Здесь выложена электронная книга Бобруйский "мешок" автора по имени Пикуль Валентин. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Пикуль Валентин - Бобруйский "мешок".
Размер архива с книгой Бобруйский "мешок" равняется 9.84 KB
Бобруйский "мешок" - Пикуль Валентин => скачать бесплатную электронную книгу
Пикуль Валентин
Бобруйский 'мешок'
Пикуль Валентин
Бобруйский "мешок"
Я никогда не бывал в Бобруйске, не знаю, какие в нем (и в его окрестностях) здания прошлого сохранились и какие не уцелели: наверное, местные краеведы знают об этом лучше меня, и все-таки я рискну поведать одну историю, связанную с Бобруйском, а если в чем-то и допущу ошибку, я буду благодарен, если знающие люди меня поправят.
Но для начала нам предстоит потревожить один из томов "Петербургского некрополя" - нужна вот эта могила! Действительный статский советник Виктор Никитич Никитин скончался в 1908 году и погребен на Митрофаньевском кладбище. С этим человеком я познакомился еще в молодые годы, приобретя у ленинградских букинистов его книгу "Многострадальные" - из жизни кантонистов николаевской эпохи, - которая была издана в 1872 году. Теперь я знаю, что автор, рожденный в бедной еврейской семье, еще ребенком был разлучен с родителями, его крестили в православную веру под фамилией "Никитин" и поставили в строй кантонистов.
Никитина от казарменной муштры спас красивый почерк. Будучи военным писарем, повзрослев и насмотревшись всякого, дурного и доброго, Виктор Никитич решил испытать свои силы в литературе. Чернышевский, с которым он познакомился случайно, вывел его на писательскую стезю. Ныне совсем забытый писатель, В. Н. Никитин, создал немало книг, но почти все его книги посвящены тюремному быту и нравам заключенных. Не надо этому удивляться, ибо чиновная карьера писателя складывалась по Тюремному ведомству, и эта карьера (увы, не литературная!) как раз и вывела автора в столь высокий гражданский чин, что высечен на камне его петербургского надгробия.
Однажды судьба занесла Никитина в Бобруйск, чтобы инспектировать военно-арестантскую роту, и здесь он познакомился с бобруйским комендантом Григорием Даниловичем Бабкиным, который по долгу службы обязан быть "зверем", но старик, напротив, был большим добряком. Чтобы его не обвинили в "либерализме", он творил добро из-за ширмы. Да, он ставил перед окнами ширмы и, когда мимо дефилировали арестанты, он швырял в них каждый день по сотне свежих булок, сам оставаясь невидим за ширмами, а солдаты, ловя булки, кричали: "Премного благодарны, ваше превосходительство!" - Григорий Данилович Бабкин, скажу я читателю, имел чин генерал-лейтенанта.
Радуясь свежему человеку из столицы, Бабкин в один из дней пригласил Никитина отобедать к своему столу в квартире, расположенной внутри крепости.
- Я и сам-то, - жаловался старик, - живу здесь в темнице и других неволить обязан. Откушаем, что Бог послал, да поговорим о всяких несуразностях казенного бытия.
Никитин, еще молодой человек, приглянулся Бабкину, в беседе коснулись они и литературы, и коменданту Бобруйска явно захотелось сделать гостю что-либо приятное.
- Хотите, я вас здорово напугаю? - предложил он. Виктор Никитич сказал, что после частых посещений тюрем и дисциплинарных казарм напугать его трудно.
- И все-таки, - сказал Бабкин, - я приведу вас в ужас.
- Не откажусь и от ужаса, - согласился Никитин.
- Тогда. поехали, - сказал Бабкин.
Уселись в коляску, лошади вынесли их на загородное шоссе. Виделись вокруг леса и поляны, а вдалеке мрачнело какое-то здание - вроде древней фортеции, строенное на холме.
- Что это там? - удивился Никитин.
- Сейчас приедем, - утешил его комендант.
Приехали, и перед ними, натужно проскрежетав, отворились железные ворота. Разом выбежали солдаты караула, построились, фельдфебель отдал рапорт коменданту.
- А, Гаврилов! - дружески сказал ему Бабкин. - А я тебе гостя привез, давай, милок, тащи ключи от "мешка".
Никитин заметил, что Гаврилов изменился в лице, при этом солдаты жалобно смотрели на своего "гостя". Гаврилов, едва переставляя ноги, утащился в караулку и вынес ключи. В стене форта открылась узкая дверь, а там завиднелась узенькая лестница, ведущая наверх. Бабкин подтолкнул Никитина, чтобы шел вослед фельдфебелю, и сказал:
- Ну-ну! Смелее. ну!
Ступени кончились, все трое оказались на каменной площадке перед массивной железной дверью с заклепками.
- Открывать, што ли? - неуверенно спросил Гаврилов.
- Открывай, - велел ему Бабкин.
Руки фельдфебеля тряслись от страха, он с трудом попал ключом в замочную скважину. Открылась железная дверь, за ней и вторая - деревянная. Изнутри пахнуло застоявшимся холодом.
- Мое дело - сторона. пожалте! - сказал Гаврилов.
Тут Бабкин горячо облобызал Никитина, перекрестил его:
- Ну, Витенька, посиди-ка тут да подумай.
Дверь замкнулась, и тишина вонзилась в уши Никитина как-то зловеще. Сколько минут пробыл он в этой камере - не понял, пораженный формою камеры, которая не имела углов. Были в ней только три дырки (сверху для света, сбоку для приема пищи, а третья внизу для нужды), но. Где же углы? Виктор Никитич увидел себя заточенным не в куб, даже не в шар, а в какое-то узкое пространство, имевшее форму яйца. Всё и всюду было овальное, даже койка и столик изгибались, повторяя кривизну камеры. "Ни стать во весь, хоть только средний рост, ни лечь, вытянувшись, положительно нельзя было и принужден был стоять согнувшись". Какие там годы, какие там часы? Считанных минут понадобилось, чтобы Никитин испытал странное, давящее беспокойство, безумное желание вырваться из этого каменного узилища, имевшего форму куриного яйца.
- Григорий Данилыч! - стучал он в двери. - Да откройте же! Ну, пошутили и - хватит. ей-ей, мне довольно.
Бабкин не стал его мучить - выпустил. Когда же Никитин из каземата спустился во двор, то увидел, что по щекам караульных солдат текут слезы.
- Братцы, чего вы плачете? - спросил он.
- Ах, ваше благородие! - с чувством отвечал за всех пожилой фельдфебель. - Мы ведь решили, что генерал Бабкин привез навсегда в "мешок" упрятать. От того и плачем, что очень уж нам жалко вас стало. Не приведи господь сюды-тко попадаться!
Бобруйский комендант тут же наградил Гаврилова рублем, а солдатам - из своего кошелька - раздал полтинники.
- Ваши слезы, - сказал Бабкин, - делают вам честь. Вы меня утешили тем, что по-христиански любите ближних. Спасибо вам, братцы. Ну, как? спросил он потом Никитина, подзывая коляску.
- Страшно, - не стал притворяться смелым Никитин. - Но слезы ваших солдат и меня растрогали.
Поехали обратно в город. Никитин после долгого молчания, потрясенный кратким заключением, спросил у генерала, откуда взялась эта странная камера в форме яйца?
- Это форт Вильгельма, - пояснил Бабкин.
.Николай I был женат на прусской принцессе, поддерживая родственные связи с Берлином, сам часто бывал в Пруссии, и Гогенцоллерны навещали его в России. Одно из свиданий с братом жены, Вильгельмом (тогда еще наследным принцем), состоялось в Бобруйске. Как-то вечером Николай с шурином катались верхом в окрестностях города, и, въехав на холм, Вильгельм сказал, что эта возвышенность самой природой создана для сооружения на ее вершине форта. Император согласился заложить здесь форт, как "предмостное укрепление" Бобруйска.
- И назову его "фортом Вильгельма" - в память о нашем приятном свидании, - сказал русский император.
- А я, - ответил шурин, - пришлю из Берлина инженера для строительства этой фортеции.
Немецкий инженер и создал внутри каземата эту страшную яйцевидную камеру, прозванную "мешком", но выдумал ее не он сам, а скопировал с камер средневековых тюрем. Коляска уже вкатилась в окраинные сады Бобруйска, Никитин спросил:
- А сидел ли кто в этом ужасном "мешке"?
- Свято место пусто не бывает, - мрачно ответил ему комендант. - Того, кто сидел, давно нет в живых, но я хорошо знал его. В ту давнюю пору я был капитаном Преображенского полка, мне и поручили отвезти его в этот бобруйский "мешок".
- Кто же этот человек, если не секрет?
- Секрета нет. Это грузинский князь Александр Дадиани, а история его ареста и заключения весьма поучительна.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Князь Дадиани был типичным баловнем судьбы, но очень знатным. Предки его по отцу еще в XIII веке получили Мингрелию в подарок от царицы Тамары, а мать была из семьи Нарышкиных, родственных царской династии. Шутя он окончил Пажеский корпус, шутя Николай I навесил ему на грудь пышный аксельбант своего флигель-адъютанта, шутя он бежал от долгов из столицы на Кавказ, где стал полковником и командиром Эриванского полка. В то время командующим войсками Грузии был барон Григорий Розен, женатый на графине Зубовой, - вот на их дочери, Лидии Григорьевне, и женился князь Дадиани.
Так-то вот тридцатилетний Дадиани, едва ли способный командовать ротой, "очутился вершителем судеб нескольких тысяч солдат и более сотни офицеров, большинство из которых годились ему в отцы".
А женитьба на дочери командующего вознесла его выше меры, он разговаривал свысока, на любое замечание отвечал бранью и оскорблениями, а мнение о нем солдат-эриванцев я цитирую буквально со слов Рукевича, который в то время служил солдатом в Эриванском полку князя Дадиани:
- Пустой человек! - говорили старые кавказцы. - От своих грузин отстал, а к нашим не пристал. На нас же, на солдат, глядит, словно на рабочих скотов. А петушиться-то горазд. любит.
Но тот же Рукевич писал, что князю простили бы многое, если бы он хоть изредка позаботился о солдатах, если бы он разговаривал с людьми, не оскорбляя их поминутно, раздавая направо и налево зуботычины. Наконец (и это, пожалуй, самое главное), князь Дадиани видел в солдатах Эриванского полка не слуг отечеству, а лишь своих бесплатных крепостных, обязанных на него работать, и не только солдат закрепостил он, но превратил в рабынь и жен солдатских. А кому пойдешь жаловаться, если князь Дадиани зятем у самого командующего? Между тем барон Г. В. Розен был человеком честным и небогатым, приданое за его дочерью оказалось мизерным, и потому князь Дадиани обратил свой полк не против врагов России, каких тогда на Кавказе было немало, а на благоустройство своих обширных имений в Манглисе (позже ставшем дачным местом грузинской столицы).
Так "служил" Эриванский полк до 1837 года.
В этом году Николай I решил посетить Кавказ. Приближаясь к Тифлису, император заметил много людей, рывших канавы; по тому, как эти оборванцы вытянулись перед ним и его свитой, скакавшей по бокам коляски, царь признал в них служивых.
- Какого полка? - окликнул он их.
- Эриванского карабинерного.
Пастухи гнали в горы отары овец - того же полка, мостили дорогу каменщики - того же полка; наконец, от быстрой езды загорелись оси колес царской коляски, и побежал за водой с ведром к ручью босяк - того же карабинерного.
- Поди-ка сюда, - поманил его царь, когда оси перестали дымиться. Сознайся мне, каково тебе служится на Кавказе?
Тот по простоте душевной сказал, что плохо. На винокуренном заводе в Манглисе - жить было можно и пьян каждый вечер, а вот как наладили его мыло варить на продажу в Тифлисе - стало хуже:
- Потому как мылом помоешься, а есть-то хоцца! Вот и хожу, как дурак, сам чистый, а в животе пусто.
- Ну, ладно, - сказал император, - вижу, что заехали мы в царство винокуров да мыловаров. Катенин! - окликнул он своего адъютанта. - Давай, Катенин, сворачивай с шоссе - скачи в Манглис, разузнай, что там у князя Дадиани, и в Тифлисе вечером мне доложишь.
В имении князя Дадиани размещался и штаб Эриванского полка; прослышав, что царь близится к Тифлису, Дадиани снарядил в Манглис своего адъютанта, чтобы как можно скорее обул и одел солдат, чтобы спешно раздал им жалованье. Но Катенин уже был в Манглисе, "перед ним выстроились более 600 каких-то нищих оборванцев и босяков, не имевших даже отдаленного сходства с воинскими чинами". Эриванцы в один голос сообщили Катенину, что на полковой барщине ни копейки не заработали, а секут не только солдат, но и жен их, которых князь - командир полка, принудил к работам. Тут прискакал посланный от Дадиани адъютант и начал направо и налево сыпать в солдат медяки из торбы:
- Хватит врать, что вас обижают. Если вам и этого мало, так его сиятельство сулит еще торбу прислать.
Катенин поскакал в Тифлис - для доклада. Николай I выслушал его и, помолчав, воскликнул:
- О, великий Шекспир, где ты?..
9 октября царь с утра был на смотре грузинской кавалерии за Курою, а в полдень назначил смотр гарнизона Тифлисского и Эриванского полка на Мадатовской площади. День выдался очень жаркий, солдат начали готовить еще с ночи, загодя их выстроили на площади, они устали, изнемогая под тяжким бременем мундиров, скаток, ружей и амуниции, "а первая шеренга с их густо нафабренными усами и бакенбардами не смела даже улыбаться". Стояли. Ждали. Чтобы поглазеть на царя, площадь запрудила громадная толпа горожан, много людей сидело на крышах, а на балконе дома Шемир-хана восседало семейство барона Розена и Дадиани, веселые и разряженные. Ожидание затянулось, несколько солдат упали из строя при обмороках.
Наконец, в окружении свиты показался император, скачущий на лощади. Декабрист И. И. Лорер, очевидец парада, вспоминал, что "барабаны загрохотали, музыка гремела, но царь махнул рукою, и водворилась тишина" (даже в толпе горожан).
Зычным голосом на всю площадь царь позвал:
- Полковник князь Дадиани!
Барон Розен пояснил, что его зять только что объявился с головной болью и сейчас - вон! - сидит на балконе.
- Ко мне его! - велел император; при этом он нервно прохаживался вдоль фронта, ни с кем не разговаривая, и - ждал.
На площади появился князь Дадиани, еще издали он держал два пальца возле виска, то ли заранее приветствуя сюзерена, то ли от головной боли, а в лице его не было ни кровинки.
Не все на площади слышали, что говорил ему царь; до слуха людей доносились отдельные слова, чуждые боевой жизни:
- .был лучший полк. свиней пасли. мыло варишь, а. где слава?.. эти овцы. не достоин. Снять!
Последнее слово прозвучало отчетливо, словно могучая оплеуха, отпущенная с налету. Дадиани торопливо отстегивал жгут аксельбанта, но пальцы его не слушались, и тогда император, шагнув к нему, сам рванул с груди князя золотой аксельбант, с плеча Дадиани полетел и золотой эполет полковника.
Обесчестив своего флигель-адъютанта и разжаловав его из полковников, Николай I, гаркнул на всю Мадатовскую:
- Розен! - Но в толпе армян, грузин, курдов, персов и татар услышали иное, будто царь повелел: - Розог! - и, решив, что сейчас начнут пороть всех подряд от мала до велика, гигантская толпа жителей бросилась врассыпную - кто куда.
Барон Розен стоял ни жив ни мертв, и Николай I, понимая, каково сейчас старику, перебросил ему аксельбант, сорванный с груди его зятя, и при этом великодушно объявил:
- Жалую им твоего сына. бери!
Тут зарыдал Дадиани, заплакал барон Розен, а на балконе дома Шемир-хана дамам и девицам сделалось дурно. Николай I в двух словах разделался с бывшим флигель-адъютантом:
- Тебе дали прекрасный полк, а ты превратил солдат в своих рабов, заморил их работами ради собственных прибылей. Больше я тебя не увижу. Прощай. Эй, где капитан Бабкин?
- Я здесь, ваше императорское величество.
- Вези! В Бобруйск - в "мешок" его.
Бабкин, тогда еще молодой офицер, потом рассказывал Никитину, что царское повеление ошеломило его, что он пришел в себя "через две станции от Тифлиса". Дадиани сопровождали еще три жандарма, до Бобруйска ехали полмесяца - на тройках!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Ну, приехали, - сказал Григорий Данилович, когда перед его коляской распахнулись ворота Бобруйской крепости. - Виктор Никитич, время-то уже позднее. Может, вместе чайку попьем. С сиротой-племянницей познакомлю. Вот ради нее и выслуживаю пенсию, дабы без приданого ее не оставить.
За самоваром Григорий Данилович рассказывал, как было страшно сажать в "мешок" князя Дадиани, который до самого последнего момента не верил, что его, потомка царей Мингрелии, будут судить. Но "генерал-аудиториат, рассмотрев его дело, признал князя Дадиани виновным, приговорив его к лишению чинов, орденов, княжеского титула и дворянского достоинства." - тут я цитирую военного историка П. К. Мартьянова.
- Делать нечего, - рассказывал Бабкин. - Правда, ни сам Дадиани, ни я сам представления об этом "мешке" не имели. Но тогдашний комендант "форта Вильгельма", когда прочел бумагу, ахнул, отвел нас наверх, где камера, и сказал всем нам: "Ну, господа, попрощайтесь с ним по-Божески. В этом "мешке" одна надежда - на Бога!" Не знаю, что тут с нами случилось, не только я, но даже и жандармы стали целовать на прощание Дадиани. С того самого дня я оставил легкомысленный образ жизни. А когда в Петербург прибыл, меня вызвал к себе сам граф Бенкендорф и сказал мне: "Капитан, так и умрешь капитаном, ежели проболтаешься где-либо про этот "мешок". Будут спрашивать - отвечай: каземат - и только!" А в Тифлисе, когда мы повезли Дадиани, в тот же вечер император велел барону Розену дать бал для Тифлиса, чтобы жена и дочери, включая и жену Дадиани, танцевать не стыдились.
Бобруйский "мешок" - Пикуль Валентин => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Бобруйский "мешок" автора Пикуль Валентин дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Бобруйский "мешок" у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Бобруйский "мешок" своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Пикуль Валентин - Бобруйский "мешок".
Если после завершения чтения книги Бобруйский "мешок" вы захотите почитать и другие книги Пикуль Валентин, тогда зайдите на страницу писателя Пикуль Валентин - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Бобруйский "мешок", то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Пикуль Валентин, написавшего книгу Бобруйский "мешок", к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Бобруйский "мешок"; Пикуль Валентин, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн