Так что особенно суетиться не стоит, а вот познакомиться с этим инженером совсем не вредно. Интересно, не пропало ли у него желание освободиться? Уже засыпая, я подумал: а не настучит ли на нас лаборант, пригревшись под крылом банды?
Вышел он на меня сам. В семь часов утра пронзительным свистком был объявлен подъем. Совершение обряда утренних процедур здесь считалось ненужным излишеством и более того - строго преследовалось охраной. Поэтому, едва поднявшись со вшивых нар, мы были этапированы в черную закопченную пещеру - столовую. Здесь полуголый жирный повар, обросший, как обезьяна, выдал нам по чашке жидкого гороха и куску совершенно немыслимого пластилинового хлеба.
Интересно, где они его покупают? - думал я, сосредоточенно вылавливая толстых гороховых жуков, кажется, о таком хлебе я читал только в книжках.
Насобирав небольшую горку подлых насекомых, я наконец принялся за еду. Не скрою, она не показалась мне изысканной. Но это, наверное, пройдет, утешал я сам себя, через недельку, господин Гончаров, тебя от этой алюминиевой миски не оттащишь за уши и даже обед в "Метрополе" не покажется тебе столь же вкусным. Воистину все познается в сравнении!
С трудом проглотив несколько ложек, едва справляясь с тошнотой, я уже хотел отставить мерзкое пойло, когда из поносной жижи вдруг показался уголок бумажки. Удивительное блюдо: если хорошо поковыряться, то, наверное, в нем можно обнаружить массу полезных вещей! С раздражением я бултыхнул ложкой и был немало удивлен, когда она подцепила и вытащила на свет весь клочок бумаги, исписанный шариковой ручкой. Оглядевшись по сторонам, я прочел: "Спокойно доедайте суп, не привлекая к себе внимания. Потом идите в сортир и ждите меня на среднем очке. Инженер".
Провокация! - было первое и естественное предположение, пришедшее мне в голову, но, трезво все взвесив, я понял, что это не так. Зачем охранникам усложнять себе жизнь, плести хитроумные интриги, если можно было просто и спокойно меня удавить или утопить. Ладно, посмотрим, что это за гусь инженер, в конце концов, я всегда могу отказаться, поскольку никаких договоров мы не подписывали. Об общественном туалете рабов следует сказать особо. Находился он в углу, в самой низкой части цеха, возле емкостей брожения. Именно в него, как я понимал, сбрасывались изможденные человеки и отработанная барда. Чтобы раб не смущался окружающих при отправлении естественных потребностей, заботливая охрана натянула брезентовый полог высотой в метр, так, чтобы сидящему было не скучно и он мог наблюдать за работой конвейера, а сторожа, в свою очередь, могли бы контролировать его. Удобно и со вкусом! Когда я явился на место нашего рандеву, то был немного обескуражен, потому что среднее очко было занято дамой. Нет, я не хочу сказать, что она выглядела мило и грациозно, нет, но она была женщиной. Заметив мою неловкость, нисколько не смущаясь, она, продолжая делать свое дело, хрипло спросила:
- Ну что уставился? Чё я тебе, народная артистка СССР? Садись вон, пока свободно, а то скоро на смену позовут, не успеешь, а за опоздание положено два удара.
Мне не оставалось ничего другого, как снять штаны и примоститься рядом. Господи, куда я попал. Неужели такое возможно в принципе? А может быть, мне все это только снится? Если существует полная деградация в прямом смысле этого слова, то здесь она налицо. Погруженный в такие вот невеселые думы, я не сразу заметил, что нашего полку прибыло. С левой стороны от моей соседки место занял обезьяноподобный повар. Испражнялся он долго и со вкусом, так что, когда дама покинула нашу компанию, уходить он еще и не думал. Мое пребывание здесь явно затянулось. Я уже подумывал уходить, когда повар вдруг ни с того ни с сего произнес:
- Я инженер.
- А я философ, - не вполне переваривая сообщение, автоматически ответил я.
- Вы не поняли, я именно тот человек, который вам нужен. Извините, что назначил встречу здесь, но по-другому нельзя. Я единственный человек, за которым следят, и все контакты со мной сразу же фиксируют. Мне лаборант передал вашу готовность отсюда бежать. Я тоже этого хочу, причем давно.
- Почему вы не попробовали раньше?
- Мне нужен напарник.
- Здесь полно народу.
- Эти-то? Нет, они уже окончательно деклассированы и вполне довольны настоящим положением дел. Надеяться на них нельзя ни в коем случае.
- А как же сам лаборант?
- Он ненормальный. Несколько месяцев назад при попытке побега его избили до умопомрачения. Он по сей день не в себе.
- Почему же вы поверили ему относительно меня?
- Потому что я его знаю достаточно хорошо. Скажу больше, он хочет взорвать этот завод вместе с его обитателями. Это бред сумасшедшего, идефикс, но о ней знаю только я. Я понимаю, что идея абсурдна и лишена материальной основы, но очень часто запрограммированный мозг сумасшедшего доводит, казалось бы, фантастический замысел до конца. В общем, я нисколько не удивлюсь, если в один прекрасный момент этот заводик взлетит на воздух!
- У него что же, есть достаточное количество взрывчатки? - слегка обеспокоенный возможным фейерверком, спросил я.
- Ее у него нет ни грамма, но тем не менее... У нас собирается до нескольких тысяч бутылок водки. А кроме того, газ. В общем, вопрос не в этом. Я хочу вам предложить совместный побег.
- Звучит заманчиво, но как вы намерены его осуществить?
- Детали обсудим позже, сейчас на это нет времени, и так мы тут засиделись. Сегодня во время обеда сообщите мне о своем решении кивком - да или нет. А теперь идите.
Почти укомплектовав положенное количество ящиков, я все еще находился в сомнении, какой ответ дать инженеру. Я был настолько поглощен решением этой задачи, что совершенно не обращал внимания на окружающих. Короткий вскрик и звон разбитой бутылки вернули меня к действительности. Оплошал зажимщик, это из его немощных рук выскользнула и разбилась подлая бутылка. Теперь он стоял, растерянно и испуганно глядя то на блестящие осколки, то на приближающегося к нему улыбающегося охранника.
- Простите, я не хотел... я больше не буду! - лепетал он трясущимися губами.
- Козе понятно, что не будешь! - жизнерадостно заржал охранник. Мордой на стол, быстро! Доигрался, синячина, давно я за тобой наблюдаю! Мордой на стол! Ну!
Обреченный лег лицом вниз, задрав костлявый зад и оголив серую поясницу. Его сизая правая рука безвольно повисла вдоль ножки стола, касаясь пола длинными, кривыми ногтями. Она мне запомнилась больше всего. Наверное, он знал, что умрет, потому что за секунду до удара его глаза уже погасли. Сам удар пришелся в основание черепа. Он даже не пикнул, только мышцы, судорожно сократившись, подтянули к груди мертвую руку. Несколько секунд его тело еще держалось. Потом рука распрямилась и он рухнул под ноги своего палача.
- Колян, греби сюда, - довольный своей работой, окликнул он товарища, - задолбил я его. Помоги оттянуть.
Взяв несчастного за ноги, поволокли к уборной. По корявому известковому полу тащить было трудно, потому что он, подобно терке, тормозил и сдирал кожу со спины трупа, оставляя себе кровавые куски и клочки волос. Вернулись они как ни в чем не бывало, но я уже знал, что отвечу повару. Принимая от него миску, я согласно кивнул. А во время ужина в перловой каше я опять нашел записку: "Сегодня в двенадцать ночи постарайтесь незаметно пробраться за перегонный куб. Будьте осторожны, за вами присматривают. Переоденьтесь в лохмотья и будьте в форме. Инженер".
Вопрос переодевания я разрешил быстро и без осложнений. Просто, когда бомжи собирались укладываться спать, я предложил своему соседу обменяться платьями. Нисколько не удивившись, он равнодушно протянул мне свой гардероб и так же бесстрастно натянул мою одежду. Содрогаясь от омерзения, я влез в его рубище и для пущей похожести на остальных взъерошил волосы. Ну а моя немытая рожа в гриме не нуждалась. Без пятнадцати двенадцать, в целях рекогносцировки покинув свою нору, я заглянул в цех. Работа шла полным ходом. Трое охранников, изнуренные тяжелыми трудами, дремали в пластмассовых креслах, и только один контролировал технологический процесс. Сонно прохаживаясь вдоль конвейера, он не забывал лениво покрикивать на рабов. Подождав, пока он повернется ко мне спиной, я метнулся к груде ящиков с пустыми бутылками и, подхватив один из них, с деловым видом поспешил к водочному истоку. Кажется, пронесло! Столкнувшись со мной на обратном пути, он даже не обратил на меня внимания. Дай-то бог. А вот разливальщик меня беспокоил куда больше. Наверняка он помнит, кто подносит ему пустую тару. Но и здесь все обошлось благополучно, видно, вело меня само провидение. Разливальщик был достаточно пьян, и потому все его внимание было сконцентрировано на вверенной ему операции. Поставив ящик, я подождал, пока охранник вновь повернется ко мне спиной, и только тогда серой мышью прошмыгнул за браговарку. Здесь было жарко уже по-настоящему. Наверное, не меньше пятидесяти по Цельсию. Мокрый и красный, меня уже поджидал повар.
- Времени у нас мало, поэтому слушайте, - с места в карьер начал он. Внизу, в двух метрах под нами, находится электростанция. Я ее монтировал своими руками. Она состоит из генератора и, как вы понимаете, двигателя внутреннего сгорания, работающего на газе. Газ этот греет и перегонный куб. Прямо за вашей спиной проходит электросеть и газовая труба. Сейчас я грамотно перекусываю кабель и делаю короткое замыкание. Что произойдет?
- Какая-нибудь хреновина, - осторожно ответил я. - Свет погаснет. Вентиляция вырубится.
- Правильно, сгорят предохранители генератора и начнется суматоха, во время которой вы вернетесь на свое место, а я к концу кабеля прикреплю хитрое сооружение, вроде электрозажигалки. Кроме того, разъединю газопровод, что заставит погаснуть горелки. Однако газ будет по-прежнему поступать в обесточенный цех. И вот только потом я тоже вернусь на свое место, чтобы спокойно ждать, когда же за мной придут охранники.
- А почему вы думаете, что именно за вами должны явиться?
- Да потому, что, кроме меня, в этом "сверхсложном" деле никто ни хрена не рубит. Дальше. Они меня просят устранить неисправность, и я милостиво соглашаюсь, но, сославшись на то, что поломка серьезная, требую помощника. Они прикомандировывают мне какого-нибудь синяка, но я поднимаю их на смех, объясняя, что сгорели щетки генератора и работа предстоит серьезная и грязная. Так как работу и грязь сами они не любят, то выбор, естественно, падает на вас. Таким образом мы вдвоем отправляемся вниз, а вход туда возможен только снаружи. Вам все ясно?
- Нет. Почему вы не проделали этого раньше и зачем вам я?
- Помощник мне необходим, и именно такой, как вы. А почему? Потому что возле двигателя всегда находится охранник, но он-то не помеха, как его вырубить, я знаю и без вас. Хуже другое, и тут уж придется поработать вам. Дело в том, что при подобных авариях меня всегда сопровождает еще один сторож, и он должен быть на вашей совести. И наконец, третий автоматчик стоит на выходе из пещеры, его мы оставим на закуску. Вам все понятно?
- Кажется, да!
- Тогда приступим! - вытаскивая бокорезы, ухмыльнулся повар. Приготовьтесь.
С треском полыхнул кабель, и вырубился свет. На секунду воцарилась полная тишина, нарушаемая только негромким позвякиванием газового ключа. Инженер перешел ко второму этапу своей программы. Короткими перебежками я добрался до своего места и, закрыв глаза, замер в ожидании. Вскоре по стенам заплясали лучи карманных фонариков, а минут через десять дошла очередь и до меня.
- Эй, новенький, подъем! Вставай, шваль, когда с тобой разговаривают!
- А что такое? - испуганно вскочил я.
- Молчать! Пойдешь с электриком, он тебе все объяснит. Быстро, падаль!
Пока что события развивались так, как планировал инженер. Конвоируемые садистом, мы вышли из карстовой пустоты на удивительно свежий воздух.
- Чё там случилось, Владик? - спросил караульный.
- Да хрен его знает. Сейчас посмотрим. Рабы все сделают, не боись.
По узкой, едва различимой тропинке мы обогнули горку и спустились вниз к скрытому кустами лазу.
- Кто идет? - остановил нас тревожный, напряженный голос.
- Не боись, Алеха, свои, что у тебя тут поломалось?
- Откуда мне знать, чего-то полыхнуло, - стараясь перекричать шум двигателя, ответил Алеха.
- Сейчас сделаем, рабов я пригнал. Работать, гниды! Быстро!
- Сейчас мы, сейчас, - услужливо успокоил повар. - Только как нам работать в такой темноте, ничего ведь не видно. Нам посветить надо.
- Молчать, падаль! Один будет работать, а другой ему светить. Держите фонарик, гниды, мы с Алехой покурим.
- Нельзя здесь, начальник, двигатель газовый, мало ли что.
- Без тебя знаю. Мы на улице. Если вздумаете бежать, пристрелю в упор.
Как только они ушли, повар подсоединил кусок кабеля и оголил его концы. Потом поменял предохранители и удовлетворенно прокричал мне в ухо:
- Все готово! Когда я вырублю первого, ты сразу же кидайся под ноги второму. Вдвоем мы его осилим, а пока посидим. Пусть они сами войдут, без нашего приглашения.
- Ну, что там у вас? - минут через десять спросил Алеха.
- Все нормально, только ваша помощь требуется, - брякая ключом, озабоченно ответил мой напарник. - Болт проворачивается, нужно гайку придержать, помогите, пожалуйста.
- А сами не можете, гниды безрукие? - наклонился надо мной Алеха. Где держать, показывай!
- Да вот же. Посвети ему на накидной ключ, - ответил я, отодвигаясь, так как примерно представлял, что сейчас произойдет.
Едва он успел наклониться, как два оголенных провода воткнулись ему в глаза, а я в это время уже выдергивал ноги из-под садиста, стараясь перебросить его через себя. Это мне удалось. С коротким вскриком он упал на бешено крутящиеся фланцы сцепления. Через мгновение от него остались только воспоминания в виде перемолотого фарша, разбрызганного по стенам и потолку. Обалдевшие, мы стояли, с трудом переваривая увиденное. Первым очнулся я. Отерев с лица кровь и куски мяса, я нагнулся над Алехой, пытаясь нащупать его пульс.
- Не надо, не проверяй, - переходя на "ты", свободно засмеялся повар, - я ж его межфазным в самый мозг долбанул, как Зевс-громовержец.
- Слушай! - испуганно отскочил я. - А сердце-то у него работает!
- Ну и пусть себе работает. Зато в мозгах у него дырка. Он живой труп.
- Сомнительно что-то, ты уж добей его. И ему и нам спокойней будет.
- Как хочешь! - равнодушно согласился повар-инженер, вновь накидывая контакты. Подергавшись еще с минуту, тело наконец успокоилось и вытянулось отдыхать от грязных дел своего хозяина.
- Скончался, подлец! - резюмировал я отрадный факт, стаскивая с трупа автомат и камуфляж.
- Ага, издох, подлюга! - торжествующе плюнув на мертвеца, согласился повар. - Ну, уходим?
- Подожди, кацо, зачем торопиться? - переодеваясь, спокойно заметил я. - Неужели ты думаешь, что я позволю своему боевому другу появиться на людях в таком непрезентабельном виде? Да ни в жисть! Сдохну, но достану тебе приличный прикид.
- Как? Ты что еще затеял? - с дрожью в голосе спросил инженер. - Да пропади оно все пропадом, не нужен мне никакой прикид. Неужели ты хочешь вернуться туда?...
- Именно так, мой дорогой друг и соратник, я еще не все им сказал, а кроме того, я должен как-то поблагодарить ветеринара, он здорово нам помог. Скажи точно, сколько единиц живой силы насчитывает наш враг? Эти сведения мне необходимы, чтобы не попасть в аховое положение.
- Всего их было девять человек, но не надо, я прошу...
- Значит, осталось семь, - указуя на останки, заключил я. - Многовато для одной грешной души господина Гончарова, но ничего, сейчас их останется только шесть. Шесть бедных негритят! Сиди здесь и ничего не предпринимай до моего возвращения. Нет, лучше спрячься в кустах метрах в пяти. Мало ли что... Я окликну тебя сам. Не робей, я скоро вернусь. Если вдруг этого не произойдет в течение получаса или ты услышишь перестрелку, то врубай свою зажигалку и поскорее отсюда убирайся, да не забудь поставить свечку за упокой души Божьего раба Гончарова Константина Ивановича.
- Может, не надо?...
- Надо, Федя, надо! - уходя в темноту, уверенно ответил я.
Острый и злой серп луны немного освещал тропинку, по которой я пошел открыто и уверенно, одной рукой сжимая автомат, другой - массивный гаечный ключ, оружие пролетариата.
- Ну, что там, Влад? - неожиданно из темноты окликнул меня караульный.
Приглядевшись, я обнаружил его лежащим чуть выше тропинки. Молча я сел рядом с его головой в полном смятении утонченной души. Не так-то это и просто - порешить человека, особенно когда он не сопротивляется.
- Ты что молчишь? - немного встревоженно спросил он. - Ты чё пришел?
- Убить тебя! - вздохнув, честно признался я, проламывая ему череп.
Надо признаться, что мне стало муторно и тоскливо, но сделал я это вовремя. Чуть задержись я, и было бы поздно, потому что в кармане убитого голосом рыжего заговорила рация:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17