.. А что имею я? Комна-
тушку. В центре города, но в старом доме с печным отоплением. Женщина,
которую я любил, нашла мужа с автомобилем... И вот однажды, проворочав-
шись на своем старом диване часов до двух ночи, я оделся и вышел на ули-
цу подышать свежим воздухом. Было темно и тихо. Редкие фонари тускло ос-
вещали каменные дома и узкие мощеные улочки между ними. Тогда еще не бы-
ло ярких неоновых вывесок. Пройдя несколько темных улиц, я заметил вда-
леке огонек и направился к нему,
Оказалось - это газетный киоск. Странно - окошко открыто, а киоскера
нет. На прилавке лежали газеты и пачка лотерейных, билетов. Мне захоте-
лось узнать, почему киоск открыт в столь позднее время, и я решил дож-
даться киоскера. Время тянулось медленно, я не выдержал и взял из пачки
посмотреть один билет. Обыкновенный билет денежно-вещевой лотереи. Уди-
вила только надпись в уголке: ВЫИГРЫВАЮТ ВСЕ. Внезапно мне захотелось
выиграть. Цена билета пустячная... Я оглянулся - кругом ни души. Лишь
странная, давящая тишина. Я сунул билет в карман и поспешил домой. Вдруг
мне почудилось, что меня кто-то догоняет. Я остановился - будь что бу-
дет. Мгновение спустя мимо проскочило какое-то животное. Заяц! Как он
меня напугал! Заяц бежал как-то странно, перебирая лапами по-кошачьи...
Через месяц я зашел в сберкассу, узнать, не вышла ли таблица розыгры-
ша.
- Впервые вижу такой, - сказала служащая сберкассы, прочитав надпись
ВЫИГРЫВАЮТ ВСЕ.
Билет не давал мне покоя, и через несколько дней я решил навести
справки в киоске. Киоскерша категорически заявила, что она такие билеты
не продавала. Тогда я решил снова сходить ночью к киоску.
На этот раз за освещенным прилавком сидел пожилой мужчина в очках. Я
поинтересовался, неужели в такое позднее время бывают покупатели.
- А как же, - ответил он писклявым голосом, - вы, например.
Я достал из кармана билет и протянул ему.
- Не могу вспомнить, когда я вам его продал? - говорил он, глядя на
билет.
- Мне подарили, - ответил я, избегая пристального взгляда глаз, уве-
личенных сильными линзами очков.
Киоскер извлек из-под прилавка газету, все четыре полосы которой за-
нимала таблица розыгрыша, долго водил пальцем по колонкам и наконец
воскликнул:
- Вы выиграли десять тысяч!
- Не может быть, - меня бросило в жар.
- Извольте убедиться сами!
Я сверил серию и номер - верно. Десять тысяч!
- А где же получить выигрыш? - спросил я. - В сберкассе?
Ничего не говоря, киоскер выхватил из-за прилавка пачку сотенных и
отсчитал мне сто штук. Я несмело взял деньги в руки. Тут он перегнулся
ко мне через прилавок и спросил:
- Где собираетесь хранить?
- Дома. Разве нельзя?
- Нежелательно, - прошептал он с видом заговорщика.
- Тогда в сберкассе.
- Ни в коем случае! - зашипел он. И мне показалось, что его выпуклые
глаза за толстыми стеклами очков увеличились еще больше. Стало жутко.
Внезапно он просиял и воскликнул:
- Лучший вариант - классический!
Я даже вздрогнул,
- Что вы имеете в виду?
- Ну, такие вещи надо знать, - ответил он весело и снова зашептал. -
Автоматическую камеру хранения. На вокзале.
"Место надежное, - подумал я. - И в случае чего можно сказать, что
деньги не мои".
- Вы, значит, решили, что деньги сомнительные? - спросил Герт.
- Конечно. Такую сумму получить в обычном газетном киоске, глубокой
ночью. Это знаете ли... Впрочем, слушайте дальше... Киоскер протянул мне
небольшой холщовый мешок.
- Положите деньги в мешок - в камеру.
Я так и сделал. Вернувшись с вокзала домой, начал мечтать. Такая сум-
ма! Первым делом куплю кооперативную квартиру. Или нет - машину. Но тог-
да останется только на первый взнос кооператива. А ведь еще придется
платить паевые взносы. Кроме того, нужен гараж. Что же получается? Де-
сять тысяч не так уж и много... Вдруг меня осенило: нужно приобрести по-
больше таких билетов! Ведь выигрывают все! Деньги-то настоящие. А если
нет? Надо сегодня же проверить. Давно пора купить новый костюм.
Во время обеденного перерыва поспешил на вокзал. Открыв дверцу авто-
матической камеры хранения, я обомлел - мешок был пуст! Не веря своим
глазам, засунул руку в мешок - денег не было. Меня охватил ужас. "Высле-
дили", - подумал я, швырнул мешок в ячейку, захлопнул ее и пошел с вок-
зала. Никто меня не остановил. Но куда исчезли деньги? Мне начало ка-
заться, что чьи-то глаза незримо следят за мной. Я огляделся по сторонам
- ничего подозрительного. Может, все это померещилось - и киоск, и би-
лет, и деньги? А мешок? Он же существует!
Едва дождавшись двух часов ночи, я вышел из дома на улицу. За прилав-
ком киоска сидел этот, в очках.
- Итак? - пропищал он, пристально глядя на меня выпученными глазами.
- Деньги... - промямлил я.
- Кончились? Так быстро? - спросил он с иронией. Когда я рассказал о
случившемся, он посмеялся, а потом зашептал:
- Не волнуйтесь, деньги целы. Вы хотели купить костюм днем, не так
ли? Запомните: деньгами, которые вы выиграли ночью, можно пользоваться
только в ночное время. Днем они исчезают. Я не знаю, почему это, но это
так.
- Что же толку в таких деньгах?
Он пожал плечами:
- Переходите на ночной образ жизни. Днем спите, ночью живите. Все де-
лают так.
- Кто все?
- Те, кто участвует в нашей лотерее! - воскликнул он гордо. - Какая
вам разница, если вас все равно мучает бессонница? Тот, кто богат днев-
ными деньгами, спит ночью. И его денежки тоже спят. Как бы исчезают на
всю ночь. А у вас наоборот! Конечно, магазины ночью закрыты, но ресторан
"Гурман" работает до четырех часов утра. Это в двух шагах отсюда. Сходи-
те - не пожалеете. - И, изучающе посмотрев на меня, добавил: - В конце
концов, сознание, что имеешь большие деньги, само по себе чего-то да
стоит.
Распрощавшись с ним, я пошел сначала на вокзал. Как ни странно, в
мешке действительно лежала пачка сотенных. Я взял одну ассигнацию и ук-
радкой стал разглядывать ее. От "дневной" не отличишь. Ах, если бы эти
деньги днем не исчезали!
Заперев ячейку автоматической камеры хранения, направился в ресторан
"Гурман".
Когда швейцар услужливо распахнул дверь, я увидел слабо освещенную
каменную лестницу, ведущую круто вниз. Спустившись по ней, открыл следу-
ющую дверь. В подвальчике было жарко, накурено. Светильники бросали в
помещение тусклый красноватый свет.
У входа был свободный столик. В ожидании официанта я стал разгляды-
вать публику. Мужчины задыхались в водолазках... - перешел на шепот ад-
министратор, оглянувшись на дверь, - и в модных кожаных пиджаках. На их
фоне я выглядел, наверное, скромно до неприличия. Но когда официант при-
нес меню, появилось радостное чувство: теперь я могу позволить себе все,
что пожелаю! И чем больше, тем лучше, потому что деньги девать некуда. Я
заказал бутылку французского коньяка, закуску и кофе.
Во время еды пытался угадать, кто из сидящих здесь причастен к лоте-
рее ВЫИГРЫВАЮТ ВСЕ. Понять было трудно, а спросить - неудобно. Да и кто
сознается?!
Когда я возвращался домой по темным улицам, легкий хмель кружил мне
голову, а полсотня "дневных" денег, сдача, согревала сердце радостью. Но
вдруг до меня дошло, что сотня, которую я дал официанту, утром исчезнет.
Он, конечно, заметит это. Или чаевые покроют недостачу? Так или иначе,
радость сменилась страхом - как жить дальше? - Администратор повысил го-
лос, перестав шептать. - Когда я сворачивал в свой переулок, мне вдруг
показалось, что возле моего дома во тьме кто-то шевельнулся. Не меня ли
ждут? - испуганно подумал я. В этот момент из-за угла выскочил заяц. От-
куда он взялся, мне неведомо.
Дома я долго не мог заснуть, лежал и думал: вот бы все ночные деньги
поменять на дневные. Если бы они хоть на одинединственный день не исче-
зали, можно было бы сразу многое накупить, а остальные деньги разменять
в кассах. Я бы не поленился побегать по магазинам. Можно было бы взять
аккредитивы в сберкассе на всю сумму... Но что зря мечтать? Эти ночные
деньги... и есть и нет, все-таки должно же быть им какое-то применение!
Внезапно меня осенило: вокзал! Он открыт всю ночь напролет. Там есть и
кассы, и буфет, и ресторан. А главное - полно людей в зале ожидания.
Что, если? Ведь пассажир уедет и обнаружит исчезновение денег вдали от
нашего города. Да, деньги можно разменять и так... Нет, на такое я не
способен.
Уснув на рассвете, я проснулся только в полдень. Можете представить,
как встретил меня на работе начальник отдела.
- Что вы себе позволяете! - закричал он при всех сотрудниках. - Нам
нужно срочно сдавать отчет! Вы вчера ушли на обед, а вернулись только
после сегодняшнего обеда!
Удивительно, но я почему-то спокойно смотрел на его багровое лицо, на
засаленный воротник пиджака и думал: такому десять тысяч и не снилось.
Трое детей, жена не работает. А он распалялся все больше:
- Работаете спустя рукава, да еще позволяете себе прогуливать!
- Да. Позволяю, - сказал я с вызовом.
В бухгалтерии воцарилась мертвая тишина. Сотрудники с испугом смотре-
ли на меня. Наконец начальник обрел дар речи;
- В таком случае позвольте себе написать заявление об уходе, - сказал
он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
- С превеликим удовольствием! - крикнул я ему вслед, - Всю жизнь меч-
тал расстаться с этим обществом насекомых!
Я уволился. Причин для беспокойства не видел - такую должность можно
получить без проблем. И вообще, что может выбить из колеи, когда у чело-
века много денег? Питаться буду в ночном ресторане "Гурман". Кто сможет
доказать, что именно мои деньги пропадают?
Ночью я опять посетил киоск. Хотел купить еще десяток лотерейных би-
летов. Но, истратив дневные деньги, вынужден был дать киоскеру ночную
сотню. У него не было сдачи, и он предложил:
- Берите на всю катушку!
Его фамильярность покоробила меня, но в общем-то он был прав. Что
экономить? Выигрывают все. Так приобрел триста тридцать билетов. Рассо-
вав их по карманам, я не заметил, как ноги сами принесли меня на вокзал.
Хотел было перекусить в вокзальном буфете, но вспомнил, что у меня
только сотенные. А в буфете потратить больше десятки трудно. Буфетчица
наверняка меня запомнит: дал сотню, а она исчезла... Подумать только,
обладать десятью тысячами и на иметь возможности купить порцию сосисок!
Видимо, придется менять деньги в зале ожидания.
На скамейках дремали люди, Я подошел к представительному мужчине и
попросил разменять сотню. Он покачал головой - у него нет. Обратился к
его соседу - тот безразлично отвернулся. И тут одна женщина, пожалев ме-
ня, сама вызвалась помочь. Я получил "дневные" ассигнации и быстро поки-
нул вокзал. Сердце мое колотилось от радости, что мой замысел принес
первые плоды, но и от страха - вдруг она догонит меня и обвинит в мошен-
ничестве?
На стоянке такси стояло несколько машин с зелеными огоньками. И я не-
вольно подумал: еще одна возможность обмена денег.
Когда я сворачивал с привокзальной площади в переулок, мне опять по-
казалось, что вдали во тьме кто-то шевельнулся. И почти в ту же секунду
навстречу мне выскочил заяц. Быстробыстро по-кошачьи перебирая лапами,
он промчался мимо. И снова я почувствовал, что весь дрожу. Откуда здесь
берутся зайцы? - недоумевал я, идя домой...
Через полмесяца, как предупредил меня киоскер, я ночью пошел к нему
проверить лотерейные билеты. На один из билетов выпал выигрыш в двести
тысяч! - шепотом произнес администратор. - В целом получилась фантасти-
ческая сумма. Пришлось даже сходить домой за чемоданчиком.
- Около девяти миллионов! - возбужденно шептал киоскер, передавая мне
деньги. - Я имею в виду - старыми. Ну, теперь заживете! Поздравляю!
Да, раньше я и подумать не мог, что со мной может произойти нечто та-
кое замечательное!..
В ресторане "Гурман" было, как и в прошлый раз, многолюдно, дымно и
шумно. Я сел за свободный столик - и тут же появился знакомый официант.
Как-то странно посмотрев на меня, он протянул меню. Вместо того чтобы
выбирать блюда, я тревожно думал: почему он так смотрит? Сейчас спросит:
"Это была ваша сотня?"
- Выбрали? - послышался голос официанта.
- Принесите то же самое, - сказал я и подумал: все пропало!
- Извините... что? - удивился официант. Или сделал вид, что не понял
меня?
Больше не было сил притворяться спокойным.
- Что-нибудь! - с вызовом сказал я, в упор глядя на официанта, чтобы
показать ему: я знаю, что он все знает, но не боюсь его.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, потом повернулся и ушел.
Очень быстро принес мне то же самое, что и в тот раз. Поставив все на
стол, взял меня за локоть. Я резко отдернул руку и застыл. Кровь стучала
в висках. Бежать, бежать отсюда! - кричал я мысленно самому себе.
- Простите, - извинился официант, я поднял голову. - У вас нитка на
рукаве.
Я увидел, что он держит двумя пальцами грубую нитку от холщового меш-
ка, и с трудом пробормотал:
- Ничего... Спасибо.
Пытаясь успокоиться, осушил подряд две рюмки коньяка. А в голове тол-
пились мысли. Нитка! Он произнес это слово с намеком: нитка - мешок...
Он знает! Но откуда?..
Я посмотрел по сторонам - и похолодел: невдалеке от меня за отдельным
столиком сидела та женщина с вокзала, которая сама вызвалась разменять
сотню, и смотрела в мою сторону. Но в тот раз у нее были светлые волосы,
а сейчас черные. Перекрасилась или другая? - лихорадочно думал я. Если
другая, то почему она смотрит на меня?.. Понял! Перекрасилась, чтобы я
не узнал ее, и следит за мной! Я встал и, боковым зрением наблюдая за
ней, поспешил к выходу. Распахнув дверь, кинулся вверх по лестнице и
вскоре был на улице. Я бежал, а за спиной слышались голоса, окрики! Мет-
нулся в переулок и остановился как вкопанный. В переулке во тьме что-то
тревожно шевелилось, дышало. Вдруг мне показалось, что угол дома, чер-
невший в тени тусклого уличного фонаря, тоже шевельнулся. Я отпрянул и
помчался в другую сторону переулка. Бежал что было мочи, а за спиной шум
приближающейся лавины какихто мягких, равномерно дышащих существ. Я
свернул в другой переулок, темнота там шевелилась, дышала - и вдруг
обернулась тысячеголовым стадом уродливых зайцев, мчащихся на меня. Я
подскочил к отелю, распахнул дверь, одним махом влетел на второй этаж и
принялся барабанить в первую попавшуюся дверь.
- Кто там? - после паузы произнес чей-то голос.
- Откройте! Откройте! - взмолился я.
Дверь приоткрылась, я оттолкнул какого-то человека, ворвался в комна-
ту, где горела настольная лампа, и захлопнул дверь...
Потом я узнал, что провалялся без памяти три дня и три ночи. За мной
ухаживал тот самый человек, которого я оттолкнул. Он работал администра-
тором этого отеля. Уходя на пенсию, он предложил мне свою должность...
Наступила тишина.
- И этот киоск существует на самом деле? - спросил Герт.
- Да. - Администратор посмотрел на часы. - Два часа ночи. Он сейчас
открыт. Хотите, я покажу?..
- Как-нибудь в другой раз. Мне сейчас необходимо поспать.
- А у меня бессонница, - вздохнул администратор, поднимаясь с кресла.
Пустынная улочка, подстриженные тополя, старые, серые, облупившиеся
двухэтажные дома. Ветер гонит сухие листья по пыльной булыжной мостовой.
На душе - беспричинная грусть. Он подходит к старому двухэтажному дому.
Над знакомой дверью вывеска: МАЛЕНЬКОЕ КАФЕ.
Серая краска на двери облезла и обнажила доски, сырые от дождя. Он
открывает дверь. В уютном полумраке небольшого помещения горит оранжевый
светильник. Вокруг невысоких столиков расположены мягкие кресла. Посети-
телей нет. За стойкой - пусто. Он садится за столик ближе к светильнику,
откидывается на спинку кресла, закуривает сигарету и ждет. Он вязнет в
полумраке, как это бывает во сне, и знает, что ему не уйти отсюда, пока
не произойдет все, что должно произойти.
Она появляется. Ее лицо скрывают длинные, спадающие на плечи светлые
волосы. В полумраке он не может рассмотреть, как она одета. Лишь смутное
оранжевое пятно расплывается перед глазами. Она садится за другой столик
напротив. Он чувствует на себе ее неотрывный взгляд и опускает глаза.
Длинные тонкие пальцы постукивают по столу. Она чем-то взволнована. Как
разглядеть ее лицо? Он поднимает глаза, но оно еле различимо белеет во
тьме. На мгновение черты проясняются, и вот уже он видит ее лицо отчет-
ливо и судорожно старается удержать, запечатлеть в памяти, но оно вновь
растворяется в полумраке. Остается светлое пятно, излучающее неизъясни-
мое волнение. Лицо медленно отдаляется, и вот его уже нет. Он сидит
один, охваченный волнением и тревогой.
1 2 3 4 5 6