— Твои руки покрыты мозолями потому, что ты таскаешь ведра, как какая-нибудь молочница.
— По-твоему, мне надо сидеть на троне, сложив мягкие, белые ручки, пока мои люди работают?
— Есть и другой путь.
— У меня нет.
— Поедем со мной! — он так сильно сжал ее запястья, словно от этого зависела его жизнь.
О, сколько раз она видела этот миг в своих самых потаенных, самых запретных мечтах! Уехать с ним, лететь через лес вперед, к солнцу, зелени и цветам! К лету…
— Я не могу. Ты сам прекрасно знаешь, что не могу.
— Мы найдем дорогу! Когда мы доберемся домой, я возьму людей, лошадей и провизию. Я вернусь за твоими людьми, клянусь тебе.
— Ты найдешь путь домой, — Дейрдре положила ладони ему на грудь, слушая, как стучит его сердце. — Я верю в это. Если бы я не была в этом уверена, я приказала бы заковать тебя в цепи, чтобы не дать уйти. Я не позволила бы тебе рисковать жизнью. Но вернуться сюда…
Она покачала головой и отвернулась, освобождаясь из его объятий.
— Ты не веришь, что я вернусь?
Дейрдре спрятала глаза потому, что действительно не верила ему. Не до конца. Разве смог бы он повернуться спиной к солнцу и рискнуть всем, чтобы вернуться туда, где прожил всего несколько недель?
— Даже если ты попытаешься, мало шансов, что ты сможешь отыскать нас снова. Твой приезд — чудо. Твое безопасное возвращение домой будет следующим чудом. В одной жизни мне довольно будет двух. Просить о третьем я не буду.
Она гордо выпрямилась.
— Я не просила тебя провести со мной всю жизнь. Я не приму такой жертвы. Я пошлю с тобой лучшего из моих людей, самого сильного, если ты захочешь взять его с собой. Если ты дашь ему хороших лошадей и провизию, а боги покажут ему обратный путь, то я пришлю остальных.
— Но сама ты не уедешь?
— Я должна остаться здесь, а ты должен уйти. Так нужно, — Дейрдре обернулась, и, хотя ее голос дрожал от подступивших слез, глаза девушки были сухими.
— В легенде сказано, что, если я уеду отсюда, пока здесь властвует зима, замок Розы скроется из виду и все здесь будет навечно сковано морозом.
— Чепуха.
— Ты так думаешь? — Дейрдре указала на белое небо, простирающееся над куполом. — Как ты можешь быть в этом уверен? Я королева этого мира, и я же его пленница.
— Тогда прикажи мне остаться! Все, что тебе нужно сделать, просто сказать мне.
— Я этого не сделаю. И ты не можешь это сделать. Во-первых, судьбой тебе предначертано стать королем. В твоих мыслях и в твоем сердце я видела корону, которую ты однажды наденешь. И потом, твоя семья в горе и твой народ скорбит о тебе. Мысли об этом всегда будут отравлять то, что было нам даровано судьбой. Ты все равно уйдешь, рано или поздно.
— Ты так мало веришь в меня… Я хочу спросить тебя, Дейрдре, ты любишь меня?
Глаза девушки заблестели, но она не позволила слезам пролиться.
— Ты дорог мне. Ты зажег свет в моей душе.
— «Дорог…» Этого недостаточно. Ты меня любишь?
— Мое сердце сковано льдом. В нем нет места любви. — Это первая ложь, которую я от тебя услышал. Я видел, как ты обнимала напуганного ребенка, как ты рисковала жизнью, чтобы спасти его.
— Это другое дело.
— Я был с тобой, и я видел твои глаза, когда ты открывалась мне, — лицо принца пылало от гнева. Дейрдре задрожала.
— Страсть — это еще не любовь. Я в этом уверена. Мой отец испытывал страсть к моей матери и ее сестре, но не любил ни ту, ни другую. Ты дорог мне, но страсть — это все, что я могу тебе дать. Я проклята из-за того, что когда-то женщина полностью отдала свое сердце мужчине.
— Значит, из-за того, что твой отец был безответственным, мать — глупой, а тетка — мстительной, ты прогонишь из сердца тепло, которое там еще сохранилось?
— Я не могу дать то, чего у меня нет.
— Тогда послушай меня, Дейрдре, королева Моря Льда! Я люблю тебя и уже никогда не полюблю другую. Я прошу тебя еще раз: едем со мной.
— Я не могу. Не могу, — повторила она, сжав его ладонь. — Я прошу тебя! У нас осталось так мало времени. Не позволь холоду встать между нами. Я отдала тебе больше, чем могла отдать другому мужчине. И я клянусь тебе, что другого у меня никогда не будет. Разве этого не достаточно?
— Этого мало. Если бы ты любила, то поняла бы, о чем я говорю, — рука принца легла на рукоять меча, словно он хотел выхватить его и уничтожить стену непонимания, которая разделяла их. Но вместо этого он отступил на шаг. — Вы сами построили свою тюрьму, моя госпожа.
И он ушел. Оставшись одна, Дейрдре упала на колени. «Но отчаяние, — подумала она, — поможет здесь не больше, чем меч Кайлера». И снова принялась поливать растения.
— Почему вы ему не сказали?
Дейрдре вздрогнула, едва не опрокинув ведро.
— Орна, ты не имеешь права подслушивать мои личные разговоры.
Не обращая внимания на сухой тон госпожи, служанка подошла, чтобы забрать мешок с репой.
— Разве он не имеет права знать, что заклятие можно снять?
— Нет, — яростно крикнула Дейрдре. — Что сделать и как поступить, он должен решать сам. На нем лежит большая ответственность, и я не позволю чувству долга влиять на его выбор потому, что оно струится по его жилам, как кровь. Я не какая-нибудь девица, которую мужчина обязан спасать.
— Но вы женщина, которую этот мужчина любит.
— Мужчина может любить многих женщин.
— Черт побери, дитя мое! Неужели ты позволишь тем, кто породил тебя, разрушить твою жизнь?
— Значит, мне следует отдать ему свое сердце и принять в дар его любовь, рискуя принести в жертву всех, кто от меня зависит?
— Все может закончиться хорошо. Проклятие…
— Я не знаю, что такое любовь, — Дейрдре резко обернулась. Ее лицо было красным от гнева. — Как я могу доверять тому, чего не знаю? Та, что выносила меня, так и не смогла меня полюбить. Тот, кто зачал меня, никогда не видел моего лица. Я знаю, что такое долг, и я знаю, что такое нежность, которую я испытываю к тебе и остальным моим людям. Я знаю, что такое радость и грусть. И я знаю, что такое страх.
— Вас удерживает страх?
— А разве я не имею права бояться? — возмутилась Дейрдре. — День и ночь я держу в своих руках человеческие судьбы. Я не могу отсюда уехать.
— Нет, вы не можете уехать, — здесь нечего было возразить, и это разбивало Орне сердце. — Но вы можете любить.
— Любить, рискуя навсегда заточить его здесь, в царстве снега и холода? Жестокая плата за то, что он мне подарил. Нет, завтра он уедет, и будь что будет!
— А если вы беременны?
— Я молюсь, чтобы это было так, потому что это мой долг. — Ее плечи поникли. — И в этом случае я обрекаю на неволю его дитя. Наше дитя…
Дейрдре прижала ладони к животу.
— Орна, мне снилось, что я прижимаю к груди ребенка и он смотрит на меня глазами моего любимого. И чувство, которое я при этом испытывала, было таким сильным и живым… Женщина во мне хотела бы уехать с принцем, чтобы спасти жизнь, что растет внутри меня. Королева не может себе этого позволить. Ты не должна говорить об этом ни ему, ни кому бы то ни было.
— Хорошо, моя госпожа. Дейрдре кивнула.
— Пришли ко мне Дэйлиса и распорядись, чтобы собрали провизию для двух человек. Их путешествие будет долгим и трудным. Я буду ждать Дэйлиса в гостиной. — Дейрдре поставила ведро и быстро ушла.
Перед тем как войти в замок, Орна поспешно свернула в проход, ведущий в розовый сад. Увидев, что нежный листок, за которым она наблюдала с момента его появления из почки, увял, она разрыдалась.
Глава 9
Даже гордость не смогла помешать Дейрдре прийти к нему. Когда у них оставалось так мало времени, в ее душе уже не было места гордости. Она принесла ему дары в надежде, что он их примет. А еще она надеялась, что он примет и ее саму.
— Кайлер! — стоя в дверях его комнаты, она подождала, пока он оторвет взгляд от царящей за окном зимней ночи и повернется к ней.
«Какой ты красивый, — подумала она, — мой темный принц».
— Поговори со мной.
— Я пытаюсь понять тебя.
Даже то, что он пытается это сделать, принесло ей некоторое облегчение.
— Как бы я хотела, чтобы тебе это удалось! — она вошла и положила принесенные вещи на стоящий у кровати сундук. — Я принесла тебе плащ. Твой безнадежно испорчен. Это плащ моего дедушки, и благодаря меховой подкладке он намного теплее, чем старый. Он вполне подходит принцу. И эта брошь тоже принадлежала ему. Ты примешь мой подарок?
Принц подошел к ней и взял золотую брошь с отчеканенной на ней розой.
— Почему ты даришь ее мне?
