Здесь выложена электронная книга Фуга для темной земли автора по имени Прист Кристофер. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Прист Кристофер - Фуга для темной земли.
Размер архива с книгой Фуга для темной земли равняется 107.81 KB
Фуга для темной земли - Прист Кристофер => скачать бесплатную электронную книгу
Кристофер Прист
Фуга для темной земли
У меня белая кожа. Светло-каштановые волосы. Голубые глаза. Я высок ростом – 180 см. В одежде немного консервативен: спортивная куртка, вельветовые брюки, галстук с узлом. У меня есть очки для чтения, хотя я надеваю их больше из притворства, чем необходимости. Я курю сигареты, в умеренном количестве. Иногда употребляю алкоголь. Не верю в Бога; не хожу в церковь; не страдаю недостатками, которых нет у других людей. В брак вступил по любви. Мне очень дорога моя дочь Салли. У меня нет политических амбиций. Мое имя Алан Уитмэн.
Моя кожа выглядит смуглой от грязи. Голова непрестанно чешется, волосы сухие, пропитанные солью. Глаза голубые. Я высок ростом – 180 см. Одет в то же самое, что было на мне шесть месяцев назад. От меня исходит отвратительный запах. Я потерял очки и научился жить без них. Я почти совсем не курю, хотя если удается добраться до сигарет, то не выпускаю их изо рта. Раз в месяц мне удается напиваться до бесчувствия. Не верю в Бога; не хожу в церковь. Я обругал жену, когда был с ней в последний раз, хотя теперь жалею об этом. Очень люблю свою дочь Салли. Не думаю, что у меня есть политические амбиции. Мое имя Алан Уитмэн.
Я познакомился с Лейтифом в деревне, разрушенной артиллерийским обстрелом. Он мне не понравился с первого мгновения и я ему, несомненно, тоже. После нескольких минут настороженности мы перестали обращать друг на друга внимание. Я искал в деревне продукты, зная, что раз обстрел кончился совсем недавно, она еще не разграблена дочиста. Несколько домов уцелели, но я обходил их, по опыту зная, что сухопутные войска имеют привычку чистить нетронутые в первую очередь. Более урожайно основательно порыться в полуразрушенных строениях.
Методично работая, к середине дня я наполнил консервами две хозяйственные сумки и нашел в брошенных автомобилях три дорожные карты. Они могут пригодиться в будущих бартерных вояжах. За все это время я больше ни разу не видал своего конкурента.
На окраине деревни я обнаружил делянку, которая явно обрабатывалась сравнительно недавно. В одном ее углу были свежие могилы, отмеченные обломками досок с укрепленными на них металлическими личными знаками погибших солдат. Прочитав имена, я понял, что они из африканских войск.
Место было наиболее уединенным, поэтому я сел возле могил и открыл одну банку. Консервы оказались отвратительными – недоваренными и очень жирными. Я ел с голодной жадностью.
Насытившись, я направился к обломкам рухнувшего неподалеку вертолета. Вряд ли в нем могли быть продукты, однако если удастся обнаружить какие-нибудь приборы, они могут пригодиться для обмена. Лучше всего найти компас, хотя едва ли в вертолете может оказаться достаточно портативный прибор, который легко снять. Подойдя к вертолету, я увидел встретившегося утром мужчину, который сидел в разбитой кабине, согнувшись под приборной доской, и пытался снять альтиметр, орудуя ножом с длинным лезвием. Почувствовав мое присутствие, он стал медленно выпрямляться, одновременно опуская руку в карман. Когда он повернулся ко мне лицом, мы несколько минут внимательно изучали друг друга. Наконец оба поняли, то одинаково реагируем на возникшую ситуацию.
Мы решили, что должны оставить дом в Саутгейте в тот день, когда в конце нашей улицы была воздвигнута баррикада. Сразу это решение осуществлено не было; в течение нескольких дней нам казалось, что мы сможем приспособиться к новому образу жизни.
Я не знаю, кто придумал соорудить баррикаду. Поскольку мы жили в дальнем конце улицы возле лужаек для развлечений, шум ночью не разбудил нас. Но Изобель повезла утром Салли в школу и почти сразу же вернулась с новостью о баррикаде.
Это стало первым вмешательством в нашу жизнь происходивших в стране необратимых изменений. Наша баррикада – далеко не первая, даже по соседству с нами их уже было несколько.
Когда Изобель рассказала мне о ней, я отправился взглянуть собственными глазами. Баррикада не производила впечатление очень крепкого сооружения – главным образом, деревянные подпорки да витки колючей проволоки, – но стояло несколько мужчин и я предусмотрительно поздоровался с ними кивком головы.
На следующий день, когда мы были дома, наш покой нарушил шум выселения Мартинов. Мартины жили почти напротив нас. Мы не очень поддерживали с ними отношения, а после высадки афримов и вовсе не общались. Винсент Мартин работал инженером-исследователем на заводе какой-то авиационной продукции в Хэтфилде. Его жена сидела дома, присматривая за троими детьми. Семья была из Вест-Индии.
На момент этого выселения я не имел никакого отношения к Уличному Патрулю, ответственному за это дело. Но в течение следующей недели было составлено штатное расписание всех мужчин улицы; каждому члену их семей был выдан пропуск, который полагалось всегда иметь при себе в качестве удостоверения личности. Мы видели в этих пропусках некую потенциально самую важную собственность, какой обладали, потому что к этому времени более не были слепы к происходившему вокруг нас.
Автомобилям дозволялось въезжать на улицу и покидать ее только в определенные часы и охрана на баррикаде следила за соблюдением этого правила неукоснительно. Наша улица выходила на главную дорогу, подчиненную действию правительственных правил дорожного движения. А по этим правилам была запрещена любая придорожная парковка после шести вечера, что, в свою очередь, означало необходимость искать место для автомобиля где-то еще, если ты приехал домой после закрытия проезда в баррикаде. Большинство улиц быстро последовали нашему примеру и тоже закрыли свои въезды. В результате приходилось оставлять машину на значительном удалении от дома и остаток пути шагать пешком, что в то время суток было исключительно опасно.
Нормальный состав уличного дозора – два человека, хотя в нескольких случаях он удваивался, а в ночь перед нашим окончательным решением уехать дежурило четырнадцать человек. Я назначался в наряд трижды; каждый раз с разными людьми. Наша функция была несложной. Один с дробовиком оставался у баррикады, а другой четыре раза проходил по улице туда и обратно. Затем обязанности менялись, и так всю ночь.
Когда я стоял у баррикады, меня больше всего пугали одинокие полицейские машины. Проходили они по много раз, но никогда не останавливались. На заседаниях Патрульного комитета вопрос о том, что делать, если полиция остановится, многие поднимали не раз, но вразумительного ответа, по крайней мере на моей памяти, так никто и не получил.
На практике мы и полиция оставляли друг друга в покое, хотя ходили байки о сражениях между жителями забаррикадированных улиц и полицейскими отрядами на борьбе с беспорядками. Никаких сообщений об этом ни в газетах, ни по телевидению не было, но отсутствие новостей всегда красноречивее их самих.
Истинное назначение дробовика – отпугивать незаконных поселенцев, которые попытаются появиться на улице; предназначалась ему и вторичная роль – некая форма протеста, мол, если правительство и его вооруженные силы неспособны или не желают защищать наши дома, мы вынуждены взять это дело в собственные руки. Таков был смысл текста, напечатанного на оборотной стороне наших пропусков, таким было кредо личного состава уличного патруля.
Мне от всего этого было не по себе. Коробка дома Мартинов без света в окнах прямо напротив нас постоянно напоминала о жестокости патрулей, а бесконечный парад бездомных, еженощно шествовавших мимо баррикад чрезвычайно скверно сказывался на душевном равновесии.
В ночь, когда пала баррикада на соседней улице, я спал. Мне сказали, что численность дозора увеличена, но в ту ночь была не моя очередь.
Мы поняли, что идет сражение по выстрелу почти по соседству от нас; пока Изобель провожала Салли в убежище, устроенное под лестницей, я торопливо оделся и поспешил присоединиться к патрулю на баррикаде. Там собрались все мужчины нашей улицы и угрюмо таращились на армейские грузовики и полицейские фургоны, перегородившие главную дорогу. Нам противостояло около трех десятков солдат с оружием, они явно нервничали и держали оружие наготове.
Мимо прогромыхали три машины с водяными пушками, затем они исчезли, направляясь сквозь сутолоку беспорядочно расставленных на дороге машин к соседней улице. То и дело слышались новые выстрелы, звучали злобные голоса. Время от времени гремели взрывы, они были глухими, но мощными; неподалеку медленно стало разрастаться багровое зарево. Прибывали новые армейские грузовики и полицейские фургоны, из них выскакивали люди и бежали к той улице. Мы все молчали, слишком хорошо понимая вопиющий вызов и полную бессмысленность второй роли нашего дробовика. Он всегда заряжен, но на виду его не держали. В тот момент мне не хотелось бы оказаться с ним в руках.
Мы ждали возле баррикады всю ночь, прислушиваясь к звукам сражения в каких-то пятидесяти метрах от нас. К рассвету шум стал постепенно стихать. Мы видели выносившиеся трупы нескольких солдат и полицейских. Машины скорой помощи увезли много раненых.
Когда совсем рассвело, около двух сотен белых людей, часть из которых были только в ночном белье, под конвоем полиции проследовали к скопищу карет скорой помощи и грузовиков в полутора километрах от нас. Проходя мимо нашей баррикады, некоторые из них пытались остановиться и поскандалить, но солдаты загоняли их в строй. Когда эти люди отошли подальше, я вгляделся в лица своих и поразился – неужели и у меня такое же выражение тяжелой утраты на лице.
Мы ждали затишья, но звуки беспорядочной оружейной стрельбы слышались еще в течение нескольких часов. Мы не заметили восстановления нормального движения по дороге и предположили, что где-то пришлось организовать ее объезд. У одного из наших был с собой транзисторный радиоприемник и мы с тревогой слушали каждую сводку новостей Би-Би-Си, надеясь найти в них утешение.
К десяти часам события явно перешли в спокойное русло. Большинство полицейских машин отбыло, но армия еще окружала нас. Хотя бы один выстрел слышался каждые пять минут. Несколько домов на соседней улице все еще горели, но признаков распространения пожара не было.
Едва представился случай, я оставил баррикаду и вернулся домой.
Изобель и Салли все еще сидели под лестницей. Изобель была едва жива; черты лица искажены, зрачки расширены, речь совершенно бессвязная. Салли не в лучшем состоянии. Их рассказ не отличался логикой, это был просто неполный перечень событий, словно из вторых рук: взрыв, крики, оружейная стрельба и треск горящего дерева… Все это они слышали, лежа в темноте. Пока кипятился для них чай подогревалась еда, я осмотрел нанесенные дому повреждения.
В огороде взорвалась бензиновая бомба, предавшая огню наш сарай. Все стекла окон задней стороны дома разбиты. В стенах несколько пуль. Когда я был в задней комнате, в окно влетела еще одна пуля, она прошла в нескольких сантиметрах от моего уха. Я присел на корточки, добрался до окна и выглянул.
Наш дом занимал господствующее положение на местности, из его окон через сады и огороды хорошо видна соседняя улица. Стоя на коленях, я разглядел, что на ней уцелела только половина домов. В окнах некоторых виднелись суетившиеся люди. Один мужчина, небольшого роста негр в грязной одежде, прятался в огороде за забором. Это он стрелял в меня. Второй раз он выстрелил в сторону дома по соседству с моим.
Изобель и Салли оделись, мы вынесли три упакованные на предыдущей неделе чемодана. Я уложил их в машину. Пока Изобель ходила по дому, запирая все внутренние двери и шкафы, я подсчитал нашу наличность.
Мы поехали к баррикаде. Здесь нас остановили.
– Куда это Вы собрались, Уитмэн? – спросил меня один из дозорных. Это был Джонсон, с которым три ночи назад я вместе дежурил.
– Мы уезжаем, – ответил я. – К родителям Изобель.
Джонсон сунул руку в открытое окно, выключил зажигание и вытащил ключ, прежде чем я успел остановить его.
– Извините, – сказал он. – Никто не уедет. Если мы все разбежимся, ниггеры будут здесь в мгновение ока.
Вокруг столпилось несколько человек. Изобель прижалась ко мне, я чувствовал, что она напряжена. Салли была на заднем сидении. Я боялся даже подумать, какое впечатление это на нее производит.
– Мы не можем здесь оставаться. Наш дом смотрит окнами на уже занятые. Всего лишь вопрос времени, когда они подступят к нему с огорода.
Я видел, что некоторые из собравшихся переглянулись. Джонсон, дом которого был не нашей стороне улицы, настаивал на своем:
– Мы должны держаться один за другого. В этом наша надежда.
Изобель наклонилась к моему окну и подняла на Джонсона умоляющий взгляд.
– Пожалуйста, – сказала она, – войдите в наше положение. А что говорит Ваша жена?
– Всего лишь вопрос времени – повторил я. – Вы же знаете, что происходило в других местах. Если афримы заняли улицу, через несколько ночей в их руках оказывалось все местечко.
– Но на нашей стороне закон, – сказал один из собравшихся, кивнув в сторону солдат по другую сторону баррикады.
Они ни на чьей стороне. Баррикаду можно разобрать. От нее теперь нет пользы.
Джонсон отошел от окна машины и разговаривал еще с одним из наших, Николсоном. Тот входил в состав руководства Патрульного комитета. Через несколько секунд возле окна был Николсон.
– Вы не уедете, – вынес он окончательный вердикт. – Никто не уедет. Уводите отсюда машину и возвращайтесь дежурить на баррикаду. Это все, что мы можем делать.
Он бросил в салон ключ зажигания, который упал на колени Изобель. Она подала его мне, я покрутил ручку и до конца поднял дверное стекло.
Заведя машину, я спросил Изобель:
– Ты хочешь, чтобы мы рискнули?
Она обвела взглядом мужчин перед машиной, колючую проволоку баррикады и вооруженных солдат за ней. Изобель промолчала.
На заднем сидении заплакала Салли:
– Я хочу домой, папа – сказала она.
Я развернул машину и медленно покатил к дому. Из домов по нашей стороне улицы слышались крики женщин. Я бросил взгляд на Изобель, она зажмурила глаза.
Мы остановились возле своего жилища, я задним ходом подрулил к дому. Он выглядел до странности таким же, как всегда. Никому не захотелось выходить из машины. Я выключил двигатель. Казалось, стоит повернуть ключ зажигания, и все будет кончено.
Через некоторое время я включил первую передачу и мы направились в противоположный конец улицы к лужайке для развлечений. Когда сооружалась баррикада в том конце улицы, упиравшемся в главную дорогу, этот конец перегородили только двумя рядами гладкой проволоки и обычно дежурных здесь не было. Ничто с тех пор не изменилось.
Вокруг ни души. Как и на всем протяжении улицы, здесь одновременно ощущались ставшее нормальным отсутствие покоя и какая-то спокойная ненормальность. Я остановил машину, выскочил из нее и опустил проволоку на землю. За ней был деревянный забор на легких кольях. Я пошатал его руками. Сам забор достаточно крепок, но колья шатались.
Я переехал проволоку и осторожно упер бампер машины в забор. На первой передаче мне удалось его свалить. Перед нами была пустынная лужайка для развлечений. Я поехал по ней, машина кренилась то на один, то на другой бок на прошлогодних выбоинах.
Я выбрался из воды и лежал на берегу реки, с трудом хватая воздух. Физическое оцепенение от нестерпимо холодной воды исчерпало все мои силы. Боль была в каждой мышце, по телу пробегала дрожь. Я продолжал лежать.
Минут через пять я встал и посмотрел на ожидавших по другую сторону потока Изобель и Салли. Я пошел по берегу вверх по течению, волоча конец веревки, пока не оказался напротив них. Изобель сидела на песке, но на меня не смотрела, тупо следя за течением. Возле нее стояла Салли, ее взгляд был очень внимательным.
Я кричал, командуя, что им делать. Салли что-то сказала Изобель, но та отрицательно затрясла головой. Мое терпение кончалось, дрожь в мышцах начинала сменяться судорогами. Я снова крикнул, Изобель встала. Они завязали веревку вокруг талий и на груди, как я научил их, затем, дрожа от страха, подошли к кромке воды. В нетерпении я мог слишком сильно дернуть веревку. Едва войдя в реку, они все равно сразу же плюхнулись животами в воду и стали бестолково молотить руками. Изобель не умела плавать и боялась утонуть. Я видел, что Салли борется с ней, стараясь не дать матери снова выползти на берег.
Перехватив у них инициативу, я потянул веревку и быстро выволок обеих на середину реки. Всякий раз, как лицо Изобель показывалось над поверхностью, она кричала полным страха и гнева голосом.
Не прошло и минуты, как они были рядом со мной. Салли лежала на илистом берегу, молча тараща на меня глаза. Я хотел, чтобы она отругала меня, но девочка промолчала. Изобель лежала на боку, согнувшись вдвое.
Фуга для темной земли - Прист Кристофер => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Фуга для темной земли автора Прист Кристофер дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Фуга для темной земли у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Фуга для темной земли своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Прист Кристофер - Фуга для темной земли.
Если после завершения чтения книги Фуга для темной земли вы захотите почитать и другие книги Прист Кристофер, тогда зайдите на страницу писателя Прист Кристофер - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Фуга для темной земли, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Прист Кристофер, написавшего книгу Фуга для темной земли, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Фуга для темной земли; Прист Кристофер, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн