Здесь выложена электронная книга Ртутный король России автора по имени Пикуль Валентин. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Пикуль Валентин - Ртутный король России.
Размер архива с книгой Ртутный король России равняется 14 KB
Ртутный король России - Пикуль Валентин => скачать бесплатную электронную книгу
Пикуль Валентин
Ртутный король России
Пикуль Валентин
Ртутный король России
В 1868 году научный мир Европы испытал нервное потрясение: в знаменитой лейпцигской фирме братьев Брокгаузов случился пожар, истребивший немало трудов ученых, уже готовых для типографского набора. Тогда же в поезде, идущем в Берлин, франтоватый молодой господин с элегантной бородкой встретил горько плакавшего старика. Успокоившись, тот сказал, что его слезы всегда можно понять, а тем более простить их:
- Заодно уж представлюсь - берлинский профессор Ценкер, двадцать лет жизни посвятивший составлению арабо-немецкого лексикона, который фирма Брокгаузов превратила в пепел.
- Представлюсь и я, - сказал франт, раскуривая сигару. - Александр Ауэрбах, горный инженер. Только что выбрался из рудников Плауэнской долины, где взорвались гремучие газы, убившие в штреках сразу триста шахтеров. Герр Ценкер, после этого несчастья у Брокгаузов что вы намерены предпринять?
- Судя по всему, вы тоже из немцев, а потому знаете, как мы, немцы, упрямы. Я вернусь в Берлин и стану составлять лексикон заново, чтобы угробить еще двадцать лет жизни.
Ауэрбах, как бы выражая сочувствие профессору, выдержал паузу, отвечая затем, что он себя немцем не считает:
- Я сын врача из города Кашина и тверской дворянин. А вы - мой коллега по несчастью! Я составил таблицы микроскопического определения минералов, весьма горячо одобренные Горной академией Фрейберга, и вот. эти мои таблицы сгорели в одном пламени вместе с вашим арабо-немецким лексиконом.
- Ужас! - воскликнул Ценкер. - Наверное, вы, как и я, намерены восстановить сгоревшее? Сколько вам потребуется лет?
- Не лет, а недель, - усмехнулся Ауэрбах. - Но я, профессор, слишком берегу свое время, и здесь невольно проявляется моя широкая русская натура: я решил плюнуть на эти таблицы, чтобы заняться практической работой на благо России.
Бедный Ценкер! Он так и умер, не успев воскресить свой лексикон, а инженер Ауэрбах, исходя из гениального российского принципа "плевать на все!", сразу забыл о своих таблицах и укатил домой, чтобы со временем сделаться в обожаемой им России не кем-нибудь, а - "ртутным королем".
Да, читатель, были у нас разные короли - чайные Боткины, железочугунные Мальцевы, мануфактурные Морозовы, игольные Гиршманы, булочные Филипповы, стекольные Бахметевы, сахарные Бродские, фарфоровые Кузнецовы, гастрономические Елисеевы и прочие. А наш герой всколыхнул в сонных недрах земли тяжкие и ленивые облака ртути - вредной и всем нам очень нужной.
- Да что там ртуть! - говорил Ауэрбах под старость. - Вы бы посмотрели, за что я смолоду не брался! Если бы у нас в Неве крокодилы водились, я бы наверняка устроил на них охоту, чтобы выделывать прекрасные дамские сумки.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дедушка владел фаянсовой фабрикой в деревне Кузнецова, папа был доктором, а мама - дочь полковника Берггольца (из саратовских дворян). Детей тогда не баловали, на шее родителей они не засиживались. Саше Ауэрбаху не было и двенадцати лет, когда его спровадили в Горный корпус, и не было ему двадцати, когда выпустили из корпуса в чине поручика. Казна сразу отсчитала ему 21 000 рублей, его послали бурить у Царева кургана на Волге, чтобы допытаться - есть ли там уголь? При этом поручик истратил лишь 16 000 рублей, награжденный за экономию орденом св. Станислава. Горный корпус стал тогда просто институтом, военные чины отменили, Ауэрбах превратился в титулярного советника, которому, если верить словам известного романса, на генеральскую дочь лучше и не засматриваться.
Профессор П. В. Еремеев как-то поманил его пальцем:
- Идите-ка сюда, милейший. Так же нельзя! - сказал он. - Всей России-матушки вам все равно не пробурить, и нельзя забывать о будущем. Я держу вакантной должность адъюнкта по кафедре минералогии, а вы. О чем думаете, милейший?
Склонный к подвижности, очень активный, может, Ауэрбах и не стал бы "возиться" с диссертацией, но сказочный мир турмалинов заманил его в волшебную игру минералов, и диссертацию он защитил, когда ему исполнилось 24 года. Еремеев сказал:
- Очень хорошо, милейший. Но ученый только тогда становится ученым, когда он пронаблюдает, что делают его коллеги за границей. Вот и езжайте. Я дам вам рекомендации к профессорам Деклуазо, Рихтеру и Шрауфу. Сколько вам надобно времени?
- Хотя бы годик, - прикинул Ауэрбах.
На целый год его отправили в Европу и вскоре "Горный журнал" стал получать от него научные статьи. Ауэрбах исследовал целестин, лабрадор и топаз, изобрел гониометр для измерения кристаллов, в Горной академии Фрейберга он слушал лекции, осмотрел в Европе все горные коллекции, которым составил научную опись - для публикации, а потом вернулся на родину.
- Ну-с, милейший, - встретил его Еремеев, - приступайте. Вам светит очень яркая звезда профессуры!
Читать лекции студентам он не любил. Как раз в те годы началась "угольная горячка", искали залежи каменного угля в Подмосковном бассейне, куда хлынули иностранцы и русские. Ауэрбах выезжал на разведки запасов угля, соблазненный гонорарами от лондонского банкирского дома "Томсон и Боннар", но вскоре переметнулся к французам, которые уговорили его оставить профессуру, о чем он известил профессора Еремеева.
- Павел Владимирович, - сказал он, - вы на меня не сердитесь, но стоять на одном месте не могу, я должен танцевать.
- Ну, и черт с вами. танцуйте!
Французам он доказал, что качество подмосковных углей ниже тех, что таятся в недрах Донецкого бассейна. В это же время - проездом через тульские края - Ауэрбах встретился с сестрами Берс, через них познакомился с молодым Львом Толстым, который тогда еще не взирал на мир из-под насупленных бровей, а был молодым и веселым офицером в отставке. У сестер Берс гостила Софья Берггольц (племянница писателя Евгения Маркова), и вся эта компания устроила пикник в вечернем лесу. Ауэрбаху очень понравилась Сонечка; улучив момент, он сказал ей:
- Я еще не знаю вас, но знаю вашу фамилию, ибо моя матушка носила ее же в девичестве. Однако. Что бы мне сделать для вас? Хотите, я подожгу вон тот стог сена?
- Зачем? - удивилась девушка.
- Тогда вы не сразу меня забудете.
В январе 1872 года они уже сыграли свадьбу и отправились на юг, тогда на юг ездили не отдыхать, а работать.
В дороге Ауэрбах говорил жене, посмеиваясь:
- Не взыщи, моя прелесть, но волшебной жизни не посулю: поскучай в Таганроге, а я буду мотаться по холмам Донбасса.
Первые русские рельсы, по которым помчалась Россия, были прокатаны в Юзовке (ныне город Донецк), где англичанин Джон Юз владел и угольными копями. Хотя этот Юз и просил называть его "Иваном Ивановичем", но русский язык он так и не освоил. Ауэрбах в поисках угля, конечно, не раз навещал Юзовку, где колония англичан имела клуб, устраивала конные скачки, евреи обзавелись синагогой и хедерами, а русские, если им не хватало места в бараках, отрывали норы, будто кроты, а из недр земли они посылали всех "подальше". Александр Андреевич в записках своих не забыл отметить, что "у русских англичане заимствовали только одно: нашу брань и питие водки, которая пришлась англичанам по вкусу и которой они так злоупотребляли, что многих из них Юзу пришлось отправить обратно в Англию.".
Наконец Ауэрбах сыскал два угольных месторождения - коксового близ Юзовки, а второй уголь (с пламенным горением) нашел ближе к Днепру. Но земли, которые он пронзал бурами, были не казенными - частными. Петр Николаевич Горлов, основатель знаменитой "Горловки", где он заложил могучие шахты (носившие потом имена Ленина и Сталина), - вот этот горный инженер, отлично знавший всю область (позже названную Сталинской), однажды предупредил Ауэрбаха, когда они совместно парились в бане:
- Уголь, найденный вами, укрылся от людей на землях братьев Рутченко и господина Шабельского. А эти помещики не дураки, чтобы своих огурцов и помидор лишаться, лишь бы доставить удовольствие вашей французской компании. Понимаете?
Ауэрбах понимал, и, прихватив из Таганрога жену, не раз мотался в Париж, доказывая прижимистым французам, что Рутченко и Шабельский пока еще скромны в своих желаниях, но пройдет время, в этих местах гугукнет паровоз, и тогда.
- .Тогда огурцы с помидорами будут стоить дороже! У господина же Шабельского еще многотысячное стадо тонкорунных овец, которых на мясо он резать не станет. Где их пасти? Вы, французы, живущие в Париже, желаете сэкономить су, тогда как через год-два вы потеряете тысячи франков.
