Пыль начала немного оседать, и теперь мы увидели то, чем были заняты волки. Среди круга, вырытого во время борьбы, стоял большой, старый и необыкновенно худой буйвол. Но в каком жалком состоянии находилось бедное животное! Кровь обильно текла из его многочисленных ран, нос и хвост были наполовину откушены, глаза вывалились из своих орбит, а из боков были вырваны куски мяса. Несмотря на эти раны, старый буйвол еще твердо стоял на ногах, и о его силе свидетельствовали те пять волков, которые валялись на земле без признаков жизни.
Нам стало жаль старого буйвола, и мы решили прекратить его страдания смертоносной пулей. Само собой понятно, что это сухое и жесткое мясо нисколько нас не соблазняло, а потому старый буйвол в конце концов должен был стать добычей волков. Но это нисколько не входило в расчеты старого Мики, и он решил сделать большую неприятность своим трусливым и заклятым врагам: большим ножом старый охотник вспорол буйволу живот, достал оттуда пузырь и несколько кишок, старательно надул все это и закрепил около убитого буйвола. После того Мика сел на свою кобылу, вполне уверенный в том, что, пока эти невинные страшилища будут развеваться по ветру, трусливые волки не посмеют приблизиться к лакомой для них добыче.
Мы тронулись в путь, и немного дальше внимание наше было привлечено новой битвой, происходившей на этот раз на зеленой траве, так что пыли не было, и мы могли видеть все хитрости, к которым прибегали волки, чтобы завладеть молодым буйволом, находившимся под защитой отца и матери. Буйвол и его подруга старались занять такое положение, чтобы их юное чадо было с двух сторон защищено рогами; но глупый теленок постоянно расстраивал эти планы и выскакивал в сторону, как только волки очень уж напирали на него. Исход этой битвы легко было предвидеть, так как со всех сторон прибегали волки со свежими силами, и уставшие буйволы должны были в конце концов стать добычей хищников. Не ожидая этого момента, мы приблизились к месту битвы, разогнали волков и начали стрелять в буйволов, не заметивших нашего приближения. Мать и ее детеныш почти одновременно свалились на землю, но буйвол вытянул шею и ускакал по открытой местности. Пришпорив коней, мы понеслись вдогонку за убегавшим, наслаждаясь всей прелестью этой новой для нас охоты. Ружья остались у всех незаряженными, но у нас были еще пистолеты, которыми мы и собирались воспользоваться. Однако прежде чем пустить их в ход, следовало еще догнать буйвола, а это оказалось делом довольно трудным, так как он мчался с такой скоростью, что наши уставшие кони едва поспевали за ним. Вдруг буйвол споткнулся, потом сделал еще прыжок вперед и, наконец, свалился на землю. Когда мы подскакали к нему, он был уже мертв; оказалось, что одна из наших пуль ранила его еще раньше, и необыкновенная быстрота, с которой он бежал, была лишь отчаянным проявлением покидавшей его жизни. Оставалось теперь только снять с буйвола кожу и вырезать из него лучшие куски. Некоторые из нас и занялись этим, а остальные отправились к буйволихе и теленку, которых мы убили несколько минут назад. Какова же была наша досада, когда оказалось, что от теленка ничего не осталось, а буйволиха была наполовину съедена стаей волков, сбежавшихся со всех сторон! Нам оставалось только менее вкусное жаркое, вырезанное из мяса буйвола, около него мы и остановились на ночлег с надеждой, что на следующий день наша охота будет удачнее.
Глава XXXIV
НЕУДАВШАЯСЯ ХИТРОСТЬ
На другой день мы готовились уже к отъезду, как вдруг в полутора милях от нас показалось небольшое стадо буйволов, состоявшее, по мнению наших проводников, из одних только самок. Нам только того и требовалось, мясо самок гораздо нежнее мяса самцов, и нам хотелось сделать хороший запас этой вкусной пищи. Ввиду этого мы устроили маленькое совещание, и некоторые из нас предлагали немедленно вскочить на коней, преследовать буйволих и убивать их на скаку. Но против этого были более опытные охотники, и в том числе оба наших проводника, утверждавшие, что скачка будет продолжительной и не под силу нашим коням, которые давно уже не видели маиса, питались одной травой и выглядели как скелеты, поэтому следовало всячески избегать бешеной скачки, после которой кони стали бы никуда не годными на весь день. По мнению проводников, к стаду можно было подкрасться незаметно, тем более, что местность была гористой и кое-где поросла кустарниками кактуса. Ветер нам благоприятствовал, а это было главное, так как обоняние буйволов несравненно лучше, чем зрение, в особенности у самцов, наделенных косматой челкой, которая свешивается им на глаза. Ввиду всего этого, наши проводники решили вдвоем попробовать счастья и подкрасться к стаду, которое и не подозревало о наших коварных замыслах. Что же касается нас, то мы должны были сесть на лошадей и быть готовыми к преследованию стада, если проводникам не удастся подойти к нему достаточно близко.
Проводники немедленно занялись нужными приготовлениями и облачились в волчьи шкуры. Хотя волк и принадлежит к самым страшным врагам буйволов, но эти животные не обращают на него никакого внимания, когда буйволов много, чтобы общими силами отразить нападение свирепых хищников, которые охотятся лишь на отсталых или раненых буйволов и оставляют в покое большие стада. Вот почему наши проводники надеялись под видом волков подкрасться к стаду и перестрелять его. Приступив к исполнению намеченного плана, охотники некоторое время смело шли вперед, но потом легли на землю и начали ползти, прячась за неровности почвы и кусты кактуса. Сначала все шло как нельзя лучше, и охотники находились уже так близко от стада, что мы каждую минуту ожидали услышать их выстрелы. Но вдруг из-за соседней возвышенности, как раз за спиной наших проводников, показался громадный и косматый буйвол. Он, очевидно, направлялся к дамам, чтобы засвидетельствовать им свое почтение, но по дороге должен был непременно наткнуться на наших охотников, которые и не подозревали, конечно, что к ним приближается этот опасный кавалер. Мы уже начинали тревожиться за участь наших проводников, но в это время буйвол подошел к ним так близко, что они, заметив его присутствие, поспешно вскочили на ноги и почти одновременно выстрелили в непрошеного гостя. Он, конечно, заплатил жизнью за свою неосторожность, но от этого нам не сделалось легче, так как все усилия наших проводников пропали даром, и коровы, испуганные выстрелами и появлением людей, бросились бежать. Делать нечего, мы пришпорили коней и поскакали, с тем расчетом, чтобы перерезать путь этой драгоценной дичи. Нам пришлось проскакать во весь опор около пяти миль, прежде чем некоторым из нас удалось настолько приблизиться к убегавшему стаду, чтобы можно было рассчитывать на удачный выстрел. Мне, Безансону, кентуккийцу и Адюбсону посчастливилось на этот раз, и четыре убитые буйволихи с избытком вознаградили нас за бешеную скачку. Остальные охотники, жалея своих коней, отказались от дальнейшего преследования, и мы в этом месте остановились на ночлег.
Глава XXXV
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
Разрезав убитую дичь на части, мы разложили большой огонь из веток хлопчатника и изжарили себе на ужин самые лакомые куски буйволового мяса. Лагерь наш был расположен на берегу небольшой речки, а в нескольких сотнях шагов от нее подымались довольно высокие скалы, мешавшие видеть то, что делалось в открытой прерии. В речной долине и поблизости от нашего лагеря росла жесткая и сухая трава, которую лошади едят только в случае крайности, тогда как за скалами она была несравненно лучше, а так как наши лошади нуждались в хорошем корме, то мы привязали их к кольям, вбитым за скалами, а на ночь собирались перевести лошадей поближе к лагерю, где был разведен костер, стояли две палатки и фургон. Что же касается мулов, то они тоже находились за скалами вместе с лошадьми. Мы были довольны результатами сегодняшней охоты и строили планы на завтра, попивая ром и покуривая трубки и сигары. Вечерняя свежесть напоминала нам, что приближалась зима, и мы могли посвятить всего какую-нибудь неделю нашей охоте на буйволов. Обстоятельства сложились так, что мы потратили на наше путешествие гораздо больше времени, чем предполагали, ибо буйволы оказались дальше, чем мы рассчитывали. В прериях переход от осени к зиме совершается самым неожиданным образом, и проводники советовали нам не засиживаться здесь, хотя, если бы это касалось их лично, они готовы были бы зимовать и в открытой прерии. Но нам подобное было не по силам, так как и теперь уже мы начинали страдать от ночных морозов.
Я уже сказал, что, сидя у огня, мы строили разные планы, и время летело быстро в веселых разговорах. А тем временем наступила ночь, и кто-то из нас напомнил, что следовало бы позаботиться о лошадях, но другой заявил, что кони сильно проголодались и что не мешало бы оставить их еще немного попастись на сочной траве за скалами. Мы все согласились с этим мнением, ибо полагали, что кони находятся в полной безопасности; и действительно, за последние дни нам не случалось видеть каких бы то ни было следов, из которых можно было бы заключить о близости индейцев. Но для спокойствия решено было, что один из нас отправится к скалам, поднимется на них и посмотрит оттуда, все ли в порядке с лошадьми. Это поручение выпало на долю Ланти, а мы по-прежнему продолжали сидеть и беседовать у огня. Ланти отправился к скалам; но не успел он еще подняться на них, как в некотором расстоянии от скал раздался крик, от которого у каждого из нас кровь прихлынула к сердцу; в то же время послышались отчаянные возгласы Ланти, ржанье лошадей и топот копыт.
- Клянусь Богом, это индейцы! - воскликнул старый Мика, хватая свое ружье.
Мы все последовали его примеру и бросились к оружию. В несколько секунд перебежали мы пространство, отделявшее нас от скал, вскарабкались на них и увидели Ланти, который кричал отчаянным голосом:
- Канальи! Их множество, и они увели всех наших лошадей и мулов!
Мы могли теперь собственными глазами убедиться в справедливости этого печального известия: даже колья, к которым были привязаны лошади, оказались похищенными, и вдали темнела толпа всадников, быстро удалявшихся. До нас ясно доносились их радостные крики и веселый смех. С тех пор мы больше никогда не видали своих лошадей и только потом узнали, что это была шайка индейцев из племени павниев. Они были недостаточно многочисленны, чтобы напасть на нас, а потому довольствовались только нашими лошадьми и мулами. Трудно описать ту резкую перемену, которая вдруг произошла в нашем настроении и в обстоятельствах, нас окружавших. Будущность представлялась нам в самых мрачных красках. Шутка ли сказать - в эту пору года очутиться без лошадей среди пустынной прерии и на таком огромном расстоянии от поселений! Нам предстояло нести на себе наш провиант; но прежде чем его нести, надо было еще раздобыть его, а это зависело от успешности нашей охоты, которая для пешего человека сопряжена с гораздо большими трудностями, чем для конного. Но об этом мы больше думали на следующий день, теперь же нам предстояло принять меры против более близкой опасности, угрожавшей нам со стороны индейцев: они могли возвратиться в гораздо большем числе и застать нас врасплох, если бы мы остались ночевать в том месте, где был расположен наш лагерь, а потому, забрав с собой оружие, мы перебрались на скалы, откуда можно было видеть, что делалось в открытой прерии. Мы всю ночь не смыкали глаз, тем более что за это время нас постигло еще и второе несчастье: мы, в буквальном смысле слова, лишились всего своего имущества. Перебравшись на скалы, совершенно позабыли об огне, который продолжал гореть в покинутом нами лагере; только тогда вспомнили о нем, когда на берегу реки загорелись сухие кусты, со всех сторон окружавшие наш лагерь. О тушении нечего было и думать, и мы с отчаянием в душе увидели, как загорелись наши палатки и фургон. Пожар быстро распространился вверх и вниз по речной долине и принял страшные размеры. К счастью, мы находились в безопасности на нашем возвышенном месте, вокруг которого росла лишь низкая трава, не представлявшая достаточной пищи ненасытному огню. К утру пожар отдалился от нас, но почерневшая речная долина еще кое-где дымилась, мы спустились со скал и направились к тому месту, где был расположен наш лагерь, но нашли там только оковку своего фургона, - все остальное исчезло бесследно, и даже убитая нами дичь превратилась в обуглившуюся и несъедобную массу.
Глава XXXVI
УЖИН ИЗ ВОЛЧЬЕГО МЯСА
Наше положение было в высшей степени печальным. Начать хотя бы с того, что утром нам нечем было позавтракать. Некоторые отправились к тому месту, где проводники убили вчера буйвола, но от него остались одни только кости; правда, в этих костях был еще мозг, а потому мы поспешили разбить также и те кости, которые остались от четырех убитых нами коров. Мы съели этот мозг сырым, ибо в таком виде он вкуснее, чем поджаренный на угольях, нечего и говорить, что мы далеко не насытились этим завтраком, и призрак голода начинал к нам придвигаться. Ближайшее поселение, известное под именем Индепенданса, находилось на берегах Миссури, в трехстах милях от нас, и по нашим расчетам нам нужно было не менее двадцати дней, чтобы добраться туда. При этом мы имели в виду только длину пути, не принимая во внимание болот, разлившихся рек и тому подобных препятствий, которые должны были в значительной степени удлинить этот путь. Впоследствии наши расчеты оказались совершенно ошибочными, и на этот переход нам потребовалось не двадцать, а более сорока дней. Но прежде всего следовало разрешить вопрос, чем мы будем питаться, когда покинем благословенную страну буйволов и направимся к поселениям? Конечно, время от времени нам удастся подстрелить оленя, кролика или какую-нибудь степную птицу; но этого могло бы хватить только для одинокого путешественника, а ведь нас было десять человек. Чем же прокормить всех этих людей в пустынной местности? Имей мы даже лошадей - и то еще неизвестно, пришлось ли бы нам каждый день есть досыта, а теперь?.. Страшно и подумать, что нас ожидало впереди... После долгих совещаний решено было посвятить еще несколько дней охоте на буйволов, пока нам не удастся заготовить значительного количества мяса; только тогда можно было двинуться в путь, причем каждому из нас предстояло нести на себе весь запас своего провианта. А пока что, решено было, что разойдемся в разные стороны и только вечером соберемся в заранее назначенном пункте. Мы имели в виду то обстоятельство, что, охотясь в одиночку, мы могли в короткое время исследовать гораздо большую часть прерии, чем двигаясь все вместе. Но в этот день счастье нам не благоприятствовало, и, пробродив до вечера, мы собрались в назначенном месте почти с пустыми руками; единственная дичь, которую нам удалось убить, была пара сурков; но этих зверьков не хватило бы на ужин и кошке, а тем более десяти проголодавшимся охотникам. Пришлось ложиться спать с пустым желудком. В этот вечер огонь освещал уже не общество беззаботных и веселых собеседников, вокруг костра виднелись грустные лица, побледневшие от голода, усталости и страха перед ожидавшей нас участью; не слышалось больше рассказов об опасных приключениях, ибо в эту минуту мы сами были героями драмы, которая могла иметь роковую развязку.
Пока мы, погрузившись в мрачные мысли, сидели вокруг огня, Мика взял ружье и, велев нам сидеть тихо, осторожно пополз на руках и ногах и вскоре исчез в ночной темноте. Через некоторое время раздался резкий выстрел, заставивший нас вздрогнуть и подумать об индейцах; но мы тотчас же успокоились, разглядев в темноте фигуру старого охотника, который медленно возвращался к огню, таща за собой добычу.
- Ура! - крикнул кто-то. - Мике удалось подстрелить какого-то зверя!
- Оленя? Антилопу? - спрашивали другие, в надежде на ужин.
- К сожалению, это не то, - отвечал Редвуд, - но я надеюсь, что никто из нас не откажется от куска мяса, какого бы оно ни было происхождения; что касается меня, то я готов съесть сырым хотя бы и старого осла.
В эту минуту Мика близко подошел к огню, и мы увидели, что старый охотник притащил убитого волка. Каждый из нас в душе своей решил, что лучше это, чем ничего, и минуту спустя волк висел уже над огнем, жарясь в собственной своей шкуре. Наше общество несколько повеселело в ожидании этого странного ужина, и по временам слышались даже веселые шутки, предметом которых было жаркое из волчьего мяса; но когда оно поспело, то никто из нас не отказался от своей порции, и все старательно обгрызли волчьи кости, точно это был фазан, приготовленный искусным поваром. Для нас это кушанье было новым; что же касается наших проводников, то они давно уже привыкли к подобной пище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Нам стало жаль старого буйвола, и мы решили прекратить его страдания смертоносной пулей. Само собой понятно, что это сухое и жесткое мясо нисколько нас не соблазняло, а потому старый буйвол в конце концов должен был стать добычей волков. Но это нисколько не входило в расчеты старого Мики, и он решил сделать большую неприятность своим трусливым и заклятым врагам: большим ножом старый охотник вспорол буйволу живот, достал оттуда пузырь и несколько кишок, старательно надул все это и закрепил около убитого буйвола. После того Мика сел на свою кобылу, вполне уверенный в том, что, пока эти невинные страшилища будут развеваться по ветру, трусливые волки не посмеют приблизиться к лакомой для них добыче.
Мы тронулись в путь, и немного дальше внимание наше было привлечено новой битвой, происходившей на этот раз на зеленой траве, так что пыли не было, и мы могли видеть все хитрости, к которым прибегали волки, чтобы завладеть молодым буйволом, находившимся под защитой отца и матери. Буйвол и его подруга старались занять такое положение, чтобы их юное чадо было с двух сторон защищено рогами; но глупый теленок постоянно расстраивал эти планы и выскакивал в сторону, как только волки очень уж напирали на него. Исход этой битвы легко было предвидеть, так как со всех сторон прибегали волки со свежими силами, и уставшие буйволы должны были в конце концов стать добычей хищников. Не ожидая этого момента, мы приблизились к месту битвы, разогнали волков и начали стрелять в буйволов, не заметивших нашего приближения. Мать и ее детеныш почти одновременно свалились на землю, но буйвол вытянул шею и ускакал по открытой местности. Пришпорив коней, мы понеслись вдогонку за убегавшим, наслаждаясь всей прелестью этой новой для нас охоты. Ружья остались у всех незаряженными, но у нас были еще пистолеты, которыми мы и собирались воспользоваться. Однако прежде чем пустить их в ход, следовало еще догнать буйвола, а это оказалось делом довольно трудным, так как он мчался с такой скоростью, что наши уставшие кони едва поспевали за ним. Вдруг буйвол споткнулся, потом сделал еще прыжок вперед и, наконец, свалился на землю. Когда мы подскакали к нему, он был уже мертв; оказалось, что одна из наших пуль ранила его еще раньше, и необыкновенная быстрота, с которой он бежал, была лишь отчаянным проявлением покидавшей его жизни. Оставалось теперь только снять с буйвола кожу и вырезать из него лучшие куски. Некоторые из нас и занялись этим, а остальные отправились к буйволихе и теленку, которых мы убили несколько минут назад. Какова же была наша досада, когда оказалось, что от теленка ничего не осталось, а буйволиха была наполовину съедена стаей волков, сбежавшихся со всех сторон! Нам оставалось только менее вкусное жаркое, вырезанное из мяса буйвола, около него мы и остановились на ночлег с надеждой, что на следующий день наша охота будет удачнее.
Глава XXXIV
НЕУДАВШАЯСЯ ХИТРОСТЬ
На другой день мы готовились уже к отъезду, как вдруг в полутора милях от нас показалось небольшое стадо буйволов, состоявшее, по мнению наших проводников, из одних только самок. Нам только того и требовалось, мясо самок гораздо нежнее мяса самцов, и нам хотелось сделать хороший запас этой вкусной пищи. Ввиду этого мы устроили маленькое совещание, и некоторые из нас предлагали немедленно вскочить на коней, преследовать буйволих и убивать их на скаку. Но против этого были более опытные охотники, и в том числе оба наших проводника, утверждавшие, что скачка будет продолжительной и не под силу нашим коням, которые давно уже не видели маиса, питались одной травой и выглядели как скелеты, поэтому следовало всячески избегать бешеной скачки, после которой кони стали бы никуда не годными на весь день. По мнению проводников, к стаду можно было подкрасться незаметно, тем более, что местность была гористой и кое-где поросла кустарниками кактуса. Ветер нам благоприятствовал, а это было главное, так как обоняние буйволов несравненно лучше, чем зрение, в особенности у самцов, наделенных косматой челкой, которая свешивается им на глаза. Ввиду всего этого, наши проводники решили вдвоем попробовать счастья и подкрасться к стаду, которое и не подозревало о наших коварных замыслах. Что же касается нас, то мы должны были сесть на лошадей и быть готовыми к преследованию стада, если проводникам не удастся подойти к нему достаточно близко.
Проводники немедленно занялись нужными приготовлениями и облачились в волчьи шкуры. Хотя волк и принадлежит к самым страшным врагам буйволов, но эти животные не обращают на него никакого внимания, когда буйволов много, чтобы общими силами отразить нападение свирепых хищников, которые охотятся лишь на отсталых или раненых буйволов и оставляют в покое большие стада. Вот почему наши проводники надеялись под видом волков подкрасться к стаду и перестрелять его. Приступив к исполнению намеченного плана, охотники некоторое время смело шли вперед, но потом легли на землю и начали ползти, прячась за неровности почвы и кусты кактуса. Сначала все шло как нельзя лучше, и охотники находились уже так близко от стада, что мы каждую минуту ожидали услышать их выстрелы. Но вдруг из-за соседней возвышенности, как раз за спиной наших проводников, показался громадный и косматый буйвол. Он, очевидно, направлялся к дамам, чтобы засвидетельствовать им свое почтение, но по дороге должен был непременно наткнуться на наших охотников, которые и не подозревали, конечно, что к ним приближается этот опасный кавалер. Мы уже начинали тревожиться за участь наших проводников, но в это время буйвол подошел к ним так близко, что они, заметив его присутствие, поспешно вскочили на ноги и почти одновременно выстрелили в непрошеного гостя. Он, конечно, заплатил жизнью за свою неосторожность, но от этого нам не сделалось легче, так как все усилия наших проводников пропали даром, и коровы, испуганные выстрелами и появлением людей, бросились бежать. Делать нечего, мы пришпорили коней и поскакали, с тем расчетом, чтобы перерезать путь этой драгоценной дичи. Нам пришлось проскакать во весь опор около пяти миль, прежде чем некоторым из нас удалось настолько приблизиться к убегавшему стаду, чтобы можно было рассчитывать на удачный выстрел. Мне, Безансону, кентуккийцу и Адюбсону посчастливилось на этот раз, и четыре убитые буйволихи с избытком вознаградили нас за бешеную скачку. Остальные охотники, жалея своих коней, отказались от дальнейшего преследования, и мы в этом месте остановились на ночлег.
Глава XXXV
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
Разрезав убитую дичь на части, мы разложили большой огонь из веток хлопчатника и изжарили себе на ужин самые лакомые куски буйволового мяса. Лагерь наш был расположен на берегу небольшой речки, а в нескольких сотнях шагов от нее подымались довольно высокие скалы, мешавшие видеть то, что делалось в открытой прерии. В речной долине и поблизости от нашего лагеря росла жесткая и сухая трава, которую лошади едят только в случае крайности, тогда как за скалами она была несравненно лучше, а так как наши лошади нуждались в хорошем корме, то мы привязали их к кольям, вбитым за скалами, а на ночь собирались перевести лошадей поближе к лагерю, где был разведен костер, стояли две палатки и фургон. Что же касается мулов, то они тоже находились за скалами вместе с лошадьми. Мы были довольны результатами сегодняшней охоты и строили планы на завтра, попивая ром и покуривая трубки и сигары. Вечерняя свежесть напоминала нам, что приближалась зима, и мы могли посвятить всего какую-нибудь неделю нашей охоте на буйволов. Обстоятельства сложились так, что мы потратили на наше путешествие гораздо больше времени, чем предполагали, ибо буйволы оказались дальше, чем мы рассчитывали. В прериях переход от осени к зиме совершается самым неожиданным образом, и проводники советовали нам не засиживаться здесь, хотя, если бы это касалось их лично, они готовы были бы зимовать и в открытой прерии. Но нам подобное было не по силам, так как и теперь уже мы начинали страдать от ночных морозов.
Я уже сказал, что, сидя у огня, мы строили разные планы, и время летело быстро в веселых разговорах. А тем временем наступила ночь, и кто-то из нас напомнил, что следовало бы позаботиться о лошадях, но другой заявил, что кони сильно проголодались и что не мешало бы оставить их еще немного попастись на сочной траве за скалами. Мы все согласились с этим мнением, ибо полагали, что кони находятся в полной безопасности; и действительно, за последние дни нам не случалось видеть каких бы то ни было следов, из которых можно было бы заключить о близости индейцев. Но для спокойствия решено было, что один из нас отправится к скалам, поднимется на них и посмотрит оттуда, все ли в порядке с лошадьми. Это поручение выпало на долю Ланти, а мы по-прежнему продолжали сидеть и беседовать у огня. Ланти отправился к скалам; но не успел он еще подняться на них, как в некотором расстоянии от скал раздался крик, от которого у каждого из нас кровь прихлынула к сердцу; в то же время послышались отчаянные возгласы Ланти, ржанье лошадей и топот копыт.
- Клянусь Богом, это индейцы! - воскликнул старый Мика, хватая свое ружье.
Мы все последовали его примеру и бросились к оружию. В несколько секунд перебежали мы пространство, отделявшее нас от скал, вскарабкались на них и увидели Ланти, который кричал отчаянным голосом:
- Канальи! Их множество, и они увели всех наших лошадей и мулов!
Мы могли теперь собственными глазами убедиться в справедливости этого печального известия: даже колья, к которым были привязаны лошади, оказались похищенными, и вдали темнела толпа всадников, быстро удалявшихся. До нас ясно доносились их радостные крики и веселый смех. С тех пор мы больше никогда не видали своих лошадей и только потом узнали, что это была шайка индейцев из племени павниев. Они были недостаточно многочисленны, чтобы напасть на нас, а потому довольствовались только нашими лошадьми и мулами. Трудно описать ту резкую перемену, которая вдруг произошла в нашем настроении и в обстоятельствах, нас окружавших. Будущность представлялась нам в самых мрачных красках. Шутка ли сказать - в эту пору года очутиться без лошадей среди пустынной прерии и на таком огромном расстоянии от поселений! Нам предстояло нести на себе наш провиант; но прежде чем его нести, надо было еще раздобыть его, а это зависело от успешности нашей охоты, которая для пешего человека сопряжена с гораздо большими трудностями, чем для конного. Но об этом мы больше думали на следующий день, теперь же нам предстояло принять меры против более близкой опасности, угрожавшей нам со стороны индейцев: они могли возвратиться в гораздо большем числе и застать нас врасплох, если бы мы остались ночевать в том месте, где был расположен наш лагерь, а потому, забрав с собой оружие, мы перебрались на скалы, откуда можно было видеть, что делалось в открытой прерии. Мы всю ночь не смыкали глаз, тем более что за это время нас постигло еще и второе несчастье: мы, в буквальном смысле слова, лишились всего своего имущества. Перебравшись на скалы, совершенно позабыли об огне, который продолжал гореть в покинутом нами лагере; только тогда вспомнили о нем, когда на берегу реки загорелись сухие кусты, со всех сторон окружавшие наш лагерь. О тушении нечего было и думать, и мы с отчаянием в душе увидели, как загорелись наши палатки и фургон. Пожар быстро распространился вверх и вниз по речной долине и принял страшные размеры. К счастью, мы находились в безопасности на нашем возвышенном месте, вокруг которого росла лишь низкая трава, не представлявшая достаточной пищи ненасытному огню. К утру пожар отдалился от нас, но почерневшая речная долина еще кое-где дымилась, мы спустились со скал и направились к тому месту, где был расположен наш лагерь, но нашли там только оковку своего фургона, - все остальное исчезло бесследно, и даже убитая нами дичь превратилась в обуглившуюся и несъедобную массу.
Глава XXXVI
УЖИН ИЗ ВОЛЧЬЕГО МЯСА
Наше положение было в высшей степени печальным. Начать хотя бы с того, что утром нам нечем было позавтракать. Некоторые отправились к тому месту, где проводники убили вчера буйвола, но от него остались одни только кости; правда, в этих костях был еще мозг, а потому мы поспешили разбить также и те кости, которые остались от четырех убитых нами коров. Мы съели этот мозг сырым, ибо в таком виде он вкуснее, чем поджаренный на угольях, нечего и говорить, что мы далеко не насытились этим завтраком, и призрак голода начинал к нам придвигаться. Ближайшее поселение, известное под именем Индепенданса, находилось на берегах Миссури, в трехстах милях от нас, и по нашим расчетам нам нужно было не менее двадцати дней, чтобы добраться туда. При этом мы имели в виду только длину пути, не принимая во внимание болот, разлившихся рек и тому подобных препятствий, которые должны были в значительной степени удлинить этот путь. Впоследствии наши расчеты оказались совершенно ошибочными, и на этот переход нам потребовалось не двадцать, а более сорока дней. Но прежде всего следовало разрешить вопрос, чем мы будем питаться, когда покинем благословенную страну буйволов и направимся к поселениям? Конечно, время от времени нам удастся подстрелить оленя, кролика или какую-нибудь степную птицу; но этого могло бы хватить только для одинокого путешественника, а ведь нас было десять человек. Чем же прокормить всех этих людей в пустынной местности? Имей мы даже лошадей - и то еще неизвестно, пришлось ли бы нам каждый день есть досыта, а теперь?.. Страшно и подумать, что нас ожидало впереди... После долгих совещаний решено было посвятить еще несколько дней охоте на буйволов, пока нам не удастся заготовить значительного количества мяса; только тогда можно было двинуться в путь, причем каждому из нас предстояло нести на себе весь запас своего провианта. А пока что, решено было, что разойдемся в разные стороны и только вечером соберемся в заранее назначенном пункте. Мы имели в виду то обстоятельство, что, охотясь в одиночку, мы могли в короткое время исследовать гораздо большую часть прерии, чем двигаясь все вместе. Но в этот день счастье нам не благоприятствовало, и, пробродив до вечера, мы собрались в назначенном месте почти с пустыми руками; единственная дичь, которую нам удалось убить, была пара сурков; но этих зверьков не хватило бы на ужин и кошке, а тем более десяти проголодавшимся охотникам. Пришлось ложиться спать с пустым желудком. В этот вечер огонь освещал уже не общество беззаботных и веселых собеседников, вокруг костра виднелись грустные лица, побледневшие от голода, усталости и страха перед ожидавшей нас участью; не слышалось больше рассказов об опасных приключениях, ибо в эту минуту мы сами были героями драмы, которая могла иметь роковую развязку.
Пока мы, погрузившись в мрачные мысли, сидели вокруг огня, Мика взял ружье и, велев нам сидеть тихо, осторожно пополз на руках и ногах и вскоре исчез в ночной темноте. Через некоторое время раздался резкий выстрел, заставивший нас вздрогнуть и подумать об индейцах; но мы тотчас же успокоились, разглядев в темноте фигуру старого охотника, который медленно возвращался к огню, таща за собой добычу.
- Ура! - крикнул кто-то. - Мике удалось подстрелить какого-то зверя!
- Оленя? Антилопу? - спрашивали другие, в надежде на ужин.
- К сожалению, это не то, - отвечал Редвуд, - но я надеюсь, что никто из нас не откажется от куска мяса, какого бы оно ни было происхождения; что касается меня, то я готов съесть сырым хотя бы и старого осла.
В эту минуту Мика близко подошел к огню, и мы увидели, что старый охотник притащил убитого волка. Каждый из нас в душе своей решил, что лучше это, чем ничего, и минуту спустя волк висел уже над огнем, жарясь в собственной своей шкуре. Наше общество несколько повеселело в ожидании этого странного ужина, и по временам слышались даже веселые шутки, предметом которых было жаркое из волчьего мяса; но когда оно поспело, то никто из нас не отказался от своей порции, и все старательно обгрызли волчьи кости, точно это был фазан, приготовленный искусным поваром. Для нас это кушанье было новым; что же касается наших проводников, то они давно уже привыкли к подобной пище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19