Здесь выложена электронная книга Двое из одной деревни автора по имени Пикуль Валентин. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Пикуль Валентин - Двое из одной деревни.
Размер архива с книгой Двое из одной деревни равняется 10.15 KB
Двое из одной деревни - Пикуль Валентин => скачать бесплатную электронную книгу
Пикуль Валентин
Двое из одной деревни
Пикуль Валентин
Двое из одной деревни
Сейчас уже трудно восстановить истину - из далекого прошлого дошли только смутные отголоски преданий. Верить ли им? Но когда ничего не осталось, кроме легенд, приходится брать на веру даже слухи из былой, невозвратной жизни.
С чего начать? Начну просто. Жили-были два здоровущих балбеса в убогой деревушке, что неприхотливо раскинула избенки близ дорожного тракта. Один был дворянин Митя Лукин, другой - Ильюшка Байков, его же крепостной, который своего барина почитал верным приятелем, и расставаться они не собирались - дружили! Из родни Лукин имел только дядю, который, опекунствуя над недорослем, нарочно держал его в черном теле, ничем не балуя. Потому-то, наверное, сам жил в Москве, сибаритствуя, держа племянника в забвенной деревне, а крепостного ему дал только одного - словно в насмешку.
Читатель уже догадался, что с одного крепостного сытым не бывать. Тем более что ни пахать, ни сеять они не собирались, а жили как птицы небесные, что Бог подаст - то и ладно! Жили в крестьянской простоте: на одних полатях спали, из одной миски щи лаптем хлебали, одною овчиною укрывались, а кто тут дворянин, кто раб его - об этом не думали, ибо, живущие в простоте, совместно делили свое убожество. И, отходя ко сну, согласно зевали:
- Что-то Божинька даст нам завтра? Хорошо бы дождь хлынул, да грязи развезло поболее, чтобы нам, сиротинушкам, была пожива верная. Ну, спим, братец. Утро вечера мудренее.
Дорожный тракт был всегда в оживлении, одни в Москву, иные в Питер ехали, - вот они и жили, кормясь с путников. Упаси Бог, не подумайте, что Лукин с Байковым проезжих грабили, - нет, они имели кормление с невообразимой гигантской лужи, которая (со времен царя Алексея Тишайшего) кисла и пузырилась как раз посреди тракта, давно закваканная лягушками. Так что, сами понимаете, все кареты или коляски прочно застревали посреди этой лужи, и, бывало, даже шестерка лошадей часами билась в грязи по самое брюхо, не в силах вытащить карету из ветхозаветной российской слякоти.
С первыми петухами Лукин и Байков, зеваючи, выходили на тракт, как на работу, и укрывались под кустами недалече от этой лужи, терпеливо ожидая добычи.
- Во, кажись, кто-то едет, - прислушивался Илья.
- Далеко не уехать, - отвечал Лукин, - и нашей лужи никому не миновать, а нам сейчас прибыль будет.
Точно! Как всегда (уже второе столетие подряд) карета застревала посреди громадной лужи, ямщик напрасно стегал лошадей, из окошек выглядывали встревоженные лица путников, и скоро слышался их вопль о помощи:
- Эй, в поле! Есть ли душа живая? Помоги-и-и-и-те.
Лошади выбивались из сил, а коляска все больше погружалась в грязь, тут Лукин с Байковым вылезали из кустов, и, увидев их кулаки величиною с тыкву, проезжие первым делом не радовались, а пугались, ибо этим парням только кистеней не хватало, да не свистели они Соловьем-разбойником.
- Ну-к, што? - говорил Лукин. - Мы помочь завсегда рады-радешеньки, тока и вы нас, люди добрые, не забывайте.
После такой преамбулы парни смело забирались по пояс в середину лужи и - раз-два, взяли! - на руках выносили карету с пассажирами на сухое место, да с такой нечеловеческой, почти геркулесовой силой, что лошадям нечего было делать. Тут, вестимо, их награждали: когда гривенник дадут, когда копейку, а однажды застрял в луже очень знатный вельможа, так он даже плакал от радости и рубля не пожалел.
Митя Лукин с Ильей Байковым об одном Бога молили:
- Чтоб эта лужа ни в кои веки не пересохла, чтобы эти канальи-инженеры не вздумали дорогу чинить. Тады мы настрадаемся! А захотим, так новую лужу создадим, еще глыбже.
Беда пришла с иной стороны - от дяди. Велел он племяннику быть в Петербурге, чтобы заполнить вакансию в Морском корпусе, и в этом решении дядя, очевидно, исходил из житейской мудрости: с глаз долой - из сердца вон!
- А как же я? - закручинился Илья Байков.
- Не горюй, - утешил его Митенька, - я тебя не покину, и до Питера потопаем вместе. Сбирайся!
Сплели они себе новые лапти, перекинули через плечи котомки с немудреным скарбом и - пешком! - отправились в столицу, где их поджидала удивительная судьба. О двух парнях из одной деревни написано очень много, и все мемуаристы сошлись в едином мнении: живи они в древние античные времена, когда в людях превыше всего ценилась атлетическая сила, ставили бы им памятники в Афинах, их статуями украшали бы Акрополь.
Читатель, с семейными преданиями отныне покончено, перейдем к официальной части, которая составлена по документам и по воспоминаниям современников.
Итак - Петербург, время царствования Екатерины Великой.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На берегах Невы Дмитрий Александрович Лукин расцеловал своего товарища, со слезами простился и сказал ему так:
- На што мне тебя, Ильюша, в рабстве томить? Ступай-ка, братец, на волю, чтобы писаться впредь Ильей Ивановичем.
И стал Илья Байков "вольноотпущенным", то есть ничейным: сам себе голова! Хотел было он снова подле какой-нибудь хорошей лужи пристроиться, чтобы иметь верный прибыток, но - вот беда! - улицы Петербурга таковы, будто их утюгом выгладили, а от ровных мостовых какая пожива? С детства любивший лошадей, Байков устроился при конюшнях: когда овса лошадям засыпать, когда под хвостом у кобылы помыть, был он в этом обиходе большой мастак, советы давал дельные, и потому скоро его в столичных конюшнях знали. Служил кучером у разных господ, поднакопил деньжат, в полиции ему паспорт выправили, стал Байков писаться "мещанином".
Иначе складывалась стезя дворянская, стезя офицерская. Произведенный в гардемарины, Лукин плавал на Балтике, под парусами ходил до Архангельска и обратно, а в 1789 году стал лейтенантом, в войне со шведами дрался во многих баталиях, а с 1794 года командовал скутером "Меркурий". Как учился Лукин в корпусе - не знаю. Но зато мне известно, что до самой смерти читать он так и не научился. Однако памятью обладал феноменальной. Еще в корпусе, прослушав лекцию по навигации или стрельбе плутонгами, он на всю жизнь укладывал ее в своей голове. Если ему приносили диспозицию к бою, он велел читать вслух, и тут же самый мудреный текст повторял слово в слово без единой запинки. Сейчас такие головы, как у Лукина, более схожие с компьютерами, считаются чудом природы, феноменом небывалых возможностей человеческого мозга, а тогда. Тогда больше дивились силе его, а не памяти!
- Сила есть - ума не надо, - говорил он, посмеиваясь.
Конечно, они частенько встречались в Питере, дружили по-прежнему. Илья Байков женился, имел девочку, но жена пошла на базар и пропала, будто ее и не было. Лукин оженился на дворянке Анастасии Ефремовне, что происходила из голландского рода Фан-дер-Флитов, служивших на Руси мореходами со времен Петра I. Илья навещал своего бывшего "барина", помогал ему по хозяйству. Лукин жил бедно, а когда созывал гостей, Илья Байков заранее привозил для него сорокаведерную бочку с водой. Гости любовались из окон, когда Илья вносил бочку в дом, а Лукин перенимал ее и ставил на кухне. К жене Лукина Илья относился так-сяк:
- Ой, Митенька, набедствуешься ты с этакой девицей, гляди, как она глазами-то стреляет. Да и вертлява горазд.
- Управлюсь, - отзывался Лукин.
Дядя у него умер, и Лукин получил в наследство деревню, где-то за Тулой. Решив проведать свое поместье, взял в дорогу жену с девочкой, просил Илью сопровождать его. Декабрист Н. И. Лорер записал рассказ Байкова. В пути однажды их застала гроза, а на опушке леса вдруг засветилась окошками изба, очень просторная. Вошли. Самовар поставили. А за стенкою - голоса какие-то, Лукин и говорит - сходи, Илья, проведай, что за люди. Вошел Илья в придел избы, а там полно мрачных мужиков - все с кнутами, словно цыгане. Байков сказал Лукину, что дело нечистое:
- Я потихоньку подкрался и, услышал, что первым убить меня сговариваются, потом барина с госпожой и обокрасть кибитку (Байков, чтобы Анастасия не слышала, на ушко Лукину сказал об этом).
Дмитрий Александрович даже не разволновался:
- Не станем ждать, пойдем сами и разберемся.
Вошли в придел, Лукин спрашивает:
- А что вы за люди?
- А тебе-то какое дело? - отвечали ему.
