- Ну, - сказал Мордашка, усевшись на одну из табуреток у главного стола.
- Покажем ему, что у нас есть. Келл, ты первый.
Здоровяк снял с плеча зеленую матерчатую сумку около двух метров длиной,
открыл ее и достал какой-то предмет, похожий на очень плоскую одноместную
лодку. Штуковина была толстой, где-то с тридцать сантиметров толщиной почти по
всей длине, по краям утончаясь сантиметров до десяти. Красного цвета днище
казалось липким и в то же время блестело, как металл; Люк присмотрелся и
понял, что на гладкую серебристую поверхность нанесен толстый слой прозрачного
красного материала. Верхняя часть была темно-серого цвета, из нее торчали два
зажима, похожие на тапки.
Келл бросил аппарат на стол перед Мордашкей. Раздался громкий удар;
должно быть, штуковина была тяжелой. Мордашка саркастически улыбнулся и
сказал: - Спасибо.
- Не стоит. - Келл повернулся к Люку. - Над этим мы работали определенное
время. Мы засовываем их в оболочки, по форме напоминающие метеориты или мусор.
Совместно с оболочками они служат индивидуальными капсулами для проникновения
через атмосферу.
Люк скептически посмотрел на него: - Что вы имеете в виду?
- Я имею ввиду, что в них вы прокатитесь через атмосферу планеты.
- В чем?
- В оболочках, которые я упомянул. Больше ни в чем. Красная субстанция -
это клей, которым эта штуковина крепится к оболочке. Оболочка даже не
обязательно должна быть герметичной. Пассажир сидит в скафандре, засунув ноги
сюда, - Келл показал на зажимы. - Днище - это отделяемый теплоизоляционный
щит. Отделяемый медленно, вы понимаете. Между теплощитом и покрытием находится
простой репульсорный модуль и элемент питания. Репульсор поддерживает
правильный угол спуска на планету. Вы входите в атмосферу под нужным углом и
двигаетесь под этим углом до самой поверхности. Оболочка из-за трения в
атмосфере сгорает; ее назначение - предохранить пассажира от поджаривания.
Кроме того, огненная струя скрывает вашу природу от большинства сенсоров - как
наших, так и их. Когда оболочка сгорит, вашим вторым теплощитом станет
серебристая поверхность; она тоже отделяемая, так что иллюзия огненного
метеора продолжается. Иными словами, вы будете выглядеть и вести себя как
космическая каменюка, пролетающая через атмосферу.
- Но лишь до тех пор, пока не приблизитесь к поверхности планеты, -
добавил Мордашка. - Тогда репульсор своим последним усилием замедлит ваш
спуск, и вы довольно медленно врежетесь в землю.
- Врежусь, - сказал Люк. - Довольно медленно.
- Все они были успешно испытаны. - Мордашка огляделся по сторонам; вид у
него был немного нервный. - Ну да, были испытаны. Мы их испытывали. Каждый
раз, когда мы их испытываем, мы собираем все возможные данные, и каждое
следующее поколение капсул возвращается чуть более целым.
- Мы уверены, что на этот раз с ними все будет в порядке, - сказала
Бхинди. Люк уставился на всех троих одновременно; первой не выдержала Бхинди,
которая захихикала при виде встревоженной физиономии Люка.
- Мы испытывали их с грузом, - наконец сдался Келл. - Они совсем новые,
но мы с Шарром испытывали их дважды, а Мордашка и Элассар - по три раза. До
сих пор никто не поджарился.
Люк покачал головой: - Должен сказать, это худшая идея из тысячи
поколений плохих идей.
- Вы еще не слышали всех наших идей, - сказала Бхинди.
- Следующий, - прервал Мордашка и кивнул Балджосу. Ученый запустил руку в
собственную сумку, что-то оттуда извлек и бросил на модуль для проникновения в
атмосферу. Впечатление было такое, словно кто-то аккуратно снял всю кожу с
головы йуужань-вонга и тщательнейшим образом снова придал ей форму головы.
Упав на капсулу, "шкура" смялась, затем распрямилась.
- Углит-маскун, - сказал Люк.
- В первом приближении правильно, - подтвердил Балджос. - Изобрел его я.
Точнее, перепроектировал. Я работал с захваченными углитами-маскунами.
- Но у этого как будто лицо йуужань-вонга.
Балджос кивнул: - Каждый из них уникален. Я им всем даю имена. Это Вжига
- его увечья-украшения нанесены с помощью технологии, напоминающей выжигание.
Снимать их ситхово больно... но их можно носить по многу часов и даже дней - в
отличие от голозавес, в которых батарейки садятся за пару минут.
- Это мне нравится, - сказал Люк. - Это позволит нам перемещаться среди
них без риска быть обнаруженными.
- Следующий, - сказал Мордашка.
Бхинди покопалась в своей сумке и вынула из нее какой-то коричневый
предмет - толстый искривленный диск, изогнутый вниз приблизительно в форме
купола и насаженный на толстую ножку, которая еще больше утолщалась на другом
конце. Штуковина была величиной примерно с человеческую голову.
Люк пристально пригляделся к новинке.
- Похоже на какой-то гриб?
- Такие будут у каждого из нас, - сказала Бхинди.
- На случай, если мы проголодаемся?
- Это не гриб, - заявила Бхинди. - Это дроид.
- Вечно вы смеетесь.
- Они похожи на тот тип гриба, который растет в сырых местах подземной
застройки Корусканта, - сказала Бхинди. - Мы надеемся, что йуужань-вонги не
станут их разрушать, именно потому, что они выглядят как что-то органическое.
В сущности, их покрытие и есть органика - нечто вроде плесени. Электронная
начинка надежно защищена. В каждом есть резервуар с эпоксидной смолой, чтобы
они держались за поверхность при попытках их сорвать, и растворитель, чтобы
позднее можно было отлепиться. Они мобильны и имеют самые совершенные сенсоры
и тактические программы.
- Это значит, - добавил Элассар, - что они будут кругом лазить,
разыскивать йуужань-вонгские сооружения, будут пытаться проникауть внутрь и
передавать друг другу информацию. Они образуют цепь ретрансляции до самой
поверхности, и самый верхний будет передавать информацию на уцелевшие станции
связи.
- Это выстрел наудачу, - продолжала Бхинди, - но любой клочок информации,
который мы получим, может в какой-то момент оказаться жизненно важным. Такие
штуковины у нас имеются четырех форм и расцветок, включая две, которые
выглядят как йуужань-вонгские плането-формовочные растения. Если йуужань-вонги
и обнаружат, что одно из них - дроид, и уничтожат все похожие, то все равно
остальные останутся незамеченными и уцелеют.
- Дроиды-грибы. А я-то всегда думал, что работа разведки должна быть, -
ну, не знаю, - изощренной, красивой...
Мордашка заржал: - Это самое вы мне сказали при нашей первой встрече.
Люк нахмурился: - А мы что, раньше встречались?
- Это было... - Мордашка задумался. - О, да, точно. Я был замаскирован.
Вы бы меня сейчас не узнали.
- Но когда это было? Мне просто любопытно.
- Я не могу вам сказать.
- У нас есть несколько комплектов вондуун-крабовой брони, - вмешалась
Бхинди, - и несколько фальшивых, которые выглядят как настоящие. Конечно, если
они приблизятся настолько, чтобы потрогать, то тут же заметят, что "броня"
изготовлена из искусственных материалов. И еще у нас есть масса тизовирмов -
их червей-переводчиков.
- И взрывчатка, - сказал Келл. - Горы и горы взрывчатки.
- И джедай, - добавил Хрюк голосом, напоминающим механический скрежет.
- Трое джедаев, - поправил Люк. - С нами отправляются Мара и Тахирай.
Отлично. Давайте теперь подумаем, как нам добраться до орбиты Корусканта, где
мы хотим приземлиться и каковы будут наши приоритетные задачи. Если мы
настолько безумны, чтобы взяться за это, то нам должно достать рассудка, чтобы
сделать все как следует.


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Оккупация Борлейас. День 39
В крыле, где находились квартиры старшего командного состава и где жило
большинство Инсайдеров, Джайну задержала толпа, состоявшая из Веджа, Йеллы, их
дочерей, Люка, Мары, малыша Бена, джедаев Кама и Тайонны Солюсар из академии,
Хана, Леи и Ц-3ПО. Они толпились в коридоре, прощаясь друг с другом и
обмениваясь последними напутствиями.
- Я не хочу уезжать, - заявила Сайел, младшая дочь Веджа. В ее тоне не
было умоляющего хныканья; хотя Сайел не могло быть больше десяти лет, она
выражала свое ощущение, а не жалобу. Она говорила, как подобает ребенку,
наученному думать, излагать аргументы логично, а чувства - понятно.
- Я знаю, - сказал Ведж. Он наклонился к дочерям и охватил обеих руками.
- Но если вы улетите, я буду меньше о вас беспокоиться и смогу делать свою
работу лучше.
- Мы о нем позаботимся, - говорил Маре и Люку Кам Солюсар. Но Мара,
казалось, не слышала его; все ее внимание было приковано к малышу, которого
она держала на руках. Мара что-то шептала мальчику, но Джайна, как ни
старалась, не могла разобрать слов; ей подумалось, что Мара сейчас вообще не
использует слов, общаясь с сыном напрямую через Силу. Люк обнимал их обоих, с
восторгом разглядывая малыша.
На лице самой Мары не было ни тени той решительности и мрачного юмора,
которые всегда ее отличали. Это была на то чтобы смягчившаяся Мара, а просто
другая Мара, чьи взгляды и мысли были Джайне незнакомы. Джайна подумала о том,
что же видит ребенок; может, для него это вроде оптической головоломки, смысл
которой можно разглядеть, только если смотреть под определенным углом?
На миг Джайна почувствовала вспышку эмоций - своих собственных, а не Мары
или ее малыша, но все равно они были ей незнакомы. "Зависть", решила она,
когда чувства схлынули, но только кому она завидовала? Маре или ребенку?
- Привет, малышка. - Это был отец, наконец заметивший ее. - Ты пришла с
нами попрощаться? Или будешь перекрывать наш курс?
- Э... я даже не знала, что вы улетаете. Я в главной летной группе.
Ведж неохотно оторвал от себя дочерей и выпрямился: - Джайна, это первая
миссия, цель которой - увезти в новое безопасное место студентов-джедаев и
детей некоторых граждан, включая моих. Хан, перекрывать ваш курс будут Невил и
Корран.
- Проклятье. А я-то собирался дать своей дочери пару уроков пилотажа.
Джайна не повелась на приманку. Она пожала плечами: - Как-нибудь в другой
раз.
С чрезвычайной мягкостью и неохотой, скрыть которую ей не удалось, Мара
передала сына Люку. Она наклонилась, чтобы поцеловать Бена в лоб, повернулась.
.. но недостаточно быстро, чтобы Джайна не заметила гримасу боли, на миг
исказившую ее лицо. И быстро пошла к себе, размашисто шагая и как ни в чем ни
бывало цокая каблуками, как будто не случилось ничего необычного.
- Идем, младшие кореллиане. - Хан вышел из толпы, на миг остановился и
посмотрел через плечо. - Кто хочет прокатиться до "Тысячелетнего Сокола"?
- Я! - закричала Мири, стоявшая ближе Хану, чем сестра. Она запрыгнула
Хану на спину; он сомкнул руки между ее коленями, чтобы она могла на нем
держаться.
Хан хмуро взглянул на Ц-3ПО: - Идем, Золотник.
- Я так же готов к отправлению, как и в начале этой дискуссии, то есть
уже четыре минуты тридцать восемь секунд.
- Нет, груда запчастей, я имею в виду - делай, как я. - Хан еще больше
согнулся в своей странной позе.
- Как пожелаете, однако я не вижу, какой эффект... - Ц-3ПО наклонил
голову, имитируя позу Хана, и громко охнул, когда Сайел, ухмыляясь, вскочила
ему на спину.
- Вот так, - сказал Хан. - Сайел, не стесняйся, кнутом его - он упрямый и
норовистый.
- Сэр, я протестую. Эти прилагательные не годятся для должного описания
моего поведения...
Хан двинулся вперед по коридору; проходя мимо Джайны, он выкатил глаза: -
Я должен был догадаться. Она тяжелая, как вампа!
- Неправда! - сказала Мири.
Они поехали дальше, за ними - Сайел верхом на Ц-3ПО. Джайна смотрела им
вослед. Сколько раз она сама вот так ездила на отцовской спине! В последний
раз... когда это было? Всего несколько лет назад. Он сказал тогда, что или она
стала слишком большой, или его спина - слишком старой. Наверно, еще одна
выдумка Хана Соло.
Толпа в коридоре начала расходиться; Лея пошла с Веджем и Йеллой в
главный коридор, сказав: "Мне нужно поговорить о кое-каких дополнительных
материалах". Следующим ушел Люк, держа Бена на руках и разговаривая с Камом и
Тайонной.
Джайна осталась одна. Она пошла следом за Марой к двери квартиры
Скайуокеров и постучала. Голос Мары произнес: "Войдите!", и Джайна вошла.
Мара стояла посреди главной комнаты. Вся мебель была расставлена вдоль
стен, оставляя большое открытое пространство в середине - несомненно, это было
место, где Мара и Люк упражнялись и медитировали. Похоже, Мара как раз
приступила к упражнениям; она раскраснелась, волосы ее были слегка растрепаны.
- Похоже, настали плохие времена, - сказала Джайна. Она качнула головой в
направлении коридора. - Я не знала, что здесь это все творится.
- Все в порядке. Студентов из академии джедаев перевозят в новое
безопасное место. Они там будут в безопасности, пока "Искатель приключений"
будет оставаться здесь. С ними уезжает Бен, детишки Веджа и малой Тарк. - Мара
вздрогнула; она как будто собиралась добавить еще что-то, но больше не
произнесла ни слова.
- Но ты-то в порядке?
- У меня такое чувство, будто вокруг не стало воздуха. Я прямо не могу
дышать.
Эта внезапная откровенность, эта кажущаяся потеря Марой самоконтроля -
все это пугало. Джайна попыталась найти какие-то слова, но быстро осознала
смехотворность, тщетность своих усилий. Она просто ни с чем подобным раньше не
сталкивалась.
Правда, она потеряла Энакина и Джесина, но это было не то же самое. С
одной стороны, то были ее братья, а не сын; с другой - она потеряла их навеки.
Джайна отбросила от себя эти мысли.
- Ты можешь уехать вместе с ним, - сказала она.
- Только не считай, что я об этом не думала. Что я не буду об этом думать
до самого отлета твоих родителей. И даже после того. - Мара с усилием
сглотнула. - Но моя работа здесь, моя экспедиция на Корускант - важнее, чем
мои чувства. Если я не буду делать то, что должна делать, йуужань-вонги
приблизятся еще на несколько шагов к тотальной победе. Когда-нибудь потом это
станет важно, и для нас это может иметь разницу. Разница будет в том, будет ли
у Бена галактика, в которой он сможет вырасти... или не будет. Если я сделаю
то, что мне хочется, если я помчусь следом за твоим отцом, Бен может умереть.
Или же он вырастет рабом йуужань-вонгов. Я не могу этого позволить.
Глаза Мары были закрыты, но она держала себя под контролем - по крайней
мере, свое тело. Но обуздать ее страдание не могло ничто.
Джайна чувствовала его в Силе как поток боли, который мчался от Мары, как
вода через снесенную плотину. Поток захлестнул Джайну, и она погрузилась в
него...
... годы одиночества... космический холод в сердце... Рука Императора...
отомсти за его смерть... потом Люк... вот во что превратилась месть... Бен
такой маленький... такой маленький... неужели я тоже была такой маленькой...
увижу ли я его снова... достойна ли я быть его матерью...
Джайна покачнулась, как от удара в солнечное сплетение, и попятилась к
двери. Мара, казалось, даже не услышала - она сидела с закрытыми глазами,
погруженная в свои мысли.
Джайна боролась с побуждением подойти к наставнице, обнять ее, утешить.
Рано или поздно смерть заявит на нее, Джайну, свои права, как уже заявила на
ее братьев. Будет лучше, если Мара улетит, приведя свои чувства в больший
порядок. Уйдя, дав Маре возможность сосредоточиться на семье, Джайна помогла
бы ей. Она шагнула к двери и вышла в коридор.
Дверь закрылась, но поток мыслей и эмоций Мары не исчез. Джайна пошла
прочь, восстанавливая дыхание, но боль Мары по-прежнему пронизывала ее,
смешиваясь с ее собственной болью от потери братьев, и ее сердце сжималось при
мысли, что эта боль всегда будет с ней.
С каждым шагом Джайна чувствовала, что излучаемое Марой страдание
ослабевает. Дойдя до конца коридора, где он пересекался с главным холлом,
который вел в административный сектор, Джайна вновь стала сама собой... однако
ее мысли и чувства вертелись, как тучи жуков-пираний на Явине-4.
Мысли Джайны все еще были в беспорядке, когда через несколько минут она
принялось за предстартовую проверку своего "иксокрыла".
Повсюду вокруг нее в ангаре для спецопераций раздавался рев, грохот и
визг моторов истребителей и более крупных кораблей; шум и вибрация пробивались
сквозь изоляцию кабины "иксокрыла" и через комбинезон. Обычно для Джайны эти
ощущения были родными, знакомыми, даже успокаивающими, как будто этот шум и
эта вибрация объединяли всех в единый разум с единой целью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31