило совести, нет, мужества, признать или опровергнуть обвинение. Кишка у него оказалась тонка.Как он ее назвал? Ах да! Ее губы вытянулись в тонкую линию, когда она вспомнила слова, обжегшие ее, словно пощечина.Он назвал ее истеричной, мелочной и злобной бабой.Дальше она ничего не помнила. Разразился жуткий скандал, но детали стерлись в ее памяти. Она потребовала развода и мстительно добавила, что это было ее единственное разумное действие с тех пор, как она впервые его увидела. И велела ему убираться с раскопок к чертям собачьим, а не то она сама уйдет.И что? Он стал с ней спорить? Черта с два! Попросил прощения, поклялся в верности? Да ни за что!Он убрался. И одновременно с ним — надо же, какое совпадение! — исчезла полногрудая брюнетка.Все еще кипя негодованием, Колли вышла из душевой кабинки и схватила одно из тонких, куцых, как собачий коврик, гостиничных полотенец. А потом сжала в кулаке кольцо, которое носила на цепочке на шее.Она сняла обручальное кольцо, сорвала его с пальца, как только получила на подпись документы о разводе. Она чуть не швырнула его в реку, на берегу которой тогда работала.Но она не смогла. Не смогла избавиться от кольца, как избавилась от самого Джейкоба. В ее жизни он был единственной неудачей.Она говорила себе, что продолжает носить кольцо, только чтобы напоминать себе об этой неудаче и не повторять ошибок.Теперь она сняла его с цепочки и бросила на сервант. Если Джейк его увидит — решит, что она так его и не забыла. У него же непомерное самомнение.Она больше не будет о нем думать. Им придется работать бок о бок, но это не значит, что она потратит хоть минуту своего свободного времени на мысли о нем.Джейкоб Грейстоун был ее личной ошибкой, ее личной неудачей. Но она продолжала жить. Она ушла далеко вперед.А уж о нем и говорить нечего. Их маленький мирок был настолько тесен, что она очень скоро узнала, как мало времени ему понадобилось, чтобы вернуться в клуб холостяков, где им занялись богатые бездельницы, любительницы и покровительницы археологии, обладательницы роскошных бюстов и пустых голов, не начиненных мозгом. Эти дамочки были как раз в его вкусе. Они хорошо смотрелись с ним под руку, а он рядом с ними чувствовал себя интеллектуальным гигантом.Только это ему и было нужно.— Да пошел он, — пробормотала Колли, натягивая джинсы и рубашку.Она открыла дверь и чуть не налетела на женщину, стоявшую по другую сторону.— Извините. — Колли сунула ключ в карман. — Могу я вам чем-нибудь помочь?Горло Сюзанны сжал спазм. Она едва не расплакалась, заглянув в лицо Колли, но заставила себя улыбнуться и крепче прижала к груди портфель, словно это был ее любимый ребенок. В каком-то смысле так оно и было.— Вы кого-то ищете? — спросила Колли.— Да. Да. Я ищу… вас. Мне надо с вами поговорить. Это очень важно.— Со мной? — Колли переступила с ноги на ногу, загораживая вход. Ей показалось, что женщина немного не в себе. — Извините, я вас не знаю.— Верно. Вы меня не знаете. Я Сюзанна Каллен. Мне просто необходимо с вами поговорить с глазу на глаз. Вы не позволите мне войти? Это ненадолго.— Миссис Каллен, если это насчет раскопок, приглашаю вас заглянуть в дневное время. Любой из нас с радостью расскажет вам о нашей работе. Но сейчас это неудобно. Я как раз собиралась уходить. Мне надо… встретиться кое с кем.— Дайте мне пять минут, и вы поймете, почему это так важно. Для нас обеих. Прошу вас. Пять минут.Такая настойчивость звучала в голосе женщины, что Колли отступила.— Пять минут. — Но дверь она оставила открытой. — Чем я могу вам помочь?— Я не собиралась приходить сегодня. Я хотела подождать, пока… — Она намеревалась снова нанять детектива. Она уже чуть было не сняла телефонную трубку, чтобы ему позвонить. Она собиралась ждать, пока он не проверит все факты. — Я потеряла слишком много времени. Слишком много.— Послушайте, вам лучше присесть. Вы неважно выглядите. — Казалось, женщина вот-вот рассыплется на кусочки. — У меня есть минералка.— Спасибо.Сюзанна опустилась на край кровати. Она хотела успокоиться, хотела все понятно объяснить. Нет, она хотела схватить свою девочку и прижать ее к себе так крепко, чтобы исчезли разделявшие их почти три десятилетия. Взяв бутылку минеральной воды, которую предложила ей Колли, она отпила немного.— Я должна задать вам вопрос. Очень личный и очень важный. — Сюзанна сделала глубокий вздох. — Вы были удочерены?— Что? — Колли растерянно засмеялась и покачала головой. — Нет! Что за странный вопрос? Кто вы, черт возьми, такая?— Вы уверены? Вы твердо это знаете?— Разумеется, я уверена. Послушайте, мисс…— Двенадцатого декабря 1974 года моя грудная дочь Джессика была похищена из коляски в торговом центре Хагерстауна. — Теперь она говорила спокойно. За долгие годы ей бессчетное множество раз приходилось рассказывать об обстоятельствах похищения Джессики. — Я пошла туда, чтобы показать Санта-Клауса ее трехлетнему брату Дугласу. Я на минуту отвлеклась. Всего на минуту, но этого хватило. Она исчезла. Мы искали повсюду. Полиция, ФБР, родственники, друзья, члены общины. Организации, разыскивающие пропавших детей. Ей было всего три месяца от роду. Мы ее так и не нашли. Восьмого сентября ей исполнится двадцать девять.Досада Колли сменилась сочувствием.— Мне очень жаль. Не могу даже представить, что вы пережили. Вы и ваша семья. Если вы вообразили, что я ваша дочь, мне опять-таки очень жаль. Но вы ошибаетесь.— Я должна вам кое-что показать. — Сюзанна задыхалась, ей не хватало воздуха, но она твердой рукой открыла портфель. — Вот моя фотография примерно в вашем возрасте. Вы не откажетесь на нее взглянуть?Колли неохотно взяла фотографию. Холодок пробежал по ее позвоночнику, пока она изучала лицо на снимке.— Сходство есть. Такие вещи случаются, миссис Каллен. Схожая наследственность, смесь генов… Говорят, у каждого где-то есть двойник.— Видите ямочки? Их три. — Сюзанна коснулась дрожащими пальцами пальцев Колли. — У вас они тоже есть.— У меня и родители есть. Я родилась в Бостоне 11 сентября 1974 года. У меня есть метрика.— Моя мать. — Сюзанна извлекла из портфеля еще одну фотографию. — Снимок сделан, когда ей было около тридцати. Видите, как вы похожи на нее? А это мой муж. У вас его глаза — тот же разрез, тот же цвет. И брови те же — темные, прямые. Когда вы… когда ты… когда Джессика родилась, я сразу сказала, что у нее будут глаза как у Джея. Они уже были того янтарного цвета, когда она… когда мы… О боже! Стоило мне увидеть тебя по телевизору, я сразу все поняла. Я тебя узнала.Ладони Колли вспотели от волнения, сердце галопировало в груди, как обезумевший мустанг.— Миссис Каллен, я не ваша дочь. У моей матери карие глаза. Мы с ней почти одного роста и одинакового сложения. Я знаю, кто мои родители. Я знаю, кто я такая и откуда взялась. Мне очень жаль. Я ничего не могу сказать, чтобы вам стало легче. Я ничем не могу вам помочь.— Спроси их, — умоляюще попросила Сюзанна. — Посмотри им в лицо и спроси их. Разве ты можешь быть уверена, если не спросишь? Если ты этого не сделаешь, я сама поеду в Филадельфию и спрошу их. Потому что я знаю, что ты моя дочь.— Я прошу вас уйти. — Колли на непослушных ногах двинулась к двери. — Я прошу вас уйти сейчас же.Сюзанна поднялась, оставив фотографии на постели.— Ты родилась в четыре тридцать пять утра в окружной больнице Хагерстауна, штат Мэриленд. Мы назвали тебя Джессика Линн. — Она вытащила из портфеля еще одну фотографию и положила ее на постель. — Это копия снимка, сделанного вскоре после твоего рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8