Один разбойник сразу вскочил, чтобы ударить, но Лукин раз только треснул - готов. "Илья, принимай!" - крикнул Лукин, и прямо над головой Байкова пролетел второй, треснувшись башкой в стенку. Все. Лег. Потом пошла работа, как на конвейере, Лукин встряхивал одного за другим, чтобы себя не помнили, и перебрасывал Байкову, тот отпускал последний удар, после чего выкидывал труп на улицу. Вышли, потом Лукин сказал:
- Ну и наваляли мы, Илья, аж целая поленница.
Посторонних порою обманывала обыденная внешность Дмитрия Александровича: он был даже невысок и Геркулесом (как его звали) не казался. Но силищи был непомерной: свободно разрывал цепи, кочергу закручивал в крендель, талеры ломал, словно пряники, одним пальцем превращал рубли в золотые чашечки для подсвечников, а уж вдавить пальцем гвоздь в дубовый борт корабля - это было для него пустяком. Трудно поверить: Лукин лишь одною рукой поднимал корабельную пушку в 87 пудов весом.
При этом сам никогда своих рук не распускал, оставаясь незлобивым, кровожадным в отмщении не был. Однажды вернулся он с моря после долгой отлучки и узнал, что Настасья без него привечала итальянца из неаполитанского посольства. Лукин смолчал. А во время бала в одном собрании он, проходя мимо соперника, как бы нечаянно наступил ему на ногу, - этого было достаточно, чтобы соперника увезли в госпиталь, и более на глаза Настасье Ефремовне тот не показывался.
Писатель граф В. А. Соллогуб рассказывал. Был в Петербурге такой весельчак Кологривов, и вот как-то в театре, где играли французскую пьесу, он приметил скромного господина, приняв его за провинциала. Решив вызвать поощрительный смех у дам, Кологривов обратился к нему с вопросом:
- А вы разве понимаете по-французски?
- Нет, - отвечал Лукин (это был он).
- Не угодно ли, я вам переводить стану?
- Извольте.
Вызывая всеобщий хохот в зале, Кологривов стал пороть несусветную чепуху, чтобы сконфузить "провинциала", и вдруг Лукин спросил его на хорошем французском языке:
- А вы по-английски, сударь, понимаете?
- Увы.
- А по-немецки?
- Тоже.
- А не желаете, чтобы я одним пальцем перебросил вас сразу в "яму" оркестра, дабы впредь вы были вежливее. Встаньте!
Кологривов встал.
- За мной! - скомандовал Лукин.
Привел его в буфет и заказал сразу два пунша с ромом.
- Пейте.
- Не могу. Слаб.
- А издеваться не слаб? Так пей.
Кончилось это тем, что Лукин вернулся в ложу (после восьми стаканов пунша) как ни в чем не бывало, а публика, расходясь из театра, видела Кологривова у подъезда - мертвецки пьяным, извергающим из себя пунш с ромом.
Между тем время шло, дети подрастали. Лукин исправно повышался в чинах, ордена навешивал, в каких только странах не побывал во время дальних крейсерских походов. Наконец, нельзя не сказать, что спортивную (именно так!) славу Лукин обрел даже не в России, а в Англии. Он дважды навещал эту страну, отношения с которой у России бывали сложные, и потому англичане сами задирали русских моряков. Уже тогда в Англии зародился бокс, и англичане подначивали русских сразиться с их прославленными боксерами-драчунами.
- Ну, что там один на один? - сказал им Лукин. - Ставьте против меня сразу четырех, а там поглядим-посмотрим.
Один против четырех, он вышел победителем. Правда, Лукин не знал правил бокса - и потому всех четверых, уже поверженных им, он просто повыбрасывал с ринга, словно мусор. За это Лукин и сам был побит в порту Ширнесса, что в графстве Кент. Когда возвращался он на корабль, на него накинулась целая толпа англичан и стали его. не бить, а щипать. Двух он взял за галстуки, поднял над собой и потащил к своей шлюпке. "Тысячи сильных кулаков сыпались на него со всех сторон. Дорого покупал Лукин каждый шаг к берегу, но пять матросов со шлюпки, поджидавшей его, поспешили ему на выручку, и Лукин разогнал буйную толпу. подвиг сей приумножил к нему почтение английских моряков", - писал о нем П. П. Свиньин в своих воспоминаниях. Вы думаете, что англичане, побитые, обиделись? Нисколько. Напротив, они чествовали его как героя. И больше никто в Англии русских матросов не задирал.
Вернувшись на родину, он получил чин капитана I ранга и стал командовать многопушечным "Рафаилом", и здесь, на-этом корабле, он сам никого пальцем не тронул, но и другим не давал обижать своих матросов.
- Если наша палуба и увидит кровь, так это будет кровь, пролитая в битвах за отечество, - говорил Лукин офицерам.
Известно, что его частенько навещали музы, но стихов Дмитрия Александровича не сохранилось.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Илья Байков стихов не писал и не обладал такой силой, как Лукин, но все же на полном скаку он осаживал даже четверку лошадей. Внешность у него была примечательной: волосы стриг в кружок, борода "лопатой", глаза живые, умные, а речь забористая, когда Бога помянет, а когда и матюкнется.
В самом конце 1801 года Илью наняли кучером придворной конюшни. Были при дворе лейб-гвардии, выносили на парадах лейб-штандарты, лечили царей лейб-медики, а для таких, как Илья, самым почетным званием было стать лейб-кучером, и вскоре это случилось. Александру I нравилось, как Илья правит лошадьми, что в санях, что на колесах, - хорошо было с ним ехать.
- Здорово, Илья, - обычно говорил царь своему кучеру.
Три года он катал императора и - Боже ты мой! - сколько людей стало перед ним заискивать (перед кучером заискивать!), генералы здоровались, министры спрашивали - не надо ли чего? Даже фаворитка царя, прекрасная и гордая полячка Мария Антоновна, даже она присылала конфеты его детишкам. Лейб-кучерское жалованье было немалое, как у полковника, и вскоре Байков первым делом завел гувернантку для своей детворы.
Скоро Илья изучил повадки царя, перестал бояться с ним разговаривать, а император сам иногда вступал в откровенные беседы, порою подшучивая:
- А что, Илья? Капитан-то первого ранга Лукин, бывший твой барин, теперь не более тебя от казны получает?
- Да вровень катим, ноздря в ноздрю, как лошади в единой упряжке. Только я-то, ваше величество, живу по-мужицки, и мне хватает, а Митрий Ляксандрыч намедни опять ко мне приходил, сто рублей в долг взял. У него жена - мотовка!
- Друзей-то, Илья, много ли у тебя?
- Да ведь когда сам царь лучший друг, так и все ко мне в дружбу набиваются. Я, ваше величество, ныне женитьбою озабочен. Есть тут одна сопливая на примете, да уж больно молода. Погодить надобно.
1807 год для русских остался памятен: армия сражалась с Наполеоном в Европе, билась она на Дунае с турками, флот воевал в греческом архипелаге, и очень далеко ездил в этом году Илья Байков - довез царя аж до Аустерлица, а потом вывозил его обратно в Петербург, жалкого и растерянного.
В этом же году Лукин со своим "Рафаилом" состоял при эскадре адмирала Сенявина, которая героически удерживала Дарданеллы в своей блокаде. Было 18 июня 1807 года, когда корабельный писарь принес в каюту Лукина приказ адмирала.
- Читай, - сказал ему командир "Рафаила".
".Чем ближе к неприятелю, - гласил приказ, - тем от него менее вреда; следовательно, если бы кому случилось свалиться на абордаж, то и тогда можно ожидать вящего успеха. Пришед на картечный выстрел, начинать сразу стрелять. Если неприятель под парусами, бить по парусам, если на якоре, бить в корпус".
- Хорошо, - кивнул Лукин писарю. - Я все понял.
Сражение с турецким флотом состоялось на следующий день возле Афона, почему и вошло в историю как Афонское. Корабли русской эскадры шли в бой столь плотно, что носовые бушприты задних почти лежали на кормах впереди идущих. "Рафаил" в этой битве пострадал больше других, ибо отважный Лукин Дмитрий Александрович действовал чересчур дерзко. Турецкий флагман уже горел, разбитый им, но два фрегата еще стреляли, и тогда Лукин отдал приказ: "Абордажных - наверх! Без резни не обойтись." В этот момент он заметил, что сбит кормовой флаг, и быстро взбежал по трапу, указывая:
- Мичман Панафидин, сейчас же поднять флаг.
Это были его последние слова: вражеское ядро разорвало Лукина пополам, переломив на его поясе даже стальной офицерский кортик.
Надо же так случиться: эскадра Сенявина потеряла убитыми 76 матросов, одного гардемарина и. Лукина! Хоронили его по морскому обряду, мичман Панафидин записывал тут же: "Тяжести в ногах было мало, и тело Лукина не тонуло. Вся команда в один голос кричала: "Батюшка Дмитрий Александрович и мертвый не хочет нас оставить!
Двое из одной деревни - Пикуль Валентин => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Двое из одной деревни автора Пикуль Валентин дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Двое из одной деревни у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Двое из одной деревни своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Пикуль Валентин - Двое из одной деревни.
Если после завершения чтения книги Двое из одной деревни вы захотите почитать и другие книги Пикуль Валентин, тогда зайдите на страницу писателя Пикуль Валентин - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Двое из одной деревни, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Пикуль Валентин, написавшего книгу Двое из одной деревни, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Двое из одной деревни; Пикуль Валентин, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн