Он мог бы год просидеть здесь, под лучом, настроенным на такую или даже большую интенсивность. Или, если бы у пульта стоял кто-нибудь, кто смог бы отключить энергию, при необходимости. Но он все сделал один, причем на полной мощности. Естественно, ему это нанесло вред. Даже вода может отравить человека, если ее достаточно много.
– Очень непредусмотрительно с его стороны, – по-прежнему без выражения произнес Кирк. – Хорошо, доктор Адамс, давайте взглянем на остальное.
– Очень хорошо. Я бы хотел, чтобы вы встретились с некоторыми нашими весьма неплохими удачами.
– Введите.

В комнате, предоставленной ему на ночь сотрудниками Адамса, Кирк вызвал "Энтерпрайз", но ничего нового не услышал. Мак-Кой по-прежнему пытался пробраться мимо шрамов на памяти ван Гелдера, но пока то, что ему удалось обнаружить, было несущественным. Ван Гелдер чувствовал себя опустошенным и произнес только: – Он опустошает нас… и затем заполняет самим собой. Я убежал прежде, чем он смог меня наполнить. Это так одиноко – быть опустошенным…
Какая-то чепуха. И все же, это как-то совпадало с ощущениями Кирка. И спустя некоторое время он осторожно выбрался в коридор и постучал в дверь соседней комнаты, где разместилась Хелен Ноэль.
– Так-так! – произнесла она из-за двери. – В чем дело, капитан? Вы считаете, что снова наступило Рождество?
– Корабельное дело, – произнес Кирк. – Впустите, пока меня никто не заметил. Это приказ.
Несколько помешкав, она впустила его и он захлопнул за собой дверь.
– Спасибо. А теперь, доктор, что вы думаете о тех, кого мы сегодня видели?
– Ну что ж… в целом это произвело на меня впечатление. Похоже, они выглядели счастливыми, или по крайней мере – приспособившимися, прогрессирующими…
– И, может, несколько пустыми?
– Но они же не были нормальными. Я и не ожидала этого.
– Хорошо. Я бы хотел осмотреть процедурный отсек снова. Вы мне нужны. Вы, должно быть, лучше меня можете разобраться в теории.
– А почему бы не попросить доктора Адамса? – натянуто спросила она. – Он здесь – единственный эксперт по этому вопросу.
– И если он лжет, то он продолжит лгать, и я ничего не узнаю. Есть лишь один путь удостовериться и понять, как работает эта машина. Мне нужен оператор. И вы – единственная кандидатура.
– Что ж… хорошо.
Они нашли лечебный отсек без особых затруднений. Там никого не было. Кирк быстро настроил управление, как показывал терапевт, и занял место пациента. Затем он уныло посмотрел на прибор, свисавший с потолка.
– Я думаю, вы сможете определить, наносит мне эта машина какой-нибудь вред или нет, – сказал он. – Адамс утверждает, что она совершенно не опасна. Именно это я и хочу знать. Начните с минимального усиления на секунду или две.
– Ну? Вы готовы?
– Я уже давала вам две секунды.
– Гм-м. Совершенно ничего не произошло.
– Нет, что-то случилось. Вы почему-то нахмурились. Затем ваше лицо разгладилось. Когда я отключила энергию, вы нахмурились опять.
– Я ничего не заметил. Попытайтесь еще раз.
– А как вы теперь себя чувствуете?
– Как-то… э, ничего определенного. Просто жду. Я думал, что мы еще раз попробуем.
– Мы так и сделали, – сказала Хелен. – Похоже, ваша память совершенно стирается, вы даже не чувствуете хода времени.
– Так-так, – угрюмо процедил Кирк. – Весьма эффективный прибор, чтобы, как Адамс, счесть его непригодным. Тот техник упомянул, что еще должно быть и небольшое внушение. Попытайтесь что-нибудь такое – безобидное, пожалуйста. Знаете, когда мы закончим с этим, я надеюсь, мы сможем совершить набег на какую-нибудь кухню.
– Это сработало, – произнесла Хелен напряженным голосом. – Я дала вам две секунды на низкой интенсивности и сказала – "вы голодны". И теперь вы действительно голодны.
– Я ничего не слышал. Давайте еще попытаемся. Я не хочу, чтобы у меня остались какие-то сомнения на этот счет.
– Совершенно верно, – произнес голос Адамса. – Кирк вскочил и обнаружил, что ему в лицо смотрит дуло фазера. Тут же был и терапевт, нацеливший другой пистолет на Хелен.
– Тюрьмы и психиатрические клиники, – продолжил Адамс, улыбаясь почти вежливо, – контролируют каждую беседу, каждый звук – иначе они долго не протянут. Так что я вполне могу удовлетворить ваше любопытство, капитан. Мы предоставим вам надлежащую демонстрацию.
Адамс подошел к пульту и повернул ручку потенциометра. Кирк так и не увидел, как он нажал на кнопку включения. Комната просто растворилась в волне невыносимой боли.
Как и прежде, не было никакого ощущения хода времени. Кирк вдруг обнаружил, что стоит на ногах и сам отдает Адамсу свой фазер. И в то же время Кирк понимал, что это была за боль: это любовь к Хелен, и боль одиночества оттого, что он находился не с ней. Хелен исчезла. И все, что у него осталось – это воспоминание, как он на руках отнес ее в ее каюту на Рождество, воспоминание о ее протестах и его лжи, которая стала правдой. Странно, но почему-то эти воспоминания казались бесцветными, одномерными, а голоса, звучавшие в них – монотонными. Но одиночество и желание были в них настоящими. И чтобы как-то облегчить их, он ртов был лгать, красть, обманывать, продать свой корабль, свою репутацию… Он закричал.
– Ее здесь нет, – сказал Адамс, передавая фазер Кирка терапевту. – Через некоторое время я пришлю ее назад, и тогда будет лучше. Но сейчас пора связаться с кораблем. Важно, чтобы они знали, что все в порядке. Тогда потом мы, возможно, сможем увидеться с доктором Ноэль.
Сквозь возобновившиеся уколы боли Кирк вытащил свой передатчик и включил его.
– Капитан… "Энтерпрайзу", – произнес он. Он обнаружил, что говорить ему очень трудно, связь казалась чем-то совершенно неважным.
– "Энтерпрайз" на связи, капитан, – ответил голос Спока.
– Все в порядке, мистер Спок. Я по-прежнему нахожусь с доктором Адамсом.
– По голосу мне кажется, что вы здорово устали, капитан. Никаких проблем?
– Совершенно никаких, мистер Спок. Мой следующий вызов – через шесть часов. Конец связи.
Он стал было убирать передатчик, но Адамс протянул руку.
– И это тоже, капитан.
Кирк замешкался, и тогда Адамс протянул руку к пульту управления и боль вернулась, удвоенная, утроенная, учетверенная, а затем наступило настоящее, спасительное забытье.

Кирк очнулся от звука женского голоса и ощущения влажной ткани на лбу и открыл глаза. Он лежал в своей постели, в каюте на Тантале, и ему казалось, что его только что сюда швырнули. Рука закрыла поле зрения, и он снова почувствовал на лбу влагу. Затем голос Хелен произнес:
– Капитан… Капитан. Они унесли вас из процедурной. Сейчас вы в своей комнате. Проснитесь, пожалуйста, проснитесь!
– Хелен, – непроизвольно он потянулся к ней, но был еще очень слаб. И она без труда уложила его на постель.
– Попытайтесь вспомнить. Он стер все это из вашей памяти. Адамс отобрал у меня управление – вы помните боль? И затем его голос, говорящий, что вы меня любите…
Он приподнялся на локте, по-прежнему испытывая боль и желание. Но он сражался и с тем, и с другим, и по его лицу струился пот.
– Да… я думаю, это так, – произнес он. Новая волна боли. – Его машина несовершенна. Я помню… кое-что.
– Хорошо. Позвольте мне еще раз намочить эту тряпку.
Когда она отодвинулась, Кирк заставил себя встать на ноги и мгновение стоял, как в тумане, а затем кинулся к двери. Заперта, конечно. Здесь, в этой комнате, от него и Хелен ожидалось, что они усилят внушенную им любовь, сделают ее реальной и забудут про "Энтерпрайз". Черта с два! Осмотревшись, он заметил решетку кондиционера.
Хелен вернулась, и он поманил ее, приставив палец к губам. Она с любопытством последовала за ним. Он потряс решетку – та слегка подалась. Напрягая все мышцы, Кирк начал сгибать ее. Со второй попытки решетка, заскрипев, оказалась у него в руках. Он присел и просунул голову в отверстие. Открывшийся тоннель был не просто воздухопроводом, он предназначался и для обслуживания энергокабелей, и в нем легко можно было ползти, – во всяком случае, так казалось Кирку. Он попытался втиснуться в него, но плечи оказались слишком широки.
Кирк встал и протянул руки девушке. Она отодвинулась, но он резко качнул головой, надеясь, что в выражении его лица не было ничего похожего на желание. Помедлив мгновение, Хелен подошла к нему.
– Он может и наблюдать за нами, а не просто подслушивать, – прошептал Кирк. – Я надеюсь лишь, что его внимание сейчас сконцентрировано на постели. Но этот тоннель должен соединяться с целым комплексом других. В конце концов он наверняка ведет на их энергостанцию. Если ты сможешь пробраться по нему, то отключишь все энергоснабжение. И, таким образом, отключишь их сенсоры, так что Спок сможет телепортировать к нам какую-нибудь помощь без риска быть обнаруженным. Попытаешься?
– Конечно.
– Не прикасайся к этим кабелям. Это будет слишком сильный шок.
– Все же лучше, чем процедурная Адамса.
– Хорошая девочка.
Он посмотрел на нее сверху вниз. Боль была сильная, приумноженная воспоминаниями и ощущением опасности, ее глаза были полуприкрыты, и рот – податлив. И все же каким-то образом ему удалось оторваться. Упав на колени, она проползла в тоннель и исчезла, и Кирк тут же начал вставлять на место решетку.
Она была слишком сильно погнута, чтобы легко встать на место. Кирк смог лишь придать ей более-менее нормальный вид и надеялся, что никто этого не заметит, когда решетка будет стоять на месте. Капитан уже поднялся на ноги и убирал в карман сломанные винты, когда услышал шум открываемой двери. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как вошел терапевт, держа в руке фазер старого образца. Человек осмотрелся вокруг без всякого любопытства.
– А где девушка? – спросил он.
– Один из ваших зомби забрал ее. Если вы причините ей боль, я вас убью. Что, подошло время еще для одного "лечения"?
– Отойдите назад! Идите передо мной и в коридоре повернете направо. Если что – стреляю.
– Потом вам будет трудно объяснить все боссу. Ну ладно, я иду.
Адамс ждал его, он вежливо указал ему на стул.
– Что вам еще нужно? – спросил Кирк. – Я ведь сотрудничаю с вами, не так ли?
– Если бы это было действительно так, вы бы не спросили, – произнес Адамс. – Тем не менее, я вовсе не собираюсь объяснять свои действия вам, капитан. Ложитесь. Хорошо. Сейчас.
Луч потенциатора упал на голову Кирка. Он боролся с ним, чувствуя растущую пустоту. На этот раз он чувствовал, как проходит время, хотя, казалось, более ничего этим не добился. Само желание бороться убывало, словно кто-то открыл слив в его черепе.
– Вы полностью верите мне, – произнес Адамс. – Вы верите в меня. Вы полностью доверяете мне. Сама мысль о неверии мне исключительно болезненна. Вы верите.
– Я верю, – произнес Кирк. – Все прочее было дерготней. Я верю в вас. Я доверяю вам. Доверяю! Прекратите, прекратите!
Адамс выключил прибор. Боль слегка поутихла, но далеко не ушла.
– Отдаю вам должное, – задумчиво произнес Адамс. – Ван Гелдер к этому моменту уже хныкал, стоя на коленях, а у него был сильный характер. Я рад, что у меня появилась пара таких, как вы. Я многому научился.
– Но… для… какой… цели? Ваша репутация… ваша… работа…
– А, так вы еще можете задавать вопросы? Прекрасно. Не имеет значения. Я устал работать за других, и все. Я хочу обеспечить себе комфортабельную старость на моих условиях – а я весьма разборчивый человек. И вы мне поможете.
– Конечно… но так ли необходимо… просто верить…
– Верить вам? Естественно. Или верить, что человечество вознаградит меня? Все, что они мне пока дали – Тантал. Этот недостаточно. Я-то знаю, как действуют их мозги. Никто лучше меня не знает.
У двери послышался шум, и Кирк смог разглядеть женщину-терапевта, Леду. Она сказала:
– Доктор Ноэль исчезла. Ее никто не уводил. Она просто исчезла.
Адамс резко повернулся к пульту и сделал переключение. Луч снова возник на полной мощности. Мозг Кирка, казалось, стал таким пустым, словно его содержимое спустили по сливному желобу.
– Где она?
– Я… не знаю…
Боль усилилась.
– Где она? Отвечай!
Не было никакой возможности отвечать. Он просто не знал, а боль блокировала любой другой ответ, кроме тот, который от него требовали. Словно поняв это, Адамс чуть убавил интенсивность луча.
– Куда вы ее послали? С какими инструкциями? Отвечай!
Боль взмыла почти до экстаза – и в то же мгновение разом погасли все огни, кроме чуть заметных ламп аварийного освещения на потолке. Кирк не стал медлить и думать, что случилось. Разозленный дергающей болью, он действовал чисто на рефлексах и тренировке. Спустя мгновение терапевт распростерся на полу, а он держал Адамса и Леду под прицелом старомодного фазера.
– Сейчас у меня нет на вас времени, – сказал он. Затем, установив фазер в положение "глушитель", нажал на спуск. Спустя мгновение он уже несся по коридору, полный желания, одиночества и страха. Он должен найти Хелен. Больше в его разуме не было ничего, кроме белой полосы боли от того, что он предал кого-то, кому приказано было доверять.
Испуганные больные, вытаращив глаза, увертывались с его пути, пока он пробирался к центру комплекса, разыскивая энергоотсек. Он отталкивал их с дороги. Затем вдруг он очутился рядом с Хелен, и они стали целоваться. Он прижал ее к себе. Она поддалась, но без особого желания. А мгновение спустя позади него послышался характерный звук. Звук телепортационной материализации. Затем голос Спока спросил:
– Капитан Кирк, в чем дело…
Хелен вырвалась из его объятий.
– Это не его вина. Быстро, Джим, где Адамс?
– Наверху, – тупо ответил Кирк. – В процедурной… Хелен…
– Позже, Джим. Нам надо поторопиться.

Они обнаружили Адамса лежащим на столе. Машина еще была включена. Леда пассивно стояла за пультом управления. И когда они вошли в сопровождении целой группы охранников с корабля, она выключила машину.
Из ниоткуда вдруг появился Мак-Кой и склонился над Адамсом. Затем выпрямился.
– Мертв.
– Не понимаю, – произнесла Хелен. – Машина не была установлена на большое усиление. Я не думаю, что она могла убить.
– Он был в одиночестве, – каменным голосом произнесла Леда. – Этого оказалось достаточно. Я не говорила с ним.
Кирк обхватил свою гудящую голову.
– Кажется, я понимаю.
– Я не могу сказать того же, Джим, – произнес Мак-Кой. – Человек должен умереть от чего-то.
– Он умер от одиночества, – сказала Леда. – Этого достаточно. Я знаю.
– И что же мы будем теперь делать, капитан? – спросил лапок.
– Не знаю… позвольте мне подумать… а, вот – отправить ван Гелдера сюда, вниз, и вылечить его, я думаю. Ему придется принять управление на себя и разгипнотизировать меня. Хелен, я этого не хочу, я всего этого не хочу, но…
– Я тоже этого не хочу, – мягко сказала она. – Так что нам обоим придется пройти через это. Все было хорошо, Джим… ужасно, но прекрасно.
– Все же трудно поверить, – говорил Мак-Кой гораздо позже, – что человек может умереть от одиночества.
– Нет, – ответил Кирк. Теперь с ним все было в порядке. Абсолютно в порядке. И Хелен была для него всего лишь еще одной женщиной-доктором. Но…
– Нет, – повторил он, – в это совсем нетрудно поверить.



1 2