Здесь выложена электронная книга Бездна Голодных Глаз 2. Дорога автора по имени Олди Генри Лайон. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Олди Генри Лайон - Бездна Голодных Глаз 2. Дорога.
Размер архива с книгой Бездна Голодных Глаз 2. Дорога равняется 149.48 KB
Бездна Голодных Глаз 2. Дорога - Олди Генри Лайон => скачать бесплатную электронную книгу
Генри Лайон ОЛДИ
ДОРОГА
Не мы идем по Пути,
но Путь проходит через нас.
Благими намерениями
вымощена дорога в ад.
Эх, дороги...
КНИГА ПЕРВАЯ
ПРАВО НА СМЕРТЬ
Ведь некоторые не знают, что нам
суждено здесь погибнуть. У тех же, кто
знает это, сразу прекращаются ссоры.
Дхаммапада
Жди меня. Я не вернусь.
Н. Гумилев
ГЛАВА ПЕРВАЯ
о любопытном Пустотнике, проблемах и бедственном положении
бесов, а также о том, стоит ли просто от дурного настроения
ввязываться в случайные авантюры; с приложениями и заметками на
полях.
1
Часть людей обольщается жизнью земной,
Часть - в мечтах обращается к жизни иной.
Смерть - стена. И при жизни никто не узнает
Высшей истины, скрытой за этой стеной.
Гиясаддин Абу-л-Фатх Хайям ан-Нишапури
2
Желтый песок арены, казалось, обжигал глаза. Я поморгал
воспаленными веками и медленно двинулся по дуге западных трибун,
стараясь оставлять центр строго по левую руку. Я был левшой.
Некоторых зрителей это почему-то возбуждало.
В центре арены бесновался бес. (Хороший, однако, каламбур... не
забыть бы... Аристократы ценят меткое словцо, и похоже, сегодня
вечером я выпью за чужой счет...) Бес протяжно выл на высокой,
режущей слух ноте, взбрыкивал окованными сталью копытами и без
устали колотил себя в оголенную волосатую грудь. Он уже разодрал
себе всю шкуру в кровь шипами боевых браслетов, и их гравировка
покрылась тусклым, запекшимся пурпуром. От когтей, равно как и
от хвоста, отказались еще в Старой Эре, потому что их крепления
вечно ломались, когти слетали с пальцев, а хвост больше путался
в собственных ногах, чем подсекал чужие. После какой-то умник
придумал шипастые запястья, и тогда же ввели узкий плетеный бич
с кисточкой на конце - для сохранения традиций. Новинки
прижились, бич так и прозвали - "хвостом" - но
многие бесы все же предпочитали нетрадиционное оружие. Я,
например, предпочитал, и ланисты нашей школы слова поперек не
говорили... А хоть бы и говорили... Я махнул рукой в адрес
впавшего в амок беса, и солнце на миг полыхнуло по широкой
поверхности моей парной "бабочки". Трибуны загудели от
восторга, я незаметно поморщился и сделал еще шаг. Второй тесак
болтался на поясе, и мне было лень его доставать. И так
сойдет...
Скука. Скука захлестывала меня серым липким потоком, она
обволакивала мое сознание, заставляя думать о чем угодно, кроме
происходящего вокруг - и я ощущал ее почти физически, вечную
вязкую скуку, свою и тщательно притворяющегося беса. Я шел по
кругу, он ярился в центре, но зрители, к счастью, не видели
наших глаз. Ну что ж, на то мы и бесы...
Я подмигнул ему - давай, брат, уважим соль земли, сливки
общества, и кто там еще соизволил зайти сегодня в цирк из
свободных граждан... Давай, брат, пора - и он понял меня, он
легко кувыркнулся мне в ноги, стараясь дотянуться, достать рогом
колено. Я сделал шаг назад, подкова копыта ударила у самой щеки,
и пришлось слегка пнуть беса ногой в живот, держа клинок на
отлете. Рано еще для кровушки... жарко...
Он упал и, не вставая, махнул "хвостом". Я увернулся и
снова пошел по кругу.
Выкладываться не хотелось. Для кого? Игры Равноденствия еще не
скоро, к нам забредали лишь ремесленники со своими толстыми
сопливыми семействами, бездельники с окраин, да унылые сынки
членов городского патроната. Все это были солидные, полновесные
граждане, у всех у них было Право, и плевать я на них хотел.
Я облизал пересохшие губы и сплюнул на бордюр манежа. Плевок
чуть ли не задымился. Бес проследил его пологую траекторию и
твердо взглянул мне в лицо.
"Хватит,- одними губами неслышно выдохнул бес.-
Кончай..."
Я кивнул и двинулся на сближение. Трибуны требовали своего,
положенного, и надо было дать им требуемое. И я дал. Этому трюку
лет сто назад меня обучил один из ланист, и исполнял я его с тех
пор раза два-три, но всегда с неизменным успехом. Вот и сейчас,
когда "хвост" обвил мое туловище, я прижал его кисточку
локтем и прыгнул к бесу, одновременно вращаясь, подобно волчку.
Бич дважды обмотался вокруг меня, бес не успел вовремя выпустить
рукоять, и резким косым взмахом я перерубил ему руку чуть выше
полосы браслета. Кисть упала на песок, бес пошатнулся, и
моя "бабочка" легко вошла ему в правый бок -
ведь я левша, когда сильно хочу этого. Ах да, я уже
говорил...
Кровь толчком выплеснулась наружу, забрызгав мне тунику -
совсем новую, надо заметить, тунику, вчера только стиранную
- хрустнули ребра, и бес стал оседать на арену. Трибуны за
спиной взорвались, и в их привычном реве внезапно пробился
нелепый истерический визг:
- Право! Право!..
Я обернулся. По ступенькам бокового прохода неуклюже бежал лысый
коротышка в засаленном хитоне с кожаными вставками, неумело
крутя над плешью огромной ржавой алебардой. За плечом у меня
хрипел бес, публика сходила с ума от счастья, а я все не мог
оторваться от сопящего бегуна, и проклинал сегодняшнее
невезение, сподобившее в межсезонье нарваться на Реализующего
Право.
Реализующий вылетел на арену, не удержался на ногах и грохнулся
у кромки закрытых лож. Потом вскочил, послюнил разбитое колено
- неуместный, домашний жест вызвал глумливое хихиканье
галерки - подхватил выпавшее оружие и кинулся ко мне. Я
подождал, пока он соизволит замахнуться, и несильно ткнул его
носком в пах, чуть повыше края грубого хитона. Реализующий
зашипел и ухватился за пострадавшее место, чуть не выколов себе
глаз концом алебарды. Не так он себе все это представлял, совсем
не так, и соседи не то рассказывали, а я не хотел его
разубеждать.
Я повернулся и направился за кулисы. Мой горожанин моментально
забыл о травме и зарысил вслед, охая и собираясь треснуть меня
по затылку своим антиквариатом. И тут за ним встал мой утренний
бес. Ремешок на его ноге лопнул, копыто отлетело в сторону, и,
припадая на одну ногу, он казался хромым. Хромым, живым и
невредимым.
Каким и был.
Никто и никогда не успевал заметить момента Иллюзии. Правым
кулаком - кулаком отрубленной мною руки - бес с хрустом
разбил позвоночник Реализующего Право; и лишь распоротая туника
беса напоминала об ударе тесака, сорвавшего аплодисменты
зрителей.
Реализующий подавился криком и сполз мне под ноги. Я посмотрел
на ухмыляющегося беса и отрицательно покачал головой. Бес пожал
плечами и склонился над парализованным человеком. Шип браслета
погрузился в артерию. Реализующий дернулся и начал остывать.
Я подобрал алебарду и поднял глаза на неистовствующие трибуны.
Все они были свободные люди, все они имели Право. Право на
смерть. Все - кроме нас. Мы не имели. Мы - бесы.
Бессмертные. Иногда - гладиаторы, иногда - рабы на
рудниках. Низшая каста. Подонки.
3
Казармы, как обычно, пустовали. Больше часа я просидел в термах,
смывая с себя пыльную духоту цирка, рассеянно разглядывая край
крохотного одинарного бассейна, облицованного пористой лазурной
плиткой; вода мягко пыталась растворить в своей благости мое
нынешнее смутно-беспокойное состояние, пыталась - и не
могла. Такое повторялось со мной каждую осень, в ее солнечном
желтеющем шелесте, повторялось давно... вот уже... много, очень
много лет. Я не помнил - сколько. И чай остыл в чашке.
Совсем остыл...
В шкафчике отыскалась свежая туника, на плече защелкнулась
узорчатая пряжка длинной, волнистой накидки без форменных знаков
различия, которые неизменно спарывал самый зеленый бес... В
принципе, вольности такого рода должны были бы наказываться, но
на бесовские причуды предпочитали смотреть сквозь пальцы. Да и
много ли наказаний для беса? Немного. Если не считать
вечности... Немного - но есть.
Есть.
Во дворе школы, на скамеечке под одиноким мессинским кипарисом
сидел старший ланиста Харон. Невидящим взглядом он уставился
себе под ноги, и тонкий прутик в руке его все вычерчивал один и
тот же зигзаг между подошвами сандалий Харона. Жесткие,
совершенно седые волосы ланисты резко контрастировали с
взлохмаченными черными бровями. Я не входил в каркас Харона, но
был знаком с ним вот уже сорок... нет, сорок два года. Капля в
протухшем море моей жизни... А до того я знал его отца. Это я на
ХХХIII Играх Равноденствия убил ланисту Лисиппа, отца ланисты
Харона. И Харон со дня совершеннолетия был вечно признателен мне
за это, хотя знал о случившемся лишь от бесов и матери -
слишком мал он был, слишком...
Профессия ланист передавалась по наследству, секреты владения
фамильным оружием хранились в строжайшей тайне, открываясь лишь
детям по мужской линии, ну и "своим" бесам - и не
зря ланист звали Заявившими о Праве. Каждый из Отцов казарм
набирал группу, или как говорили сами ланисты -
"каркас", из девяти-тринадцати гладиаторов (обязательный
нечет), и начиналось ежедневное изнурительное учение. В каркас
поступали либо новоприсланные бесы - "почки", либо
освистанные публикой - "пищики".
Мы, "ветки" и "листья", в регулярных уроках уже
не нуждались и комплектовались в особые бенефисные
подразделения, но некоторые из нас оставались у полюбившегося
ланисты в подмастерьях или начинали от сосущей тоски гулять из
каркаса в каркас, или даже пытались сменить школу. А потом
наступал срок очередных Игр. И ланиста выходил в круг трибун со
своими питомцами.
Он поворачивался лицом к закрытым ложам, кланялся гербовой ширме
Верховного Архонта... В следующее мгновение Заявивший о Праве
брался за оружие - единственный смертный в бессмертном
каркасе.
Единственный свободный среди рабов.
Он искал ученика, превзошедшего учителя, и если такой находился,
то ланиста оставался на загустевшем песке, а у школьного алтаря
ставили новый жертвенный камень, и гордая душа Реализовавшего
Право на смерть уходила в синюю пустоту, уходила, не
оборачиваясь, и плащ чести бился за плечами... Его ждала
почетная скамья за столом предков. Нет, ты не был трусливой
собакой, львом ты был среди яростных львов...
Я до сих пор помню тело Лисиппа, вольно раскинувшееся мощное
тело с трезубцем под левым соском. Он сам подарил мне древний
кованый трезубец с полустершимся клеймом, он учил меня держать
его в руках, он верил мне... После я хотел вернуть трезубец
матери Харона, еще позднее я силой всунул его в руки юного
Харона, но он поцеловал древко и вернул мне отцовское наследство
с ритуальным поклоном. Больше я никогда не прикасался к трезубцу
ланисты Лисиппа и всегда жег бумажные деньги на его камне в
годовщину памятных Игр.
Я знал, что многие бесы, видя это, недоуменно пожимают плечами,
но последние годы меня мало интересовало мнение окружающих. Оно
потеряло значение с момента удара, вызвавшего улыбку Лисиппа и
кровавую пену на его улыбающихся губах.
Я завидовал ему. Я завидовал чужой свободе.
К тому же с этого дня у меня начались припадки. Первый приступ
вцепился в мое измученное боем сознание прямо у выхода с арены,
и бесы готовящегося каркаса долго хвастались потом, сколько
усилий потребовалось им для скручивания юродивого Марцелла. Нет,
не Марцелла... Как же меня звали тогда? Впрочем, какая
разница... В общем, бился я в падучей, как укушенный семиножкой,
в рот мой совали кучу предметов, не давая откусить язык. А потом
все внезапно прошло - и я сел, ошалело глядя на потные лица
окружающих.
Инцидент списали на жару и мои тесные отношения с Лисиппом. А я
все вспоминал острый запах канифоли в коробке у занавеса, от
которого в моем мозгу и встала черная волна, несущая в гулком
ревущем водовороте лица, имена и события. Позже я научился
предвидеть приход болезни, прятаться от назойливых глаз и
длинных языков; прятаться и молчать.
Я никогда не рассказывал им, где был я и что видел, пока они
держали кричащее выгибающееся тело. Я и себе никогда не позволял
задумываться над этим. Усталость, канифоль и сухой несмолкающий
шелест, возникший у меня в голове, словно тысячи змей или
осенние листья под ветром...
Я просто знал - это те, которые Я. Это они. И уходил от
ответа.
- ...Привет, Харр! - сказал я, усаживаясь
рядом.
- Привет,- не поднимая головы, кивнул он. Я знал, что
могу называть Харона уменьшительным, домашним именем, но сегодня
это прозвучало донельзя некстати.
- Мне скучно, бес,- хмуро бросил Харон, ломая свой
прутик.- Скоро Игры, а мой каркас не способен даже сорвать
свист с галерки. Я никудышный ланиста. Ноздри глупого Харона
забиты песком арены, и им никогда не вдохнуть чистого воздуха
Ухода.
Я улыбнулся про себя. Никогда... Что смыслишь ты в этом,
свободный человек? Ветер взъерошил плотную крону кипариса, и я с
наслаждением глотнул ненадежную прохладу.
- Не болтай ерунду,- я тронул плечо ланисты, и он
машинально повернулся ко мне - словно осенний лист незаметно
спустился на задумавшегося человека, и человек не может понять
- было прикосновение или нет?
- Не болтай ерунду. Ты прекрасный ланиста. Лучший из... из
ныне живущих. И ты не виноват в бездарности своих
"пищиков". Набери новый каркас. А этих..
- А этих отправь на рудники,- тихо сказал он, избегая
встречаться со мной глазами.- Это не твой совет, Марцелл.
Это скользкая жалость прошипела чужим голосом. Человек с твоим
именем не должен давать таких советов.
Меня звали Марцелл. Вернее, так раньше звали одного рыжего
веснушчатого беса, который так умел поднимать настроение в
казармах, что даже Кастор - самый старый из нас, вечно
сонный и просыпавшийся лишь перед выходом на арену - даже
замшелый Кастор улыбался, попадая под Марцеллово обаяние.
Мы делили с ним комнату, и только я знал, что веселый Марцелл
стал пропадать по ночам и приходить пьяным, я протаскивал его
через окно в спящие казармы... а потом он исчез.
Он исчез во время дежурства Харона - тогда еще совсем
молодого и незнакомого с хандрой. Они долго говорили в темном
коридоре, после я услышал крик Марцелла и топот ног. Он не
появился на следующий день, он не появился через месяц, и тогда
на утренней поверке я вышел из строя и сказал Претору школ
Западного округа:
- Меня зовут Марцелл. С сегодняшнего дня. Разрешите встать в
строй?
И встал в строй, не дожидаясь разрешения. Поправляя сползший
пояс, я поймал на себе взгляд Претора и другой,
недоверчиво-нервный взгляд Харона, и понял, что шагнул в
недозволенное. Как давно был тот день... Как недавно он был.
(Был. Быть. Буду. Дурацкое слово. Быть или не быть... А если нет
выбора?!)
...Мы помолчали. Ветер осторожно ходил по двору, огибая нашу
скамейку, ветер хотел вступить в беседу, но все не решался; и
тишина отпугивала робкий осенний ветер.
Не нужно, Харон, молчал я, всякое бывает... Оступись -
случайно, поступись - хоть чем-то, никто не заметит, не
поймет, они слепы, и лишь завизжат, когда жало изящно впишется в
счастливое тело, выпуская тебя на волю...
Спасибо, бес, молчал Харон, я люблю тебя, лучший убийца из
созданных отцом моим... Спроси у учителя своего - пошел бы
он на такой путь, продал бы звон имени за купленный ложью
Уход?... спроси, бес...
Хочешь, молчал я, я выйду на арену в твоем каркасе, хочешь?
- ты же знаешь, что я могу...
Да, молчал он, ты можешь... Я - не могу. Пойми, бес...
прости, бес... пойми...
Я поднялся и направился к выходу со двора. На ноге слабо
звякнули узкие медные обручи - в случае необходимости ими
можно будет расплатиться в городе. У самых ворот меня догнала
фраза, брошенная вслед Хароном.
- Тебя искал Пустотник. Не наш. Чужой. Среди тех, кто
поставляет бойцов в школы Западного округа, его лицо никогда не
появлялось.
- Никогда? - безучастно переспросил я.
- Никогда на моей памяти,- поправился Харон.- Я
сказал, что ты на арене.
- Хорошо,- ответил я и вышел на пропыленную улицу.
Беспокойство прошмыгнуло в собачий лаз под забором и, озираясь,
затрусило за мной.
4
Когда на беса находило, и все его поведение начинало излучать
некую заторможенную растерянность, словно нашел бес то, что
давно искал, а оно оказалось совершенно ненужным и вдобавок
сломанным - бес зачастую сбегал из школы и поселялся
где-нибудь на отшибе, в полном одиночестве. Он забирался на
Фризское побережье, или в отроги гор Ра-Муаз, строил там
грозящую рухнуть развалюху и сутками сидел на ее пороге.
Горожане говорили про таких - "ушел в кокон", и
очень сердились, когда пропадал боец, на которого были сделаны
крупные ставки. Начальство, выслушав донесение об очередной
самоволке, лишь поднимало брови и равнодушно сообщало:
"Перебесится - вернется..."
И обычно...
Обычно начальство оказывалось право, хотя мы молча чувствовали,
что из кокона не возвращаются такими, какими ушли. И именно
вернувшиеся бесы первыми срывались на досадных мелочах, или
кидались в амок прямо на улицах, или поддавались на уговоры
разных извращенцев, чье Право жгло им руки - в основном,
кстати, женщин.
Бездна Голодных Глаз 2. Дорога - Олди Генри Лайон => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Бездна Голодных Глаз 2. Дорога автора Олди Генри Лайон дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Бездна Голодных Глаз 2. Дорога у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Бездна Голодных Глаз 2. Дорога своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Олди Генри Лайон - Бездна Голодных Глаз 2. Дорога.
Если после завершения чтения книги Бездна Голодных Глаз 2. Дорога вы захотите почитать и другие книги Олди Генри Лайон, тогда зайдите на страницу писателя Олди Генри Лайон - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Бездна Голодных Глаз 2. Дорога, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Олди Генри Лайон, написавшего книгу Бездна Голодных Глаз 2. Дорога, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Бездна Голодных Глаз 2. Дорога; Олди Генри Лайон, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн