Они подошли к ряду комнат, в которые были встроены специальные наблюдательные панели. В каждой из них было стекло, которое давало возможность тем, кто находился снаружи, видеть происходившее внутри. Другая сторона казалась тем, кто находился в комнате, зеркалом. Когда они проходили мимо комнат, она заглядывала в панели, примечая, какой именно товар ее сообщники-работорговцы привозили сюда на обработку генчами. Она увидела множество таких особей, которые вызвали ее алчность, зависть и досаду, но Юбере быстро шел вперед, поэтому времени на более спокойное наблюдение за чужим товаром у нее не было.Одно из существ привлекло ее внимание. Они прошли мимо этого окна слишком быстро, поэтому она не могла быть абсолютно уверена в том, что совершенно точно узнала, кто был пленник, но она была на тот момент убеждена, что увидела в камере Иванта Тильдореаморса, одного из наиболее могущественных пиратских властителей, прославленного своей редкостной жестокостью и таким же страшным и непредсказуемым чувством юмора. У нее на лице было все то же самое выражение любопытства и невинного интереса, но мысли ее понеслись вихрем. Неужели Юбере генчировал пиратских властителей Моревейника? Очень опасно, подумала она, но вполне дерзко и предусмотрительно.В конце коридора был лифт, в который Юбере ввел ее. Дверь захлопнулась, и кабина полетела вниз. В этот миг Кореаны коснулась холодная рука страха. Она посмотрела на бесстрастное лицо Юбере. Неужели он отводил ее к генчам, чтобы обработать ее и совершенно увериться в том, что она для него больше не будет представлять никакой опасности? Нет-нет: ведь процесс требовал многодневных приготовлений, прежде чем он мог быть проведен, а ее люди мигом сообразят, что что-то нечисто, если она не вернется в самое ближайшее время. Разумеется, они не могли бы спасти ее из крепости, в которую Юбере превратил свою цитадель, но они тут же распустили бы сведения о том, как предательски он с ней обошелся, об этом узнали бы остальные работорговцы в организации Юбере, и они наверняка успели бы уничтожить его прежде, чем Юбере смог бы уничтожить их личности и автономность.Юбере наверняка рассмотрел такую возможность… поэтому пока она могла считать себя в безопасности.Но она сама удивилась, почему ничего из этих мыслей не пришло ей в голову раньше, прежде чем она позволила провести себя в тайные тайных крепости Юбере. Неужели ее страсть к отмщению была столь сильна, что затмила ее инстинкт самосохранения? Может быть. Но ведь были и другие причины, прекрасные, разумные причины, по которым Руизу Аву полагалось бы быть мертвым.Лифт задрожал, ударился о пол шахты и остановился. Они вышли из него в другой мир, который был темнее, чем покинутые наверху комнаты. Здесь стены были из какого-то серого сплава, шишковатые, на них виднелись словно потеки и складки, как будто стены были повреждены и оплавлены каким-то древним пожаром. По металлу стекали струйки грязной воды, местами встречались отложения минералов в виде блестящих белых кристаллов. Единственная полусевшая осветительная трубка извивалась неровными петлями по стене, бросая на окружающее голубоватый свет.– Мы уже в логове генчей? – спросила Кореана. Здесь запах был сильнее.Юбере покачал головой.– Нет. Это гораздо глубже, Кореана.– Насколько же ниже уходят этажи небоскреба?– Никто этого не знает. Нет, может быть, генчи знают, но они никому не скажут.Его небрежные спокойные слова заставили Кореану насторожиться. Почему-то ей представлялась совсем другая картина – что Юбере держал своих генчей в аккуратных небольших клетушках, что они покорно подчинялись ему и его прихотям. То, что, как оказалось, Юбере не совсем владел ситуацией и его никак нельзя было назвать хозяином положения, заставило дрожь пробежать по ее спине. Она подумала про себя, что, наверное, она не знает еще множества тайн.– Сколько же их здесь? – спросила она.– Я и этого не знаю, Кореана.– Это как же такое может быть?Он резко остановился.