Я ведь ее в руке держал. Просто слишком близко к огню поднес. Ц
Алхимик вдруг начал говорить задумчиво, растягивая слова, как при контуз
ии. Ц Очень важный факт. Надо записать. Не допускать нагревания.
Очень важно. Надо записать этот очень важный факт.
Спотыкаясь, он побрел к дымящимся развалинам.
Достабль смотрел ему вслед.
Ц Ну и что бы это значило? Ц недоуменно спросил он, потом пожал плечами и
громко закричал: Ц Пирожки с мясом! Горячие сосиски! Сосиски в тесте Ц не
жные, как самое нежное свиное место!

За происходящим наблюдала, сверкая и скручиваясь спиралью, прилетевшая
с холма мысль. Алхимик даже не подозревал о ее присутствии. Знал только, чт
о сегодня он был необыкновенно изобретателен.
Ее же привлек ум торговца. Она была знакома с таким складом ума. Ей нравили
сь такие умы. Ум, пригодный для торговли пирожками из ночного кошмара, без
труда справится с торговлей грезами.
Она рванулась ввысь.
А на далеком холме легкий ветерок игрался с остывшим серым пеплом.
Ниже по склону, во впадине, где из трещины в камне тянулся вверх крохотный
кустик можжевельника, заструилась тонкая струйка песка.

Известковая пыль тонким слоем припорошила стол Наверна Чудакулли, аркк
анцлера Незримого Университета, и случилось это как раз в ту минуту, когд
а он трудился над какой-то особенно затейливой мухой для рыбалки.
Он выглянул из окна с цветными стеклами. Дымное облако поднималось над о
краиной Морпорка.
Ц Казначе-е-ей!
Запыхавшийся казначей появился через несколько секунд. Он терпеть не мо
г взрывов.
Ц Это алхимики, мэтр, Ц едва выговорил он, пересиливая одышку.
Ц Уже третий раз за эту неделю. Проклятые пиротехники, Ц пробурчал аркк
анцлер.
Ц Боюсь, что так, господин, Ц ответил казначей.
Ц Чем они там думают?
Ц Не могу сказать, господин. Ц Казначей, наконец, перевел дыхание. Ц Алх
имия меня никогда не привлекала. Слишком уж она… слишком…
Ц Опасна, Ц твердо заключил аркканцлер. Ц Вечно они что-то смешивают, п
риговаривая: «А что, интересно, будет, если добавить сюда каплю этой желто
й бурды?» После чего неделями ходят без бровей.
Ц Я хотел сказать Ц непрактична, Ц поправил казначей. Ц Алхимики мас
су времени и сил тратят на то, чего можно добиться с помощью самой примити
вной магии.
Ц Я думал, они пытаются гранить философские камни или что-нибудь в этом
роде, Ц заметил аркканцлер. Ц Чушь все это, скажу я тебе. Ладно, меня уже н
ет.
Увидев, что аркканцлер начал бочком отступать к двери, казначей быстро у
стремился наперерез, протягивая пачку бумаг.
Ц Пока ты не ушел, аркканцлер, Ц предпринял он отчаянную попытку, Ц мож
ет быть, подпишешь несколько…
Ц Не сейчас, дружище, Ц прервал его аркканцлер. Ц Пора бежать. Надо пови
дать одного знатока лошадей Ц как ты на это смотришь?
Ц Как я смотрю?
Ц Вот и я так же.
Дверь за ним закрылась.
Казначей посмотрел на дверь и вздохнул. За долгие годы своего существова
ния Незримый Университет знавал всяких аркканцлеров Ц больших и малых,
хитрых, полоумных и вовсе безумных. Они приходили, занимали свой пост (пра
вда, иногда пребывали на нем так недолго, что художник даже не успевал доп
исать парадный портрет для Главного зала) и умирали. Волшебники редко ко
гда задерживаются на высоких магических постах Ц здесь перспективы пр
имерно такие же, как у испытателя пружинных ходулей на минном поле.
Казначей, впрочем, большой беды в том не усматривал. Имена могут время от в
ремени меняться, считал казначей, лишь бы всегда был какой-нибудь арккан
цлер, который бы исправно подписывал бумаги Ц и предпочтительнее, с точ
ки зрения казначея, подписывал не читая.
Но этот аркканцлер был редким экземпляром. Во-первых, он почти всегда отс
утствовал, появляясь лишь затем, чтобы сменить перепачканную одежду. А в
о-вторых, у него была привычка орать на людей. В частности, на казначея.
А ведь в свое время мысль эта многим показалась очень здравой Ц избрать
аркканцлером волшебника, который сорок лет не переступал порог Универс
итета.
Между различными орденами волшебников шла вечная грызня, и в кои-то веки
старшие волшебники пришли к единому мнению: Университету нужен период с
табильности, чтобы хотя бы несколько месяцев его сотрудники могли со спо
койной душой строить свои козни и интриги. Именно тогда в университетски
х архивах обнаружили имя Чудакулли из рода Коричневых, который добрался
до седьмой степени магии в небывало раннем возрасте двадцати семи лет, п
осле чего оставил Университет, удалившись в свои семейные владения где-
то в глубинке.
Его сочли идеальной кандидатурой.
«Именно то, что надо, Ц решили все. Ц Чисто выметет. Новая, так сказать, ме
тла. Волшебник из захолустья. Вернемся к этим… как их бишь?… к корням волше
бства. Хотим старого добряка с трубочкой и лукавыми глазками. Чтобы любу
ю травинку по имени знал, чтоб бродил по дремучим лесам, где ему всякий зве
рь как брат родной, и все такое. Чтобы спал под звездами, слышал, о чем шумит
в листве ветер, знал всякое дерево. И чтобы с птицами умел разговаривать».

Послали гонца. Чудакулли Коричневый повздыхал, ругнулся раз-другой, оты
скал в огороде свой посох, где тот подпирал пугало, и отправился в путь.
«А если и выйдут с ним какие-нибудь загвоздки, Ц отмечали про себя волше
бники, Ц то устранить этого чревовещателя от сохи будет нетрудно».
Потом он явился, и оказалось, что он и впрямь общается с птицами, но только
совсем не щебечет. Наоборот, орет во всю глотку: «Подстрелил тебя, паскуда!
»
Звери лесные и птицы небесные и впрямь знали Чудакулли Коричневого. Они
так хорошо научились распознавать его силуэт, что в радиусе примерно два
дцати миль от имения Чудакулли они спасались бегством, прятались и в сов
сем уж отчаянных случаях яростно нападали, едва завидев его остроконечн
ую шляпу.
В первые же двенадцать часов по приезде Чудакулли разместил в буфетной с
вору охотничьих драконов, перестрелял из своего жуткого арбалета ворон
ов на древней Башне Искусства, осушил дюжину бутылок красного вина и зав
алился в постель в два часа ночи, горланя песню с такими словами, что волше
бникам постарше и позабывчивее пришлось копаться в словарях, чтобы узна
ть их значение.
На следующее утро он поднялся в пять и отправился охотиться на уток в при
речные болота.
Потом Чудакулли вернулся, громко выражая недовольство тем, что на мили в
округ негде ловить форель. (В реке Анк рыбалка была невозможна в принципе
Ц крючки не уходили под воду, хоть прыгай на них.)
А еще он требовал к завтраку пива.
А еще Ц рассказывал анекдоты.
С другой стороны, думал казначей, он хотя бы не вмешивается в управление д
елами Университета. Управлять Чудакулли Коричневый вообще не стремилс
я, разве что сворой гончих. Все, что нельзя было поразить стрелой, затравит
ь собаками или поймать на крючок, не могло рассчитывать на его внимание.

Но пиво к завтраку! Казначея прошиб пот. В первой половине дня волшебники,
как правило, пребывают не в лучшем виде, и обычно за завтраком в Главном за
ле царили безмолвие и всеобщая расслабленность Ц тишину нарушали толь
ко покашливание, негромкое шарканье прислуги и время от времени чей-ниб
удь стон. Громкие требования печенки, кровяной колбасы и пива были здесь
в новинку.
Не боялся этого ужасного человека один только Ветром Сдумс, глухой стари
кашка ста тридцати лет от роду. Блестяще разбираясь в древних магических
письменах, Сдумс всегда нуждался в предуведомлении и долгой подготовке
, чтобы совладать с очередным, новым для него обстоятельством современно
й жизни. Прослышав где-то и умудрившись сохранить в памяти тот факт, что н
овый аркканцлер Ц сельский житель и дитя природы, он лишь недели через д
ве осознал происходящие перемены, а до тех пор вел с Чудакулли любезные и
вежливые беседы, основываясь на том немногом, что знал о природе и ее созд
аниях.
Развивались эти беседы примерно так:
«Вам, верно, м-м, непривычно, м-м, спать в настоящей постели, а не под, э-э… зве
здами?» Или: «Эти предметы, м-м… носят названия соответственно… „ножи“ и,
м-м, „вилки“». Или: «Эта… м-м, зелень, которой посыпают омлет, должно быть, пе
трушка, м-м, как вы полагаете?»
Но поскольку во время еды новый аркканцлер никогда никого не слушал, а Сд
умс не замечал, что не получает ответа, они вполне ладили друг с другом.
Впрочем, у казначея хватало других забот.
Алхимики, например. Алхимикам доверять нельзя. Очень уж они ревностно от
носятся к своему делу.

Бддыщщ.
Однако это был последний взрыв. Все последующие дни текли абсолютно спок
ойно, не отмеченные чередой взрывов. Город вновь угомонился, что с его сто
роны было верхом глупости.
Только казначей упустил из виду простую вещь: отсутствие взрывов вовсе н
е означает, что алхимики забросили свои занятия. Наоборот, это означает, ч
то они двинулись в верном направлении.
Стояла полночь. Прибой с грохотом обрушивался на прибрежный песок и фосф
орически светился в ночи. Однако у древнего холма шум его звучал приглуш
енно, точно прибой тонул в складках бархата.
Яма в песке сильно увеличилась.
Если приложиться к ней ухом, могло показаться, что слышишь аплодисменты.

Ночь все еще была в самом разгаре. Полная луна скользила над дымами и испа
рениями Анк-Морпорка, немало радуясь тому, что отделена от города нескол
ькими тысячами небесных миль.
Здание Гильдии Алхимиков было новым. Впрочем, новизна его была непреходя
щей. За последние два года здание четырежды разрушалось до основания и ч
етырежды отстраивалось заново. В последний раз его решили отстроить без
лекционно-демонстрационной аудитории Ц в надежде на то, что это благот
ворно отразится на его судьбе.
В ту ночь в Гильдию вошли, таясь и озираясь, несколько плотно закутанных ф
игур. Спустя несколько минут свет в окнах верхнего этажа сначала померк,
а потом и вовсе исчез.
Хотя нет, исчез, но не вовсе.
Ибо что-то там происходило. В окне на короткий миг возникло странное мерц
ание. Вслед за тем раздались нестройные ликующие крики.
И послышался шум. На сей раз не взрыв, а странное механическое урчание Ц с
ловно кот благодушествует на дне жестяного бака.
Оно звучало примерно так: кликакликакли-каклика… клик.
Звук длился несколько минут под несмолкаемые выражения восторга. После
чего чей-то голос сказал:
Ц Ну вот, собственно, и все.

Ц Что значит «все»? Ц спросил на другое утро патриций Анк-Морпорка.
Стоящий перед ним человек дрожал от страха.
Ц Не могу знать, сиятельнейший, Ц ответил он. Ц Меня туда не впустили. З
аставили ждать под дверью.
Он нервно переплел пальцы. Взгляд патриция пригвоздил его к месту. Патри
ций знал силу своего взгляда. Взглядом он умел заставить людей говорить
дальше, когда тем казалось, что они сказали все, абсолютно все.
Только сам патриций знал, сколько у него шпионов в городе. Этот был слугой
в Гильдии Алхимиков. Однажды он имел несчастье предстать перед патрицие
м по обвинению в предумышленной медлительности и тут же добровольно пож
елал сделаться шпионом
В противном случае ему пришлось бы добровольно прыгнуть в я
му со скорпионами.
.
Ц Это все, сиятельнейший, Ц плачущим голосом повторил он. Ц Заметил то
лько постукивание, мигание, свечение под дверью. А еще они говорили, что зд
ешний дневной свет не годится.
Ц Не годится? Как это?
Ц Не знаю, ваша светлость. Просто сказали: не годится, мол. Надо, мол, переб
раться туда, где он лучше. А потом мне велели принести поесть.
Патриций зевнул. Было что-то неимоверно скучное в дурачествах алхимиков
.
Ц Вот, значит, как… Ц промолвил он.
Ц Только они поужинали всего за пятнадцать минут до того, Ц вдруг выпал
ил слуга.
Ц Наверное, то, что они делали, вызывает голод, Ц заметил патриций.
Ц Да, а кухня была уже заперта на ночь, так что мне пришлось пойти и купить
лоток горячих сосисок в тесте у Себя-Режу Достабля.
Ц Ага… Ц Патриций перевел взгляд на свои бумаги. Ц Спасибо. Можешь идт
и.
Ц Но вот что самое странное, сиятельнейший. Им понравились его сосиски! К
лянусь, что понравились!

Уже то, что алхимики имели свою Гильдию, было само по себе достойно удивле
ния. Волшебники проявляют к взаимодействию столь же мизерную склонност
ь, однако по природе своей они склонны к иерархии и соперничеству. Им
нужна организация. Что за радость быть волшебником седьмого у
ровня, если не смотреть сверху вниз на другие шесть и не стремиться к уров
ню восьмому? Обязательно должны существовать волшебники, которых ненав
идишь, и волшебники, которых презираешь.
Однако каждый алхимик Ц это затворник-одиночка. Он трудится в темных ко
мнатах или потайных подвалах только ради того, чтобы добыть вожделенный
куш Ц Философский Камень или Эликсир Жизни. Как правило, все алхимики Ц
это худые, красноглазые люди с бородками, которые на вид даже и не бородки
вовсе, а средоточие отдельных волосков, льнущих друг к другу в поисках за
щиты и поддержки. Кроме того, лицам алхимиков свойственно то неопределен
ное, не от мира сего выражение, что появляется у людей, проводящих чересчу
р много времени рядом с кипящей ртутью.
Неверно утверждать, что алхимики ненавидят других алхимиков. Зачастую о
ни даже не замечают их. Или принимают за моржей.
И потому их крошечная, всеми презираемая, Гильдия никогда не стремилась
занять такое же высокое положение, как, скажем, Гильдия Воров, Гильдия Поп
рошаек или Гильдия Убийц, а вместо этого посвятила себя помощи вдовам и с
емьям тех алхимиков, что слишком беззаботно обходились с тем же цианисты
м калием или извлекли из некой весьма интересной плесени эссенцию, выпил
и полученное в результате опыта, а потом отправились на крышу порезвитьс
я с фейерверками. Хотя вдов и сирот было не так уж много Ц алхимикам трудн
о подолгу общаться с людьми, и если кто-то из них женится, то лишь затем, что
бы было кого оставить присматривать за тиглями.
До сих пор единственным искусством, которым в совершенстве овладели алх
имики Анк-Морпорка, было умение превращать золото в меньшее количество
золота.
Так было до сего дня…
Но сегодня алхимики были охвачены тем нервным возбуждением, какое прихо
дит к людям, обнаружившим на своем банковском счете целое состояние и не
знающим, то ли предать это событие гласности, то ли побыстрей обналичить
свое счастье и пуститься в бега.
Ц Волшебникам это не понравится! Ц твердил один из них, тощий застенчив
ый человечек по имени Тишес. Ц И они тут же обзовут это магией. А им, вы зна
ете, как острый нож к горлу, если кто-то вдруг занимается магией, а в волшеб
никах не числится.
Ц Да никакой магии здесь нет! Ц возражал ему Томас Зильберкит, президен
т Гильдии.
Ц Но бесы же есть.
Ц А какая здесь магия? Обычный оккультный сброд.
Ц Ну а саламандры?
Ц Нормальная тварь из области естественных наук! Что тут не так?
Ц Так-то оно так. Но они назовут это магией. Вы же знаете, что эт
о за люди!
Алхимики мрачно покивали.
Ц Реакционеры, Ц заговорил Слухомодус, секретарь Гильдии, Ц чудократ
ы надутые. Да и другие гильдии тоже хороши. Что они знают о путях прогресса
? Какое им дело до прогресса? Они могли бы уже сто лет работать в этой же обл
асти! И что, работали? Как же! Вы только подумайте, насколько мы можем сдела
ть жизнь людей… ну, как бы сказать… лучше! Возможности просто необъятны.

Ц В плане образования, Ц сказал Зильберкит.
Ц И в истории, Ц сказал Тишес.
Ц А также, не забудьте, это еще и развлечение, Ц заметил Крюкси, казначей
Гильдии, маленький нервный человечек.
Алхимики вообще люди нервные, должно быть оттого, что никогда не знают, че
го ожидать от булькающего в тигле подопытного бульона.
Ц Ну да. Разумеется. Развлечение тоже, Ц согласился Зильберкит.
Ц Какие-нибудь великие исторические драмы, Ц увлеченно продолжал Крю
кси. Ц Только вообразите! Собираете актеров, они один раз играют, а потом
люди по всему Диску любуются на это сколько душе угодно! И в жалованье нем
алая экономия, между прочим, Ц добавил он.
Ц Здесь главное Ц вкус, Ц заметил Зильберкит Ц На нас лежит большая о
тветственность: мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы получилось
что-нибудь, ну, вы понимаете… Ц в голосе его проскользнула неуверенност
ь, Ц вульгарное.
Ц Запретят, Ц мрачно высказался Тишес. Ц Знаю я этих волшебников.
Ц Понимаете, я тут подумал, Ц заговорил Зильберкит. Ц Здешний свет все
равно плох. С этим все согласны. Нам нужно чистое небо. И следует перебрать
ся подальше отсюда.
1 2 3 4 5 6