Пожатие его руки оказалось крепким, взгляд не блуждал. Уверенный, знающий себя человек. И галстук подобран со вкусом.
«Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…»
Кажется, Сима недавно такое цитировала.
Судя по хорошо поставленной улыбке, новый клиент умел держаться с людьми. Скорее всего, он часто с людьми общался. В его несколько повыцветших глазах Шурик не усмотрел ни отчаяния, ни растерянности.
Оглядевшись, клиент безошибочно понял, что единственное в конторе кресло предназначено для таких, как он, и, не спрашивая разрешения, легко опустился в кресло, зажав трость между ног, сложив на ней руки.
— Я в ярости, — произнес он достаточно хладнокровно. И Шурик сразу вспомнил, где видел этого уверенного человека, утверждающего, что он в ярости.
Зимой, в закрытом зале Дворца спорта сотрудники МВД встречались с прессой. Не на пресс-конференции, а на футбольном поле. Как ни странно, журналисты тогда крепко побили милиционеров, и, кажется, именно этот человек лихо носился по правому краю, даже забил гол.
Пресса…
Наверное, болтун, подумал Шурик. Самоуверенный, все и всех знающий болтун. В прессе таких много… " Хороший спутник позволит избежать случайных связей…" Насколько хорошим спутником для жены был этот человек?
— Вы журналист?
Клиент улыбнулся. Он не был болтуном. Он спросил:
— Это имеет отношение к делу?
— Пока не знаю, — пожал Шурик плечами.
— Тогда начнем с того, что имеет отношение к делу.
Шурик кивнул:
— Конечно.
— Я в ярости, — повторил клиент.
— С этого и начните.
— Моя жена работает в крупной фирме. Наверное, слышали — «Делон». Связи с Францией, Швейцарией, Канадой. — Было видно, что клиент хорошо обдумал разговор. — С некоторых пор она стала приносить мало денег. Мы собираемся покупать более современную квартиру. Моя жена утверждает, что у фирмы сейчас период реконструкции, все средства уходят на создание новых филиалов. Правда, она не объясняет, почему создание новых филиалов должно бить именно по ее карману.
Шурик понимающе кивнул.
— Я в ярости, — повторил клиент. — Я знаю, что дела фирмы «Делон» идут весьма и весьма неплохо, и знаю, что раньше моя жена не любила сорить деньгами. Простой логический вывод: с нею что-то происходит. Может, она проводит много времени в дорогих закрытых заведениях. Ну, знаете… — он на секунду замялся, — таких сейчас много… Или снимает отдельную квартиру. Скажем так, для отдыха… Такое тоже случается. Вам я даже подскажу. Одна квартирка на Ленина… Как там у классика? Подозрительная… Нет, нехорошая квартирка… Я вычислил ее по телефону… Вот там якобы проводятся внеплановые спонтанные совещания… Я пытался туда попасть. Меня, скажем так… не пустили… Я в ярости… Я объяснял — здесь работает моя жена! А меня попросту спустили с лестницы.
Он быстро спросил:
— Может, там бордель?
Шурик неопределенно пожал плечами.
Клиент помолчал, потом сказал строго:
— Я хочу, чтобы вы представили мне подробный отчет. С кем встречается моя жена? Когда? Где? Чем она занимается на таких встречах? Факты, факты и факты. Разумеется, подтвержденные.
— Вы собираетесь развестись?
— Это мои проблемы.
Шурик кивнул.
Что-то в новом клиенте его настораживало.
Он обрушил на него град вопросов.
Клиент не финтил, не пытался выкручиваться. Если он что-то знал, даже неприятное для него, то не скрывал этого, если чего-то не знал, не пытался строить догадки.
Значит, фирма. Крупная фирма. Связана с зарубежьем. Есть какая-то информация о финансовых нарушениях в ее деятельности? Совсем ничего? Ах, почти ничего! Это не одно и то же. Связано с выплатой налогов? Нет? Ладно. Хотел бы я видеть фирму, ни разу не нарушившую налогового законодательства? Вы такую видели? — удивился Шурик. Ладно. Указанная фирма имеет широкие международные связи. Ах, ваша жена именно ими и занимается! Она часто выезжает в командировки? Довольно часто. Куда? В Марсель, дважды в Торонто. Бывала, естественно, и в Швейцарии. Она ездит одна? С делегацией? Есть кто-то, с кем она ездит в командировки чаще, чем с кем-либо другим? Вы затрудняетесь сказать? Учтите, если вы не будете откровенны, я не смогу по-настоящему вам помочь.
— Я в ярости, — хмуро повторил клиент. Ему не нравились вопросы Шурика.
— И еше. На ваш взгляд. Вы мужчина, вы ее муж, вы знаете ее привычки. В ее общении с вами появилось что-то незнакомое? Может, она не так вас целует, ну, мало ли… Вы меня понимаете?
Клиент задумался. Потом поднял голову:
— Она изменилась. Она стала скрытной. Она ссылается на коммерческие тайны фирмы. Она, как бы это сказать…
— Говорите так, как думаете.
— Она изменилась… Она, кажется, действительно изменилась… Даже когда мы вместе… Ну, вы должны такое знать… Мне все время кажется. что она, даже когда мы вместе, думает о чем-то своем…
— Вместе? Я правильно вас понял?
— Откуда я знаю? — впервые рассердился клиент. — В вашу голову мне не заглянуть.
— У вас есть дети?
— Нет.
— Это ваш первый брак?
— Да, мы живем вместе уже десять лет.
— И у нее это первый брак?
— Да.
— У нее есть привычки, которые вам не нравятся?
Клиент усмехнулся:
— Когда живешь с человеком десять лет, такие привычек накапливается достаточно.
— А конкретно?
— Ну, я уже говорил. Она стала скрытной.
— Сначала это было не так?
— Когда она только начинала работать в фирме «Делон», она делилась со мной всеми новостями. С некоторых пор о работе она предпочитает не говорить.
— Возможно, вы случайно стали виновником утечки какой-то важной информации? Такое бывает.
— Не думаю. Мне просто не нравится ее новый стиль.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, хотя бы эти ее возвращения под утро.
— Она как-то объясняет это?
— Лучше бы не объясняла! Много работы! Она говорит, у нее сейчас много работы. Она настаивает на том, что ее ночные отлучки связаны только с работой.
— У нее есть машина?
— «Тойёта». Служебная.
— Вы можете подсказать, где ее можно видеть чаще всего? Даже, может быть, с кем?
— Это вы должны установить.
— Но у вас есть какие-то предположения?
Клиент усмехнулся:
— Я хочу сверить их с вашими.
— Ладно. — Шурик поднялся. — Но какие-то детали… Кто-то вам намекал?… Или все, о чем вы рассказали, только ваши предположения?
— Вам мало моих предположений?
Шурик пожал плечами:
— Мне кажется, вы умеете держать себя в руках. Вас, наверное, не легко сбить с толку. Но вас разозлили, это чувствуется. Значит, есть что-то еще кроме ваших предположений.
Клиент побагровел:
— Несколько раз за последние две недели мне подбрасывали в почтовый ящик презерватив. Не просто так, а использованный!
— Это могут быть мальчишки. Для них сейчас это не проблема.
— А звонки?
— Какие звонки?
— Телефонные!
— Что же вам говорили?
— Ничего! На том конце провода молчат. Упорно молчат. Иногда за вечер бывает до двадцати звонков.
— А когда жена дома, это случается?
— Никогда.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Ладно, — сказал Шурик. — Будем и впредь откровенны. Как мне связаться с вами при необходимости?
— Вот моя визитка. Предпочтительнее связываться по домашнему телефону. По крайней мере не все звонки будут наполнены гнусным молчанием.
Шурик взглянул на визитку.
Он не ошибся.
Он имел дело с газетчиком. На визитке так и значилось: газета «Шанс-2», Сергей Иванович Иваньков, главный редактор.
4
— Ну? — спросил Роальд. — Он тебе понравился? Правда, парень не промах?
Роальда тоже что-то смущало. Обычно он не хвалил клиентов.
— По-моему, он рогоносец, — сказал Шурик. — Не люблю я этого.
— А по-моему, — нахмурился Роальд, — он твой клиент, и это главное. Кем бы он ни был, хоть трижды рогоносцем, с этого момента ты работаешь на него. Он готов заплатить хорошую сумму и мы должны ее отработать.
— Виновному воздастся, — добавил он.
— Ты хотел сказать — виновной?
— Неважно, — отрезал Роальд. — Проступок, как правило, связан не только с тем, кто его совершает.
И добавил:
— Если Иваньков показался тебе человеком тихим и скромным…
— Он мне таким не показался.
— …то не верь первому впечатлению. Как говорится, не путай опыт с поношенностью. По сведениям газеты «Вместе», Иваньков, возможно, замешан в нескольких крупных аферах. Та же газета утверждает, что наш клиент пьет и ведет безнравственный образ жизни. Она так же утверждает, что Иваньков пьет на деньги поверивших ему избирателей, и, наверное, будет пить еще больше. Ты ведь уже знаешь, кто он?
— Главный редактор газеты «Шанс-2».
— Вот именно. Дерзкая газетенка, — сказал грубый Роальд. — Зубастая. И богатая. В отличие от упомянутой мною «Вместе», как ни странно, еще и полезная. Будоражит умы. Нечто вроде мусорной свалки, дымящей прямо за твоим окном. А на свалке, если хорошо покопаться, всегда можно наткнуться на что-нибудь интересное. Почти всегда. К тому же людям нравится копаться в мусоре. Вот, возьми пару номеров… — Роальд вытащил из пачки несколько газет. — А еще возьми «Вместе». Видишь девиз? — «Россия вспрянет ото сна!» — Не просто так, да? Издается уже два года. Издатель называет ее независимой. Вот, в этой газетке ты и найдешь кое-что о нашем клиенте. Они друг с друга глаз ни на секунду не спускают — «Шанс-2» и «Вместе». Я всегда внимательно их просматриваю. Почему и говорю — этот Иваньков, он парень не промах. Сам убедишься. Работать на такого одно удовольствие — он с тебя просто так не слезет. Выборы покажут, кем ему быть. Не исключено, что уже осенью он может оказаться депутатом, большим депутатом. По крайней мере так утверждают члены его избиркома. А если этого не произойдет, депутатом станет, скорее всего, сотрудник газеты «Вместе» — некто Неелов Александр Яковлевич. Понял ситуацию? Не знаю, хранятся ли у этого Неелова старые армейские сапоги, но он из тех, кто не отказался бы омыть эти сапоги в каком-нибудь близлежащем океане. Предпочтительнее в теплом.
— Романтик?
— Еще бы! Ты видел таких на площади. Носят костюмы полувоенного фасона и требуют везде навести порядок. Среди них даже поэты есть. Вот послушай.
Роальд развернул газетку:
— «Россия сеяла, роняла черный пот на пашни, но плодов не пожинала: ее до самой нитки обирала орава расплодившихся господ…» Сильно, да? Вот так и далее. На все двести строк. Как говорил когда-то небезызвестный вождь: эта штука посильнее «Фауста» Гете… Нет, погоди. Ты тугодум. Чтобы до тебя дошло, еще несколько строчек.
Достаточно умело, наверное подражая Лене Врачу, Роальд зачитал:
— «Народ, окстись! Не то твои кумиры Россию хуже липки оберут, лаптей понаплетут, распродадут любителям старья на сувениры. Правителям на все и вся плевать, им кушается всласть и мягко спится. А лучше бы лаптями подавиться, чем Родиной задаром торговать!»
— Ну и голос у тебя, — сказал Шурик.
— Дело не в голосе. Поэт зависит не от голоса.
— А от чего?
— От глотки.
— Сильно сказано, — искренне признал Шурик.
— Неелов так говорит. Его людей и считают сильными. Они сами считают себя сильными. Они уже сейчас готовы взять на себя, ну, скажем, круглосуточное патрулирование улиц. Они утверждают, если им это позволят, они за неделю наведут в городе порядок, избавят горожан от преступников. По крайней мере, так утверждает Неелов. И люди, окружающие его. Я именно о них говорю.
— А «Шанс-2»? У них есть поэты?
— Есть. Но не такие сильные.
— А ну-ка?
Роальд вытащил номер «Шанс-2»:
— Это, конечно, не крик души, но все же…
И процитировал с чувством:
— «Подумаешь, провинность, лежал возле ларька, — ты попроси, подвинусь, Россия велика… Ведь я не алкоголик, не специально пью, а только пью от боли за Родину свою…»
— Это Иваньков пьет от боли за Родину?
— По крайней мере, его поэты.
— А на какие деньги издается «Вместе»?
— На деньги партии, которая Неелова поддерживает. Точнее, которую газета поддерживают.
— У этой партии много денег?
— Много, — грубо сказал Роальд. — Но это уже политика. Нас политика не интересует. Поэтому забирай газеты и отваливай.
— Кстати, — вдруг поднял он внимательные глаза. — Тебе знаком такой вот женский квакающий голос?
— Обычно квакающие голоса бывают у лягушек.
— Значит, тебе звонила лягушка.
— Ладно. Учту. — Шурик знал, Роальд говорит о Симе. — Я начну с фирмы «Делон». Прямо с обеда начну. Интересно, у них своя столовая или обед они заказывают в ресторане?
— Вот и выясни.
Шурик встал.
— Знаешь, — сухо сказал Роальд, уставясь на него серыми неулыбчивыми глазами. — Может, это и не мое дело, но твоя Рипсимия…
— Сима, — терпеливо подсказал Шурик. — У нее есть имя. Ты его знаешь. Правильно оно звучит именно так — Сима. Легко запомнить.
— Сима? — холодно заинтересовался Роальд. — Я и говорю — Рипсимия. Или Максима. Я даже в словарь смотрел.
— Просто Сима, — терпеливо повторил Шурик.
— Ты что, не знаешь, как ее имя произносится полностью?
— Тебе-то что?
— Дурак всегда вызывает жалость.
— Не надо меня жалеть. Перебьюсь.
— Возможно, — Роальд как бы соглашался с Шуриком, но это вовсе не значило, что он разделяет его мнение. — До встречи с Рипсимией ты, берясь за дело, сразу говорил: Роальд, я уже в работе! А сейчас сидишь и несешь чепуху. «С обеда начну»! Я считаю, это следствием твоего общения с…
— С Симой, — предупредил Роальда Шурик.
— Ну да. Хотя ты даже ее полного имени не знаешь, — ухмыльнулся Роальд. — И зрение тебе изменяет. Оно у тебя стало выборочным. Любой человек на твоем месте увидел бы — у твоей Симы остались только ноги, потому она их и не прячет. Ей, наверное, за тридцать, а?
— Заткнись!
Роальд ухмыльнулся еще наглее:
— А если однажды к тебе заявится ее муж? Это что ж, скажет он, не завелись ли у Рипсимии коммерческие тайны? А если однажды этот муж явится в наше бюро и попросит меня пройти по следам ее исчезающей время от времени супруги? Если он захочет узнать, не спит ли его Максима с каким-нибудь олухом? Учти, я на такое дело поставлю Ежова. Он парень въедливый.
— Да уж знаю, — хмуро согласился Шурик.
И, выходя, хлопнул дверью.
Рипсимия… Максима… А, может быть, Серафима!.. Ему-то какое дело?… Тоже мне, «одни ноги остались»!..
Глава II «А КОЖА У МЕНЯ ШЕЛКОВИСТАЯ-ШЕЛКОВИСТАЯ…» 3 июля 1994 года
1
Роальд, конечно, ошибался.
Кроме ног у Симы осталось еще кое что.
Когда Шурик вошел, Сима лежала на диване. На диван она набросила чистую простыню. Проблема для Шурика. Сима никогда не валялась на одной и той же простыне дважды.
Даная…
Было жарко, Сима подложила под голову подушку. Коричневые соски вызывающе темнели на мраморном, почти незагорелом теле. Сима не любила загорать, по крайней мере, так она говорила, и загорелой Шурик ее не видел. Мягкий овал плеча, бедро, губы, чуть припухшие, как от обиды. Услышав Шурика, Сима испуганно подняла руку, и изгибу ее руки тоже позавидовала бы не одна женщина.
А кожа у меня шелковистая-шелковистая…
Так она сама говорила.
Шурик испытывал нелепую гордость от того, что Сима так вызывающе привлекательна, что у нее есть ключ от его квартиры, что она сама приходит к нему… Сама! Сама! — повторил он про себя, как бы утверждаясь в столь приятной мысли. Ее сюда не на аркане тащат…
Но она держала его на аркане.
Она приходит, когда ей самой этого хочется, — честно сказал он себе, сдирая через голову пропотевшую рубаху. И не так часто, как бы ему хотелось. И никогда не говорит, когда появится в следующий раз. И никогда не угадаешь, в каком настроении она придет.
Однажды она рассказала ему про шефа.
Несколько лет назад она работала в каком-то засекреченном заведении. Когда понадобилось писать отчет, а секретарша заболела, за машинку посадили Симу. Последствия не замедлили. Собравшись в Болгарию, Сима с удивлением узнала, что она, как и большинство сотрудников, лишена права на выезд. «Я же все равно ничего в этих делах не понимаю». — сказала она шефу. — «Да это не важно», — ответил шеф. — «Может, мне теперь и в постель только с нашими сотрудниками ложиться?» — спросила Сима. — «Это только на пять лет, — ответил шеф, облизнувшись. — А мысль интересная». —
1 2 3 4
«Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…»
Кажется, Сима недавно такое цитировала.
Судя по хорошо поставленной улыбке, новый клиент умел держаться с людьми. Скорее всего, он часто с людьми общался. В его несколько повыцветших глазах Шурик не усмотрел ни отчаяния, ни растерянности.
Оглядевшись, клиент безошибочно понял, что единственное в конторе кресло предназначено для таких, как он, и, не спрашивая разрешения, легко опустился в кресло, зажав трость между ног, сложив на ней руки.
— Я в ярости, — произнес он достаточно хладнокровно. И Шурик сразу вспомнил, где видел этого уверенного человека, утверждающего, что он в ярости.
Зимой, в закрытом зале Дворца спорта сотрудники МВД встречались с прессой. Не на пресс-конференции, а на футбольном поле. Как ни странно, журналисты тогда крепко побили милиционеров, и, кажется, именно этот человек лихо носился по правому краю, даже забил гол.
Пресса…
Наверное, болтун, подумал Шурик. Самоуверенный, все и всех знающий болтун. В прессе таких много… " Хороший спутник позволит избежать случайных связей…" Насколько хорошим спутником для жены был этот человек?
— Вы журналист?
Клиент улыбнулся. Он не был болтуном. Он спросил:
— Это имеет отношение к делу?
— Пока не знаю, — пожал Шурик плечами.
— Тогда начнем с того, что имеет отношение к делу.
Шурик кивнул:
— Конечно.
— Я в ярости, — повторил клиент.
— С этого и начните.
— Моя жена работает в крупной фирме. Наверное, слышали — «Делон». Связи с Францией, Швейцарией, Канадой. — Было видно, что клиент хорошо обдумал разговор. — С некоторых пор она стала приносить мало денег. Мы собираемся покупать более современную квартиру. Моя жена утверждает, что у фирмы сейчас период реконструкции, все средства уходят на создание новых филиалов. Правда, она не объясняет, почему создание новых филиалов должно бить именно по ее карману.
Шурик понимающе кивнул.
— Я в ярости, — повторил клиент. — Я знаю, что дела фирмы «Делон» идут весьма и весьма неплохо, и знаю, что раньше моя жена не любила сорить деньгами. Простой логический вывод: с нею что-то происходит. Может, она проводит много времени в дорогих закрытых заведениях. Ну, знаете… — он на секунду замялся, — таких сейчас много… Или снимает отдельную квартиру. Скажем так, для отдыха… Такое тоже случается. Вам я даже подскажу. Одна квартирка на Ленина… Как там у классика? Подозрительная… Нет, нехорошая квартирка… Я вычислил ее по телефону… Вот там якобы проводятся внеплановые спонтанные совещания… Я пытался туда попасть. Меня, скажем так… не пустили… Я в ярости… Я объяснял — здесь работает моя жена! А меня попросту спустили с лестницы.
Он быстро спросил:
— Может, там бордель?
Шурик неопределенно пожал плечами.
Клиент помолчал, потом сказал строго:
— Я хочу, чтобы вы представили мне подробный отчет. С кем встречается моя жена? Когда? Где? Чем она занимается на таких встречах? Факты, факты и факты. Разумеется, подтвержденные.
— Вы собираетесь развестись?
— Это мои проблемы.
Шурик кивнул.
Что-то в новом клиенте его настораживало.
Он обрушил на него град вопросов.
Клиент не финтил, не пытался выкручиваться. Если он что-то знал, даже неприятное для него, то не скрывал этого, если чего-то не знал, не пытался строить догадки.
Значит, фирма. Крупная фирма. Связана с зарубежьем. Есть какая-то информация о финансовых нарушениях в ее деятельности? Совсем ничего? Ах, почти ничего! Это не одно и то же. Связано с выплатой налогов? Нет? Ладно. Хотел бы я видеть фирму, ни разу не нарушившую налогового законодательства? Вы такую видели? — удивился Шурик. Ладно. Указанная фирма имеет широкие международные связи. Ах, ваша жена именно ими и занимается! Она часто выезжает в командировки? Довольно часто. Куда? В Марсель, дважды в Торонто. Бывала, естественно, и в Швейцарии. Она ездит одна? С делегацией? Есть кто-то, с кем она ездит в командировки чаще, чем с кем-либо другим? Вы затрудняетесь сказать? Учтите, если вы не будете откровенны, я не смогу по-настоящему вам помочь.
— Я в ярости, — хмуро повторил клиент. Ему не нравились вопросы Шурика.
— И еше. На ваш взгляд. Вы мужчина, вы ее муж, вы знаете ее привычки. В ее общении с вами появилось что-то незнакомое? Может, она не так вас целует, ну, мало ли… Вы меня понимаете?
Клиент задумался. Потом поднял голову:
— Она изменилась. Она стала скрытной. Она ссылается на коммерческие тайны фирмы. Она, как бы это сказать…
— Говорите так, как думаете.
— Она изменилась… Она, кажется, действительно изменилась… Даже когда мы вместе… Ну, вы должны такое знать… Мне все время кажется. что она, даже когда мы вместе, думает о чем-то своем…
— Вместе? Я правильно вас понял?
— Откуда я знаю? — впервые рассердился клиент. — В вашу голову мне не заглянуть.
— У вас есть дети?
— Нет.
— Это ваш первый брак?
— Да, мы живем вместе уже десять лет.
— И у нее это первый брак?
— Да.
— У нее есть привычки, которые вам не нравятся?
Клиент усмехнулся:
— Когда живешь с человеком десять лет, такие привычек накапливается достаточно.
— А конкретно?
— Ну, я уже говорил. Она стала скрытной.
— Сначала это было не так?
— Когда она только начинала работать в фирме «Делон», она делилась со мной всеми новостями. С некоторых пор о работе она предпочитает не говорить.
— Возможно, вы случайно стали виновником утечки какой-то важной информации? Такое бывает.
— Не думаю. Мне просто не нравится ее новый стиль.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, хотя бы эти ее возвращения под утро.
— Она как-то объясняет это?
— Лучше бы не объясняла! Много работы! Она говорит, у нее сейчас много работы. Она настаивает на том, что ее ночные отлучки связаны только с работой.
— У нее есть машина?
— «Тойёта». Служебная.
— Вы можете подсказать, где ее можно видеть чаще всего? Даже, может быть, с кем?
— Это вы должны установить.
— Но у вас есть какие-то предположения?
Клиент усмехнулся:
— Я хочу сверить их с вашими.
— Ладно. — Шурик поднялся. — Но какие-то детали… Кто-то вам намекал?… Или все, о чем вы рассказали, только ваши предположения?
— Вам мало моих предположений?
Шурик пожал плечами:
— Мне кажется, вы умеете держать себя в руках. Вас, наверное, не легко сбить с толку. Но вас разозлили, это чувствуется. Значит, есть что-то еще кроме ваших предположений.
Клиент побагровел:
— Несколько раз за последние две недели мне подбрасывали в почтовый ящик презерватив. Не просто так, а использованный!
— Это могут быть мальчишки. Для них сейчас это не проблема.
— А звонки?
— Какие звонки?
— Телефонные!
— Что же вам говорили?
— Ничего! На том конце провода молчат. Упорно молчат. Иногда за вечер бывает до двадцати звонков.
— А когда жена дома, это случается?
— Никогда.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Ладно, — сказал Шурик. — Будем и впредь откровенны. Как мне связаться с вами при необходимости?
— Вот моя визитка. Предпочтительнее связываться по домашнему телефону. По крайней мере не все звонки будут наполнены гнусным молчанием.
Шурик взглянул на визитку.
Он не ошибся.
Он имел дело с газетчиком. На визитке так и значилось: газета «Шанс-2», Сергей Иванович Иваньков, главный редактор.
4
— Ну? — спросил Роальд. — Он тебе понравился? Правда, парень не промах?
Роальда тоже что-то смущало. Обычно он не хвалил клиентов.
— По-моему, он рогоносец, — сказал Шурик. — Не люблю я этого.
— А по-моему, — нахмурился Роальд, — он твой клиент, и это главное. Кем бы он ни был, хоть трижды рогоносцем, с этого момента ты работаешь на него. Он готов заплатить хорошую сумму и мы должны ее отработать.
— Виновному воздастся, — добавил он.
— Ты хотел сказать — виновной?
— Неважно, — отрезал Роальд. — Проступок, как правило, связан не только с тем, кто его совершает.
И добавил:
— Если Иваньков показался тебе человеком тихим и скромным…
— Он мне таким не показался.
— …то не верь первому впечатлению. Как говорится, не путай опыт с поношенностью. По сведениям газеты «Вместе», Иваньков, возможно, замешан в нескольких крупных аферах. Та же газета утверждает, что наш клиент пьет и ведет безнравственный образ жизни. Она так же утверждает, что Иваньков пьет на деньги поверивших ему избирателей, и, наверное, будет пить еще больше. Ты ведь уже знаешь, кто он?
— Главный редактор газеты «Шанс-2».
— Вот именно. Дерзкая газетенка, — сказал грубый Роальд. — Зубастая. И богатая. В отличие от упомянутой мною «Вместе», как ни странно, еще и полезная. Будоражит умы. Нечто вроде мусорной свалки, дымящей прямо за твоим окном. А на свалке, если хорошо покопаться, всегда можно наткнуться на что-нибудь интересное. Почти всегда. К тому же людям нравится копаться в мусоре. Вот, возьми пару номеров… — Роальд вытащил из пачки несколько газет. — А еще возьми «Вместе». Видишь девиз? — «Россия вспрянет ото сна!» — Не просто так, да? Издается уже два года. Издатель называет ее независимой. Вот, в этой газетке ты и найдешь кое-что о нашем клиенте. Они друг с друга глаз ни на секунду не спускают — «Шанс-2» и «Вместе». Я всегда внимательно их просматриваю. Почему и говорю — этот Иваньков, он парень не промах. Сам убедишься. Работать на такого одно удовольствие — он с тебя просто так не слезет. Выборы покажут, кем ему быть. Не исключено, что уже осенью он может оказаться депутатом, большим депутатом. По крайней мере так утверждают члены его избиркома. А если этого не произойдет, депутатом станет, скорее всего, сотрудник газеты «Вместе» — некто Неелов Александр Яковлевич. Понял ситуацию? Не знаю, хранятся ли у этого Неелова старые армейские сапоги, но он из тех, кто не отказался бы омыть эти сапоги в каком-нибудь близлежащем океане. Предпочтительнее в теплом.
— Романтик?
— Еще бы! Ты видел таких на площади. Носят костюмы полувоенного фасона и требуют везде навести порядок. Среди них даже поэты есть. Вот послушай.
Роальд развернул газетку:
— «Россия сеяла, роняла черный пот на пашни, но плодов не пожинала: ее до самой нитки обирала орава расплодившихся господ…» Сильно, да? Вот так и далее. На все двести строк. Как говорил когда-то небезызвестный вождь: эта штука посильнее «Фауста» Гете… Нет, погоди. Ты тугодум. Чтобы до тебя дошло, еще несколько строчек.
Достаточно умело, наверное подражая Лене Врачу, Роальд зачитал:
— «Народ, окстись! Не то твои кумиры Россию хуже липки оберут, лаптей понаплетут, распродадут любителям старья на сувениры. Правителям на все и вся плевать, им кушается всласть и мягко спится. А лучше бы лаптями подавиться, чем Родиной задаром торговать!»
— Ну и голос у тебя, — сказал Шурик.
— Дело не в голосе. Поэт зависит не от голоса.
— А от чего?
— От глотки.
— Сильно сказано, — искренне признал Шурик.
— Неелов так говорит. Его людей и считают сильными. Они сами считают себя сильными. Они уже сейчас готовы взять на себя, ну, скажем, круглосуточное патрулирование улиц. Они утверждают, если им это позволят, они за неделю наведут в городе порядок, избавят горожан от преступников. По крайней мере, так утверждает Неелов. И люди, окружающие его. Я именно о них говорю.
— А «Шанс-2»? У них есть поэты?
— Есть. Но не такие сильные.
— А ну-ка?
Роальд вытащил номер «Шанс-2»:
— Это, конечно, не крик души, но все же…
И процитировал с чувством:
— «Подумаешь, провинность, лежал возле ларька, — ты попроси, подвинусь, Россия велика… Ведь я не алкоголик, не специально пью, а только пью от боли за Родину свою…»
— Это Иваньков пьет от боли за Родину?
— По крайней мере, его поэты.
— А на какие деньги издается «Вместе»?
— На деньги партии, которая Неелова поддерживает. Точнее, которую газета поддерживают.
— У этой партии много денег?
— Много, — грубо сказал Роальд. — Но это уже политика. Нас политика не интересует. Поэтому забирай газеты и отваливай.
— Кстати, — вдруг поднял он внимательные глаза. — Тебе знаком такой вот женский квакающий голос?
— Обычно квакающие голоса бывают у лягушек.
— Значит, тебе звонила лягушка.
— Ладно. Учту. — Шурик знал, Роальд говорит о Симе. — Я начну с фирмы «Делон». Прямо с обеда начну. Интересно, у них своя столовая или обед они заказывают в ресторане?
— Вот и выясни.
Шурик встал.
— Знаешь, — сухо сказал Роальд, уставясь на него серыми неулыбчивыми глазами. — Может, это и не мое дело, но твоя Рипсимия…
— Сима, — терпеливо подсказал Шурик. — У нее есть имя. Ты его знаешь. Правильно оно звучит именно так — Сима. Легко запомнить.
— Сима? — холодно заинтересовался Роальд. — Я и говорю — Рипсимия. Или Максима. Я даже в словарь смотрел.
— Просто Сима, — терпеливо повторил Шурик.
— Ты что, не знаешь, как ее имя произносится полностью?
— Тебе-то что?
— Дурак всегда вызывает жалость.
— Не надо меня жалеть. Перебьюсь.
— Возможно, — Роальд как бы соглашался с Шуриком, но это вовсе не значило, что он разделяет его мнение. — До встречи с Рипсимией ты, берясь за дело, сразу говорил: Роальд, я уже в работе! А сейчас сидишь и несешь чепуху. «С обеда начну»! Я считаю, это следствием твоего общения с…
— С Симой, — предупредил Роальда Шурик.
— Ну да. Хотя ты даже ее полного имени не знаешь, — ухмыльнулся Роальд. — И зрение тебе изменяет. Оно у тебя стало выборочным. Любой человек на твоем месте увидел бы — у твоей Симы остались только ноги, потому она их и не прячет. Ей, наверное, за тридцать, а?
— Заткнись!
Роальд ухмыльнулся еще наглее:
— А если однажды к тебе заявится ее муж? Это что ж, скажет он, не завелись ли у Рипсимии коммерческие тайны? А если однажды этот муж явится в наше бюро и попросит меня пройти по следам ее исчезающей время от времени супруги? Если он захочет узнать, не спит ли его Максима с каким-нибудь олухом? Учти, я на такое дело поставлю Ежова. Он парень въедливый.
— Да уж знаю, — хмуро согласился Шурик.
И, выходя, хлопнул дверью.
Рипсимия… Максима… А, может быть, Серафима!.. Ему-то какое дело?… Тоже мне, «одни ноги остались»!..
Глава II «А КОЖА У МЕНЯ ШЕЛКОВИСТАЯ-ШЕЛКОВИСТАЯ…» 3 июля 1994 года
1
Роальд, конечно, ошибался.
Кроме ног у Симы осталось еще кое что.
Когда Шурик вошел, Сима лежала на диване. На диван она набросила чистую простыню. Проблема для Шурика. Сима никогда не валялась на одной и той же простыне дважды.
Даная…
Было жарко, Сима подложила под голову подушку. Коричневые соски вызывающе темнели на мраморном, почти незагорелом теле. Сима не любила загорать, по крайней мере, так она говорила, и загорелой Шурик ее не видел. Мягкий овал плеча, бедро, губы, чуть припухшие, как от обиды. Услышав Шурика, Сима испуганно подняла руку, и изгибу ее руки тоже позавидовала бы не одна женщина.
А кожа у меня шелковистая-шелковистая…
Так она сама говорила.
Шурик испытывал нелепую гордость от того, что Сима так вызывающе привлекательна, что у нее есть ключ от его квартиры, что она сама приходит к нему… Сама! Сама! — повторил он про себя, как бы утверждаясь в столь приятной мысли. Ее сюда не на аркане тащат…
Но она держала его на аркане.
Она приходит, когда ей самой этого хочется, — честно сказал он себе, сдирая через голову пропотевшую рубаху. И не так часто, как бы ему хотелось. И никогда не говорит, когда появится в следующий раз. И никогда не угадаешь, в каком настроении она придет.
Однажды она рассказала ему про шефа.
Несколько лет назад она работала в каком-то засекреченном заведении. Когда понадобилось писать отчет, а секретарша заболела, за машинку посадили Симу. Последствия не замедлили. Собравшись в Болгарию, Сима с удивлением узнала, что она, как и большинство сотрудников, лишена права на выезд. «Я же все равно ничего в этих делах не понимаю». — сказала она шефу. — «Да это не важно», — ответил шеф. — «Может, мне теперь и в постель только с нашими сотрудниками ложиться?» — спросила Сима. — «Это только на пять лет, — ответил шеф, облизнувшись. — А мысль интересная». —
1 2 3 4