– Я хочу скорее запереть это в сейф, – сказала она очень выразительно, о чем тут же пожалела, когда его левая бровь опять вопросительно поднялась.
– Хорошо, – добавила она в свою защиту. – Я не могу передать, что чувствую. Здесь…, здесь что-то не правильно.
Взглянув на нахмурившееся лицо Джейсона, она вдруг пошла медленнее.
– Пусть так. Я понимаю твое предчувствие как реальность.
Все это было подозрительно с самого начала. Где этот сейф?
– В кабинете доктора Гринли.
– Очень важно – не забудь сказать этому Кэри о желании Нея поговорить с ним.
Талахасси почти забыла о Нее. Теперь она надеялась, что сможет найти карточку в своей сумочке. Тревога, охватившая ее, абсолютно ни на чем не основывалась, кроме взвинченных нервов. Она, однако, чувствовала, что если не сможет избавиться от чемоданчика и того, что внутри, может случиться нечто ужасное. Это чувство было настолько острым, что она не решалась позволить Джейсону узнать его силу. Он мог бы подумать, что она лишилась рассудка.
Лампы в холле на пятом этаже были погашены, и их шаги по мраморному полу звучали отчетливо. Но Талахасси напряженно ловила другой звук – возможно, стук каблуков кого-то третьего. Убеждение – нет, это не могло быть просто убеждением, – что у них есть невидимый спутник, усилилось. Талахасси хмуро закусила губу и так и шла, собрав все свое самообладание, чтобы смотреть прямо вперед, отказываясь взглянуть через плечо, где ничего быть не могло.
Она подошла к двери кабинета директора со вздохом облегчения и с нетерпением распахнула ее, рука ее метнулась к выключателю, чтобы зажечь свет. Прежде чем этот жест завершился, она негромко вскрикнула. Затем поток света залил комнату, чтобы показать, как глупо она себя вела. Конечно, никто не шел за ней. Кроме нее и Джейсона, который теперь закрывал за ними дверь, здесь никого не было.
– Что случилось? – требовательно спросил он.
Талахасси с усилием рассмеялась.
– Похоже, я перенервничала из-за секретности дела. Мне показалось, что я увидела движущуюся тень…
– Только Тень знает… – торжественно пропел Джейсон. – Ты очень возбуждена сегодня вечером, Талли. Сейчас закончим работу, и я поведу тебя обедать.
– Некоторые становятся бодрыми, – нашлась она, – когда ярко горит свет.
– Извини меня.
Тяжело вздохнув еще раз, Талахасси обернулась. Внутренняя дверь между этим кабинетом и соседним отворилась.
Ее с явным неодобрением разглядывал стройный мужчина, который был по меньшей мере на дюйм или около того ниже нее. Это не было необычным: когда рост девушки пять футов одиннадцать с половиной дюймов без каблука, она на многих мужчин смотрит свысока.
Он был худощав, с острым носом и раздраженно изогнутым ртом. Песочного цвета волосы тщательно зачесаны назад поверх розоватой лысины, хорошо заметной сквозь редкие пряди волос, доходящих сзади до воротничка.
– Я полагаю, что это кабинет доктора Гринли… – его узкие губы формировали каждое слово, как если бы он напоминал им, что уже не раз говорил об этом.
– Я – Талахасси Митфорд, ассистент доктора Гринли по африканскому отделу.
Он осмотрел ее, как поняла Талахасси, с заметной неприязнью, и она могла ощутить его негодование. Был ли он одним из тех, кто не любил и старался принизить любую женщину, осмелившуюся претендовать на знания в их области? Ей уже встречались мужчины такого рода.
– Вы очень молоды, – отметил он в манере, сделавшей это замечание неуловимо оскорбительным. – Но вы, конечно, должны быть в курсе, что это место, собственно, не предназначено для свиданий.
Он посмотрел на Джейсона за ее спиной. Что бы он под этим ни подразумевал – Талахасси была вынуждена подавить свой пылкий темперамент всей силой самоконтроля, какую могла собрать. В конце концов она должна работать с этим мужчиной (или с любым другим, нравилось ей это или нет), пока коллекция Брука не будет полностью описана.
– Нам нужно кое-что положить в сейф. – Она ненавидела себя даже за это объяснение, но знала, что должна так поступить. – И… – Она открыла свою сумочку. Хоть в одном случае ей повезло. Эта карточка была прямо сверху, и ей не пришлось тратить сколько-нибудь времени, беспорядочно перерывая содержимое сумочки, чтобы найти ее. – Мне вручили это для вас. Нужно, чтобы вы позвонили по этому номеру как можно скорее.
Она положила карточку на край заваленного стола доктора Гринли и, больше не взглянув на мужчину, пошла к сейфу.
Пока Хауэс не подключил на ночь сигнализацию, его еще можно было открыть.
Джейсон, с гримасой, которую она хорошо знала (у него был свой темперамент, даже если он давно усвоил, как подавлять его), обошел стол с другой стороны, держа чемоданчик перед собой. Она так и не узнала, да ее в этот момент и не заботило, взял ли доктор Кэри свой драгоценный телефонный номер или нет. Как только тяжелая дверь сейфа открылась, Джейсон задвинул чемоданчик внутрь. Талахасси захлопнула дверь, повертела циферблат. Все еще игнорируя доктора Кэри, она подошла к телефону и набрала домашний номер доктора Гринли.
– Дома ли доктор Джой? – спросила она, как только услышала приятный грудной голос миссис Гринли. – Да, это Талли. Ох. Хорошо, когда он придет, скажите ему, что здесь, в сейфе, находится кое-что. Это получено из ФБР.
Она заметила кивок Джейсона, чтобы она воздержалась от пересказа этой истории.
– Да. Они нуждаются в совете специалиста относительно этого. И встретятся с ним завтра. Нет, я больше ничего не знаю. Но это ужасно важно. Нет, я не пойду домой прямо сейчас – Джейсон сейчас в городе, и мы пойдем поужинать. Благодарю вас. Я скажу ему. До свидания.
Она положила трубку и хмуро улыбнулась Джейсону.
– Миссис Гринли говорит, что если у тебя есть время до отъезда, загляни и повидайся с ней. Теперь, – она повернулась к мужчине, который и не пытался прислушиваться к разговору, – вы знаете, почему я тут нахожусь, доктор Кэри.
Если вы собираетесь проверять меня, вам нужно всего лишь позвонить Гринли.
– Не спешите, – сказал он, когда Талахасси повернулась, чтобы уйти. – Так как вы работали с картотекой Брука, я хочу, чтобы с самого утра вы были здесь. Она должна быть полностью перепроверена, конечно.
– Не имею возражений, – тихо сказала Талахасси. – У вас, конечно, свои собственные методы работы.
– Разумеется! – огрызнулся он.
До нее дошло, что он смотрел на нее с какой-то разновидностью крайнего раздражения – как будто явный факт, что она существует и должна быть частью его повседневного окружения в будущем, был оскорблением, которое он находил тяжело переносимым. Его враждебность была такой очевидной, что она начала терять самообладание, но также у нее росло любопытство, отчего же так ярко вспыхнула эта, по-видимому, только что возникшая неприязнь.
Когда она и Джейсон спускались в лифте, Талахасси осознала кое-что еще. Ощущение присутствия третьей личности исчезло, даже ее странное предчувствие почти стерлось из памяти. Возможно, она оставила это все позади, в сейфе, и, если оно имело какое-то отношение к реальности, пусть теперь беспокоится доктор Кэри – это может пойти ему на пользу.

Глава 2

Талахасси удовлетворенно вздохнула, и Джейсон засмеялся.
– Для мрачного цыпленка ты, несомненно, съела недурной китайский обед, – прокомментировал он.
– Я люблю «Дыхание Конга», я люблю свежую свинину, я люблю…
– Гадательные печенья? – Он разломил одно и развернул бумажку, лежавшую внутри, с видом судьи, объявляющего приговор.
– Хорошо, хорошо, это вполне подходит. «Пища лечит голод, знание лечит невежество». Какая веская мысль вложена в это!
Талахасси предъявила свою собственную бумажку.
– Как странно…
– Что странно? Они положили в твое печенье меню нашего банкета, Талли?
– Нет, – ответила она слегка отсутствующе и прочла:
– «Дракон порождает Дракона, Феникс порождает Феникса».
– Я не вижу в этом ничего необычного. Просто еще один способ высказывания «подобное порождает подобное».
– Это также может иметь и другое значение. Дракон являлся символом императора – никто более не смел использовать его. А феникс был тем же для императрицы.
Это может означать, что члены королевской семьи могут порождать только членов королевской семьи.
– Как раз то, что я сказал, не правда ли? – спросил Джейсон, внимательно наблюдая за ней.
– Я не знаю – ох, полагаю, что это так.
Но почему у нее было это минутное странное ощущение, что записка в гадательном печенье, которая содержала всего лишь древнее высказывание, имела для нее особенное значение?
– Послушай, я ничего не говорил, потому что чувствовал, что ты не хочешь разговаривать об этом, – Джейсон оборвал ее раздумья. – Но что ты собираешься делать с этим Кэри? Ясно, что он будет с тобой вести себя свински, если сможет. Я удивляюсь, почему?
Талахасси с самого начала обеда до его конца старалась выбросить свое столкновение с доктором Кэри из памяти. Но ей придется посмотреть в лицо этому раньше или позже, так почему бы не сделать это теперь, тем более что Джейсон открыто повел разговор об этом.
– Может быть, потому, – ответила она откровенно, – что я – темнокожая. Но, думаю, прежде всего потому, что я – женщина. Существует много докторов наук, и не все они – белые, которые обижают женщину, посмевшую вторгнуться в их собственную область. Вот одна из причин, мой дорогой, почему мы боремся за эмансипацию! Ты слышал об амазонках, призывающих вновь возродить матриархат? Как это ни странно, некая разновидность матриархата существовала и в Африке, очень долгое время. Когда в Европе королева могла быть передвинута, подобно шахматной фигуре на доске какого-нибудь интригана, королевы далеко к югу предводительствовали своими собственными армиями и обладали таким влиянием, о каком белая женщина не смела и мечтать. В каждом королевстве было три господствующих женщины, если не больше – королева-мать, необязательно мать правящего короля, но, по сути, самая значительная женщина королевской семьи предшествующего поколения; сестра короля, потому что только она могла родить наследника королевской власти – сыновья короля, как правило, в счет не шли; и его первая жена. Например, в Ашанти жены короля должны были собирать налоги и имели собственную, очень надежную охрану, слуг и тому подобное, чтобы заниматься этим делом.
– Итак…, если Кэри – эксперт по африканской истории, каким он считается, – отметил Джейсон, – он, вероятно, знает все это. Может быть, именно поэтому и хочет унизить тебя, прежде чем ты возьмешь, по праву своего рождения, руководство отделом в свои руки. Но, – теперь Джейсон стал серьезным, – будь осторожной с ним, Талли. Думаю, он может быть опасным человеком, если выставляет это напоказ.
Она кивнула.
– Я знаю, и ничего не может быть хуже, чем политика конфронтации. К счастью, доктор Гринли достаточно долго наблюдал за моей работой, чтобы знать, на что я способна.
Джейсон, уже почти половина десятого! – она взглянула на свои часики.
– Нож, которым свежуют слона, должен быть не большим, а острым!
Она пристально взглянула на Джейсона.
– Теперь объясни, что ты этим хотела сказать?
– Нам досталась какая-то доля мудрости Востока, – он жестом указал на разбросанные остатки печенья. – Я же имею кое-что из наследия нашего собственного племени. Другими словами, следи за каждым своим шагом.
– Я, вероятно, буду делать это непрерывно, пока не отдавлю себе ноги, – согласилась она, вставая. – Я люблю обоих Гринли и поэтому не стану раскачивать лодку, чтобы не причинить неприятности доктору Джою.
Когда Джейсон отпирал дверь ее квартиры, они услышали изнутри настойчивый, пронзительный телефонный звонок.
– Ox! – Она резким движением распахнула дверь и пробежала через темную гостиную, стремясь как можно быстрее схватить трубку телефона, который издавал продолжительный требовательный звонок.
– Талахасси? – это был доктор Джой, и он говорил необычным, напряженным голосом.
– Да.
– Хвала создателю, что я нашел вас. Не можете ли вы приехать в музей прямо сейчас? Я не стал бы вас просить, но дело крайне важное. – Затем линия отключилась так внезапно, что она, испугавшись, на мгновение застыла на месте. Для доктора Гринли такой образ действия был необычен…
– Кто это?
– Доктор Гринли. – Она положила трубку. – Он только что попросил меня приехать в музей – в такое-то время! – и повесил трубку. Что-то случилось! Это очевидно!
– Я довезу тебя. – Джейсон последовал за ней и запер дверь, взяв ключ из ее руки. Она
чувствовал себя слегка ошеломленной. За два года работы – сначала как младший ассистент, потом как самостоятельный специалист – такого никогда не случалось. Сейчас она была встревожена так же, как и тогда, когда чувствовала присутствие той тени третьего, которого, конечно, никогда не было там, сопровождавшего ее по музею.
– Случилось что-то ужасно скверное, – пробормотала она, когда Джейсон уселся в автомобиле рядом с ней и, запустив двигатель, начал выводить машину со стоянки.
– Уверен, это Кэри, – отозвался он.
Но что мог доктор Кэри сделать или сказать такого, что бы заставило доктора Джоя вызвать ее ночью в музей? Она ничего не могла придумать и была все еще сбита с толку, когда Джейсон доставил ее к той же самой задней двери, в которую они входили несколькими часами раньше. Теперь в вестибюле было светло, а прямо за дверью ожидал Хауэс. Он распахнул ее.
– Поднимайтесь прямо наверх, мисс Митфорд. Лифт ждет.
Джейсон двинулся было следом, но Талахасси остановила его.
– Нет, ты останешься здесь, Джейс – если это касается работы отдела, я совершу более чем дурацкую ошибку, впутав в это постороннего.
– Ты уверена? – Он был озабочен, и в голосе сквозило сомнение.
Она энергично кивнула, надеясь, что этого достаточно, чтобы успокоить его.
– Уверена. И если разговор затянется, я позвоню вниз, и мистер Хауэс передаст тебе. Я же знаю, что ты улетаешь рано утром. Так будет правильно, мистер Хауэс?
– Безусловно, мисс.
Когда Талахасси вошла в лифт, она ожидала ощутить это другое присутствие. Но здесь не было ничего, кроме легкого ощущения сверхъестественного, всегда характерного для музея, когда он закрывался для публики и большинство обслуживающего персонала уходило, усиленного, возможно, потому, что была ночь. Гроза, которая давно собиралась, все еще не разразилась, хотя небо снаружи было по-прежнему затянуто тучами, и теперь девушка услышала, даже через толстые стены, окружавшие ее, раскаты, которые могли быть только отдаленным громом.
Гром барабанов – почему-то это выражение проскользнуло в ее мозгу в то время, когда она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая, пока лифт доберется до пятого этажа. Барабаны так много значили в Африке – знаменитые «говорящие барабаны», чьи умело подобранные звуки действительно могли далеко передавать сообщения, так, что знающие могли понимать их…
Дверь лифта открылась, и она окинула взглядом просторный холл. За матовым стеклом двери кабинета доктора Гринли горел свет. Талахасси обнаружила, что дышит учащенно, как будто только что бежала. Она заставила себя идти более медленно. Она не собиралась врываться в кабинет доктора Гринли, как беззаботный ребенок, которого позвали поиграть.
Когда она постучала и услышала в ответ приглушенный голос, то уже полностью овладела собой. Минутой позже она смотрела доктору в лицо через письменный стол, который больше не был завален бумагами, как это было всегда на протяжении того времени, что она знала его. Эти бумаги были раскиданы по полу: словно разметенные бурей, разбросанные листы бумаги, книги, журналы. Кабинет был в таком диком беспорядке, что она, открыв рот от изумления, застыла в проеме двери. Это выглядит так, подумала она, словно здесь пронесся небольшой ураган.
– Что…, что случилось?
Доктор Джой выпятил челюсть.
– Как раз это мы и пытаемся установить. Некто, несомненно, упорно что-то здесь искал; насколько мне известно, тут не было ничего, заслуживающего таких усилий.
– Нет? – этот высокомерный голос раздался из угла комнаты. Доктор Кэри сидел на стуле, оглядываясь вокруг с удовлетворением, которого не мог скрыть от сузившихся глаз Талахасси. – Спросите эту вашу мисс Митфорд, что она и ее возлюбленный заперли в вашем сейфе нынче вечером.
Доктор Джой даже не взглянул на него.
– Талахасси, если у вас есть этому хоть какое-нибудь объяснение, я был бы вам за него благодарен.
Талахасси кратко отчиталась:
– Сегодня ближе к вечеру меня вызвали в аэропорт. За мной послали Джейсона. Они обнаружили там нечто странное в одной из камер хранения и хотели, чтобы это опознали.
Я…, хорошо, я полагаю, что артефакт немного похож на Жезл Власти из собрания Брука. Итак, руководитель…, кстати, – теперь она повернулась к доктору Кэри, – вы позвонили по номеру, который он вам передал?
1 2 3 4