Кин не стала с ним бороться. Она мрачно улыбнулась и, не вставая из-за стола, резко выбросила ему в лицо левую руку, сжатую в кулак, унизанный тяжелыми металлическими перстнями с ограненными камнями.
Когда незнакомец стер кровь, залившую ему глаза, Кин уже смотрела на него сверху вниз, держа в руке станнер.
– Никаких агрессивных жестов, – сказала она. – Не вздумай даже вздохнуть поглубже.
– Вы совершенно уникальная женщина, – пробормотал незваный гость, встревоженно ощупывая подбородок. Полуразумный пылесос, пытаясь продолжить уборку, настойчиво отталкивал его в сторону.
– Кто ты такой?
– Джаго Джало, так меня зовут. А вы Кин Арад? Я не ошибаюсь?
– Как ты сюда попал?
Мужчина обернулся и исчез. Кин автоматически нажала на спуск станнера. ВВВУМП! В ковре образовалась идеально круглая дыра.
– Мимо, – констатировал голос из другого конца комнаты.
ВВВУМП!
– Конечно, было нетактично так врываться, но если вы уберете свое оружие…
ВВВУМП!
– Мы могли бы получить взаимную выгоду, Кин Арад. Разве вам не хочется узнать, как сделаться невидимкой?
Кин, поколебавшись, неохотно положила станнер на стол.
Он снова появился, на сей раз как будто вылепив себя из воздуха. Невидимая рука по частям сотворила голову и торс, а ноги появились потом, обе сразу.
– Замечательно. Я в восторге, – сказала Кин. – Теперь, если ты вздумаешь исчезнуть, я поставлю станнер на широкий луч и просканирую весь кабинет. Но тебе удалось возбудить мой интерес, поздравляю. В последнее время это редко со мной случается.
Он не стал исчезать, а просто сел. Кин прикинула, что незнакомцу никак не меньше пятидесяти, а может быть, и сто пятьдесят. Очень старые люди двигаются с выработанной веками грацией, но о нем такого не скажешь. Этот мужчина выглядит так, словно не спал несколько лет, очень бледный, безволосый, с припухшими красными веками. Заурядное лицо, которое забываешь через секунду, и даже комбинезон неприметного мышиного цвета. Когда мужчина сунул руку в карман, станнер мигом очутился у Кин, и она угрожающе повела дулом.
– Надеюсь, вы не станете возражать, если я закурю? – вежливо осведомился он.
– Табак? – изумилась Кин. – Нет, не стану. Я не стану возражать, даже если ты сгоришь синим пламенем.
Не отводя глаз от станнера, он сунул в рот тоненький желтоватый цилиндрик и поджег. Вынул его изо рта и выдохнул сизую струю дыма.
Этот человек, подумала Кин, опасный маньяк.
– Я могу рассказать о телепортации материи, – предложил Джаго Джало.
– Я тоже. Это физически невозможно, – сказала Кин усталым голосом. Так вот, значит, к чему все в итоге свелось? Обыкновенный болтун и мошенник, хотя… он все-таки умеет становиться невидимым.
– Когда-то все утверждали, что ракета не способна летать в космосе, – сказал ей Джало. – Они смеялись над Годдардом. Они называли его дураком.
– То же самое говорили о миллиардах других людей. – Кин решила в данный момент не выяснять, кто такой этот Годдард. – Значит, у тебя есть передатчик материи? И ты можешь мне его показать?
– Конечно.
– Но не здесь, разумеется?
– Не здесь. Тут у меня только вот это. – Он сделал неуловимый пасс, и его левая рука исчезла. – Считай, что на мне плащ-невидимка.
– Могу ли я… гм, взглянуть на эту штуку поближе? Он кивнул и протянул ей пустую ладонь. Кин тоже протянула руку и прикоснулась… к чему-то. На ощупь это больше всего напоминало грубую ткань. Очертания ее правой кисти, кажется, немного размылись.
– Изгибает световые лучи, – заметил Джало, осторожно вытягивая что-то из ее пальцев. – Ну а чтобы плащ не потерялся в комоде, есть специальная метка, которую можно активировать. Смотри!
Кин увидела тонкую, извилистую линию оранжевого света, которая окаймляла совершеннейшее ничто.
– Потрясающе, – сказала она. – Но почему ты пришел именно ко мне?
– Потому что ты – Кин Арад, которая написала «Непрерывное творение». Ты знаешь все о Великих Королях Веретенников, а я думаю, что плащ сделали они. Он ведь не мой – я его нашел. И еще много других интересных вещей.
Кин бесцеремонно изучала его бесцветную внешность. И наконец произнесла:
– Мне хочется подышать свежим воздухом. Ты уже завтракал, Джаго Джало?
Джало покачал головой.
ГЛАВА 2
Флайер Кин покружил над административными зданиями и устремился на север, к большому комплексу на W-континенте. Прямо по курсу она увидела пласт-машину, на которой еще пару часов назад работал Хендри; ее новый мастер-пилот прилежно выкладывал путаный узор прибрежных рифов. Шевельнув штурвалом, Кин послала флайер по широкой дуге. Этот маневр предоставил им прекрасную возможность полюбоваться огромной серебристой чашей энергоприемника на самом верху пласт-машины. Внутренняя поверхность чаши была глубокого бархатисто-черного цвета.
– Зачем потребовалось делать крюк? – спросил не отлипающий от иллюминатора Джало, когда они вернулись на прежний курс.
– Пласт-машина получает энергию от нескольких орбитальных коллекторов. От нас даже пепла не осталось бы, пролети мы сдуру над чашей.
– А что случится, если эта машина сделает неудачный маневр и луч не попадет в чашу?
Кин добросовестно задумалась.
– В точности не знаю, – сказала она. – Такого не может быть. Но если случится, то никто и никогда больше не увидит ее мастер-пилота, уж это точно.
Они пролетели еще над полудюжиной мелких, но чрезвычайно живописных островков. Выращенные в лабораторных чанах молодые дельфины, все еще взбудораженные своим путешествием в чреве мегатанкера из лаборатории в океан, отчаянно выпрыгивали из волн в азартной погоне за тенью флайера. Кругом было сплошное «непрерывное творение» на форсированном ходу.
В то время мысль о собственной книге показалась Кин на редкость удачной. Потом оказалось, что придется абсолютно все сделать самой. Написать книгу как раз оказалось проще всего, проблемы начались, когда надо было научиться делать бумагу. Потом Кин пришлось нанять солидный штат роботов, поставив перед ними задачу соорудить механический и притом надежный печатный пресс. Это была первая печатная книга, выпущенная за последние четыре столетия, и одно лишь сообщение о ней произвело сенсацию во всех мирах человечества.
Но были еще и слова Кин, заключенные в изысканные, ужасно дорогие переплеты. В этих словах не было ничего особенно нового, но ей каким-то образом удалось так органично и убедительно связать между собой все новейшие разработки и методы практической геологии, что «Непрерывное творение» буквально зажигало умы. Возникла даже пара неформальных религий, которые признали Кин Арад пророком Всеобщего Творца, а ее книге присвоили статус Новейшего Священного Писания.
Кин искоса взглянула на своего пассажира. Она не смогла определить его происхождение по акценту. Джало говорил слишком правильно, тщательно произнося слова, как человек, только что выучивший язык с помощью ментальной ленты и не имеющий разговорной практики. Его неприметное одеяние можно было приобрести в автоматах на дюжине миров. Сумасшедшим он не казался, но настоящие психи никогда не выглядят настоящими психами.
– Значит, ты читал мою книгу, – сказала она, завязывая беседу.
Он обратил на нее бледные глаза в каемке красных век.
– Да, – ответил он. – Я читал на корабле, пока летел сюда. Но не жди комплиментов, мне попадались тексты и получше.
Кин почувствовала, что краснеет, к своему собственному стыду и неудовольствию.
– Не сомневаюсь, – сказала она ровным голосом. – Ты, должно быть, прочитал целую гору книг.
– Да, несколько тысяч, – небрежно кивнул Джало. Кин резким ударом ладони включила автопилот и повернулась к нему.
– Я прекрасно знаю, что во всех мирах существует всего лишь несколько сотен книг! Старые библиотеки утрачены!
– Извини, я не хотел тебя обидеть, – поспешно произнес Джало.
– Да что ты о себе вообра…
– Автору необязательно самому делать бумагу, – мягко перебил ее Джало. – Когда-то, в старые времена, книги выпускали издатели. Автору надо было только написать слова, вот и все.
– Старые времена? Сколько же тебе лет, Джаго Джало?
Он неловко поежился.
– Точно сказать не могу, вы несколько раз меняли календарь. Но, насколько мне удалось подсчитать, мой приблизительный возраст… около одиннадцати столетий. Плюс-минус десять или двадцать лет, должно быть, так.
– Но в те времена еще не было генной инженерии, – сказала Кин с раздражением.
– Зато у нас были корабли серии Терминус, – спокойно ответил Джало.
Под флайером проплыл новехонький вулканический остров. Его центральный конус неравномерно плевался дымом; должно быть, техники решили погонять на переменных режимах еще не обкатанный вулкан. Кин проводила остров невидящим взглядом, ее губы зашевелились.
– Джало, – медленно проговорила она. – Джаго Джало! Недаром это имя показалось мне знакомым… Но о Терминусах я знаю только то, что они никогда не возвращались.
– Абсолютно верно. – Он криво усмехнулся. – Мы были добровольцами… восторженные кретины. Терминусы изначально не рассчитаны на возвращение.
– Я знаю, – сказала Кин. – Ужас.
– Ну, если взглянуть с точки зрения тогдашней эпохи, то в этом был некий определенный здравый смысл. Мой корабль не вернулся, разумеется…
Он резко наклонился к ней и шепнул прямо в ухо:
– А вот мне удалось!
ГЛАВА 3
Риц был неофициальным городком, к нему не приложил руки ни один дизайнер. Разросся сам по себе вокруг первой Линии, которая теперь осталась последней на планете. И город уже начали разбирать, отсылая строительные модули и разный прочий скарб вверх по Линии на орбиту, где кружили в терпеливом ожидании огромные грузовые корабли. Еще месяц, и здесь все будет закончено; последнюю равнину покроют глубоким пушистым снегом, последнюю стайку колибри выпустят в тропический лес. Новенькую, только что с иголочки планету покинут последние работники Компании и вознесутся на небеса.
Кин и Джало сидели в декоративном садике на крыше ресторана, километрах в двух от круглосуточно работающей Линии. Их беседа в очередной раз была прервана низким гулом и полязгиванием мощного буксировщика, который тащил вверх по Линии цепочку ярко-желтых грузовых контейнеров, напоминающих нанизанные на нитку бусины. Через несколько минут буксирный поезд добрался до уровня перистых облаков и скрылся из вида; гул постепенно затих.
Кин решила заказать себе плотный ленч: сок фра-муша, седло лума со сложным гарниром, кофе со сливками и бризенсы на сладкое. Джало сразу заказал пинту черного кофе без сахара, затем долго и придирчиво изучал меню и наконец, изумленно воздев брови, выбрал омлет из яйца додо. Теперь ее спутник смотрел на тарелку, где красовалась омлетная гора, с таким выражением лица, словно очень сильно о чем-то сожалеет.
Пока Кин наблюдала, как Джало вяло ковыряется в омлете, ее мозг настойчиво показывал совсем другие картинки. Она увидела чудовищную колоколовидную тушу межзвездного корабля. И крошечную сферу системы жизнеобеспечения пилота – прыщик на носу космического монстра. Она вспомнила холодную извращенную логику, которой оправдывали постройку и запуск серии Терминусов.
Рассуждения выглядели примерно так.
Гораздо надежней послать в дальний космос человека, чем машину. Человек способен сориентироваться даже в абсолютно незнакомой обстановке и отыскать оптимальное решение в нестандартной ситуации. Машины хорошо справляются с рутинными задачами, однако при столкновении с непредвиденным ведут себя неадекватно.
Но гораздо дешевле отправить в дальний космос машину, чем человека. Потому что машина не дышит, а назад возвращается только информация. Человеку потребуется воздух, вода, еда и энергия на дорогу туда и обратно, а это чересчур накладно.
Человек гораздо лучше, а машина гораздо дешевле. В чем состоит разумный компромисс? В том, чтобы послать в дальний космос человека, но только в один конец. Это будет и надежно, и не слишком дорого.
– Что у тебя в том горшочке? Сельдерей? – с надеждой осведомился Джало.
– Молодые побеги шишковатого коряжника в сметанной заливке. Только не ешь желтых кончиков, они горчат… Ну что, я так и буду глазеть на тебя?! – внезапно рассердилась Кин. – Поговори со мной, Джало! Расскажи о Великих Королях Веретенников!
– Я знаю о них только то, что вычитал из книг. По большей части из твоей собственной, между прочим. Послушай… – Джало озабоченно нахмурился. – Ты не против, если я съем эти синенькие штучки?
– На здоровье! Ты обнаружил неизвестную зону Веретенников?
До сих пор были известны всего девять зон с артефактами Веретенников, если не считать тот брошенный в космосе корабль. Прототип пласт-машины, детальные инструкции по генной инженерии и многие другие изобретения, составляющие фундамент нынешней человеческой цивилизации, – это все наследие таинственных Веретенников.
– Чертовски вкусно, – прожевав, сообщил ей Джало. – Нет, я не обнаружил новой зоны Веретенников. Но зато я нашел целый мир.
– Мир?! Не может быть! Почему ты решил, что это мир Веретенников?
Джало пожал плечами и подцепил на вилку побег шишковатого коряжника.
– Видишь ли… Он плоский.
«Возможно, этот человек не ошибается», – подумала Кин.
Веретенники богами не были, но вполне успешно их заменяли. Их раса эволюционировала при малой гравитации… вероятно. По сохранившимся мумиям ксе-нобиологи определили, что это были существа трехметрового роста, но весили едва ли девяносто фунтов. На планетах с гравитацией земного типа Веретенникам приходилось носить изумительно сконструированные экзоскелеты, которые успешно предотвращали множественные самопроизвольные переломы хрупкого внутреннего костяка.
У них были негуманоидные морды с удлиненными рыльцами и по два больших пальца на каждой руке. Длинные тощие ноги в поперечную полоску, с чередованием оранжевого и пурпурного, заканчивались очень большими и очень плоскими ступнями; глядя на такие конечности, любой цирковой клоун мог обрыдаться от зависти. Что касается головного мозга, таковой у них полностью отсутствовал – точнее, все тело Веретенника могло работать как мозг. И никому еще не удалось обнаружить у высохших мумий желудок или иные органы пищеварения.
Нет, эта странная раса совсем не походила на богов.
У Веретенников была дешевая технология трансмутации элементов, но до сверхсветового привода они не додумались. Похоже, они были разнополы, но ксенобиологам неясно, откуда все-таки брались маленькие Веретеннички. Чтобы послать сообщение через всю Галактику, эти существа модулировали водородную линию в спектре ближайшей звезды. Все Веретенники были превосходные телепаты и притом жуткие клаустрофобы. Они даже не строили домов. Их огромные космические корабли были… совершенно неописуемы!
Жили эти существа практически вечно и, должно быть, забавы ради имели привычку спускаться на планеты с редеющей атмосферой и экспериментировать над тамошней экологией. Веретенники могли по желанию снабдить избранный мир луной-переростком, или запустить в его океаны мутантные водоросли, или неправдоподобно ускорить развитие примитивных жизненных форм. Они брали планету типа Венеры и шутя превращали ее в землеподобный рай. Зачем этим тощим хрупким великанам было нужно терраформирование, никто объяснить не мог, но род людской впоследствии получил от их планетарной деятельности большую пользу. Любопытно, что сами Веретенники как галактическая раса издавна страдали от перенаселения… конечно, по их собственным стандартам.
В один прекрасный день некие Веретенники-терраформисты вскрыли с помощью пласт-машины кору очередной хиреющей планеты и обнаружили под этой корой нечто ужасное – по понятиям самих Веретенников, разумеется. И в течение последующих двух тысяч лет, по мере того как шокирующая весть распространялась по Галактике, все Веретенники постепенно вымерли по причине смертельно уязвленной гордости, как принято считать.
Это случилось 400 миллионов лет назад.
Кин нацелилась прищуренными глазами на Джало.
– Значит, плоский, – повторила она. – Как диск Олдерсона?
– Может быть. А что такое диск Олдерсона?
– Если соединить все планеты какой-нибудь системы, и раскатать всю эту материю в диск диаметром как раз в поперечник этой системы, и не забыть оставить в центре диска круглую дыру для солнца, и нанести на нижнюю поверхность диска слой нейтрония, чтобы создать нужную гравитацию…
– Как! Неужели вы умеете работать с нейтронием?… Кин сбилась и покачала головой.
– Ничего подобного пока еще не строили. И не находили тоже.
– Мой диск не такой уж большой. Возможно, тринадцать тысяч миль в поперечнике.
Их взгляды скрестились, как шпаги, и Кин произнесла слово, которого он ожидал: – ГДЕ?
– Без меня ты никогда его не найдешь!
1 2 3 4 5
Когда незнакомец стер кровь, залившую ему глаза, Кин уже смотрела на него сверху вниз, держа в руке станнер.
– Никаких агрессивных жестов, – сказала она. – Не вздумай даже вздохнуть поглубже.
– Вы совершенно уникальная женщина, – пробормотал незваный гость, встревоженно ощупывая подбородок. Полуразумный пылесос, пытаясь продолжить уборку, настойчиво отталкивал его в сторону.
– Кто ты такой?
– Джаго Джало, так меня зовут. А вы Кин Арад? Я не ошибаюсь?
– Как ты сюда попал?
Мужчина обернулся и исчез. Кин автоматически нажала на спуск станнера. ВВВУМП! В ковре образовалась идеально круглая дыра.
– Мимо, – констатировал голос из другого конца комнаты.
ВВВУМП!
– Конечно, было нетактично так врываться, но если вы уберете свое оружие…
ВВВУМП!
– Мы могли бы получить взаимную выгоду, Кин Арад. Разве вам не хочется узнать, как сделаться невидимкой?
Кин, поколебавшись, неохотно положила станнер на стол.
Он снова появился, на сей раз как будто вылепив себя из воздуха. Невидимая рука по частям сотворила голову и торс, а ноги появились потом, обе сразу.
– Замечательно. Я в восторге, – сказала Кин. – Теперь, если ты вздумаешь исчезнуть, я поставлю станнер на широкий луч и просканирую весь кабинет. Но тебе удалось возбудить мой интерес, поздравляю. В последнее время это редко со мной случается.
Он не стал исчезать, а просто сел. Кин прикинула, что незнакомцу никак не меньше пятидесяти, а может быть, и сто пятьдесят. Очень старые люди двигаются с выработанной веками грацией, но о нем такого не скажешь. Этот мужчина выглядит так, словно не спал несколько лет, очень бледный, безволосый, с припухшими красными веками. Заурядное лицо, которое забываешь через секунду, и даже комбинезон неприметного мышиного цвета. Когда мужчина сунул руку в карман, станнер мигом очутился у Кин, и она угрожающе повела дулом.
– Надеюсь, вы не станете возражать, если я закурю? – вежливо осведомился он.
– Табак? – изумилась Кин. – Нет, не стану. Я не стану возражать, даже если ты сгоришь синим пламенем.
Не отводя глаз от станнера, он сунул в рот тоненький желтоватый цилиндрик и поджег. Вынул его изо рта и выдохнул сизую струю дыма.
Этот человек, подумала Кин, опасный маньяк.
– Я могу рассказать о телепортации материи, – предложил Джаго Джало.
– Я тоже. Это физически невозможно, – сказала Кин усталым голосом. Так вот, значит, к чему все в итоге свелось? Обыкновенный болтун и мошенник, хотя… он все-таки умеет становиться невидимым.
– Когда-то все утверждали, что ракета не способна летать в космосе, – сказал ей Джало. – Они смеялись над Годдардом. Они называли его дураком.
– То же самое говорили о миллиардах других людей. – Кин решила в данный момент не выяснять, кто такой этот Годдард. – Значит, у тебя есть передатчик материи? И ты можешь мне его показать?
– Конечно.
– Но не здесь, разумеется?
– Не здесь. Тут у меня только вот это. – Он сделал неуловимый пасс, и его левая рука исчезла. – Считай, что на мне плащ-невидимка.
– Могу ли я… гм, взглянуть на эту штуку поближе? Он кивнул и протянул ей пустую ладонь. Кин тоже протянула руку и прикоснулась… к чему-то. На ощупь это больше всего напоминало грубую ткань. Очертания ее правой кисти, кажется, немного размылись.
– Изгибает световые лучи, – заметил Джало, осторожно вытягивая что-то из ее пальцев. – Ну а чтобы плащ не потерялся в комоде, есть специальная метка, которую можно активировать. Смотри!
Кин увидела тонкую, извилистую линию оранжевого света, которая окаймляла совершеннейшее ничто.
– Потрясающе, – сказала она. – Но почему ты пришел именно ко мне?
– Потому что ты – Кин Арад, которая написала «Непрерывное творение». Ты знаешь все о Великих Королях Веретенников, а я думаю, что плащ сделали они. Он ведь не мой – я его нашел. И еще много других интересных вещей.
Кин бесцеремонно изучала его бесцветную внешность. И наконец произнесла:
– Мне хочется подышать свежим воздухом. Ты уже завтракал, Джаго Джало?
Джало покачал головой.
ГЛАВА 2
Флайер Кин покружил над административными зданиями и устремился на север, к большому комплексу на W-континенте. Прямо по курсу она увидела пласт-машину, на которой еще пару часов назад работал Хендри; ее новый мастер-пилот прилежно выкладывал путаный узор прибрежных рифов. Шевельнув штурвалом, Кин послала флайер по широкой дуге. Этот маневр предоставил им прекрасную возможность полюбоваться огромной серебристой чашей энергоприемника на самом верху пласт-машины. Внутренняя поверхность чаши была глубокого бархатисто-черного цвета.
– Зачем потребовалось делать крюк? – спросил не отлипающий от иллюминатора Джало, когда они вернулись на прежний курс.
– Пласт-машина получает энергию от нескольких орбитальных коллекторов. От нас даже пепла не осталось бы, пролети мы сдуру над чашей.
– А что случится, если эта машина сделает неудачный маневр и луч не попадет в чашу?
Кин добросовестно задумалась.
– В точности не знаю, – сказала она. – Такого не может быть. Но если случится, то никто и никогда больше не увидит ее мастер-пилота, уж это точно.
Они пролетели еще над полудюжиной мелких, но чрезвычайно живописных островков. Выращенные в лабораторных чанах молодые дельфины, все еще взбудораженные своим путешествием в чреве мегатанкера из лаборатории в океан, отчаянно выпрыгивали из волн в азартной погоне за тенью флайера. Кругом было сплошное «непрерывное творение» на форсированном ходу.
В то время мысль о собственной книге показалась Кин на редкость удачной. Потом оказалось, что придется абсолютно все сделать самой. Написать книгу как раз оказалось проще всего, проблемы начались, когда надо было научиться делать бумагу. Потом Кин пришлось нанять солидный штат роботов, поставив перед ними задачу соорудить механический и притом надежный печатный пресс. Это была первая печатная книга, выпущенная за последние четыре столетия, и одно лишь сообщение о ней произвело сенсацию во всех мирах человечества.
Но были еще и слова Кин, заключенные в изысканные, ужасно дорогие переплеты. В этих словах не было ничего особенно нового, но ей каким-то образом удалось так органично и убедительно связать между собой все новейшие разработки и методы практической геологии, что «Непрерывное творение» буквально зажигало умы. Возникла даже пара неформальных религий, которые признали Кин Арад пророком Всеобщего Творца, а ее книге присвоили статус Новейшего Священного Писания.
Кин искоса взглянула на своего пассажира. Она не смогла определить его происхождение по акценту. Джало говорил слишком правильно, тщательно произнося слова, как человек, только что выучивший язык с помощью ментальной ленты и не имеющий разговорной практики. Его неприметное одеяние можно было приобрести в автоматах на дюжине миров. Сумасшедшим он не казался, но настоящие психи никогда не выглядят настоящими психами.
– Значит, ты читал мою книгу, – сказала она, завязывая беседу.
Он обратил на нее бледные глаза в каемке красных век.
– Да, – ответил он. – Я читал на корабле, пока летел сюда. Но не жди комплиментов, мне попадались тексты и получше.
Кин почувствовала, что краснеет, к своему собственному стыду и неудовольствию.
– Не сомневаюсь, – сказала она ровным голосом. – Ты, должно быть, прочитал целую гору книг.
– Да, несколько тысяч, – небрежно кивнул Джало. Кин резким ударом ладони включила автопилот и повернулась к нему.
– Я прекрасно знаю, что во всех мирах существует всего лишь несколько сотен книг! Старые библиотеки утрачены!
– Извини, я не хотел тебя обидеть, – поспешно произнес Джало.
– Да что ты о себе вообра…
– Автору необязательно самому делать бумагу, – мягко перебил ее Джало. – Когда-то, в старые времена, книги выпускали издатели. Автору надо было только написать слова, вот и все.
– Старые времена? Сколько же тебе лет, Джаго Джало?
Он неловко поежился.
– Точно сказать не могу, вы несколько раз меняли календарь. Но, насколько мне удалось подсчитать, мой приблизительный возраст… около одиннадцати столетий. Плюс-минус десять или двадцать лет, должно быть, так.
– Но в те времена еще не было генной инженерии, – сказала Кин с раздражением.
– Зато у нас были корабли серии Терминус, – спокойно ответил Джало.
Под флайером проплыл новехонький вулканический остров. Его центральный конус неравномерно плевался дымом; должно быть, техники решили погонять на переменных режимах еще не обкатанный вулкан. Кин проводила остров невидящим взглядом, ее губы зашевелились.
– Джало, – медленно проговорила она. – Джаго Джало! Недаром это имя показалось мне знакомым… Но о Терминусах я знаю только то, что они никогда не возвращались.
– Абсолютно верно. – Он криво усмехнулся. – Мы были добровольцами… восторженные кретины. Терминусы изначально не рассчитаны на возвращение.
– Я знаю, – сказала Кин. – Ужас.
– Ну, если взглянуть с точки зрения тогдашней эпохи, то в этом был некий определенный здравый смысл. Мой корабль не вернулся, разумеется…
Он резко наклонился к ней и шепнул прямо в ухо:
– А вот мне удалось!
ГЛАВА 3
Риц был неофициальным городком, к нему не приложил руки ни один дизайнер. Разросся сам по себе вокруг первой Линии, которая теперь осталась последней на планете. И город уже начали разбирать, отсылая строительные модули и разный прочий скарб вверх по Линии на орбиту, где кружили в терпеливом ожидании огромные грузовые корабли. Еще месяц, и здесь все будет закончено; последнюю равнину покроют глубоким пушистым снегом, последнюю стайку колибри выпустят в тропический лес. Новенькую, только что с иголочки планету покинут последние работники Компании и вознесутся на небеса.
Кин и Джало сидели в декоративном садике на крыше ресторана, километрах в двух от круглосуточно работающей Линии. Их беседа в очередной раз была прервана низким гулом и полязгиванием мощного буксировщика, который тащил вверх по Линии цепочку ярко-желтых грузовых контейнеров, напоминающих нанизанные на нитку бусины. Через несколько минут буксирный поезд добрался до уровня перистых облаков и скрылся из вида; гул постепенно затих.
Кин решила заказать себе плотный ленч: сок фра-муша, седло лума со сложным гарниром, кофе со сливками и бризенсы на сладкое. Джало сразу заказал пинту черного кофе без сахара, затем долго и придирчиво изучал меню и наконец, изумленно воздев брови, выбрал омлет из яйца додо. Теперь ее спутник смотрел на тарелку, где красовалась омлетная гора, с таким выражением лица, словно очень сильно о чем-то сожалеет.
Пока Кин наблюдала, как Джало вяло ковыряется в омлете, ее мозг настойчиво показывал совсем другие картинки. Она увидела чудовищную колоколовидную тушу межзвездного корабля. И крошечную сферу системы жизнеобеспечения пилота – прыщик на носу космического монстра. Она вспомнила холодную извращенную логику, которой оправдывали постройку и запуск серии Терминусов.
Рассуждения выглядели примерно так.
Гораздо надежней послать в дальний космос человека, чем машину. Человек способен сориентироваться даже в абсолютно незнакомой обстановке и отыскать оптимальное решение в нестандартной ситуации. Машины хорошо справляются с рутинными задачами, однако при столкновении с непредвиденным ведут себя неадекватно.
Но гораздо дешевле отправить в дальний космос машину, чем человека. Потому что машина не дышит, а назад возвращается только информация. Человеку потребуется воздух, вода, еда и энергия на дорогу туда и обратно, а это чересчур накладно.
Человек гораздо лучше, а машина гораздо дешевле. В чем состоит разумный компромисс? В том, чтобы послать в дальний космос человека, но только в один конец. Это будет и надежно, и не слишком дорого.
– Что у тебя в том горшочке? Сельдерей? – с надеждой осведомился Джало.
– Молодые побеги шишковатого коряжника в сметанной заливке. Только не ешь желтых кончиков, они горчат… Ну что, я так и буду глазеть на тебя?! – внезапно рассердилась Кин. – Поговори со мной, Джало! Расскажи о Великих Королях Веретенников!
– Я знаю о них только то, что вычитал из книг. По большей части из твоей собственной, между прочим. Послушай… – Джало озабоченно нахмурился. – Ты не против, если я съем эти синенькие штучки?
– На здоровье! Ты обнаружил неизвестную зону Веретенников?
До сих пор были известны всего девять зон с артефактами Веретенников, если не считать тот брошенный в космосе корабль. Прототип пласт-машины, детальные инструкции по генной инженерии и многие другие изобретения, составляющие фундамент нынешней человеческой цивилизации, – это все наследие таинственных Веретенников.
– Чертовски вкусно, – прожевав, сообщил ей Джало. – Нет, я не обнаружил новой зоны Веретенников. Но зато я нашел целый мир.
– Мир?! Не может быть! Почему ты решил, что это мир Веретенников?
Джало пожал плечами и подцепил на вилку побег шишковатого коряжника.
– Видишь ли… Он плоский.
«Возможно, этот человек не ошибается», – подумала Кин.
Веретенники богами не были, но вполне успешно их заменяли. Их раса эволюционировала при малой гравитации… вероятно. По сохранившимся мумиям ксе-нобиологи определили, что это были существа трехметрового роста, но весили едва ли девяносто фунтов. На планетах с гравитацией земного типа Веретенникам приходилось носить изумительно сконструированные экзоскелеты, которые успешно предотвращали множественные самопроизвольные переломы хрупкого внутреннего костяка.
У них были негуманоидные морды с удлиненными рыльцами и по два больших пальца на каждой руке. Длинные тощие ноги в поперечную полоску, с чередованием оранжевого и пурпурного, заканчивались очень большими и очень плоскими ступнями; глядя на такие конечности, любой цирковой клоун мог обрыдаться от зависти. Что касается головного мозга, таковой у них полностью отсутствовал – точнее, все тело Веретенника могло работать как мозг. И никому еще не удалось обнаружить у высохших мумий желудок или иные органы пищеварения.
Нет, эта странная раса совсем не походила на богов.
У Веретенников была дешевая технология трансмутации элементов, но до сверхсветового привода они не додумались. Похоже, они были разнополы, но ксенобиологам неясно, откуда все-таки брались маленькие Веретеннички. Чтобы послать сообщение через всю Галактику, эти существа модулировали водородную линию в спектре ближайшей звезды. Все Веретенники были превосходные телепаты и притом жуткие клаустрофобы. Они даже не строили домов. Их огромные космические корабли были… совершенно неописуемы!
Жили эти существа практически вечно и, должно быть, забавы ради имели привычку спускаться на планеты с редеющей атмосферой и экспериментировать над тамошней экологией. Веретенники могли по желанию снабдить избранный мир луной-переростком, или запустить в его океаны мутантные водоросли, или неправдоподобно ускорить развитие примитивных жизненных форм. Они брали планету типа Венеры и шутя превращали ее в землеподобный рай. Зачем этим тощим хрупким великанам было нужно терраформирование, никто объяснить не мог, но род людской впоследствии получил от их планетарной деятельности большую пользу. Любопытно, что сами Веретенники как галактическая раса издавна страдали от перенаселения… конечно, по их собственным стандартам.
В один прекрасный день некие Веретенники-терраформисты вскрыли с помощью пласт-машины кору очередной хиреющей планеты и обнаружили под этой корой нечто ужасное – по понятиям самих Веретенников, разумеется. И в течение последующих двух тысяч лет, по мере того как шокирующая весть распространялась по Галактике, все Веретенники постепенно вымерли по причине смертельно уязвленной гордости, как принято считать.
Это случилось 400 миллионов лет назад.
Кин нацелилась прищуренными глазами на Джало.
– Значит, плоский, – повторила она. – Как диск Олдерсона?
– Может быть. А что такое диск Олдерсона?
– Если соединить все планеты какой-нибудь системы, и раскатать всю эту материю в диск диаметром как раз в поперечник этой системы, и не забыть оставить в центре диска круглую дыру для солнца, и нанести на нижнюю поверхность диска слой нейтрония, чтобы создать нужную гравитацию…
– Как! Неужели вы умеете работать с нейтронием?… Кин сбилась и покачала головой.
– Ничего подобного пока еще не строили. И не находили тоже.
– Мой диск не такой уж большой. Возможно, тринадцать тысяч миль в поперечнике.
Их взгляды скрестились, как шпаги, и Кин произнесла слово, которого он ожидал: – ГДЕ?
– Без меня ты никогда его не найдешь!
1 2 3 4 5