Но, коль скоро каждый попавший в рай может обладать чуть не сотней женщин, похвальба эротическими подвигами лишается смысла. Конечно, можно было бы собрать материал для лирических поэм и покаянных исповедей, но еще неизвестно, читают ли в раю книги. Впрочем, почему бы не показать другим пример— начать читать самому и подарить соседям по раю экземпляры своих сочинений. И наш Писатель направился в свой кабинет.
Едва переступив порог кабинета, он почувствовал под ногами что-то неладное. Не выдержав тяжести собранных там сочинений Писателя, пол сначала втянулся внутрь, как живот изголодавшегося человека, затем стал натужно расширяться и наконец треснул. Писатель стал хватать с полок книги, но тут раздался грохот, в полу разверзлось отверстие, и туда посыпались книги всевозможных форматов и расцветок. Он не удержался на ногах и полетел куда-то вместе с книгами, влекомый неодолимой силой. Обхватив себя руками, он втянул голову в плечи, а книги больно пинали его со всех сторон. Вот уже и голова пробита, и плечо повреждено, и кожа поцарапана... Только теперь он на личном опыте познал силу своих сочинений. Возникло запоздалое раскаяние — что ему стоило умерить свои творческие порывы, написать книг поменьше, сделать каждую из них потоньше...
Но вот поток изданий иссяк, книги устремлялись дальше, в бездонную тьму, а он, весь избитый, следовал теперь в хвосте потока. И тут он переполошился еще больше: если ничто его не удержит, он минует центр земного шара и окажется на другой его стороне. Вспомнив школьный учебник географии, он сообразил, что попадет в Западное полушарие, то есть на материк, именуемый Америкой. А ведь для писателей Старого Света Америка — это остров сокровищ, где даже каждого неудачника ждет триумф, а удачливый может вполне насладиться плодами своего успеха. Кому не хочется совершить по Америке лекционное турне, увеличить сбыт своих сочинений и избавить американцев от лишних банкнот? Как это прекрасно — попасть в Америку таким вот быстрым и нестандартным способом! И не надо связываться с самолетами или пароходами, где, того и гляди, угодишь в катастрофу... От таких мыслей настроение у него поднималось тем выше, чем ниже он сам опускался. Слава богу, судьба бывает справедлива к тем, кто в поте лица трудился всю свою жизнь. И что интересно: хорошие писатели после смерти попадают не в рай, а в Америку. Вот уж действительно, как говорит пословица, «споткнулся, упал и на облако попал»...
Резкий толчок вывел Писателя из состояния эйфории. Боли он не почувствовал, но дальнейшее падение
прекратилось. Приподнявшись, он установил, что находится в большом помещении, стены которого увешаны географическими картами. В потолке зияла дыра, сквозь которую он сюда и попал, а пол толстым слоем устилали его книги, смягчившие удар при падении. Совсем недавно он сетовал на то, что на издавал слишком много книг, одна другой толще, а теперь вот получил от собственной плодовитости реальную выгоду. Но как быть с потолком в помещении, который он пробил насквозь? И тут книги зашевелились, стали вздыматься, так что не было возможности держаться на ногах. В дверь ворвалась толпа людей в униформе; Писателя стащили с груды его творений, потом раскидывали и распихивали книги до тех пор, пока не извлекли из-под них бородатого субъекта с шишкой на голове и багровым лицом. Тут стало видно, что помещение представляет собой кабинет, обставленный изящной мебелью. Люди в униформе стряхнули с бородача пыль, оправили его одежду и привели в порядок кабинет — поставили на свои места опрокинутые столы и кресла. Писатель перепугался до полусмерти, решив, что вторгся в резиденцию какого-то важного чиновника и теперь не избежать ему сановного гнева. Однако бородач произнес весьма любезно: «Прошу вас, присаживайтесь»,— а подчиненным своим велел удалиться. Писатель заметил, что борода у хозяина такая черная и густая, что проникающие сквозь нее звуки тоже кажутся черными и мохнатыми.
— Правду говорят, почтеннейший, что в шедеврах ваших каждое слово — тысяча фунтов! — произнес бородач, усевшись и потирая заметно разросшуюся шишку. При этом он как-то криво усмехнулся — по-настоящему улыбнуться мешала ему борода.
Услышав, что бородач не только не упрекает его, но еще и превозносит его сочинения (при этом он принял слово «фунт» за одинаково звучащее «золотая монета»), наш Писатель приободрился и сказал не без самодовольства:
— Ну, это преувеличение, они ценятся не так дорого. Мы ведь с вами в Америке? Так вот, в пересчете на американские доллары мои гонорары не столь уж высоки.
— Нет, здесь не Америка, до нее отсюда еще лететь и лететь. Вы, почтеннейший, пробили земную кору в Восточном полушарии, а в Америке она укреплена
железобетонными конструкциями небоскребов, поэтому в состоянии выдержать тяжесть вашего таланта. Но ваши великие творения вызвали в центре Земли такие колебания, что в Сан-Франциско сейчас наверняка зафиксировано землетрясение.
— А где же мы находимся?
— Видите ли, это место у людей принято именовать подземным царством.
Писатель даже подскочил на месте:
— Как так? Я уверен, что не сделал в жизни ничего, что заслуживало бы адских мучений!
— Пусть это вас не. тревожит — ад давно перебрался наверх, к людям.— Бородач движением руки усадил его обратно.— Вы, почтеннейший, явно не в курсе последних событий в мире. Но этому не приходится удивляться, вы были так заняты творчеством!
Писатель подумал, что его собеседник не кто иной, как сам владыка преисподней Яньван — недаром у него такая внушительная борода. Он вновь вскочил с кресла и со словами: «Ваше величество, государь подземного мира, простите мою неучтивость!» — совершил глубокий поклон — из тех, о которых французы говорят: просалютовал раскрытым задом.
— Вы ошибаетесь, почтеннейший!—расхохотался бородач.— Конечно, я признателен за оказанную мне честь, хотя и не могу ответить как полагается на ваш поклон — от ваших увесистых книг у меня и спина болит, и поясница ноет. Но только я вовсе не отрекшийся от трона император и даже не вновь назначенный смотритель дворца, превращенного в музей. Вообще-то повсюду принято после упразднения монархии обращать дворцы в хранилища древностей. Но только на всех восемнадцати ярусах ада никаких древностей, кроме орудий пыток, нет. За последние тысячи лет человечество достигло большого прогресса во всех областях, но жестокость людей в отношении собратьев так и не уступила место утонченности и цивилизованности. Когда в охранке вымогают у человека признание, когда в лагерях истязают заключенных, к ним применяют те же испытанные, хотя и примитивные методы, какими пользовались еще дикари. Возьмем, к примеру, Китай. Когда там допрашивают с пристрастием, вы по-прежнему встретитесь с такими достижениями древней культуры, с таким «национальным достоянием», как вливание воды через нос, прижигание подмышек, сжимание пальцев в тисках и тому подобное. Следовательно, находящиеся в аду орудия пыток не приходится считать древними сокровищами. Их действительно отправили на землю, где они и используются. А ваш покорный слуга имеет честь возглавлять Компанию продуктов китайской земли.
При последних словах бородача Писатель, успевший было пожалеть о своей чрезмерной почтительности, вновь оживился и подумал: «У меня небесный дар, ты ведаешь продуктами земли — великолепное сочетание, лучше не придумаешь!» И стал рассуждать вслух:
— Продукты земли, само собой, стоят денег. Но кто пойдет покупать их сюда, внутрь земли? Впрочем, я догадываюсь. Все, что было на поверхности земли, разворовали бесчестные чиновники. К тому же сейчас повсюду роют бомбоубежища, вот и вы решили последовать этому примеру. Недаром же говорится: купец ради выгоды готов полезть в любую дыру.
Директор компании невозмутимо отвечал:
— Послушать вас, так наша фирма не только продукты, но и всю китайскую землю согласна запродать иностранцам, лишь бы выгоду получить. Покупатели, конечно, нашлись бы, да кто в состоянии дать настоящую цену за такой бесценный товар! Будь я настоящим торговцем, я старался бы получать реальный барыш. А это значит, во-первых, не продавать себе в убыток, а во-вторых, не принимать необеспеченных векселей. При этих условиях никому не удалось бы приобрести Китай, а ведь сейчас глупые политиканы торгуют им оптом и в розницу. Но должен сказать, что вы неправильно поняли название нашей фирмы. Продукты китайской земли, которыми она занимается, это дети. Хотя ад переместился в мир живых, люди все- таки умирают, и кто-то должен ведать дальнейшими их метаморфозами, помогать их душам находить новые воплощенья. В этом смысле мы ведаем всеми людьми и животными, которых порождает китайская земля.
— Но почему ваша контора именуется «компанией»?
— Отчасти это связано с традицией. В каждой компании есть правление, и у нас в аду были Управление вознаграждений за добро и Управление наказаний за зло. Но в то же время все акционеры компаний имеют слово в решении любого вопроса и следят, чтобы дела велись честно и справедливо. Вот и мы хотели сказать, что не допускаем обмана, что каждая душа обретет то тело, которое ей предназначено. Об этом свидетельствует и моя черная, густая борода.
— Очевидно, большая борода говорит о большой мудрости, накопленной с возрастом?
— Ваш изощренный ум снова направился по ложному пути. Или это общая болезнь всех литераторов? На самом деле возраст с бородой не связан. Скажем, евнух может быть очень старым, но борода у него не растет. Вам известно, почтеннейший, что в некоторых странах Запада непременной принадлежностью судей является белый парик. Вам наверняка попадались также на глаза книжки, рассказывающие иностранным читателям о китайской цивилизации. Так в них утверждается, что наша страна и народ, наши обычаи и психология во всем противоположны тому, что есть на Западе. Мы — восточная раса. Значит, все они, в которой бы стороне от нас ни жили, относятся к западной. Наше государство Срединное, следовательно, их страны считаются «внешними», периферийными. Когда мы выражаем почтение, мы сгибаем колени, а они отдают честь, поднимая руку к голове. У них мужчины до женитьбы на коленях просят у девушек любви, а нашим приходится стоять на коленях после свадьбы — в случае, если они боятся своих жен. Видите, как у них все не по-людски! Пойдем дальше: у нас высоко ценят свою репутацию — у них не боятся потерять лицо. У нас траурный цвет белый, у них — черный. Их мудрые судьи носят на голове белые парики, значит, по логике вещей, наши поборники справедливости должны отращивать на подбородке черную щетину. Только в этом случае мы не пойдем вразрез с выводами специалистов по сравнительному изучению Востока и Запада. К тому же мы дадим людям понять, что кроме этой черной как ночь бороды в мире нет никаких запутанных дел, которые не стали бы ясными, как день.
Директор компании говорил энергично, с напором, тряся бородой и брызгая слюной. Наш Писатель одним ухом слушал его, а сам прикидывал: поборники справедливости обычно оказываются людьми занудливыми, не желающими ни в чем потрафить другим. Если слушать бородача, в Америку вряд ли попадешь, уж лучше поскорее смыться. Он встал и проговорил с улыбкой:
— Сегодня я из-за своей небрежности причинил ущерб вашей почтенной конторе и оторвал вас от важных дел. Тысяча извинений, тысяча извинений! Однако благодаря встрече с вами, достопочтенный, я узнал много важных вещей. Можно сказать — ха-ха! — что судьба даровала мне нечаянное счастье. Когда я буду писать мемуары, обязательно отзовусь о вашем учреждении самым лестным образом. А сейчас не смею более вас утомлять; не прикажете ли вы своим подчиненным, чтобы принесли обратно мои книги — я подарю вам иные из них по своему выбору и со своей надписью. Во-первых, у вас останется память обо мне. А во-вторых, библиофилы раскупят книги с моими надписями за дорогую цену и тем самым компенсируют ваши расходы по ремонту этого помещения.
— Об этом, право же, не стоит беспокоиться. Но, раз попав сюда, вы, почтеннейший, не можете уйти просто так,— сказал директор, теребя бороду и не трогаясь с места.
— Почему это не могу? — возмутился Писатель.— Неужели ваши подручные посмеют удержать меня? Или вы не знаете, что я гений? Я попал к вам совершенно случайно, непредвиденно, так сказать. У меня и в мыслях не было доставлять вам неприятности!
— В Поднебесной не бывает случайности. Все происходящее — лишь загримированная, замаскированная необходимость. Каждый из мира людей после смерти попадает сюда, к нам, причем каждый своим способом. Но способы эти не выбираются произвольно, они сообразуются с непреложным правилом, сформулированным в древности: «Сам придумал, сам и страдай, прошу залезать в котел». Проще говоря: кто чем занимался при жизни, от того и бедствовать будет. И явится он ко мне как миленький. Вот вы писатель, и что же? Ваши книги пробили земную кору, и вы вместе с ними скатились сюда. А сегодня утром к нам пожаловала душа одного инженера по сантехнике. Хотите знать, каким образом? Через канализацию! Видимо, он находился в туалете и был нечаянно смыт. Потолок в моем кабинете то и дело проламывается или протекает, сам я получаю травмы или вымокаю до нитки. Но когда работаешь на общее дело, приходится терпеть.
— Хорошо, кем же вы хотите меня сделать?
— Я как раз думаю над этим. Вы за свою жизнь израсходовали много чернил; по нашему обыкновению, следовало бы превратить вас в каракатицу, которая выпускает чернильную жидкость. Но вы перепортили также немало бумаги, поэтому можно превратить вас в барана, с тем чтобы из вашей кожи изготовить пергамент. Ну и, само собой, за время писательской деятельности вы израсходовали много кисточек, так что вполне резонно обратить вас в зайца, крысу или опять же в овцу. Но вы же писатель новой формации, в ваших руках кисточки выглядят так же, как китайские палочки для еды в руках иностранца. Для вас более привычны ручки со вставными стальными перышками или, скажем, вечное перо с платиновым наконечником. Ну а какие животные могут производить металл — этого я не знаю... Можно, на худой конец, вернуть вас в мир живых в облике большого чиновника: у него в душе и в наружности много и железа и стали. Что касается платины, так есть распространенный тип красоты — девушка с платиновыми волосами и сапфировыми глазами. И самое последнее — это ваша манера прятаться под разными псевдонимами, всучивать свои рукописи разным журналам. Совершенно естественно было бы увидеть в вас закоренелого грабителя-рецидивиста, прячущегося от закона и потому постоянно меняющего имена. Да только жизнь у вас одна, так что не удастся быть и мужчиной, и девушкой, и каракатицей, и зайцем. Значит... Эй, погодите, я же говорил, что отсюда так просто не уйти! Там за дверьми собрались люди, хотят свести с вами счеты.
Наш Писатель, находя речи бородача все более непонятными и все менее приятными, собрался было толкнуть дверь и выйти наружу, но остановился и сказал с холодной усмешкой:
— Что, счеты? Со мной? Ха-ха! Вы, господин директор, изволили иронизировать над тем, что я будто бы «не в курсе последних событий в мире». Позвольте возвратить вам этот упрек, так сказать, в нетронутом виде. Вы полагаете, очевидно, что нынешние гении — это прежние мечтатели, богемного обличья, с длинными волосами, ничего не смыслящие в финансах, вечно по уши в долгах? Как сильна в вас отрава романтизма,
как мало смыслите вы в современной жизни! Мы не глупцы, мы понимаем, как важны в жизни экономические факторы. Сознавая свою недостаточную подготовленность, мы нанимаем для защиты наших интересов финансистов и адвокатов. Получив крупный гонорар, мы обращаем его в ценные бумаги или вкладываем в дело. Конечно, есть еще немало деятелей культуры, которые вполне оправдывают звание «интеллигентный нищий», но я не из их числа. Перед смертью я не успел получить отчисления от сборов за постановки моих пьес, гонорары за несколько романов и прошлогодние дивиденды от одной компании, где я состою пайщиком. Кроме того, у меня на руках оставались акции на несколько тысяч. А вы говорите, будто кто-то желает свести со мною счеты. Кого вы хотите обмануть?
— Нет ни малейшего сомнения в том, что вы блестяще разбираетесь в реальной действительности — я имею в виду экономические реалии и финансовую ситуацию. Однако собравшиеся за дверьми люди пришли сюда не за долгами, они обратились ко мне с обвинениями против вас.
— В чем меня могут обвинить? Самое большее — в клевете, плагиате, порче общественных нравов. Литераторов привлекают к суду только по этим статьям.— Писатель прекрасно понимал: пишущий человек, которого ни разу не вызывали в суд и не брали под стражу, подобен той красотке, что никогда не фигурировала в бракоразводном процессе,— не дождаться ему настоящей славы.
1 2 3 4