Несколько минут он не существовал. Голый, дрожащий комочек плоти. Его стошнило.
Ветер прекратился и стало тихо. Джонни отвел от ушей руки и стал слушать. Он оглох и ослеп и теперь заново учился видеть и слышать. Его обращенное вверх лицо было залито слезами. Он по-прежнему дрожал. Было странно холодно и темно, и кусты казались мрачными. В клетке всегда был свет – вот и все, что он помнил.
– Рути? – ее имя просвистело в темноте. Он не мог почему-то раздвинуть сухие губы и крикнуть как следует. Он хотел быть с Рути! Он должен ее найти! Скользя и падая во мраке, Джонни стал пробираться вдоль какой-то канавы, ничего не видя… У него кружилась голова, и он плакал не переставая, помня только одно: найти Рути!
Клетка взлетела в воздух, когда Этот ее бросил. Ее охватил ужас. Потом ее тряхнуло, и клетка упала в кусты, которые спружинили и ослабили удар, сыграв роль рессор. Таким образом, падение, которого она так испугалась, она перенесла без последствий. Возможно, это спасло ей жизнь. Надолго ли?..
Она лежала на полу, и переломанные прутья торчали у нее над головой в разные стороны. Она их боялась. Обе руки прижаты к животу. Боль… Ребенок – он должен родиться. Она в ловушке здесь…
Тут Рути убедилась, что надвигается новый ужас – мир сходил с ума от невообразимого шума. Потом налетел ураганный ветер. Только благодаря тому, что она лежала на спине, ей удалось увидеть, как улетел корабль, бывший прежде ее тюрьмой. Скорость была так велика, что корабль как огромная искра промелькнул на темном небе – и снова пустота была над головой…
Джонни! Ведь она заметила, как он крался по коридору. Он тоже выбрался наружу!
– Джонни… – прошептала она со стоном. Боль уже терзала ее, превращая весь мир, все вокруг в черноту, где корчилось маленькое тело…
Потом боль отпустила. Рути задвигалась и села, потом переползла к двери клетки и просунула руки сквозь прутья, стараясь дотянуться до замка. По прежним попыткам она, правда, знала, что это бесполезно…
По-прежнему в ловушке, как и раньше, в лаборатории… Только воля к жизни поддерживала Рути, когда ее поймали Эти. Страстное желание выжить и теперь помогало ей.
Новый удар боли… Она каталась по клетке, ненавидя себя за свою слабость. Джонни, где ты, Джонни? Становилось еще темнее – собирались тучи. Начался дождь, и капли, которые падали на лицо, заставили ее придти в себя и задрожать от холода и боли.
Собрав все силы, боясь, что боль не даст ей заговорить вслух, она закричала в темноту:
– Джонни!
Единственным ответом был усилившийся дождь, который обрушился на нее.
Ей так холодно, холодно… Никогда раньше ей не было так холодно! Нужна одежда, чтобы не замерзнуть, нужно тепло, чтобы этот холод отступил. Однажды так и было – но где, когда?
Рути заплакала. У нее заболела голова, когда она попыталась вспомнить. Холодно и больно… Ей нужно туда, где есть тепло и свет, она должна попасть туда, потому что… потому что… Она не могла вспомнить, почему – снова пришла боль и залила каждую клеточку распростертого под дождем тела.
Но Джонни услышал этот крик. Буря, которая бушевала вокруг, не помешала ему. Он замер на месте под дождем, не зная, откуда пришел этот зов. Наконец он бесцельно свернул направо, не обращая внимания на ветки кустов и высокую траву, которая стеной нависала над ним. Рути была где-то там, впереди. Он обязан найти ее.
Джонни сконцентрировал свой мозг на этой мысли с той же силой, что заставила Большого сделать так, как хотел он. Он был облеплен грязью и весь дрожал от холода. В первый раз в своей жизни он был Снаружи. Но не было времени оглядываться по сторонам, чтобы удовлетворить любопытство. Все его способности сосредоточились только на одном – найти Рути. Она нуждалась в нем. Волна ее призыва была так сильна, что вызвало болезненное чувство. Джонни не сумел бы сказать об этом словами: он мог только чувствовать волну призыва.
Время от времени он замирал на месте, поднимая к голове руки – как он сделал это инстинктивно, чтобы не слышать ужасного шума улетавшего корабля. Мысли, чувства – все это никак не относилось к Рути…
Сначала он чуть не упал – кто-то явно его преследовал… Нет, это только показалось. Большой за ним не гнался – корабль ушел куда-то вверх.
В следующий раз – и еще неоднократно – когда Джонни чувствовал нечто похожее, он просто отказался об этом думать. Он должен помнить только о Рути – иначе никогда не удастся отыскать ее в этом страшном мире.
Он прижался к дереву. Наконец можно перевести дух. Она где-то рядом и ей больно! Джонни весь дрожал от непонятного чувства в ней, ему пришлось некоторое время подождать. Он кричал в темноту – ему тоже было больно…
Наконец боль отпустила ее, и он мог теперь идти дальше.
Вдруг сквозь темноту Джонни различил клетку, стоящую на сломанных кустах, траве и ветках, слегка наклонившуюся. Рути была только тенью, маленьким комком внутри клетки. Джонни умел открывать замки, но как до него добраться? Подойдя ближе, он понял, что дно клетки высоко над его головой и придется лезть по всем этим веткам наверх.
Дважды он прыгал, пытаясь ухватиться за ветки руками и вскарабкаться, но мокрые плети били его по телу, а ноги в грязи скользили и срывались. Он плакал от боли и усталости. Но мужество не оставляло Джонни – он пытался снова и снова. Глубокая царапина от удара колючей ветки кровоточила на ноге, плечи и руки ныли от напряжения. Он прыгал и срывался снова и снова.
Наконец ему удалось вскарабкаться. Там, наверху, он сжался в комок от боли, которая шла от Рути, и боролся с этой болью. Ему нужно было двигаться и действовать. Кроме того, когда он стал пробираться к замку, клетка еще больше накренилась. О том, что она может свалиться и похоронить его под собой, Джонни не думал. Была только одна мысль – он должен дотянуться до замка и выпустить Рути оттуда.
Он услышал ее крик, когда прикоснулся к замку, до которого она не могла дотянуться изнутри. Повернуть нужно так… Он стал двигать рукой, клетка задрожала и наклонилась еще больше. Сквозь шум ветра он услышал, как замок щелкнул, открываясь. Вес его тела распахнул дверцу, он протянул руки. Только почему клетка так наклонилась над ним?
Его охватил ужас: она сейчас свалится!
Рути ползла к открытой дверце на коленях, еще не понимая, что происходит. Она была в бессознательном состоянии. Но после того, как боль отпустила, она почувствовала, что Джонни грозит опасность. Он не обратил внимания на ее приказы держаться внизу, подальше отсюда, – возможно, просто их не услышал. Она попыталась осторожно перевалиться через дверцу клетки. Ее ноги мотались в пустоте в поисках хоть какой точки опоры, дважды задевали за ветки, но те слишком легко гнулись, чтобы можно было доверить им тяжесть тела. Третий раз ее правая нога задела за что-то горизонтальное, но тут же вернулась боль, которая заставила ее навалиться всей тяжестью тела на какую-то поверхность.
Теперь она должна двигаться дальше. Клетка сейчас упадет вперед, и если Рути останется в ней, они погибнут оба – она и Джонни. Клетка раздавит его! Снова завыл ветер. Она попыталась заговорить, но из горла вырвался какой-то жалобный звук.
Вторую попытку обратиться к Джонни она предприняла мысленно.
«Двигайся влево, Джонни!»
Господи, как трудно думать! У нее кружилась голова, так же, как и в тот единственный раз, когда Эти экспериментировали с ней. Она не рискнула наклониться и узнать, понял ли ее Джонни, подчинился ли ее приказу. Теперь она поставила обе ноги на эту твердую штуку и стала перебирать руками ветки вокруг. Клетка пришла в движение.
Джонни понял, чуть разжал руки и тут же снова вцепился в прутья. Он раскачался, как птичка на ветке, затем разжал пальцы и полетел куда-то вниз, в пустоту. Он дрожал, лежа на чем-то твердом, – уже не столько от пережитого волнения, сколько от холода, хотя до сих пор не слишком обращал на это внимание.
Что-то прикоснулось к его локтю, и он вскрикнул, но прежде, чем рвануться вперед, стремясь освободиться, услышал голос Рути:
– Джонни!
С ответным криком он нагнулся и приник к ее трясущемуся телу, а она крепко прижала его к своему необъятному животу. Они были так близко в первый раз за все время – близко, рядом и в безопасности. Он называл ее по имени снова и снова, прижимаясь к ее ногам.
Но что с Рути?.. Ей же больно! Даже когда он прижимался к ней, ее тело дрожало, и она кричала от боли.
– Рути! – ужас был так силен, что его, казалось, можно потрогать руками – так было страшно. – Рути! Тебе больно?!
– Я… Мне – нужно – найти – место – найти – безопасное – место… – Она говорила, словно выталкивая из себя отдельные слова. – Скорее – Джонни – прошу тебя – скорее…
Но кругом была тьма. И где были безопасные места тут – Снаружи!? Джонни знал: он чувствует мир Снаружи только потому, что Рути рассказывала про это до того, как Большие разлучили их и посадили его в отдельную клетку, – а это было давно. Странность и необычность этого мира Снаружи уже начала действовать на его воображение: до этого единственное, о чем он думал, было стремление спасти Рути.
Вокруг плеч Джонни обвилась ее рука. Она была горячей и держала его крепко, до боли, но он не стал отбрасывать эту руку.
– Тебе – придется – мне – помочь…
– Да, нам надо спускаться вниз, а это трудно…
Джонни затем не мог вспомнить, как они спустились. Что они вообще смогли совершить это – казалось чудом. Даже стоя в растекавшейся под ногами грязи, они не чувствовали себя в безопасности. Кругом было так темно, что вокруг различимы только тени и ветер.
Им пришлось идти очень медленно, потому что Рути было очень больно. Когда приходили эти боли, они должны были останавливаться и ждать.
Второй раз, когда это произошло, Джонни держал ее руку в своей.
– Рути, я пойду туда, вперед! А ты жди здесь! Может, я найду безопасное место…
– Нет…
Тем не менее, Джонни вырвался из ее рук, которые вцепились в него, и бросился через открытое место к теням, которые он приметил на той стороне. Он и сам не знал, почему выбрал именно это направление, но теперь это казалось и не особенно важным.
В темноте он наткнулся на сухое место. Давным-давно гигантское дерево обрушилось тут на землю. Навес из его вывороченных корней вздымался выше человеческого роста, на нем вырос мох и нападали листья, что образовало нечто вроде ниши, которая защищала от порывов ветра и от дождя. В глубине этой пещерки листья мягко устилали пол. Ковер из них был глубоким и мягко пружинил под ногами. Ноги Джонни почти по колено провалились в теплоту листьев, и он подавил в себе желание зарыться в них и остаться в тепле.
Рути сможет придти сюда, и он приведет ее, чтобы…
Джонни снова выскочил на дождь и ветер, где, покачиваясь от боли, в темноте стояла бледная фигура. Он схватил ее за руку.
– Пошли, Рути, пошли… – повел он ее, немного поддерживая. Джонни был слишком мал, чтобы она могла опереться на него по-настоящему, но медленно вел ее по направлению к тому убежищу, которое отыскал во мраке.

Глава вторая
Рути стонала, лежа среди листьев. Джонни постарался навалить их на нее и сверху, чтобы было тепло. Она сбрасывала их, извивалась всем телом при каждом новом приступе боли. Джонни встал на колени рядом с ней, не зная, что делать. Рути было больно! Он хотел помочь, ей, только не знал – как!
Дважды он подползал к краю их нового убежища, чтобы посмотреть в темноту и дождь. Оттуда нечего было ждать и негде искать помощи. Только Рути было больно, очень больно, и Джонни чувствовал ее боль всем своим существом.
Рути была полностью во власти этой боли. Она уже не видела Джонни, она не понимала, где находится – ничего, кроме боли, которая медленно овладевала ее плотью.
Джонни начал плакать. Он хотел уйти куда-нибудь и драться там, причиняя кому-нибудь боль, сделать кому-то так же больно, как ей, ее телу теперь! Это ведь сделали с ней Большие! В его груди проклюнулось семечко злобы и ненависти и пустило корни в эти минуты отчаяния. Пусть только Большие придут сюда и попробуют причинить боль Рути и ему! Пускай попробуют…
Его рука нашла большой камень, пальцы обвились вокруг него и выхватили из массы листьев и земли. Он прижал к груди это грубое оружие, уже видя, как камень летит в морду Большого, а его морда, о, его морда! Раз, раз, и еще раз!
Вскоре эта игра воображения, что отличала его от других детей, которыми посредством мозгового контроля управляли Большие, подсказала ему, что ничего из его попытки не выйдет. Большой может сплющить его между своими отростками, так что от него ничего не останется!
– Рути! – он прижался к ней, склонив голову ей на грудь. – Рути, прошу тебя…
Единственным ответом был стон. Ему надо что-то предпринять, надо что-то… Он должен.
Джонни выполз под дождь, не в силах больше слышать, как она стонет. Затем закрыл глаза рукой, словно старался не видеть больше лежащей Рути.
…Но эта картина впоследствии навсегда осталась в его памяти.
Он подставил лицо дождю, ветер высушил слезы, и Джонни понял, что вокруг нет никого, кто бы помог им. Он только повторил, понимая, что единственным, на кого можно опереться, был он сам:
– Рути, помогите ей… Рути… Помогите Рути…
Неуверенность…
Джонни повернулся. Он не мог видеть в темноте, но знал, что кто-то, или что-то, стоит там, в тени, смотрит и слушает. Он был уверен, что это не Большой. Он едва не застонал, силясь понять, с чьим разумом вошел в контакт. Что-то прикоснулось к его мозгу на секунду и потом снова ушло в тень. Он был уверен только в одном: что бы ни наблюдало его беду, оно не причинит ему вред.
Глубоко набрав в грудь воздух, он заставил себя сделать шаг, второй в глубину этих черных теней.
– Вы… прошу вас, вы можете помочь? – выдавил он свою мольбу, слово за словом. Минуту спустя он решил, что Это ушло, растворилось – он больше не чувствовал его здесь.
Кто-то завозился там, и на свету вдруг проявились очертания фигуры. Несмотря на темноту, Джонни увидел, что это нечто было объемистым (не такое, как, скажем, Большой, но все-таки вдвое выше, чем сам Джонни). Он прикусил губу и замер на месте. Сначала оно нашло его мозг, видимо, посчитав его интересным, а теперь оно пришло сюда, чтобы…
Оно хотело помочь!
Джонни был так же уверен в этом, как и в своем собственном горе или в боли, от которой корчилась Рути.
– Пожалуйста… – сказал он. Возможно, оно не слышит его, а если и слышит, то не понимает слов. Джонни обволокло какое-то странное чувство доброты в то время, когда существо к нему придвинулось и встало перед ним прямо – напротив его глаз.
Нет, это не Большой. Никоим образом это создание не походило на ненавистных ему чудовищ. У него было округлое тело, покрытое мехом, тяжелым и очень густым. Пятна на нем были разноцветные, и, когда существо отступало в тень, то сливалось с ней полностью. Четыре конечности были толстыми и выглядели солидно. Незнакомец стоял на двух задних, а передние были сложены на животе. Эти четыре лапы заканчивались пальцами с когтями. Между этими пальцами рос густой мех, и они чем-то были похожи на пальцы Джонни. Круглая голова сидела на широких плечах, на короткой толстой шее. Лицо было вытянуто, заканчивалось оно симпатичным носом-кнопкой. Но глаза на этом лице казались очень большими и сверкали в темноте.
Эти глаза рассматривали Джонни…
Он решился двинуться, протянул вперед руку и притронулся к плечу незнакомца. Мех под его пальцами был одновременно и пушистым и жестким. У Джонни не оставалось теперь страха, а появилось чувство, что пришла помощь. Он еще плотнее вцепился в этот мех и подумал, что его маленькая рука все равно не причинит боль. Он почувствовал, как крепки и сильны мускулы под этим мягким, теплым мехом.
– Рути, – сказал Джонни.
Незнакомец заворчал что-то непонятное. Не слова – но звук все же дал понять Джонни, что незнакомец пришел с добрыми намерениями. Джонни вернулся обратно ко входу в укрытие. Странное создание, переваливаясь на задних лапах, последовало за ним, возвышаясь, точно башня, над головой мальчика. Одна из меховых лап опиралась на плечо Джонни: неожиданно он почувствовал, что ему это даже приятно и несет с собой тепло.
В найденном Джонни подобии убежища было так мало места, что мальчик отполз в самый дальний угол, иначе его новый друг просто не мог бы там поместиться. Круглая голова опустилась еще ниже, лицо почти касалось тела Рути. Глаза незнакомца стали рассматривать ее распростертое в мучениях тело.
– Джонни? – Рути лежала, широко открыв глаза, она даже не пыталась увидеть мальчика. Даже когда ее глаза встретились с глазами сопевшего над ней незнакомца, она ничуть этому не удивилась. Рука ее бессильно упала. Джонни взял эту руку в свои и сжал ее крепко. Он сам дрожал, ее боль наполняла его существо. Чудовище делало что-то своими черными толстыми руками.
1 2 3 4