Молнией в мозгу вспыхнуло — это кун-фу! Кун-фу! Страшное искусство борьбы, которым так хорошо владеют китайцы. Искусство борьбы, возникшее тысячу четыреста лет назад, когда, по преданию, Бодхидхарма появился в Китае в храме Шаолин. Кун-фу, чьи тайны едва знают на Западе, а технику на протяжении веков передают из поколения в поколение в тайных школах. Кун-фу. Посвященные в нее, словно знаки отличия, несли на запястьях выжженные огнем изображения тигра и дракона.
Вот уже не один год специалисты по борьбе задавались вопросом, на который, как знал Рикардо, до сих пор не было ответа: каратэ или кун-фу? Его учитель сказал, что победит каратэ. Мастера кун-фу думали по-иному.
Сейчас, здесь, в этом мотеле Майами Рикардо наконец узнает ответ.
Оставалось еще пятнадцать минут, но капитану Рикенесу и лейтенанту Сардую казалось, что время остановилось.
Зеленая секундная стрелка продвинулась на миллиметр: 20.15. Приглушенно, непрерывно звучало «бип-бип» приемника. Мягко двигалась рука радиста, стараясь поймать волну 43 метра, Рикенес раскурил сигарету. — Дайте и мне, капитан, — прошептал Сардуй. Рикенес мельком взглянул на него, хотел что-то сказать, но только молча протянул пачку. Лейтенант, словно хрупкую хрус-тальную вещь, которая вот-вот может рассыпаться, взял сигарету поднес к губам. Сардуй закурил, глубоко затянувшись. Вкус сигареты показался ему странно терпким, но она смягчила на-пряженные от ожидания нервы.
В дверь тихо постучали. Рикенес открыл. Лейтенант Густаво из шифровального отдела. Сел рядом с радистом, открыл нанку и вынул из кармана шариковую ручку Достал указатель ключей и шифровальную книгу,
У Сардуя разъедало горло, но он с жадным удовольствием вдыхал сигаретный дым. Еще пятьдесят секунд.
— Выйдет ли он точно вовремя? — пробормотал Рикенес.
— Я в этом уверен, — отозвался Сардуй.
Из приёмника раздался тонкий непрерывный свист. Оператор нажал клавишу, и рация включилась на 43-ю волну. Еще пятьдесят секунд. Зеленая стрелка снова скакнула на один миллиметр: 20.18.
Этот бесшумный удар должен был стать смертельным. Чанг подпрыгнул вверх и в прыжке выбросил ногу, метясь прямо в челюсть Рикардо. Но на какую-то долю секунды он запоздал/ Рикардо резко откинулся влево и ответил ударом ногой, но не попал.
Чанг поднял руки над головой и замер, словно высеченная из камня статуя. В двух метрах от него изготовился Рикардо, в поисках равновесия слегка выставив вперед правую ногу.
Глаза китайца едва заметно прищурились, и Рикардо смог прочесть их взгляд. Не дожидаясь нападения, он глухо, гортанно вскрикнул и, с силой толкнув тело вперед, нанес китайцу удар в плечо.
Тот содрогнулся, но выдержал и отскочил назад. Рикардо снова бросился на него, но ступня китайца ударом в плечо отбросила его к стене.
Теперь уже Чанг искал возможность для завершающего удара. Он быстро проскользнул к Рикардо, и его скрюченные, словно когти, пальцы попытались вцепиться противнику в лицо. Однако он натолкнулся на стену, на пол посыпались куски штукатурки. Рикардо уклонился вправо и теперь в прыжке старался правой ногой ударить в лицо китайца. Реакция Чанга была быстрой, круговым вращением руки он отбросил ногу Рикардо в сторону, и тому пришлось приложить все усилия, чтобы не упасть.
Они снова, примериваясь, встали друг против друга. Рикардо весь покрылся потом, кулаки его побелели; лицо китайца смертельно побледнело. Оба чувствовали боль. У Рикардо сводило руку, Чанг ощущал острую резь в плече: похоже, удар Рикардо перебил ему ключицу.