– Ты не понимаешь моих отношений с ними?Она начинала потихоньку сердиться.– Видимо, нет.Он сильно сдавил ее плечо.– Видимо нет, а? Я ими не владею. Я просто посредник. Я даже не поставляю им охрану… Ты знаешь, что у них тут множество народу, люди, которые жили в анклаве черт знает сколько столетий? Они больше уже, конечно, не люди, да и как они могли ими остаться?Он говорил с такими дикими, горящими глазами, что ее раздражение переросло в сильнейшее беспокойство.– Нет, они давно уже не люди, но именно они сделают крайне затруднительной, если не невозможной, попытку пиратских владык захватить анклав, неважно, сколько солдат они сюда пришлют. Они не люди. Для того, чтобы выполнить то, что выполняю я, они годятся не больше, чем генчи. Поэтому генчи и пользуются мною как посредником, как мальчиком на побегушках между своим анклавом и человеческим населением Моревейника. Они сами невысокого мнения о своих способностях управляться с городом, но со мной они чувствуют себя вполне надежно. Они мне доверяют.В этот миг, когда он почти вплотную приблизил свое лицо к ее и какая-то странная смесь гордости и отчаяния засверкала в его бесцветных глазках, Юбере выглядел почти как инопланетянин.– Понятно, – сказала она.Он отпустил ее и отпрянул, потом пошел дальше быстрым шагом.– Нет, ничего ты не понимаешь. Все же, они делают то, что я попрошу. Они платят мне тем, что позволяют мне использовать свою роскошную машину для того, чтобы делать для нас наших марионеток, поэтому жаловаться не на что.Она прибавила шагу, чтобы не отставать.– Я не жалуюсь, – сказала она понизив голос, – но… что они тут делают?В голосе его была странная легкость.– Они говорят, что они Становятся Достойными… Что это такое, я сказать не могу. Может, они становятся достойными богами или демонами.
Это были подземные темницы Юбере, наконец поняла она. Они пошли мимо дверных проемов, которые были блокированы болевыми полями и засовами. Из этих темных проемов доносились звон цепей, стоны, проклятия. Что это, враги Юбере?Когда они подошли к цели, она начала уставать, на нее давило то, что эти темницы были такими древними. Над головой она чувствовала огромный вес небоскреба, словно физический вес, который ее давил, прижимал к анклаву генчей, к его неприятным тайнам. Она также заметила, что и любопытство ее исчерпалось. Все, что она хотела, сводилось к тому, чтобы получить своего убийцу и поскорее убраться восвояси.Юбере зажег свет, и одна из камер озарилась.В стимуляторе мышц лежал мужчина, глаза его были закрыты, тело напружинивалось мышцами и выгибалось, пока машина делала упражнения с его телом. Кожа его была плотно натянута поверх массивной мускулатуры, никакого жира на буграх мышц не было. Лицо его казалось достаточно обыкновенным, может быть, оно было чуть маловато для такого массивного тела, но в этом лице она увидела нечто такое, что ее поразило. Она все еще не могла понять, откуда возникло такое ощущение, когда Юбере заговорил:– Мой брат Реминт.Тут она увидела сходство и удивилась, почему она сразу не поняла, в чем дело.– Он был одним из моих самых доверенных и ценных помощников, – сказал Юбере почти мечтательно, – ах, какой мы были парой! Мой интеллект – и его совершенная убийственная сила. Но он потерял правильный путь, позволил своему воображению предать свой разум.Он стал предателем. Я сохранил его для специальных заданий с того самого дня, как закончил его генчирование. Его первым заданием было уничтожить его сотоварищей-конспираторов, что он и сделал поразительно эффективно. Я приказываю ему постоянно поддерживать форму, быть всегда готовым к службе. Разумеется, я держу его здесь не для того, чтобы засадить его в темницу. В этом нет никакого смысла. Но его необходимо защищать от врагов, а их много и они настойчивы.– Насколько он владеет своим искусством?Юбере посмотрел на нее с легким раздражением.– Не родился еще на свет убийца, который был бы способен противостоять Реминту. Только весьма маловероятная у остальных людей удача в свое время спасла меня от него и отдала его в мои руки для отмщения.– Значит, он неудачник? – она вспомнила, что Мармо говорил насчет везения Руиза Ава.– Только один раз ему не посчастливилось, – ответил Юбере. – Именно тогда, кстати сказать, я и почувствовал, что я воистину судьбоносное существо.На миг он заулыбался – это была первая улыбка, которую Кореана когда-либо видела на его лице.Он снова коснулся переключателя, и решетка скользнула в сторону, болевое поле потускнело и погасло.– Реминт, – сказал Юбере. – Ты мне нужен.Реминт выключил машину и отстегнул ее ремни. Он выбрался из ложа машины и подошел к ним. Двигался он с грациозной экономичностью, которая немного напомнила ей движения Руиза Ава. Его лицо отличалось каким-то отстраненным выражением, в нем была огромная сдержанная сила, напряжение укрощенной ярости – и она вдруг безоговорочно поверила в ту оценку, которую Юбере дал своему брату.Реминт остановился в шаге от брата, и ненависть сделала его лицо страшной маской.– Да, – сказал Юбере Кореане, – он все еще меня ненавидит. Но он должен мне служить. О, разумеется, эта ненависть столь же искусственна, как и все эмоции, которые наполняют его душу, но она по-прежнему такая же активная и жаркая для него. И то искусственное унижение, которое он переживает, когда вынужден мне служить… ну что же, это было самое лучшее, что могли сделать генчи, и меня это очень устраивает.Юбере посмотрел на своего брата со странно нежной гордостью.– Что за машина для убийства наш Реминт, Кореана. Ты знаешь, что однажды он убил Мокрассара в невооруженной схватке? Правда, Мок был старый и болел какой-то болезнью вроде гниения хитина, но все же – что за колоссальная победа. А теперь он гораздо сильнее: кости у него все укреплены, волокна мышц утроены. Моносеть вживлена ему под кожу. Прочие рефлексы тоже усилены. Мне кажется, он мог бы даже одолеть твоего Мока, хотя он, действительно, уж очень страшен… Во всяком случае, Реминт, ты должен подчиняться этой женщине, как ты подчинялся бы мне. Разумеется, не в том случае, если она прикажет тебе сделать нечто, что затрагивало бы мои интересы и вредило бы мне. Но ты уже и так это понимаешь, правда, братишка? Понимаешь навсегда и во веки веков, а?Кореана подавила дрожь. Она всегда считала Алонсо Юбере бесстрастным расчетливым человеком – как же она ошибалась!Только когда она вывела Реминта и взяла его с собой, ей пришло в голову, что она так и не узнала, что за план или поступок заставил Реминта обратиться против своего брата.
Фломель нашел, что его новое обиталище ничуть не хуже прошлого. Воистину, эта каморка была чуть лучше, чем камера.Когда открылась задняя дверь и женщина на видеоэкране сказала ему, чтобы он вышел и пообщался бы со своими товарищами по заключению, он с радостью повиновался.Он вышел из двери и оказался в высокой комнате с красивым потолком. Вокруг стояли маленькие кучки людей, разговаривая между собой. Прочие совокуплялись в небольших задрапированных нишах или сидели за столами, играя в настольные игры. Фломель с неодобрением поджал губы. Что за вульгарные и фривольные люди эти жители пангалактики! На Фараоне рабы тоже не отличались серьезностью характеров и помыслов. Возможно, во всей разнообразной галактике люди не особенно отличались друг от друга.Он расхаживал среди прочих пленников, избегая смотреть кому-нибудь в глаза и не обращая внимания на непристойные действия в нишах.Вдруг он окаменел, не в силах поверить собственным глазам. Дольмаэро, Мольнех и Низа сидели за маленьким столиком, попивая из высоких стаканов и глядя на остальных рабов.Его первым порывом было радостно броситься к ним, чтобы обратиться к ним, как к потерянным и вновь обретенным дорогим друзьям, но тут он вспомнил, как они сотрудничали с тем безродным убийцей, даже в тех унижениях, которые негодяй заставлял его переживать. В душе Фломеля закипело бешенство, и он сжал кулаки. На секунду ему захотелось подбежать к ним и уничтожить голыми руками. Руиза Ава нигде не было видно, их никто не защищал. Однако тут он взял себя в руки. Ему надо быть терпеливым. Скоро Кореана придет за ним, а пока что он мог повысить свою ценность в ее глазах, разузнав, что можно. Кореана их накажет, он не сомневался. Он собрался с духом, приклеил на лицо радостную улыбку и бросился к ним, выкрикивая радостные приветствия.Низа в ответ на его крик подняла голову и увидела Фломеля, на лице которого красовалась настолько лживая улыбка, что по спине у нее пробежала дрожь ужаса.– Дольмаэро! Мольнех! Как я рад вас видеть! – он еще шире осклабился своей непристойной ухмылкой. – И ты тоже здесь, Низа! Разумеется! А где твой храбрый продавец змеиного масла?Она не могла заставить себя заговорить. Внезапное, совершенно неожиданное появление Фломеля казалось ей недобрым предзнаменованием.Но за нее ответил Дольмаэро, сдержанно, настороженно, но вежливо.– Мы понятия не имеем, Мастер Фломель. Он оставил нас тут, чтобы найти на нас покупателя – так он сказал. Но какая неожиданность, что ты тоже здесь.– Да, я сам удивился, – сказал Фломель. Он подтащил к столу еще один стул и сел без приглашения. – Значит, он бросил вас на произвол судьбы, – сказал он злорадно, и на лице его заиграла улыбка, которая, правда, тут же сменилась выражением сочувствия и сострадания.– Боюсь, что так, – сказал мрачно Дольмаэро, и Низа почувствовала восхищение тем, как ловко тот притворяется. Может быть, Старшине Гильдии надо было бы стать фокусником. Он более правдиво играл свою роль, чем Фломель свою. С другой стороны, видимо, ненависть Фломеля к Руизу Аву была настолько сильна, что тот не мог ее как следует скрыть. Дольмаэро же действовал из более расчетливых и спокойных мотивов.– Ну что же, я никогда не доверял его милости и щедрости – а вы помните, чем он ответил на мою осторожность? Он скверный человек, и я рад, что вы наконец-то разделили мое мнение о нем. Хотя мне очень печально видеть, что вы пришли к такому концу, – сказал Фломель голосом, в котором неискренность так и звенела.Низе пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не защищать Руиза. Она сжала зубы и резко кивнула.Фломель положил ей на плечо руку успокаивающим жестом. Она постаралась не отпрянуть.– Особенно это разочарование должно было ударить по тебе, дорогая моя, – сказал он со снисходительной улыбкой.Наверное, Дольмаэро почувствовал, как ей плохо, потому что он быстро заговорил, словно чтобы отвлечь Фломеля от триумфально-мстительных чувств.– А как насчет тебя, Мастер Фломель? Каким образом ты оказался здесь?Легкое смущение на миг отразилось на лице Фломеля и потом рассеялось. Низа подумала, что он наконец выбрал, что именно ему соврать.– Это получилось в результате довольно запутанных событий, Старшина Гильдии – я должен признать, я в них мало что понял. Те, которые всех нас взяли в плен, забрали меня в другую, куда менее удобную камеру, где, видимо, меня купило какое-то влиятельное лицо в городе, которое послало со мной своего слугу-инопланетянина, чтобы он привел меня сюда. Странное существо, которое ходило и говорило как человек, но у которого была физиономия и манеры домашней кошки. Очень странно. Что, интересно, произойдет со мной теперь? Я понятия не имею.Фломель, казалось, погрузился в раздумья о своих таинственных обстоятельствах, но потом философски пожал плечами.– Ну ладно, что поделаешь, мы вдалеке от старого доброго Фараона. Здесь все происходит совершенно по-иному. А, Мольнех? – он добродушно толкнул тощего фокусника локтем под ребра.Ответная улыбка Мольнеха была немного болезненной, но Фломель, казалось, этого не заметил. Он продолжал свои размышления вслух.– Похоже на то, что нам придется приспосабливаться. Значит, вы считаете, что Руиз Ав пока еще вас не продал и только собирается? Может быть, он и не станет, может быть, он вернется за вами через какое-то время и сдержит те обещания, которые он вам дал – дал тогда, когда ему была нужна ваша помощь. Может ведь такое быть?Хитрое выражение мелькнуло на лице Фломеля, и Низа решила, что он проверяет их – не осталось ли в них искры доверия к Руизу Аву.Дольмаэро печально покачал головой.– Боюсь, что нет. Мне кажется, что мы неправильно судили о нем. Мне теперь кажется, что он просто весьма убедительный лжец.Он посмотрел на Низу. Ей показалось, что он просит ее помочь ему убедить Фломеля. Низа сумела утвердительно кивнуть.Может быть, Фломель примет ее молчание за бессильную ярость и не увидит, на ком эта ярость сосредоточилась.Фломель рассмеялся жестоким довольным смехом. Низе вдруг пришло в голову, что у Фломеля была тайна, в которой он находил огромное удовольствие, и она подумала, что хотелось бы знать, какие неприятные последствия эта тайна повлечет для них.
– Скажи мне, – начал Руиз Ав, – какие трудности ты предвидишь в том, чтобы добраться до Юбере?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Это были подземные темницы Юбере, наконец поняла она. Они пошли мимо дверных проемов, которые были блокированы болевыми полями и засовами. Из этих темных проемов доносились звон цепей, стоны, проклятия. Что это, враги Юбере?Когда они подошли к цели, она начала уставать, на нее давило то, что эти темницы были такими древними. Над головой она чувствовала огромный вес небоскреба, словно физический вес, который ее давил, прижимал к анклаву генчей, к его неприятным тайнам. Она также заметила, что и любопытство ее исчерпалось. Все, что она хотела, сводилось к тому, чтобы получить своего убийцу и поскорее убраться восвояси.Юбере зажег свет, и одна из камер озарилась.В стимуляторе мышц лежал мужчина, глаза его были закрыты, тело напружинивалось мышцами и выгибалось, пока машина делала упражнения с его телом. Кожа его была плотно натянута поверх массивной мускулатуры, никакого жира на буграх мышц не было. Лицо его казалось достаточно обыкновенным, может быть, оно было чуть маловато для такого массивного тела, но в этом лице она увидела нечто такое, что ее поразило. Она все еще не могла понять, откуда возникло такое ощущение, когда Юбере заговорил:– Мой брат Реминт.Тут она увидела сходство и удивилась, почему она сразу не поняла, в чем дело.– Он был одним из моих самых доверенных и ценных помощников, – сказал Юбере почти мечтательно, – ах, какой мы были парой! Мой интеллект – и его совершенная убийственная сила. Но он потерял правильный путь, позволил своему воображению предать свой разум.Он стал предателем. Я сохранил его для специальных заданий с того самого дня, как закончил его генчирование. Его первым заданием было уничтожить его сотоварищей-конспираторов, что он и сделал поразительно эффективно. Я приказываю ему постоянно поддерживать форму, быть всегда готовым к службе. Разумеется, я держу его здесь не для того, чтобы засадить его в темницу. В этом нет никакого смысла. Но его необходимо защищать от врагов, а их много и они настойчивы.– Насколько он владеет своим искусством?Юбере посмотрел на нее с легким раздражением.– Не родился еще на свет убийца, который был бы способен противостоять Реминту. Только весьма маловероятная у остальных людей удача в свое время спасла меня от него и отдала его в мои руки для отмщения.– Значит, он неудачник? – она вспомнила, что Мармо говорил насчет везения Руиза Ава.– Только один раз ему не посчастливилось, – ответил Юбере. – Именно тогда, кстати сказать, я и почувствовал, что я воистину судьбоносное существо.На миг он заулыбался – это была первая улыбка, которую Кореана когда-либо видела на его лице.Он снова коснулся переключателя, и решетка скользнула в сторону, болевое поле потускнело и погасло.– Реминт, – сказал Юбере. – Ты мне нужен.Реминт выключил машину и отстегнул ее ремни. Он выбрался из ложа машины и подошел к ним. Двигался он с грациозной экономичностью, которая немного напомнила ей движения Руиза Ава. Его лицо отличалось каким-то отстраненным выражением, в нем была огромная сдержанная сила, напряжение укрощенной ярости – и она вдруг безоговорочно поверила в ту оценку, которую Юбере дал своему брату.Реминт остановился в шаге от брата, и ненависть сделала его лицо страшной маской.– Да, – сказал Юбере Кореане, – он все еще меня ненавидит. Но он должен мне служить. О, разумеется, эта ненависть столь же искусственна, как и все эмоции, которые наполняют его душу, но она по-прежнему такая же активная и жаркая для него. И то искусственное унижение, которое он переживает, когда вынужден мне служить… ну что же, это было самое лучшее, что могли сделать генчи, и меня это очень устраивает.Юбере посмотрел на своего брата со странно нежной гордостью.– Что за машина для убийства наш Реминт, Кореана. Ты знаешь, что однажды он убил Мокрассара в невооруженной схватке? Правда, Мок был старый и болел какой-то болезнью вроде гниения хитина, но все же – что за колоссальная победа. А теперь он гораздо сильнее: кости у него все укреплены, волокна мышц утроены. Моносеть вживлена ему под кожу. Прочие рефлексы тоже усилены. Мне кажется, он мог бы даже одолеть твоего Мока, хотя он, действительно, уж очень страшен… Во всяком случае, Реминт, ты должен подчиняться этой женщине, как ты подчинялся бы мне. Разумеется, не в том случае, если она прикажет тебе сделать нечто, что затрагивало бы мои интересы и вредило бы мне. Но ты уже и так это понимаешь, правда, братишка? Понимаешь навсегда и во веки веков, а?Кореана подавила дрожь. Она всегда считала Алонсо Юбере бесстрастным расчетливым человеком – как же она ошибалась!Только когда она вывела Реминта и взяла его с собой, ей пришло в голову, что она так и не узнала, что за план или поступок заставил Реминта обратиться против своего брата.
Фломель нашел, что его новое обиталище ничуть не хуже прошлого. Воистину, эта каморка была чуть лучше, чем камера.Когда открылась задняя дверь и женщина на видеоэкране сказала ему, чтобы он вышел и пообщался бы со своими товарищами по заключению, он с радостью повиновался.Он вышел из двери и оказался в высокой комнате с красивым потолком. Вокруг стояли маленькие кучки людей, разговаривая между собой. Прочие совокуплялись в небольших задрапированных нишах или сидели за столами, играя в настольные игры. Фломель с неодобрением поджал губы. Что за вульгарные и фривольные люди эти жители пангалактики! На Фараоне рабы тоже не отличались серьезностью характеров и помыслов. Возможно, во всей разнообразной галактике люди не особенно отличались друг от друга.Он расхаживал среди прочих пленников, избегая смотреть кому-нибудь в глаза и не обращая внимания на непристойные действия в нишах.Вдруг он окаменел, не в силах поверить собственным глазам. Дольмаэро, Мольнех и Низа сидели за маленьким столиком, попивая из высоких стаканов и глядя на остальных рабов.Его первым порывом было радостно броситься к ним, чтобы обратиться к ним, как к потерянным и вновь обретенным дорогим друзьям, но тут он вспомнил, как они сотрудничали с тем безродным убийцей, даже в тех унижениях, которые негодяй заставлял его переживать. В душе Фломеля закипело бешенство, и он сжал кулаки. На секунду ему захотелось подбежать к ним и уничтожить голыми руками. Руиза Ава нигде не было видно, их никто не защищал. Однако тут он взял себя в руки. Ему надо быть терпеливым. Скоро Кореана придет за ним, а пока что он мог повысить свою ценность в ее глазах, разузнав, что можно. Кореана их накажет, он не сомневался. Он собрался с духом, приклеил на лицо радостную улыбку и бросился к ним, выкрикивая радостные приветствия.Низа в ответ на его крик подняла голову и увидела Фломеля, на лице которого красовалась настолько лживая улыбка, что по спине у нее пробежала дрожь ужаса.– Дольмаэро! Мольнех! Как я рад вас видеть! – он еще шире осклабился своей непристойной ухмылкой. – И ты тоже здесь, Низа! Разумеется! А где твой храбрый продавец змеиного масла?Она не могла заставить себя заговорить. Внезапное, совершенно неожиданное появление Фломеля казалось ей недобрым предзнаменованием.Но за нее ответил Дольмаэро, сдержанно, настороженно, но вежливо.– Мы понятия не имеем, Мастер Фломель. Он оставил нас тут, чтобы найти на нас покупателя – так он сказал. Но какая неожиданность, что ты тоже здесь.– Да, я сам удивился, – сказал Фломель. Он подтащил к столу еще один стул и сел без приглашения. – Значит, он бросил вас на произвол судьбы, – сказал он злорадно, и на лице его заиграла улыбка, которая, правда, тут же сменилась выражением сочувствия и сострадания.– Боюсь, что так, – сказал мрачно Дольмаэро, и Низа почувствовала восхищение тем, как ловко тот притворяется. Может быть, Старшине Гильдии надо было бы стать фокусником. Он более правдиво играл свою роль, чем Фломель свою. С другой стороны, видимо, ненависть Фломеля к Руизу Аву была настолько сильна, что тот не мог ее как следует скрыть. Дольмаэро же действовал из более расчетливых и спокойных мотивов.– Ну что же, я никогда не доверял его милости и щедрости – а вы помните, чем он ответил на мою осторожность? Он скверный человек, и я рад, что вы наконец-то разделили мое мнение о нем. Хотя мне очень печально видеть, что вы пришли к такому концу, – сказал Фломель голосом, в котором неискренность так и звенела.Низе пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не защищать Руиза. Она сжала зубы и резко кивнула.Фломель положил ей на плечо руку успокаивающим жестом. Она постаралась не отпрянуть.– Особенно это разочарование должно было ударить по тебе, дорогая моя, – сказал он со снисходительной улыбкой.Наверное, Дольмаэро почувствовал, как ей плохо, потому что он быстро заговорил, словно чтобы отвлечь Фломеля от триумфально-мстительных чувств.– А как насчет тебя, Мастер Фломель? Каким образом ты оказался здесь?Легкое смущение на миг отразилось на лице Фломеля и потом рассеялось. Низа подумала, что он наконец выбрал, что именно ему соврать.– Это получилось в результате довольно запутанных событий, Старшина Гильдии – я должен признать, я в них мало что понял. Те, которые всех нас взяли в плен, забрали меня в другую, куда менее удобную камеру, где, видимо, меня купило какое-то влиятельное лицо в городе, которое послало со мной своего слугу-инопланетянина, чтобы он привел меня сюда. Странное существо, которое ходило и говорило как человек, но у которого была физиономия и манеры домашней кошки. Очень странно. Что, интересно, произойдет со мной теперь? Я понятия не имею.Фломель, казалось, погрузился в раздумья о своих таинственных обстоятельствах, но потом философски пожал плечами.– Ну ладно, что поделаешь, мы вдалеке от старого доброго Фараона. Здесь все происходит совершенно по-иному. А, Мольнех? – он добродушно толкнул тощего фокусника локтем под ребра.Ответная улыбка Мольнеха была немного болезненной, но Фломель, казалось, этого не заметил. Он продолжал свои размышления вслух.– Похоже на то, что нам придется приспосабливаться. Значит, вы считаете, что Руиз Ав пока еще вас не продал и только собирается? Может быть, он и не станет, может быть, он вернется за вами через какое-то время и сдержит те обещания, которые он вам дал – дал тогда, когда ему была нужна ваша помощь. Может ведь такое быть?Хитрое выражение мелькнуло на лице Фломеля, и Низа решила, что он проверяет их – не осталось ли в них искры доверия к Руизу Аву.Дольмаэро печально покачал головой.– Боюсь, что нет. Мне кажется, что мы неправильно судили о нем. Мне теперь кажется, что он просто весьма убедительный лжец.Он посмотрел на Низу. Ей показалось, что он просит ее помочь ему убедить Фломеля. Низа сумела утвердительно кивнуть.Может быть, Фломель примет ее молчание за бессильную ярость и не увидит, на ком эта ярость сосредоточилась.Фломель рассмеялся жестоким довольным смехом. Низе вдруг пришло в голову, что у Фломеля была тайна, в которой он находил огромное удовольствие, и она подумала, что хотелось бы знать, какие неприятные последствия эта тайна повлечет для них.
– Скажи мне, – начал Руиз Ав, – какие трудности ты предвидишь в том, чтобы добраться до Юбере?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38