Майкл Резник
"Кириньяга"

Пер. Андрей Новиков


В начале всех начал Нгаи пребывал в одиночестве на вершине горы под
названием Кириньяга. Когда настало время, он сотворил трех сыновей,
ставших отцами масаев, камба и кикуйю; каждому из них он предложил
копье, лук и палку-копалку. Масаи выбрали копье, и им было велено пасти
стада в бескрайней саванне. Камба выбрали лук, и теперь охотятся в гус-
тых лесах. Но Гикуйю, первый из кикуйю, знал, что Нгаи любит землю и
смену времен года, и потому выбрал копалку. В награду за это Нгаи не
только научил его секретам земледелия, но и подарил ему Кириньягу с ее
святой смоковницей и богатыми землями.
Сыновья и дочери Гикуйю оставались на Кириньяге до тех пор, пока не
пришли белые люди и не отняли у них землю, а когда белых людей изгнали,
они не вернулись к Кириньяге, а остались в городах, решив носить одежду
белых людей, ездить на их машинах и жить их жизнью. Даже я, мундумугу -
то есть шаман, - родился в городе. Я никогда не видел льва, слона или
носорога, потому что они вымерли задолго до моего рождения, не видел я и
Кириньягу такой, какой ее завещал нам Нгаи, потому что ныне ее склоны
покрывает бурлящий перенаселенный город с тремя миллионами жителей, год
за годом все ближе подбирающийся к трону Нгаи на вершине. Даже кикуйю
позабыли ее истинное имя, и теперь называют ее гора Кения.
Ужасно быть изгнанным из рая, как то случилось с христианскими Адамом
и Евой, но бесконечно хуже жить рядом с раем, будучи оскверненным. Я
часто думаю о потомках Гикуйю, позабывших свое происхождение и традиции
и ставших просто кенийцами, и гадаю, почему так мало их присоединилось к
нам, когда мы создали на планете Утопия мир Кириньяги.
Это правда, что жизнь здесь сурова, потому что Нгаи не обещал нам
легкой жизни, но она приносит удовлетворение. Мы живем в гармонии со
всем, что нас окружает, мы приносим жертвы, и тогда сочувственные слезы
Нгаи проливаются на наши поля, не давая погибнуть растениям, а когда
собран урожай, благодарим Нгаи и режем для него козла.
Удовольствия наши просты: тыква с помбе, чтобы утолить жажду, очаг в
бома, согревающий после заката, крик новорожденного сына или дочери,
состязания бегунов и метателей копий, пение и танцы по вечерам.
Люди из Обслуживания наблюдают за Кириньягой, но в наши дела не вме-
шиваются, лишь время от времени слегка корректируют орбиту, чтобы тропи-
ческий климат оставался неизменным. Иногда они предлагают нам воспользо-
ваться их медицинскими познаниями или отправить наших детей учиться в их
школы, но всякий раз мы вежливо отказываемся, и они не настаивают. Они
никогда не вмешивались в наши дела.
Так было до тех пор, пока я не задушил младенца.
Не прошло и часа, как меня отыскал верховный вождь Коиннаге.
- Ты совершил глупость, Кориба, - мрачно заявил он.
- У меня не было выбора. И ты это знаешь.
- Разумеется, у тебя был выбор, - вскипел он. - Ты мог сохранить ре-
бенку жизнь. - Он смолк, пытаясь обуздать свои эмоции и страх. - До сих
пор никто из Обслуживания не ступал ногой на землю Кириньяги, но теперь
они это сделают.
- Пусть приходят, - пожал я плечами. - Мы не нарушили закон.
- Мы убили ребенка. И они отменят нашу хартию.
Я покачал головой.
- Никто не отменит нашу хартию.
- Не будь таким самоуверенным, Кориба, - предупредил он. - Когда ты
закапываешь живьем козла, они лишь презрительно покачивают головами.
Когда мы уводим старых и дряхлых из поселка чтобы их съели гиены, они
смотрят на нас с отвращением. Но убийство новорожденного младенца - сов-
сем другое. Этого они не простят. И придут сюда.
- Если они придут, я объясню, почему убил его.
- Они не поймут.
У них не останется выбора, кроме как принять мой ответ. Здесь Ки-
риньяга, и им не дозволено вмешиваться.
- Они найдут способ, - уверенно пообещал он. - Поэтому нам следует
извиниться и пообещать, что такое больше никогда не произойдет.
- Мы не станем извиняться, - твердо заявил я. - И обещать тоже ничего
не будем.
- Тогда я, верховный вождь, сам принесу им извинения.
Я пристально смотрел на него несколько секунд, потом пожал плечами.
- Поступай так, как считаешь нужным.
В его глазах появился страх.
- Что ты со мной сделаешь? - спросил он
- Ничего. Разве ты не мой вождь? - Когда он расслабился, я добавил. -
Но на твоем месте я стал бы избегать насекомых.
- Насекомых? Почему?
- Потому что любое насекомое, которое тебя укусит будь то паук, мос-
кит или муха, убьет тебя, - ответил я. - Кровь в твоем теле закипит, а
кости расплавятся. - Я помолчал и серьезно добавил. - Нет, такой смерти
я не пожелал бы и врагу.
- Разве мы не друзья, Кориба? - спросил он, и его лицо цвета черного
дерева стало пепельно-серым.
- Я тоже так думал. Но мои друзья уважают традиции. И не извиняются
за них перед белыми людьми.
- Я не стану извиняться! - горячо пообещал он и плюнул себе на обе
ладони, подтверждая искренность своих слов.
Я развязал один из висящих на поясе мешочков и достал гладкий каме-
шек, который подобрал неподалеку на берегу речки.
- Повесь камешек себе на шею, - сказал я, протягивая его Коиннаге,- и
он защитит тебя от укусов насекомых.
- Спасибо, Кориба! - искренне поблагодарил он.
Мы поговорили несколько минут о делах в деревне, потом он наконец
ушел. Я послал за Вамбу, матерью младенца, и совершил над ней ритуал
очищения, чтобы она смогла зачать снова. Я дал ей мазь - ослабить боль в
разбухших от молока грудях. Потом уселся возле костра рядом со своей бо-
ма и принялся решать споры о курах и козлах, раздавать амулеты против
демонов и обучать людей обычаям предков.
До ужина никто так и не вспомнил о мертвом ребенке. Я поел в одино-
честве в своей бома, потому что мундумугу всегда ест и живет отдельно от
остальных. Потом укутал плечи накидкой, чтобы не мерзнуть от ночной
прохлады, и зашагал по тропинке в ту сторону, где стояли бома жителей
деревни. Скот, козлы и куры уже были заперты на ночь, а мои соплеменни-
ки, зажарившие на ужин корову, теперь пели, танцевали и пили помбе. Они
расступились, когда я подошел к котлу и выпил немного помбе, потом, по
просьбе Канджары, перерезал горло козлу, посмотрел на его внутренности и
увидел, что самая молодая жена Канджары вскоре забеременеет. Эту новость
тут же отпраздновали. Затем дети уговорили рассказать им сказку.
- Но только не про Землю, - попросил один из мальчиков постарше. -
Пусть сказка будет про Кириньягу.
- Хорошо, - согласился я. Дети сели поближе. - Это будет история про
льва и зайца. - Я помолчал, убеждаясь, что все слушают внимательно, осо-
бенно взрослые. - Однажды лев повадился нападать на деревню, и люди ре-
шили принести ему в жертву зайца. Заяц, конечно, мог и убежать, но он
знал, что рано или поздно лев его все равно поймает, поэтому отыскал
льва, подошел к нему и, когда лев уже разинул пасть, чтобы его прогло-
тить, сказал:
- Извини, великий лев.
- За что? - с любопытством спросил лев.
- Ведь я такой маленький, мною не насытишься. Поэтому я принес еще и
мед.
- Но я не вижу никакого меда.
- Поэтому я и извинился. Мед украл другой лев. Он очень сильный и
сказал, что не боится тебя.
Лев сразу вскочил.
- Где тот, другой лев?
Заяц показал на глубокую яму.
- Он там, но только он не отдаст тебе мед.
- Это мы еще посмотрим! - взревел лев, громко зарычал и прыгнул в
яму. Больше его никогда не видели, потому что заяц выбрал очень глубокую
яму. Он вернулся в деревню и сказал, что лев никогда больше не станет
беспокоить людей.
Почти все дети засмеялись и от восторга захлопали в ладоши, но тут же
парнишка возразил:
- Эта сказка не про Кириньягу. У нас нет львов.
- Нет, это сказка про Кириньягу, - ответил я. - Важно не то, что в
ней говорится о зайце и льве, а то, что она показывает, как слабый, но
умный может победить сильного и глупого.
- Но при чем здесь Кириньяга? - спросил парнишка.
- А ты представь, что люди из Обслуживания, у которых корабли и ору-
жие, это львы, а народ кикуйю - зайцы. Что делать зайцу, если лев потре-
бует жертву?
- Теперь я понял! - неожиданно улыбнулся мальчик. - Мы сбросим льва в
яму!
- Но у нас здесь нет ям, - заметил я.
- Тогда что нам делать?
- Заяц не знал, что рядом со львом окажется яма. Если бы он отыскал
льва возле глубокого озера, то сказал бы ему, что мед украла большая ры-
ба.
- У нас нет глубоких озер.
- Но у нас есть ум. И если Обслуживание когда-нибудь станет вмеши-
ваться в наши дела, то мы уничтожим его.
- Давайте прямо сейчас придумаем, как уничтожить Обслуживание! -
крикнул мальчик, схватил палку и замахнулся на воображаемого льва, слов-
но у него в руках было копье, а сам он - великий охотник.
Я покачал головой.
- Зайцы не охотятся на львов, а кикуйю не начинают войн. Заяц просто
защищался, и кикуйю поступят так же.
- А почему Обслуживание станет вмешиваться в наши дела? - спросил
другой мальчик, проталкиваясь вперед. - Они наши друзья.
- Возможно, они не станут вмешиваться, - успокоил я всех. - Но вы
всегда должны помнить, что у кикуйю нет истинных друзей, кроме них са-
мих.
Возвратившись в свою бома, я включил компьютер и обнаружил в нем со-
общение от Обслуживания. Меня проинформировали, что их представитель
явится ко мне завтра утром. Я послал очень короткий ответ: №Статья II,
пункт 5¤, напомнив о запрете вмешиваться в наши дела, и улегся на одея-
ла. Доносящееся из деревни ритмичное пение быстро погрузило меня в сон.

Утром я поднялся вместе с солнцем и дал компьютеру задание сообщить
мне, как только сядет корабль Обслуживания. Потом осмотрел свой скот и
козлов - я единственный из нашего народа, кто не работает в поле, потому
что кикуйю кормят своего мундумугу, пасут его животных, ткут для него
одеяла и поддерживают чистоту в его бома, - и зашел к Синаи дать ему
бальзам, помогающий при болях в суставах. Затем, когда солнце начало
припекать, вернулся в свою бома через пастбища, где юноши присматривали
за животными. Подойдя к бома, я сразу понял, что корабль уже сел, потому
что возле входа лежал помет гиены, а это вернейший признак проклятия.
Я прочитал то, что сообщил мне компьютер, потом вышел на улицу и стал
наблюдать за двумя голыми ребятишками, которые то гонялись за собачкой,
то убегали от нее. Когда от их веселья начали пугаться мои куры, я мягко
попросил их перебраться играть к своей бома, потом уселся возле костра.
Наконец я увидел визитера из Обслуживания, идущего по тропинке со сторо-
ны Хейвена. Женщина явно страдала от жары и безуспешно отмахивалась от
вьющихся вокруг ее головы мух. Ее белокурые волосы были тронуты сединой,
а по неловкости, с какой она двигалась по крутой каменистой тропинке, я
заключил, что она не привыкла к такой местности. Несколько раз она едва
не упала, к тому же откровенно побаивалась животных, но ни разу не за-
медлила шаг и вскоре приблизилась ко мне.
- Доброе утро, - поздоровалась она.
- Джамбо, мемсааб, - ответил я.
- Вы Кориба, верно?
Я быстро всмотрелся в лицо моего противника; средних лет и усталое,
но не несло на себе печати угрозы.
- Да, я Кориба.
- Прекрасно. Меня зовут...
- Я знаю, кто вы, - прервал я ее.
- Знаете? - удивилась она.
Я вытащил из поясного мешочка горсть костей и высыпал их на землю.
- Вы Барбара Итон, родились на Земле, - нараспев произнес я, наблюдая
за ее реакцией, потом собрал кости и рассыпал их вновь. - Вы замужем за
Робертом Итоном, девять лет работаете на Обслуживание. Я еще раз рассы-
пал кости. - Вам сорок один год, и вы бесплодны.
- Как вы все это узнали? - удивленно спросила она.
- Разве я не мундумугу?
Она смотрела на меня долгую минуту и наконец догадалась:
- Вы прочитали мою биографию в компьютере.
- Если факты верны, то какая разница, как я их узнал - по костям или
с помощью компьютера, - ответил я, уклонившись от прямого ответа. - Про-
шу вас, садитесь, мемсааб Итон.
Она неловко уселась на землю, подняв облачко пыли, и поморщилась.
- Очень жарко, - пожаловалась она.
- Да, в Кении очень жарко, - подтвердил я.
- Вы могли создать себе любой климат, - заметила она.
- Мы пожелали именно такой.
- Там что, есть хищники? - спросила она, вглядевшись в саванну.
- Да, немного.
- Какие?
- Гиены.
- А более крупные?
- Никого крупнее нигде уже не осталось.
- Я все удивлялась, почему они на меня не нападают.
- Наверное потому, что вы здесь непрошеный гость.
- Вы меня отправите обратно в Хейвен одну? - нервно спросила она,
проигнорировав мой ответ.
- Я дам вам защитный амулет.
- Предпочитаю эскорт.
- Хорошо.
- Гиены такие уродливые, - заметила она, вздрогнув. - Я видела их од-
нажды, когда мы наблюдали за вашим миром.
- Они очень полезные животные, - возразил я, - потому что приносят
множество знамений, как добрых, так и плохих.
- В самом деле?
Я кивнул.
- Сегодня утром гиена принесла мне плохое.
- И что же? - полюбопытствовала она.
- И вот вы здесь.
Она рассмеялась.
- Мне говорили, что вы очень умный человек.
- Те, кто вам это сказал, ошибаются. Я всего лишь дряхлый старик, си-
дящий перед своей бома и наблюдающий за тем, как юноши пасут коров и
козлов.
- Вы дряхлый старик, закончивший с отличием Кембридж, а потом две ас-
пирантуры в Йельском университете, - возразила она.
Я пожал плечами.
- Ученые степени не помогли мне стать мундумугу.
- Вы постоянно произносите это слово. Что означает №мундумугу¤?
- Можете назвать такого человека шаманом. Но на самом деле мундумугу,
хоть он иногда занимается колдовством и толкует знамения, это хранитель
объединенной мудрости и традиций своего народа.
- Похоже, у вас интересная профессия.
- Да, в ней есть определенные преимущества!
- Да еще какие! - воскликнула она с наигранным восторгом. Где-то вда-
леке заблеяла коза, а юношеский голос прикрикнул на животное. - Предста-
вить только, ведь в ваших руках жизнь и смерть любого обитателя Утопии!
№Ну вот, начинается¤, - подумал я и сказал:
- Суть не в употреблении власти, мемсааб Итон, а в сохранении тради-
ций.
- Я вам не верю, - резко заявила она.
- На чем же основывается ваше неверие?
- На том, что если бы существовал обычай убийства новорожденных, то
народ кикуйю вымер бы в течение одного поколения.
- Если убийство младенца вызвало ваше недовольство, - спокойно произ-
нес я, - то меня удивляет, почему вы до сих пор не подвергали сомнению
наш обычай оставлять старых и немощных на съедение гиенам.
- Потому что старые и немощные были согласны с этой дикостью. Младе-
нец же не способен выразить свое желание. - Она смолкла и пристально
посмотрела на меня. - Могу я спросить, почему был убит именно этот ребе-
нок?
- Он родился с ужасной тхаху.
- Тхаху? - нахмурилась она. - Что это такое?
- Проклятие.
- Он что, родился уродом?
- Нет, нормальным.
- Тогда на какое проклятие вы ссылаетесь?
- Он родился ногами вперед.
- И это все? - изумилась она. - Это все его проклятие?
- Да.
- Его убили только потому, что он родился ногами вперед?
- Когда избавляешься от демона, это не убийство, - терпеливо пояснил
я. - Наши традиции учат, что ребенок, родившийся таким образом, на самом
деле демон.
- Вы же образованный человек, Кориба. Как вы смогли убить совершенно
здорового младенца и оправдать убийство какой-то примитивной традицией?
- Вам не следует недооценивать силу традиций, мемсааб Итон. Однажды
кикуйю уже отвернулись от своих традиций - в результате на Земле появи-
лось механизированное, нищее и перенаселенное государство, где живут не
кикуйю, масаи, луо или вакамба, а некое новое, искусственное племя, на-
зывающее себя просто кенийцами. Мы, живущие на Кириньяге, и есть истин-
ные кикуйю, и мы не повторим снова ту же ошибку. Если дождь не пролива-
ется вовремя, надо принести в жертву барана. Если правдивость человека
вызывает сомнения, он должен предстать перед судом гитани. Если ребенок
родился с тхаху, его следует умертвить.
- Значит, вы намерены продолжать убивать младенцев, родившихся ногами
вперед?
- Совершенно верно.
По ее щеке скатилась капелька пота. Она посмотрела мне в глаза и ска-
зала:
- Я не знаю, какой будет реакция Обслуживания.
- В соответствии с нашей хартией Обслуживание не вмешивается в наши
внутренние дела, - напомнил я.
- Все не так просто, Кориба. В соответствии с вашей хартией любой
член вашего общества, желающий его покинуть, имеет право на бесплатный
полет в Хейвен, а там он или она может сесть на летящий к Земле корабль.
1 2 3