Рикардо сделал шаг вперед, китаец отступил. Теперь уже руки Рикардо угрожающе поднялись вверх, однако он предполагал поразить китайца ударом ноги в пах. Он бросился вперед, но носок его ботинка едва оцарапал левое колено китайца. Удар все же был достаточно силен, и Чанг вновь ощутил резкую боль как от удара кнутом. Он быстро повернулся спиной и лягнул Рикардо, но не попал.
Сколько времени это уже длилось? Три? Четыре, минуты?
Рикардо. сделал глубокий вдох и снова бросился на против-ника. Но кулак китайца остановил его сокрушительным ударом в живот.
8.28. Майк Норман поднял трубку и набрал номер. К теле-фону подошел как раз тот человек, с которым он желал го-ворить.
— Вы обдумали мое предложение? — спросил он без оби-шков.
На той стороне провода воцарилось долгое молчание, потом волос слабо пробормотал:
— Да.
— И что решили? Майк говорил сухо и грубо.
— Я принимаю.
— Две тысячи, — бросил Норман.
— Вы раньше говорили...
— А сейчас говорю две, — отрезал Норман. Снова воцарилось молчание. Норман испытывал нетерпение.
Он бросил взгляд на часы: 8.29.
— Хорошо, — робко ответил голос. — Пусть будет по-ва-шему.
— Завтра в десять утра там, где я сказал. Полагаю, вы сохра-нили в памяти все, что должны сделать и сказать?
— Да, мистер Норман.
— Да, кстати, послушайте, если говорить прямо, — произнес Норман, словно обращаясь к официанту в кафе, — здесь на карту поставлено много жизней. Я объяснил все четко?
— В совершенстве, мистер Норман.
— ...и две тысячи песо в кармане гораздо лучше веревки с камнем на шее. Не так ли?
— Именно так, мистер Норман.
— Вот и отлично. Стало быть, до десяти. Да, еще одно. Вымойтесь и побрейтесь. Последний раз, когда я вас видел, вы были, похожи на нищего.
— Я понимаю, мистер Норман, — кротко и печально отозвался голос на другом конце провода.
Рикардо вдруг показалось, что он медленно погружается в воду. В глазах встал туман, на губах словно забегали муравьи. Чанг попал в печень, и сейчас он медленно падал навзничь.
Все это продлилось ровно одну секунду.
Его тело глухо стукнулось о стену.
Китаец двинулся вперед, чтобы последним сокрушительным ударом добить его. Он поднял руки и изготовился костяшками пальцев раздробить висок Рикардо. Крепко сжатый кулак начал свое смертоносное путешествие.
— Восемь тридцать, — произнес Сар дуй, хотя все глаза и без того были устремлены на настенные часы.
Их стрелки показывали ровно 20 часов 30 минут.
Еще десять, двенадцать секунд...
Но в приемнике раздавался лишь шум эфира.
Он поступил почти безотчетно, защитный инстинкт подсказал ему этот жест. Рикардо поднял правую руку, парировал кулак Чанга, а левой обрушил сокрушительный удар прямо в солнечное сплетение.
Чанг даже не вскрикнул. Он откинулся назад, открывая и закрывая рот, словно в поисках воздуха, и поднес руки к груди. Удар, вероятно, разорвал ему сердце, ибо он умер раньше, чем упал.
Его тело, словно вытащенная на берег медуза, дрогнуло один, другой раз, но это были уже посмертные сокращения мышц. Наконец оно замерло.
Медленно, цепляясь за стену, Рикардо скользнул на пол, попытался встать, но потерял сознание.
20 часов 32 минуты.
Рикенес и Сардуй несколько мгновений молча смотрели друг на друга и отвели глаза, страшась этого разговора взглядами.
Пальцы радиста медленно поворачивали катушку, стараясь как можно точнее настроиться на заданную длину волны, которая должна была принести сообщение.
Зеленые часовые стрелки неумолимо двигались по кругу.
Сардуй глубоко засунул руки в карманы. Пальцы его левой руки нащупали трубку, сжали ее, раздавили.
— Он выйдет в эфир, — упрямо сказал Рикенес. — Он выйдет. Я знаю.
Что-то безнадежно и навсегда оборвалось внутри.
Он провел рукой по губам: ладонь запачкалась кровью. Он закашлялся, тело свела судорога боли. Что-то безнадежно и навсегда оборвалось у него внутри, ему предстоит умереть.
С трудом он поднял руку и взглянул на часы: какие-то прозрачные мятущиеся тени вставали между зрачками и циферблатом; он поднес его к самому лицу, смутно различил числа и стрелки. Было за восемь тридцать.
Снова повалился на бок. К горлу подступила нестерпимая тошнота, он подавился, и рот его наполнился густой, терпкой, горячей кровью. По ковру он трудно, тяжело пополз к кровати, за ним тянулся впитываемый ковром темный кровавый след.
Кровь пузырилась у ноздрей, вокруг губ взбухало ожерелье
розовой пены. Он вытер рукавом губы, сверхчеловеческим усилием приподнялся на локте. Наконец, опершись обеими ладонями о пол, тяжело поднялся и упал на кровать.
Пальцы нащупали кнопку, и он включил рацию. Почти теряя сознание, нашел волну — 43 метра. Замигала красная лампочка, означающая, что аппарат готов к передаче. Рядом на столике лежало зашифрованное сообщение.
Сейчас ему предстоит умереть.
По щекам Рикардо, мешаясь с кровью, потекли слезы. Нет, это не страх. Глухой гнев, чувство горькой тоски от того, что умирать приходится так далеко от родины.
И он медленно принялся превращать цифры в электрические импульсы. Туда, им, над волнами теидого, голубого Карибского моря посылал он свою жизнь,
— Все доказательства, — сказал Майк Норман. Дж. Дж. бросил удовлетворенный взгляд поверх очков в металлической оправе.
— Очень серьезное обвинение.
— Со всем моим уважением повторяю, сэр, все доказательства. Вы сами могли прочесть заявление Чарльза Мелтона из нью-йоркского отдела: Роберто Сан Хиль подкупил Стюарта Дьюка с целью получения от управления полезной информации. Супруга Сан Хиля подтверждает это, сэр. Она пару раз заставала мистера Дьюка у них дома и слышала достаточно компрометирующие разговоры. Она готова подтвердить это на очной ставке.
Дж. Дж. откинулся назад. В этих деликатных делах следует быть осторожным.
— А почему вы не проинформировали обо всем этом Кап-лана?
— Простите, сэр, но мне показалось, что столь важную проблему следует решать на вашем уровне.
— Конечно, конечно, — не без самодовольства пробормотал Дж. Дж.
— Нападение на Бока де Пахаро было осуществлено группой «Командование 16 апреля», за спиной Центрального разведывательного управления, но с согласия Стюарта Дьюка, сэр.
— В это трудно поверить, — засомневался Дж. Дж., которого на самом деле трудно было чем-нибудь удивить.
— У меня есть еще одно, если позволите, неоспоримое доказательство.
— Да? — поднял бровь Дж. Дж.
— Человек, который связал Дьюка с Сан Хилем, сэр. Посредник.
— Кубинец?
— Североамериканец, сэр. И это человек, заслуживающий полного доверия. Он в течение многих лет работает на управление.
— Кто это?
— Возможно, его имя ничего вам не скажет, сэр. Но я взял на себя смелость привести его с собой.
— Где же он?
— За дверью, сэр. Если у вас есть еще пятнадцать минут, вы смогли бы услышать от него любопытные вещи.
— Он в приемной?
— Да, сэр.
Дж. Дж. наклонился к аппарату и нажал кнопку вызова. — Дорис, — спросил он. — Кто-нибудь ждет в приемной?
— Ждет ли? — ответил женский голос. — Да, сэр.
— Пригласите его ко мне.
Дж. Дж. раскурил сигару, и на какое-то мгновение Норман вспомнил ту вонючую дрянь, которую курил Стюарт Дьюк, но Дж. Дж. молод и элегантен, ему сигара к лицу.
В дверь тихо постучали.
— Войдите, — крикнул Дж. Дж. Дверь медленно приотворилась.
Дж. Дж. увидел усталое, бледное лицо, словно бы покрытое рисовой пудрой, которой обычно пользуются уличные паяцы. Старый паяц с длинным шрамом на лице.
— Разрешите войти? — кротко спросил Гарри Терц.







1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12