Возвращаясь из Парижа, Ауэрбах был в дурном настроении.
- Соня, ты была ли когда бедной? - спросил он жену.
- Нет, Саша, а. что?
- Думается, ублажать этих европейцев мне скоро надоест, просить же профессора Еремеева о возвращении на кафедру минералов стыдно, и вот. Не придется ли нам сидеть на бобах?
- У тебя, дорогой, слишком широкие замашки, ты больше похож на купца, а никак не на дворянина, - упрекнула его жена. - Твой папа в Кашине, ты сам мне рассказывал, брал с пациентов по гривеннику, и нужды вы не испытывали. А ты гребешь деньги лопатой и. Впрочем, я тебя люблю, и последний бобик разделим пополам. Но прежде скажи - что ты еще задумал?
- Скоро узнаешь, - озадачил Ауэрбах.
Скоро он порвал с французской компанией, решив пожить, как он говорил, "на подножном корму". Это случилось в 1876 году; тогда же он с женою перебрался жить в Петербург.
- Между тем я могу быть доволен, - рассуждал он. - Именно моими стараниями в Таганроге состоялся первый съезд горнопромышленников, и мы, горные инженеры, всколыхнули Россию! Скоро весь Донбасс начнет укладывать рельсы и шпалы новых дорог. Я уже вижу русский Манчестер с портами в Азовским море.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Говорить о Донбассе и умолчать о шахтерах было бы непростительно. Появилась как бы новая порода тружеников на Руси, и первые шахтеры были скорее изгоями общества, у которых паспорт лучше не спрашивай, иначе сразу "получишь в соску".
Паспорта как таковые еще не играли большой роли в жизни русского народа. Когда Ауэрбах впервые появился в Таганроге, он послал с дворником паспорт в полицию - ради его прописки. Почти сразу прибежал к нему пристав, даже перепуганный:
- Господин Ауэрбах, что случилось? Мы в полиции головы ломаем и никак не поймем, зачем вы паспорт прислали?
- Как зачем? - удивился инженер. - Ведь я впервые у вас в Таганроге, так должны же в полиции знать, что я не жулик, не аферист, не шулер. вот и прислал - для прописки.
Пристав почти умолял его забрать паспорт обратно:
- Да Бог с вами! Мы-то все гадали - что вам от нас понадобилось? Живите себе на здоровьице, кому какое дело?..
Так было с дворянином Ауэрбахом. Иное дело - шахтеры, у которых паспортов не было. Вернее, у крестьян, что пошли в шахтеры ради заработка, паспорта имелись, но каждый год их следовало отсылать обратно в деревню для обмена, а сельские писаря новых не присылали, ибо подати не оплачены, а денег семье своей прислал крохи. Тут бродяги или беглые учили:
- На што тебе, лаптю экому, ишо паспорт иметь? Здесь и так хорошо, а домой, дурак, не пиши, чтобы с тебя податей не тягали. Жена-то? Да ну их, баб энтих! Заводи "мадаму" себе.
Когда Ауэрбах служил в Донбассе, Софья Павловна содержала у себя на кухне сразу трех беспаспортных: саперного поручика, от жены бежавшего, попа-расстригу, утекнувшего от гнева синодского, и купеческого сынка, от долгов удравшего, - все трое хозяйке раков ловили, чтобы она их с кухни не прогоняла. На шахтах Александра Андреевича лишь 100-150 человек имели паспорта, остальные же при найме говорили о паспорте так:
- Был! Но жена померла - с собою взяла.
Ауэрбах писал: "Сознавая, что от голодного нельзя требовать хорошей работы, я кормил своих шахтеров возможно лучше, отпуская на каждого по фунту мяса в день и давая им в обед по чарке водки". А соседние шахтовладельцы, кормившие своих работяг "кандёром" из пшенки без масла, "чуть в революционеры не произвели меня из-за этого вот фунта мяса.".
Александр Андреевич жене говорил:
- Рабочий может быть доволен хозяином лишь в том случае, если увидит, что я могу присесть к их столу и поесть заодно с ними и с таким же аппетитом, с каким ем домашнюю пищу.
Он прав! Так же поступал он и с виновными. Зная, как шахтеры боятся суда, Ауэрбах никогда не призывал полицию:
- Вмешиваться не стану - разберитесь сами.
"За разные проказы и буйства артельный суд в большинстве случаев приговаривал товарищей к телесному наказанию", и секли друзья своих друзей так, что полиция могла бы еще позавидовать. Воровства среди шахтеров никогда не было, а если такое случалось, вора выводили на базарную площадь, привязывали его на весь день к столбу, а на грудь ему вешали доску с надписью:
НЕ ВОРУЙ, СВОЛОЧЬ.
Жилища у шахтеров Донбасса были попросту ужасные ("у хорошего хозяина, - писал Ауэрбах, - скотина содержалась намного лучше, нежели наши несчастные шахтеры"), и потому он построил для них в Кураховке чистые добротные казармы, где для каждого был отведен угол. И случилось чудо: его углекопы вдруг стали бриться и ходить в баню, завели котелки и даже тросточки, а пьянство уменьшилось. Иные форсили часами перед девицами, вынимая их из кармашка жилета когда надо и не надо:
- Не желаете ли, мамзель, узнать точное время? Уж больно вы пронзили мое сердце, а потому извольте - уже полвосьмого. Как раз время прогуляться нам до канавы, а потом и обратно.
Многие вызвали из деревень свои семьи, Ауэрбах выстроил для таких шахтеров отдельные домики, довольный тем, что довольны люди, и сами же углекопы потом ему признавались:
- Коли вы из землянок нас вытащили да на чистую постель уклали, так нам самим жить по-людски захотелось, чтобы прохожие от нас не шарахались. Ну, а коли когда и расколем бутылку, так вы не серчайте на пьяных. без этого нам нельзя!
.Вся эта прежняя жизнь в Донбассе поминалась потом на столичных пажитях как лакомый кусок молодости, а будущее настораживало. Ауэрбаха причислили чиновником в Главное Горное управление, но делами не отягощали. Однако уже подрастали трое его сыновей - пора о них думать. Александр Андреевич заранее предупредил жену, что судьба, оторвав его от юга, поворачивается к северу: его начали соблазнять службою миллионер Асташев, графы Шувалов и Воронцов-Дашков, владевшие золотыми приисками в тех краях, где хорошо бы волков морозить.
- Сонечка, - сказал он жене, - мне уже скоро тридцать пять лет, но до сей поры мои знания и моя житейская сноровка обогащали только других. Не пора ли, я думаю, взяться за дело, чтобы обеспечить детей и принести пользу Отечеству?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Софья Павловна однажды ездила в Тамбов, чтобы навестить своих родичей, а вернувшись в столицу, сообщила мужу, что наследники тамбовского богача Башмакова, недавно умершего, желали бы видеть его своим управляющим. Будучи в Мариинском театре, Ауэрбах случайно встретил балетомана Скальковского, дельца и писателя, тоже из горных инженеров.
- Костя, брать ли мне башмаковские прииски?
- Тамошняя медь дороже золота, - пояснил Скальковский.
- Чего в округе не хватает?
- Ума и морали.
- Ты рассуждаешь как писатель, а меня волнует иное.
Богословский округ (ныне там городишко Карпинск) в давние времена принадлежал масону Походяшину, который делился доходами со знаменитым Н. И. Новиковым, издававшим книги для мистического понимания. Сколько лет прошло с той поры, а этот округ, вписанный в северный угол Пермской губернии, оставался для русских так же ведом, как и жюльвер-новская Патагония.
- Надо ехать, - сказал Ауэрбах, - в эту дыру.
- Что ты, милый, всегда выбираешь какие-то "дыры"?
- Но через эти "дыры" лучше видится будущее России.
Приехав, Ауэрбах понял, что здесь уже наступил конец света. Сам поселок заброшен, половина домов заколочена, жители разбегались, на дорогах грабили, население в основном составляли потомки каторжан или беглые, на приезжих они глядели, как волки на барашков, было лето, на вершинах окрестных гор, поросших хвойным лесом, снег еще не растаял, еда была отвратительная, хлеб невыпеченный, на приисках шевелилось золотишко, удобное для хищений, а сам медеплавильный завод напоминал громадный сарай.
Ауэрбаха прежде всего поразила всеобщая нищета, виною чему были ничтожные заработки. Он даже ужаснулся, когда в цехе завода поговорил с пожилым плавильщиком.
- Сколько часов ты жаришься у плавильных печей?
- С шести утра до шести вечера.
- А сколько тебе платят в этом пекле?
- В день загребаю сорок пять копеек.
- Тут и загребать-то нечего. А сколько хлеб стоит?
- За пуд эдак рубля полтора.
Ртутный король России - Пикуль Валентин => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Ртутный король России автора Пикуль Валентин дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Ртутный король России у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Ртутный король России своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Пикуль Валентин - Ртутный король России.
Если после завершения чтения книги Ртутный король России вы захотите почитать и другие книги Пикуль Валентин, тогда зайдите на страницу писателя Пикуль Валентин - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Ртутный король России, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Пикуль Валентин, написавшего книгу Ртутный король России, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Ртутный король России; Пикуль Валентин, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн