Даже сквозь
слой грязи было видно, как побагровело его лицо.
- Ну, хорошо! - крикнул он. - Я скажу, только заткнитесь!
Через некоторое время шум затих.
- Это ржачка! Это просто умора! Эти засранцы трясутся от страха, что
наша Говнюха рванет, так? А? Так? _А _з_н_а_е_т_е, _п_о_ч_е_м_у _о_н_и
т_а_к _э_т_о_г_о _б_о_я_т_с_я_? Да просто потому, что если она рванет, она
засрет весь этот проклятый Пояс Астероидов! Все их стерильные,
антисептические, дезинфицированные мирки! Каждый махонький астероид! Их
всех завалит грудами _В_О_Н_Ю_Ч_И_Х _П_О_М_О_Е_В_!!!
Он стоял, пошатываясь, осклабившись в скабрезной улыбке. Слушатели
орали и бурно аплодировали. Самогон лился в распахнутые глотки.
Оливер спокойно сидел в углу. Поначалу он боялся, что Гейлорд
раскочегарит толпу до того, что она пойдет линчевать пришельцев. Но в этом
не было смысла. Люди собрались не для смертоубийства, а просто отдохнуть -
и Гейлорд это отлично знал. И вместо серьезного разговора он дал им
разрядку: сначала слегка застращал их грядущими катастрофами, а потом
раззадорил насмешкой над пришельцами - и вот все облегченно хохочут,
готовые к новым развлечениям.
Об эвакуации с астероида он даже не упомянул.
- Эй, ну ладно, хватит! - прорезался сквозь гам голос Гейлорда. -
Давайте начинать гулянку. Закатим гудеж, а? Тряхнем эту мусорную кучу,
чтобы она развалилась раньше срока и дала жизни обалдуям, которые прилетят
сюда склеивать куски!
Все поднялись и двинулись к выходу. В зале царил хаос. Надравшиеся
копранцы шатались, толкали друг друга, истерически хохоча. Липнущие потные
тела оттеснили Оливера обратно в угол. Но еще до того, как первый из них
добрался до выхода, в дверь ворвались двое. Это были Джульетта и Норман,
дети Гейлорда. Норман протолкался сквозь толпу и вскочил на возвышение
рядом с отцом.
Изумленный Гейлорд повернулся к сыну. Других выступлений в программе
не значилось, и Гейлорд не понимал, что это еще за новости. Так и не
раскрыв рта, он слушал, как Норман призывает всех к тишине:
- Эй, заткнитесь! Мне нужно вам кое-что сказать!
Люди нехотя остановились. Гам пошел на спад.
Джульетта стояла недалеко от Оливера, как раз в дверях. Она нервно
кусала губы, слезы размыли грязь на ее щеках. Оливер протолкался к ней.
- Что случилось? - спросил он.
- Это... кошмар! - заплакала она. - Какой ужас! Мало нам было
неприятностей...
Зал уже утихомирился, и все нетерпеливо ждали, что же скажет Норман
Гейлорд, который стоял на краю возвышения, хилый и невзрачный, особенно в
сравнении с отцом, который все еще озадаченно топтался рядом.
- Не хотелось бы, чтобы из-за меня задерживалась сегодняшняя гулянка,
- сказал Норман и нервно улыбнулся, - но мы - я и Джульетта - сейчас прямо
из отцовского дома. Случилось такое, что... В общем, об этом должны узнать
все.
Голос у него был слабый и высокий - не то, что гортанный рык
Гейлорда. Он замолчал и вытер лоб дрожащей рукой.
- Это касается отцовского скарба. Вы все знаете, что он хранится в
подвале, под старой космодромной вышкой. Там все, что собрал он сам, и что
собрали его отец и его дед. Короче, когда мы пришли домой, то увидели, что
дверь открыта. Ее взломали! Мы пошли внутрь, зашли в подвал... Там было
пусто! Украли весь скарб, все до последней шестеренки!
Наступила оглушительная тишина. Событие было вопиющим. Мелкие кражи
случались нередко, но _с_п_е_р_е_т_ь _в_е_с_ь _с_к_а_р_б_ у
с_т_а_р_о_с_т_ы_...
Гейлорд в ярости взревел, бросился к Норману, схватил его за худые
плечи и принялся мотать из стороны в сторону.
- Неправда! - орал он. - Скажи, что это неправда! Не может быть, _н_е
м_о_ж_е_т _б_ы_т_ь_, _Н_Е _М_О_Ж_Е_Т _Б_Ы_Т_Ь_!!!
Норман болтался в его лапах, как тряпичная кукла.
Гейлорд отпустил сына и, шатаясь, поплелся по трибуне, оглушенный
горем и пьяный до изумления.
- Не верю я... Никто здесь не мог такого сделать... Это все
инопланетянцы... Или бродяги с барханов - набег, а мы, как дураки...
Бормоча что-то совсем уж невнятное, он доплелся до края сцены,
запнулся и рухнул в зал, с треском ломая стулья. Ему помогли подняться и
усадили. Он уронил голову на руки и застыл.
Публика, не привыкшая к подобным новостям, смущенно переговаривалась.
Это все никуда не годилось - такие новости, да в праздничный вечер, когда
надо забыть обо всем и веселиться.
- Зачем было выносить это на люди? - спросил Оливер у Джульетты.
- Это... потому что это касается всех. Потому что отец без скарба -
никто, - она шмыгнула носом и вытерла покрасневшие глаза. - Его скарб -
это часть его самого, по скарбу видно, что он за человек, чего он стоит. А
теперь все исчезло... - она опять начала хлюпать.
- Значит, он больше не будет старостой? - Оливер протянул ей платок.
Джульетта удрученно кивнула и попыталась отбросить с лица спутанные
волосы, которые липли к мокрым от слез щекам.
- Прежде такого не бывало, чтобы у старосты... Но у него нет другого
выхода. Без скарба... кто будет с ним считаться?
Публика начала волноваться.
- Это чего ж теперь будет? - заорал кто-то.
- Да, эй, чего делать-то будем? - поддержал другой голос. - Всю ночь,
что ли, торчать здесь?
Норман нервно грыз ноготь. В отличие от отца, он понятия не имел, как
управлять толпой.
- Вы не хуже меня знаете, чего делать, - сказал он. - Без старосты
нам нельзя. Пока батин скарб не отыщется, надо выбрать кого-нибудь... на
это время...
- Выбрать?! - прогремел голос Гейлорда. - Это что, мой сын сказал?
Что это еще за инопланетское дерьмо, а? Ты - мой сын, черт тебя возьми! И
место мое займешь ты, если ты уважаешь традиции Копры. Традиции,
заложенные твоим прадедом сто лет назад...
- Айзек прав! - крикнули из зала. - Пусть это будет Норман!
Норман растерялся.
- Но я не хочу... Я совсем не это имел в виду...
- Решено, в общем! - сказал мужик, поднявшийся из первого ряда. -
Пока не отыщется скарб Айзека, Норман будет за главного. А теперь -
поприветствуем нового старосту! Не хочу и говорить, что я думаю про то,
что случилось. И мне уже заранее жаль того подонка, что спер Айзеков
скарб. Но черт меня подери, как ни смотри на это дело, а новый староста -
чертовски хороший повод для того, чтобы слегка гульнуть!
Сначала крики были вяловаты, а потом все разогрелись и стали орать во
всю глотку. Начиналась самая веселуха.
Джульетта отвернулась, вытирая глаза.
- Как они могли? - всхлипывала она. - Бедный папочка... после всего,
что он для них делал... а им просто наплевать!
Оливер без задних мыслей приобнял ее за плечи, чтобы утешить, и тут
она прижалась к нему, дрожа от волнения и всхлипывая еще горше. Оливер,
несколько смущенный таким поворотом дела, машинально поглаживал ее по
плечу.
Гейлорд проталкивался через ревущую толпу к выходу. Увидев дочь,
всхлипывающую в объятиях инопланетянца, он резко остановился. Лицо его
потемнело от гнева, казалось, он сейчас затеет драку. Но он лишь заворчал
со сдерживаемой яростью, вышел за дверь и его плотная широкоплечая фигура
растворилась в темноте.
Потом уже не было времени на раздумья. Толпа рвалась из зала, потные
тела слились в едином натиске. Поток подхватил Оливера и Джульетту и
выбросил их наружу.
Начало празднества не заставило себя ждать.
- Они решили развлекаться, что бы там ни было, - несчастно сказала
Джульетта, - Они не хотят, чтобы такая чепуха, как разорение их старосты,
испортила очередную веселуху... Ненавижу их всех!
Она опять начала реветь. Кто-то сунул ей бутылку самогона, и она
сделала большущий глоток.
Люди вокруг метались, истерично вопили и визжали. Во все более
сгущающимся тумане едва виднелись зажженные в соседних домах огни. Место
действия вдруг озарилось колеблющимся пламенем сотни факелов: люди
наматывали тряпье на палки и поджигали его.
- А ну, давай к мусорной воронке! - завопил кто-то. - Все к воронке!
Крик подхватили десятки глоток. Оливер и Джульетта бездумно
присоединились к толпе, повалившей прочь из деревни.
Факельное шествие перло прямо по хляби и закончилось возле кратера на
краю деревни. Оливер пытался разобраться, что же происходит вокруг.
Никогда раньше он не встречал столько грязи, мусора, таких
необузданных страстей, такой откровенной нищеты. Его стерильное воспитание
и не намекало даже о возможности существования такой распущенности, такой
Н_Е_В_Е_Р_О_Я_Т_Н_О_Й _Г_Р_Я_З_И_!
Вокруг него вопили и плясали. Пары обнимались и валились на хлюпающую
землю, катаясь и брыкаясь при свете факелов. Мужчины швырялись грязью и
хохотали во все горло. На ком-то занялась одежда, и он покатился по земле,
сбивая пламя - никто и внимания на него не обратил.
Джульетта висела на его руке, отхлебывая из бутылки и угрюмо косясь
на деревенских. Оливер, пораженный происходящим, не обращал на нее
внимания.
В свете факелов туман казался блекло-желтым. Было холодно и сыро,
пар, выдыхаемый из ртов, висел белыми облачками в неподвижном воздухе.
Сквозь крики и пьяные песни слышался ритмичный топот ног по разжиженному
слою грязи и мусора, сплошь покрывающем почву.
Толпа добрались до кратера, и люди кинулись вниз, скатываясь по
пологим склонам до самого дна. Покрытые липкой вонючей грязью копранцы
стаскивали в кучу к центру воронки все, что могло гореть - обломки
пластиковых тарелок, видеопленку, бумагу, куски дерева, тряпье,
компьютерные распечатки, разбитую мебель. Куча вспыхнула, и все вокруг
вмиг заволокло дымом. В огонь полетели пустые бутылки, люди танцевали и
просто бродили по размякшим отбросам, устилающим кратер.
- Не хоч'чего выпть? - поинтересовалась Джульетта заплетающимся
языком. Похоже, копранский самогон действовал быстро.
- Спасибо, мне не хочется, - вежливо ответил Оливер.
- Да ради бога! - вдруг обиделась она. - Смотри не обделайся со
страху...
Оливер понял, что выпить придется. Он неохотно взял бутылку, задержал
дыхание, приподнял респиратор и сделал маленький глоток.
У него захватило дух, из глаз полились слезы. Поперхнувшись, он
пролил самогон на костюм. Он в жизни не пробовал ничего более
омерзительного! Он и вообразить не мог, что существует нечто
н_а_с_т_о_л_ь_к_о_ крепкое!
Джульетта не обратила внимания на его конфуз. Она отобрала у него
бутылку и отхлебнула еще. Тем временем, словно повинуясь какому-то
древнему инстинкту, люди взялись за руки и хороводом пошли вокруг огня,
пьяно шаркая по мусору. В их глазах сверкали желтые пляшущие огни.
- Пшли, ну? Че ты стал? - Джульетта тянула его за руку. - Пшли ко
всем!
Он был слишком ошеломлен, чтобы сопротивляться. Они втиснулись в круг
орущей и хохочущей деревенщины. С каждым шагом ноги Оливера все глубже
тонули в грязи. Он брел по кругу вместе со всеми, чувствуя, что пламя
факелов начинает гипнотизировать его. Это был иной мир. Стены широкого
кратера отсекли его от реальности.
Пьяный танец продолжался недолго. Произошло нечто невероятное: земля
начала трястись, и вдруг вырвалась у них из-под ног. Оливера бросило на
спину. Земля совершила двойное сальто вокруг его головы - то же самое
почувствовали и остальные. Бессмысленно смеясь, совершенно пьяные, они
поднимали друг друга на ноги, сталкиваясь и падая опять.
- Что... это было? - задыхаясь, спросил Оливер.
Джульетта помогла ему подняться на ноги.
- А! Это каждую ночь такое. Земля трсется. Нчего страшного.
Вдруг Оливер представил себе десятимильный пласт мусора, покрывающий
каменное ядро астероида. Он представил себе, как эта глыба оседает,
смещается, сжимается от ночной прохлады... Толчки возвратили его к
реальности. Вдруг он увидел грязь вокруг себя и на себе самом, и
почувствовал тошноту. Он увидел полуголых копранцев, скачущих по жидкой
грязи, и в ужасе отвел глаза.
- Мне нужно вернуться, у меня работа на корабле, и я... я весь
грязный! Омерзительно грязный!
Джульетта захихикала.
- Никда не слышала про грязного инопланетянца! - Она пошатнулась и
ухватилась за него, чтобы не упасть. - Возьми меня на корабль. Х'чу
п'смотреть, какой он снутри.
- Но...
- Видеть не могу 'х всех. Никого из этих... Х'чу пойти с тобой.
Оливер попытался убедить ее пойти домой, но безрезультатно. Он
двинулся по вонючим мусорным барханам назад, к посадочной площадке.
Джульетта повисла у него на плече. Оливер поправил респиратор, спасаясь от
вони испарений, поднимавшихся из трещин, появившихся после подземных
толчков.
Кое-как он добрался до стоящего посреди посадочной площадки корабля.
Он встал на нижнюю ступеньку трапа и высвободился.
- Это было очень... интересно, - сказал он, деликатно отпихивая ее.
Не успел он закончить, как она порывисто потянулась, сорвала с него
респиратор, разорвав ремешки, и отшвырнула его в сторону. Потом она
схватила его за уши и поцеловала взасос, крепко и нетерпеливо.
У нее были полные и мягкие губы, целовалась она опьяняюще и
чувственно. Она прижалась к нему, под истончившейся рваной одеждой он
чувствовал ее теплое и живое тело.
Но она выросла в грязи Копры, мира-помойки. Оливер внезапно
почувствовал, как отвратителен на вкус ее поцелуй, а ладони, которыми она
держала его лицо, влажны и липнут от грязи.
С внезапным воплем отвращения он оттолкнул ее от себя.
- Это нечестно! Ты... Это нечестно! - закричала она. - П'чему ты
такой _ч_и_с_т_ы_й_? - и она попыталась сорвать с него защитные перчатки.
Оливер глотнул неотфильтрованного воздуха и подавился им. Его легкие
запылали, а желудок содрогнулся от вони. Его скрючило от кашля.
С него было достаточно. Он оттолкнул ее и выхватил респиратор из
того, во что его швырнула Джульетта. Но она выбила респиратор из его руки:
- Подыши нашим воздухом, чтоб ты сдох! Нам так он годится, черт бы
его побрал!
По ее щекам опять побежали слезы, она развернулась и, пьяно шатаясь,
исчезла во тьме. Деревенские все еще орали и хохотали в кратере. Гулянка
продолжалась.
Оливер в нерешительности стоял на трапе. Ему совершенно нечего было
сказать ей. Совершенно.
Вонь разъедала его желудок и пожирала легкие. Туман обжигал открытое
лицо, словно капли кислотных паров. Задохнувшись следующим вздохом, он
кинулся вверх по трапу в шлюзовую камеру.
Швырнув костюм в дезактиватор, он наскоро привел себя в порядок и
прокрался по темному кораблю к себе в каюту. Ларкин, видимо, уже спал.
Совершенно измученный, Оливер опустился на койку и посмотрел на свое
отражение в зеркале и с отвращением увидел грязные отпечатки ладоней на
лице. Раздевшись, он принял душ, и только тогда заполз в кровать.
Но лежа в темноте, он вновь и вновь вспоминал об окружающей его
вселенской грязи, о вихрях тумана и шевелящихся барханах мусора, об омутах
вязкой стоячей жижи, тускло мерцающей при свете звезд.

4. КАПИТАН СТЕРИЛЛ И ГРЯЗНУЛИ
Оливера разбудил отдаленный рев тормозных двигателей. Он потер глаза,
пытаясь проснуться, отшвырнул одеяло и подошел к иллюминатору. Солнце
давно встало, было ясное утро.
За деревней, на бескрайней грязевой равнине, четким строем
приземлялись четыре корабля планетарной инженерии. Сквозь утреннюю дымку
их корпуса отсвечивали золотом в сочных оранжевых лучах копранского
солнца.
Оливер отвернулся от окна, потянулся и зевнул. Инженерная группа
прибыла строго по графику. Теперь ему прибавится работы. Придется бегать с
бесчисленными официальными поручениями Ларкина, поддерживать контакт с
аборигенами...
Вдруг в его мозгу, словно бессвязные куски кошмарного сна, стали
всплывать воспоминания о вчерашнем вечере.
Грязь, пьяные танцы, разгул... Его передернуло от отвращения. Ну
ладно, пусть бы он наблюдал за этим со стороны. Но самому предаваться
такому...
Теперь, сидя в своей аккуратной, тщательно вычищенной каюте, он с
трудом верил, что мог позволить себе так невообразимо оскверниться там, в
помойном мире.
Он выкинул все это из головы, тщательно умылся, обтерся прохладной,
освежающей туалетной водой и надел свежую, приятную на ощупь одежду.
И лишь одно никак не хотело уходить из памяти - воспоминания о
Джульетте Гейлорд. То, что произошло прошлой ночью у подножия трапа, было
мучительно и позорно. Ее бесстыдство было отвратительно, но в то
мгновение, когда он ощущал ее поцелуй, ни о чем больше не думая, весь в
грязи, она казалась ему возбуждающей и привлекательной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16