— Потому что мне она дорога, — она протянула руку и накрыла ладонью его пальцы, сжимающие украшение. — Ты думаешь, что я не ценю то, что ты мне дал, то, чем ты для меня стал? Я не могу позволить тебе уехать, не попробовав тебя разубедить. Мне будет очень больно, если ты уедешь, а гнев и горькие слова так и останутся стоять между нами.
Встретив взгляд принца, девушка поняла, что в его душе бушует целая буря чувств.
— Я мог бы забрать тебя отсюда, хочешь ты этого или нет. Никто не смог бы меня остановить.
— Я не позволила бы тебе сделать это. Мои люди встали бы на твоем пути.
Принц шагнул к ней и сжал ее горло с силой, вполне достаточной, чтобы почувствовать, как от страха ее сердце забилось быстрее.
— Никто не смог бы меня остановить! — свободной рукой он схватил девушку за запястье, прежде чем она успела выхватить кинжал. — Даже ты.
— Я бы никогда тебе этого не простила и больше никогда не разделила бы с тобой постель по своей воле. Гнев заставляет тебя думать, что все можно решить при помощи силы, но ты и сам знаешь, что это не так.
— Как ты можешь быть такой спокойной и уверенной, Дейрдре?
— Я ни в чем не уверена. И я далека от спокойствия. Я хочу поехать с тобой. Я хочу убежать и никогда не оглядываться. Я хочу жить с тобой в солнечном свете. Хочу вдохнуть запах травы, аромат лета. Хоть раз, — прошептала она. — И кем же я после этого стану?
— Моей женой.
Рука в его пальцах вздрогнула, но она быстро справилась с собой. Дейрдре освободилась из его рук.
— Ты оказываешь мне честь, но я никогда не выйду замуж.
— Из-за тех, кто породил тебя? Из-за того, как это произошло? — он поймал ее за плечи, и их взгляды встретились. — Дейрдре, как ты, такая мудрая и добрая, можешь одновременно быть такой нелюдимой и холодной?
— Я никогда не выйду замуж потому, что не хочу стать причиной страданий любимого человека. Если бы я взяла себе мужа, он должен был бы стать королем. И мне пришлось бы разделить с ним заботу о благополучии моего народа. Это тяжкий груз.
— Ты думаешь, мои плечи его не выдержали бы?
— Нет, я так не думаю. Я знаю твою душу и твое сердце. Ты всегда держишь свое слово, Кайлер, даже если это стоит тебе очень дорого.
— Значит, ты отвергла меня, чтобы спасти?
— Отвергла? Я спала с тобой. Я отдала тебе мое тело и душу. Я никогда еще этого не делала. И никогда больше не сделаю. Подумай, если бы я приняла твою клятву и оставила тебя здесь и если бы ты выполнил ее и остался, скольких людей мы обрекли бы на страдания? Сколько судеб изменится, если ты не займешь положенное тебе место короля в своей стране? А если я уеду с тобой, мои люди потеряют надежду. Некому будет вести их за собой. Некому будет их лечить. Никто здесь не сможет заменить меня.
Она подумала о ребенке, которого уже носила под сердцем.
— Я смирилась с тем, что ты должен уйти, и уважаю тебя за это, — горячо продолжала Дейрдре. — Почему же ты не можешь смириться с тем, что я должна остаться?
— Ты видишь только белое и черное.
— Я знаю только белое и черное, — теперь в ее голосе звучало отчаяние и мольба, которых принц от нее еще не слышал. — Вся моя жизнь прошла здесь. И единственная моя цель — сохранить моему народу жизнь и помочь ему жить настолько хорошо, насколько это возможно. И я делаю для этого все, что в моих силах.
— Никто не справится с этим лучше тебя. Девушка подошла к окну и закрыла шторы, чтобы отделить комнату от темноты и холода.
— Когда я была ребенком, моя мать передала меня Орне. Я не помню, чтобы когда-нибудь она обнимала меня. Она была добра, но не любила меня. У меня отцовские глаза, и ей было больно смотреть на меня. Я чувствовала ее боль, — Дейрдре прижала ладони к груди. — Я чувствовала боль, одиночество и отчаяние. Поэтому я закрылась, отгородившись от этих чувств. Разве у меня не было на это права?
В сердце принца не осталось места гневу.
— Она не имела права отворачиваться от тебя.
— Но она действительно отвернулась, и этого уже не изменишь. Обо мне хорошо заботились, меня учили. У меня были обязанности и товарищи для игр. И когда я была еще совсем маленькой, у нас были собаки. Они умерли одна за другой. Когда последний… Его звали Гриффен. Думаю, что это глупая кличка для собаки. Он был уже очень-очень старым, и я не могла его вылечить. Так вот, когда он умер, внутри меня что-то сломалось. Глупо так убиваться из-за собаки, не правда ли?
— Нет, ты любила этого пса.
— О да, — девушка села и устало вздохнула. — Я очень любила эту старую гончую. И так разозлилась, когда ее потеряла! Я практически сошла с ума от горя и попыталась разбить панцирь льда, сковавший розу. Я думала, что если смогу срубить этот куст и разрезать его на мелкие кусочки, все это закончится. Как-нибудь, но закончится. Потому что даже смерть не может быть такой жестокой. Но меч — ничто против магии. Мать послала за мной. Она сказала мне, что мне еще не раз придется кого-нибудь терять и с этим нужно смириться. Что у меня есть обязанности и самое важное — это забота о моем народе. И что я должна его благополучие ставить выше своего. Она была права.
— Как королева, — кивнул Кайлер, — но не как мать.
— Как она могла мне дать то, чего у нее не было? Теперь я понимаю, что благодаря своей связи с животными она, должно быть, чувствовала такое же горе от этой потери, как и я. Да, моя мать была самим воплощением скорби. Я видела, как она чахла от тоски по мужчине, который сломал ей жизнь. Даже умирая, она рыдала, вспоминая о нем. Его предательство и эгоизм похитили тепло и краски из ее жизни, обрекли ее и ее народ на вечную зиму. И все же она умерла, сохраняя в сердце любовь к нему. И я поклялась, что никто и ничто не будет владеть моим сердцем. Оно заключено внутри меня, как роза в глыбе льда, там, за окном. Если бы оно было свободно, Кайлер, я отдала бы его тебе.
— Ты сама загнала себя в ловушку. Мечом не пробиться сквозь лед. Это под силу только любви.
— Все, что у меня было, я отдала тебе. Как бы мне хотелось, чтобы я могла дать тебе больше! Если бы я не была королевой, завтра я уехала бы с тобой. Я доверила бы тебе свою жизнь независимо от того, привез бы ты меня туда или нам пришлось бы умереть, сражаясь со снегом и морозом. Но я не могу уехать, а ты не можешь остаться, Кайлер. Я видела лицо твоей матери.
— Моей матери?
— В твоем сердце и в твоих мыслях, когда лечила тебя. Я бы все на свете отдала, чтобы увидеть такую любовь и гордость за меня в глазах той, что подарила мне жизнь. Ты не можешь позволить ей оплакивать сына, который жив.
Он почувствовал себя виноватым.
— Она хочет, чтобы я был счастлив.
— Конечно, хочет. Но если ты останешься, она никогда так и не узнает, что с тобой произошло. Чего бы ты ни желал для себя, ты слишком сильно любишь свою мать, чтобы оставить ее в неведении. И чувство долга не позволит тебе отвернуться от своих обязанностей перед твоей семьей и твоим народом.
Принц сжал кулаки. Как опытный полководец, она отрезала ему все пути к отступлению.
— Неужели я всегда в первую очередь должен думать о своем долге?
— Мы те, кем мы родились, Кайлер. Ни ты, ни я не сможем жить счастливо, если мы не исполним своего долга.
— Мне легче выйти на бой без меча и щита, чем оставить тебя.
— Мы провели вместе несколько недель. Если я попрошу тебя подарить мне еще одну ночь, ты мне откажешь?
— Нет, — он потянулся к ее руке. — Я не откажу тебе.
Они занимались любовью сначала нежно» потом страстно. И под конец, когда начал зарождаться рассвет, они занимались любовью с отчаянием. Когда эта ночь закончилась, Дейрдре не стала цепляться за него и рыдать. Часть его хотела, чтобы она плакала и просила его остаться. Но женщина, которую он полюбил, была сильной — она помогла ему подготовиться к путешествию, не проливая слез.
— Пищи тебе хватит на две недели, — Дейрдре молилась, чтобы ее слова оказались правдой. — В лесу вы можете брать все, что вам потребуется.
Когда принц начал седлать коня, Дейрдре запустила руку под его плащ и прижала ладонь к его боку. Он отодвинулся.
— Нет, — несколько раз ночью она порывалась обследовать его едва зажившую рану. — Моя боль принадлежит мне. Я не хочу, чтобы ты делила ее со мной еще раз.
— Ты такой упрямый.
— Все равно мне придется склониться перед вами, моя королева несговорчивых.
Она улыбнулась и положила руку на плечо человека, которого выбрала в сопровождающие принцу.
— Дэйлис, теперь ты человек принца Кайлера. Юноша был высоким и широкоплечим.
— Моя госпожа, я принадлежу королеве. На этот раз она ласково коснулась его щеки. Они вместе росли и когда-то были по-детски влюблены друг в друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10