Здесь выложена электронная книга Закрытие русской «лавочки» автора по имени Пикуль Валентин. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Пикуль Валентин - Закрытие русской «лавочки».
Размер архива с книгой Закрытие русской «лавочки» равняется 13.29 KB
Закрытие русской «лавочки» - Пикуль Валентин => скачать бесплатную электронную книгу
Исторические миниатюры –
Валентин Саввич Пикуль
Закрытие русской «лавочки»
Старая королевна (не королева!) Анна Ягеллонка ехала из Кракова в свои владения. Скупо поджав, морщинистые губы, она перебирала четки, изредка поглядывая в окно кареты. Вокруг было пустынно и одичало. Где-то на дорогах древней Мозовии ей встретилось одинокое засохшее дерево. На его сучьях болтались два удавленника, а под деревом-с обрывком петли на шее — сидел босоногий монах с изможденным лицом:
— Слава Иисусу! Моя веревка лопнула. — Кто ты сам и кто эти повешенные люди?
— Мы не люди — мы псы господни. Нас послал великий Рим, с благословения папы мы несем бремя ордена Иисуса Сладчайшего, дабы внушать страх еретикам, дабы содрогнулся мир безбожия и прозрели души, заблудшие во мраке ереси.
Анна Ягеллонка догадалась, кто он такой:
— Ступай же далее путем праведным, в Варшаве для вас хватит дела, будешь лаять на отступников божьих…
Так появились в Польше первые иезуиты; проникновение в любую страну они называли «открытием лавочки» (конгрегации). Но за католической Польшей лежала загадочная Русь, а Ватикан давно желал покорить ее духовно, подчинить себе народы — русских, украинцев и белорусов. Вслед за первыми «псами господними» скоро появятся и другие, ловкие и бесстрашные, средь них будет и Антонио Поссевино. Об этом человеке очень много писали до революции, не забывают его и сейчас. Я бы сказал, что имя Поссевино три столетья подряд тянется через всю Европу, оставляя нечистый след в летописи нашего многострадального государства. Но что мы знаем о нем?
***
Был 1534 год, когда в семье бедного бондаря из Мантуи, под стук сколачиваемых винных бочек, раздался первый крик новорожденного, и бондарь в гневе отпихнул ногой бочку:
— Еще один! Чем я буду кормить этого заморыша?..
Но «заморыш», вступив в пору юности, оказался чертовски умен, пронырлив и талантлив, почему кардинал Геркулес Гонзаго сделал его своим личным секретарем. Отправляя племянников в Падуанский университет, он наказал Поссевино:
— Ты поедешь с ними, дабы следить за их нравственностью, заодно укрепи себя в науках — теологии, истории, философии…
Падуя всегда славилась отчаянным вольнодумством, в будущих патерах римского престола не было и тени святости. Всюду следуя за племянниками кардинала, Поссевино не препятствовал их безобразным оргиям, терпеливо выслушивал непотребные анекдоты о женских монастырях. Общение с проститутками заменяло богословам священную мессу, а пьянство — святое причастие. Побаиваясь насмешек, Поссевино посещал храмы тайно, в частной жизни он строго следовал заветам аскетизма…
На это обратили внимание в ордене иезуитов.
— Что главное ты видишь в булавке? — спросили его.
— Острие.
— Что примечательно в алмазе?
— Сияние…
— Но впредь ты должен ценить в алмазе не сияние, а лишь его бесподобную твердость, какой станешь обладать сам, и ты сделаешься острее булавки, дабы проникать в сокровение душ… Скажи честно, ты хочешь повелевать людским стадом?
— Хочу! — бестрепетно отвечал Поссевино…
Впоследствии нунций Болоньетти писал о нем: «Платит клеветой за дружбу… проявляет жадность к деньгам и подаркам. Страшно любопытен и пронырлив, всюду стараясь пронюхать чужие дела, умело влезет в чужую душу».
Беспощадная машина иезуитов обработала Поссевино как следует. Орден, созданный Игнацио Лойолой, всегда отвергал услуги людей хилых, робких или медленно соображающих. «Пес господень» обязан быть вынослив, словно ишак на горной тропе, терпелив, как узник, осужденный на вечное заточение, изворотлив, будто гад ползучий. Шла постоянная тренировка воображения, логики в мыслях и поступках. Поссевино учили запоминать лица и одежды, повадки и характеры, имена и даты, события и цитаты древних авторов.
Поссевино терзали бессонницей, ему не давали есть, голодный, он с утра до ночи перегружал тяжкие камни с места на место; при этом его утешали суровые наставники-менторы:
— Помни: чем лучше, тем хуже, и чем хуже для всех, тем лучше для нас.
Не бойся смерти: она ведь неизбежна! Но будь спокоен. Ведя с человеком беседу, не подымай глаз выше его подбородка. Даже услышав выстрел из пушки, поворачивай голову с величавым достоинством… В этом проклятом мире ты всегда будешь прав, а другие останутся всегда виноваты.
По свидетельству его биографов, Антонио Поссевино обладал «очаровательной внешностью», его организм не ведал усталости. Он мог обходиться без еды и даже без сна в долгой дороге, а по ночам писал, чтобы на рассвете продолжить свой путь. С каждого своего письма он привык снимать копию. Ему исполнилось 25 лет, когда его приняли в «Общество Иисуса».
Поссевино воспринял как должное прочтенные ему слова пророчества от Исайи, которые иезуиты относили лично к себе:
— Цари и царицы будут кланяться тебе до земли и будут облизывать прах ног твоих. Будешь насыщаться молоком народов земных и груди царские сосать станешь. И люди твои наследуют землю, яко состояние твое…
Поссевино готовили для заговоров и пропаганды. Ему внушали, что пропаганда никогда не ведется снизу — только с высоты престолов: иезуиту нет дела до того, что думают народы, они обязаны управлять народами через волю монархов.
— А когда не можете действовать — наблюдайте!
— Наблюдая, вмешиваться ли мне в события?
— Затем мы и созданы, чтобы с престолов королей, униженных нами, унизить народы, и только одни мы будем возвышены над миром. Презирайте врагов: способные отражать нападения мечом, враги бессильны и жалки перед клеветой и сплетнями…
Антонио был порождением своей эпохи — прекрасной и в то же время страшной! Европа еще не выбралась из потемок средневековья, когда Италия осветилась блеском Возрождения, Германия уже преподнесла миру образцы Реформации, а со стороны Испании еще клубился дым костров инквизиции.
Церковь Рима не знала пощады: были такие города в Европе, где сжигали на поленницах дров по десять еретиков ежедневно; в Трире и его окрестностях остались живы только две женщины, остальные, не выдержав пыток, сознались, что они ведьмы (их, конечно, сожгли!). Человеческая жизнь в ту эпоху была слишком коротка, потому люди спешили жить — они рвались в битву, пропадали в таинственных странах, их привлекали авантюры в политике и славная смерть на рыцарских турнирах за «перчатку дамы». Реформация породила лютеранство, а протестанты стали главным врагом воинственного католицизма…
— Испытайте себя в Савойе, — было велено Поссевино.
«Испытание» прошло блестяще: город был охвачен враждой, на улицах возникла резня, всюду валялись трупы протестантов, убитых католиками, а все имущество мертвецов Поссевино перевел в кассу ордена Иисуса Сладчайшего.
— Великолепно, — одобрили его. — А теперь…
Теперь пришел черед Франции. Когда в иезуитской коллегии Авиньона появился молодой и красивый богослов, читающий лекции, никто не думал о нем плохо. Даже когда в Тулузе убили пять тысяч гугенотов (протестантов), студенты не догадывались, что это дело рук их спокойного, вежливого профессора, который со слезами говорил о погибших «еретиках». Не знали они и того, что по ночам Поссевино работает над планом поголовного уничтожения гугенотов во Франции. Поссевино навестил и Париж, где быстро нашел отмычки к сердцу королевы Екатерины Медичи. Ночь на 24 августа 1572 года вошла в историю Европы как «Варфоломеевская»: всего во Франции было тогда зарезано триста тысяч гугенотов…
Поссевино сделали ректором Авиньонской академии!
В 1573 году, вызванный в Рим, он стал секретарем всего «Общества Иисуса»; неутомимый, он много писал, прославив себя страстной полемикой с лютеранами. В это время на престол наместника божия воссел папа Григорий XIII:
— Кажется, я образумил людское стадо. В Риме даже евреи и магометане раз в неделю обязаны прослушать христианскую проповедь. Но сейчас мои взоры устремлены на Восток.
— Ваше святейшество, не пора ли нам поторговать в польской «лавочке»? — склонился Антонио Поссевино перед папой.
— Пора! Но прежде мы образумим Швецию…
Швеция казалась Ватикану уже потерянной для католицизма, даже ее король Иоанн III принял лютеранскую веру. Поссевино скинул с себя нищенскую рясу и появился в Стокгольме, облаченный в изящный костюм аристократа. Шведские аристократки были очарованы жгучим красавцем. Прирожденный актер, он пленял их галантной учтивостью, всегда готовый любить и наслаждаться. Принятый при дворе, Поссевино в своем духе воздействовал на королеву, в которой возбудил фанатическую веру католички, но при этом перессорил в Стокгольме жен с мужьями, низы с верхами, взбаламутил все общество. Поссевино верно учитывал в людях их сильные стороны, старательно выискивал их слабости, чтобы затем играть на струнах тщеславия, ревности, жадности или соперничества.
— Мне очень смешно! — без тени улыбки на лице говорил Поссевино своим коллегам. — Даже сворой бездомных собак, наверное, управлять труднее, нежели этой стаей двуногих… О, как трусливы мужчины, грозно бряцающие оружием! О, как омерзительны женские натуры, алчущие радостей для своей плоти!..
Римская курия назначила его тайным «викарием всего севера». Твердый как алмаз в своих убеждениях, Поссевино сделался острием той булавки, на которую следовало «наколоть» воедино, словно бумажки, три страны: Швецию, Польшу и Московию, дабы верные теперь одному Риму! — они в интересах Ватикана сражались с Турцией. Конечно, могущество Руси будет подорвано, а тогда царю можно предложить свою помощь.
— Но в ответ на мою помощь, — рассуждал папа, — Русь обязана принять Флорентийскую унию, дабы подчиниться моему святейшеству, как дети малые подчиняются отцу разумному…
Все варианты Ватикана были продуманы Поссевино, в руках этого оборотня вдруг оказалась полнота гигантской власти над странами, над народами, над каждым человеком — отдельно. Сейчас его планам мешала Ливонская война, которую вел Иван Грозный в Прибалтике, а совсем недавно крымский хан Девлет-Гирей дошел до Москвы и спалил ее. Все удачи Иван Грозный приписывал лично себе, зато на каждую неудачу отвечал лавиной террора. Русский народ, народ мужества и отваги, объяли страх и подозрительность, люди боялись друг друга. Как указывал Ф.Энгельс, террор — «это господство людей, которые сами запуганы. Террор — это большей частью бесполезные жестокости, совершаемые ради собственного успокоения людьми, которые сами испытывают ужас…».
Настал 1576 год. Чем насытим мы эту дату? Иван Грозный по-прежнему лютовал и, юродствуя, сажал на русский престол касимовского татарина Симеона Бекбулатовича; своего личного врача Елисея Бомелия царь изжарил на вертеле, его вращали над пламенем костра, словно индюшку; тогда же царь сыскал себе шестую жену, Василису Мелентьевну. При дворе Екатерины Медичи кавалеры и дамы учились танцевать вальс, только что изобретенный. В возрасте ста лет скончался великий Тициан, но он жил бы и дольше, если бы его не погубила чума. Наконец, в этом году закончилось «безкрулевье» в Польше…
Последнее событие — самое важное для России!
***
Короли на улицах не валяются. В разброде шляхетских мнений магнаты договорились до того, что хотели призвать на престол даже Ивана Грозного.
Наконец шляхта сообразила:
— Да чего там искать? Есть же у нас старая королевна Анна Ягеллонка, вот и пусть станет королевой польскою…
Анне Ягеллонке уже пошел седьмой десяток лет:
— Но какая ж я королева, если у меня нет короля? Сначала найдите мне мужа, а потом делайте что хотите…
Мужа для нее сыскали в соседней Трансильвании, это был воевода Стефан Баторий, которого иезуиты опутали еще в юности, когда он учился в Падуе.
Сами же поляки не жаловали свирепого мадьяра, и на это у них были причины.
Стефан был зверски жесток, особенно когда выпьет лишнего, а сестра его, чтобы иметь нежную кожу, делала себе «косметические» ванны из крови маленьких девочек, и об этом в Польше давно знали по слухам. Но, втайне поддержанный иезуитами, Стефан Баторий все-таки воздел на себя древнюю корону Пястов, приняв условие шляхты: взять в жены престарелую Ягеллонку.
Однако ему было не до любви, он видел себя покорителем Москвы:
— Если Девлет-Гирей только спалил ее, как дрова, так мы сделаем своей вотчиной, а Рим всегда благословит нас…
Ватикан уже не снимал руки с пульса буйной Варшавы.
— Баторий для нас — вестник божий! — провозгласил Антонио Поссевино. — Пусть скорее обрушивает меч на голову варваров, погрязших в давней византийской схизме…
Сами же поляки, уже по горло сытые вечными войнами и раздорами, идти походом на Русь не желали, как не хотели они и оплачивать войну нового короля. Баторий набрал в Европе всякой швали — наемников, и поляки терялись в массе немецких ландскнехтов, шотландцев, французов, литовцев и швейцарцев; увы, в армии Батория были и… русские! Дабы управлять этим сбродом, прежде следовало внушить наемникам надежды на богатую поживу и веру в счастливую звезду каждого.
Помог папа Григорий XIII, переславший в дар Баторию золотой шлем и оружие, освященные им в ночь на рождество Христово, и вся авантюра обрела в глазах наемников облик «святости». А прежние интриги Поссевино в Стокгольме дали зловещий результат: Швеция вступила в союз с Баторием — против Москвы!
Вот тогда, тихо и незаметно, в Польшу въехал сам Поссевино, и бесшумный как тень, бесплотный как дух, он предстал перед «крулем» со взором, опущенным долу:
— Начиная войну с отступниками от истинной веры, вы свершаете богоугодное дело. У престола божия мыслят одинаково с вами: покорение схизматов-московитов сейчас для церкви значит гораздо больше, нежели изгнание турок из Европы.
Баторий уже титуловал себя «государем Ливонии», а войска Ивана Грозного давно хозяйничали в Прибалтике, не в силах овладеть только Ригой и Ревелем.
Беседуя с Поссевино, король не скрывал от него своих вероломных замыслов:
— Если война с Русью угодна богу, то к делам во имя Христа, спасителя нашего, я согласен привлечь хана крымского и султана турецкого. Прошу заверить его святейшество, что не сделаю ни единого шага, прежде не сверив его с мнением Рима!
В своих отчетах Ватикану Поссевино отметил и «детское послушание» короля. Он раскатал упругий свиток карты, сказав главное, давно продуманное в тишине римской кельи:
— Не сделайте ошибки, король! Зачем начинать войну в самой Ливонии, опустошенной долгой бранью и пожарами, если перст свыше указывает вам совсем иной путь.
— Куда? — хмуро глянул в карту Баторий.
— Ведите войско сразу на Русь, берите Полоцк, Великие Луки и Псков, после чего армия царя Ивана, оставшись в голодной Ливонии, не сможет вернуться назад — в Москву.
— Приемлю мудрое указание перста с высот горних!
— Взяв русские крепости, — упоенно продолжал Поссевино, — вы сразу откроете себе путь на Москву, заставив московитов убраться в Азию, где в дремучих лесах эти варвары разделят свою трапезу с дикими зверями, сами уподобясь зверям…
Советский историк Л.Вишневский писал по этому поводу: «Интересно, что этим же планом иезуитского ордена впоследствии руководствовался Наполеон.
Этот план считал откровением своего таланта и Гитлер»! Итак, война началась… Тайные агенты Батория и перебежчики докладывали королю, что царь Иван Грозный засел с малым войском во Пскове и, часто приходя в гнев, избивает своего сына Ивана палкою по телесам.
— Пусть, — хохотал Баторий, — царь лупит царевича, а я стану бить самого царя во славу истинной веры…
Иван Грозный, сидючи во Пскове, получил от него послание: «Если хочешь мира, отдай мне Новгород, Псков и Великие Луки со всеми землями Витебска и Полоцка, а также всю Ливонию…» Царь, мнивший о себе, что Рюриковичи выводят свой род от Августа, императора римского, считал Батория просто ничтожным «хамом». Плохо ориентируясь в том, что творится на белом свете, и, посылая обратных гонцов к Баторию, он требовал для себя даже… польской короны Пястов (с головы Батория!).
— Но корона — не горшок с кухни, — отвечал король.
Полоцк пал. Но прежде его жители — от мала до велика — явили захватчикам такие образцы отваги, что сам Стефан Баторий был поражен и отмахнулся от поздравлений Поссевино.
— Я много воевал, я немало пролил крови, — сказал он. — Но русские показали, что в бою они превосходят иные народы. Впрочем, комплименты Рима приемлю, ибо разделил мою радость: ворота, ведущие на Русь, мною взорваны…
Иван Грозный трусливо бежал в Москву, слал гонца за гонцом к Баторию, униженно вымаливая себе мира, словно нищий, который просит богача не отказать ему в хлебе.
Закрытие русской «лавочки» - Пикуль Валентин => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Закрытие русской «лавочки» автора Пикуль Валентин дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Закрытие русской «лавочки» у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Закрытие русской «лавочки» своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Пикуль Валентин - Закрытие русской «лавочки».
Если после завершения чтения книги Закрытие русской «лавочки» вы захотите почитать и другие книги Пикуль Валентин, тогда зайдите на страницу писателя Пикуль Валентин - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Закрытие русской «лавочки», то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Пикуль Валентин, написавшего книгу Закрытие русской «лавочки», к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Закрытие русской «лавочки»; Пикуль Валентин, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн