Здесь выложена электронная книга Стеклянная гора автора по имени Авижюс Йонас. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Авижюс Йонас - Стеклянная гора.
Размер архива с книгой Стеклянная гора равняется 275.88 KB
Стеклянная гора - Авижюс Йонас => скачать бесплатную электронную книгу
Стеклянная гора
Роман
У крыльца уже стоял легкий шарабан Сикорскиса. Антанас Ронкис бросил в него узел с постелью, сунул под сиденье самодельный сундучок.
— Полхозяйства сложила, — мрачно улыбнулся он жене.
— Мы дома, не пропадем, — миролюбиво ответила Агне, притворяясь, что не поняла упрека.
— Шарунасу хоть бы кусочек колбасы оставила.— Ронкис взглянул на пасынка. — Ребенок последнее лето дома.
— Ну, попрощайся, Бенюкас, с отцом, — поторопила Агне, забираясь в шарабан.
Мальчик подошел к Антанасу, неохотно поцеловал руку. Холодность отчима была не по душе ему, и он радовался, что наконец вырвался из дому.
Ронкис похлопал пасынка по плечу.
— Смотри, учись хорошо.—Он обнял Шарунаса, который стоял, прижавшись к его ноге, нагнулся и горячо поцеловал малыша.— А мы будем пасти, брат? А? Как по-твоему? Должен ведь кто-то пасти за тех, которые учатся, верно?
«Попрекает», — печально подумала Агне. Господи боже! Разве для нее не оба сына равны? Было бы дома столько добра, сколько материнской любви в сердце, лет через пять и Шарунас надел бы такую же форму, снимал бы перед знакомыми бархатную фуражку гимназиста, и не надо было бы грызться из-за того, как разделить последний круг колбасы. А теперь, хоть плачь, — чтобы прибавить одному, надо отнять у другого...
Агне разобрала вожжи, и шарабан тронулся с места.
— Шарунас, смотри у меня, — бросила она через плечо.—Не лазь по деревьям. Других штанов никто не купит, придется с голой задницей бегать.
— Не бойся, — ответил за сына отец. — Мы в поместье пойдем молотить. Шарунас подсобит батракам зерно возить.
— Тебе бы все шутить, Антанас...— Агне взмахнула кнутом, словно отгоняя злые мысли. Лошадь побежала рысцой. Шарунас бросился вслед: ах, до чего хорошо пробежаться, уцепившись за задок повозки! Но строгий окрик отца вернул его.
Бенюс сидел, откинувшись на мягком сиденье. От покачивания на рессорах кружилась голова: когда колеса подскакивали на выбоинах, сердце обрывалось в каком-то сладком страхе. Он не ехал, он летел. Летел на удивительной сказочной птице. У ног лежал сундучок с продуктами, рядом сидела мать, сзади доносились звонкие крики Шарунаса. Но Бенюс ничего не слышал, не чувствовал, его несло, несло... Над головой плыло осеннее небо, выстланное пышными ветвями деревьев. По бокам — избы, дворы, гусиный гогот, сады, клонящиеся к земле под тяжестью плодов. И воздух, удивительный осенний воздух, каждый глоток которого насыщен хлебом и материнской любовью.
Бенюс зажмурился. Вдруг он почувствовал, как ласковое тепло словно волной залило спину. Мальчик поднял глаза: зеленый прохладный тоннель кончился. Они выехали из деревни на озаренные солнцем поля. Он обернулся. Отчим все еще стоял у калитки.
С Ронкис был невысок, но плечистый, крепкий мужик. А издали выглядел будто паренек в холщовой синей рубахе и закатанных до колен штанах из «чертовой кожи». В Большую войну ему оторвало на австрийском фронте кисть левой руки. Пятнадцать лет прошло с той поры, но Антанас не привык к своему увечью. Он стеснялся не только чужих, но и дома старался держаться так, чтобы оно меньше бросалось в глаза. И теперь стоял, заложив за спину культю, обтянутую черной кожей, и глядел на удаляющийся шарабан. А рядом, уцепившись за полу отца, топтался Шарунас.
— Еще не ушел? — спросила Агне.
— Ушел, — солгал Бенюс.
— Надо было Шарунаса взять. Еще в молотилку сунется.
— Не сунется. Отчим-то остался... Агне тяжело вздохнула.
Бенюс понял, что обидел мать, и ему сделалось неловко. Он молча, угрюмо смотрел на поместье, которое виднелось в полукилометре от дороги. С большака строения не были видны: их заслонял огромный густой парк. Только когда они миновали аллею молодых каштанов, парк чуть приоткрыл свою зеленую завесу, и сквозь листву полыхнули лоскуты красных крыш. В конце аллеи Бенюс увидел высокую белую стену с колоннами, обвитыми зеленым вьюнком. Но шагов через десять пышная листва снова скрыла и стену, и колонны, и красные пятна крыш. Только за мостом через Вешинту, где большак делал поворот, зеленая завеса начала неторопливо отступать, обнажая постройки. Сеновалы, двухэтажный амбар из обожженного кирпича, навесы, новые каменные хлева, массивное здание свинарника, стены которого еще в крепостное время сложили из камня деды здешних крестьян, — одно за другим появлялись из зелени строения, словно выходили из леса солдаты в красных фуражках и надменно глядели с холма на удаляющийся шарабан. Только особняк с колоннами парк все еще не выпускал из своих объятий. Пришлось проехать изрядный кусок, пока они, обернувшись, увидели над зелеными кронами красную шляпу крыши и, сквозь деревья, белые стены, похожие издали на кружева, развешанные на ветвях.
— Сикорскисы своего Альбертаса вчера отправили,— промолвил Бенюс, решив развлечь мать, которая все еще сидела мрачная, о чем-то задумавшись. — Вместе учиться будем.
— Им что. Своя лошадь, своя телега. Когда хочешь, тогда едешь.
— Я хорошо буду учиться. — Бенюсу захотелось сказать матери что-нибудь приятное. — Бедных учеников, которые хорошо учатся, в гимназии от платы освобождают. Я постараюсь, мама...
Мать взглянула на сына с любовью.
— Вот кончишь учиться, поступишь на службу,— твердо сказала она. — Будешь жить в красивых комнатах, купишь новый костюм, шляпа у тебя будет. Станешь настоящим барином.
Глаза у мальчика заблестели.
— Только — ты будешь добрым барином, — вдохновенно продолжала Агне, словно ее сын уже сидел в кресле чиновника. — Будешь любить всех хороших
людей, не дашь богатеям обижать бедных и конечно не забудешь своих родителей. Правда, сынок?
— О, я буду для всех добрый! — воскликнул Бенюс, прижимаясь к матери. — Когда я выучусь, заберу тебя в город. Не в такой город, как наш Скуоджяй, в большой город, где живет сам президент с министрами!
— Нет, сынок, — улыбнулась Агне. — Лучше ты нам денег дашь. Мы купим земли, новую избу поставим...
Бенюс опустил голову.
— Летом ты приедешь проведать свою маму, братика.
— Нет. — Он тряхнул головой. — Я лучше тебя заберу в город... Одну...
— Почему одну?
— Ты моя мать, а Ронкис...—мальчик потупился. Кнутовище задрожало в руке Агне.
— Стыдись говорить такое! Вы с Шарунасом — мои дети. Значит, отец Шарунаса и твой отец.
Мальчик отвел глаза.
— Нет,—молвил он, глядя в сторону. — Люди говорят иначе.
— Он не настоящий отец, — добавила Агне сдавленным голосом. Она решилась наконец признать истину. — Иосиф Христу тоже опекуном был. Разве господний сын не любил его?
— А где мой отец? — упорно спросил мальчик.
— Не знаю.
— Он бросил тебя?
— Да, да...
— Он не был твоим мужем?
— Он был очень богатый...
Бенюс недоверчиво взглянул на мать.
— Когда вырастешь, я тебе все расскажу, — добавила она, чувствуя, как открываются старые раны.— А покамест не забудь, никогда не забывай, сынок, что твой отец был плохой человек. Он выгнал меня из дому, отказался от тебя, своего сына, и если бы не Ронкис, нам бы давно лежать под землей.
— А где он теперь? Почему ты, мама, никогда про него не говоришь?
— Он далеко отсюда. В Аукштайтии. Кто знает, может, и помер уже...
— Поделом такому. — Подбородок Бенюса трясся. На глазах заблестели злые слезы.
— Бог ему судья, — прошептала женщина.—Все-
вышний лучше знает, кого оправдать, а кого осудить. — Она положила кнут, обняла сына и крепко прижала к груди. — Господь не захотел, чтобы ты вырос у плохого человека. Он дал тебе другого отца, лучшего, который тебя одевает, кормит, пускает учиться. Отец желает тебе добра, ты не смотри, что он иногда строгий. А за добро надо платить добром, сынок.
Учебный год начался на следующий день торжественным молебном. Гимназисты шли через местечко, выстроившись классами. Учителя рассыпались вдоль колонны, которую возглавляли восьмиклассники. Директор с инспектором важно шествовали во главе, сосредоточенно разглядывая спины пожарного оркестра, который оглушал слушателей популярным военным маршем. Хвост зевак тянулся за гимназистами до церковного двора. Музыка всех настроила торжественно. Жители местечка махали знакомым, поздравляли гимназистов, а матери утирали слезы гордости, сквозь которые не различали никого, кроме собственных детей.
Второй класс шел в хвосте колонны. В первом ряду шагала четверка самых высоких мальчиков. Бенюс шел в третьем ряду, а Альбертас Сикорскис, который был ниже ростом, — сзади него. В начальной школе Бенюс научился ходить в строю, он старался шагать в ногу, но задние то и дело наступали на пятки, путали, а на рыночной площади, где гуще всего стояли зеваки, кто-то подставил ногу, Бенюс споткнулся и всех рассмешил. Но это не испортило ему настроения. Он впервые шагал под оркестр. Ему казалось, что люди смотрят только на него, любуются только его формой, молодецким взмахом рук и видят, что сын самого Сикорскиса идет позади него...
Когда они были на середине рынка, ударил колокол, и оркестр замолк. Колокол звонил, пока все гимназисты не вошли в костел. От множества свечей, ладана и людей в храме было тепло, торжественно, уютно. Величественно гудел орган, на хорах пели ученики. Капеллан гимназии Лапинскас, в красных с золотом ризах, служил молебен. Ему прислуживали четыре мальчика в белых стихарях. Одного из них Бе-
нюс знал. Его звали Ромасом Лючвартисом. Бенюс поселился с ним в одной комнате. Он хотел похвастаться соседу, но побоялся нарушить праздничную торжественность. Звуки органа и стройное пение хора растрогали Бенюса. Он вспомнил минувшую весну, когда шел к первому причастию. Сердце мальчика наполнилось нежностью и бесконечной любовью ко всем. Он смотрел на алтарь полными слез глазами. Священник повернулся к людям, поднимая дары. Все смиренно склонили головы, били себя в грудь. «Боже, будь добр, — шептал Бенюс, — сделай, чтобы я хорошо учился, чтобы я всех обогнал, чтобы у меня было много хороших друзей и никто надо мной не смеялся. Я буду хорошим, буду любить всех и молиться тебе, господи. За маму, за отчима, за Шарунаса. За всех буду молиться, только выслушай меня, господи...» Мальчик поднял глаза. Со сводов костела с любовью глядели на него крылатые ангелы и святые. На центральной колонне восседал за тайной вечерей Христос со своими учениками; на женской половине Михаил Архангел дул в трубу. Бенюс увидел одинокого воробышка, который кружился около витража, изображающего Марию с младенцем, вспомнил все разоренные им птичьи гнезда и еще пуще расстроился. Да простит его небо! С этого дня он будет жить, как велит господь. Он не сердится на того злого мальчика, который в строю подставил ему ножку. Бенюс первый протянет ему руку, все простит.
Пред великим таинством Твоим телом, кровию...—
гудел хор под торжественный гул органа.
Взгляд мальчика скользнул по хорам. Все певчие были незнакомые. Неожиданно Бенюс увидел среди них высокую худую девочку с пепельными волосами. Где же он ее встречал? Ада Сикорските! Ух ты, какая важная и как нос задирает! Сразу видно, что из рода господ Сикорскисов. Тьфу! Индюшка... Дуйся не дуйся, а все равно дура, раз пятый год ходишь в гимназию и сидишь в третьем классе...
Звон колокольчика напомнил Бенюсу о только что данном обещании, он перекрестился и стал горячо молить бога, чтобы простил ему грешные мысли.
После мессы ученики тем же торжественным порядком направились обратно к гимназии, которая находилась за мостом, на окраине местечка. Двухэтажное кирпичное здание под красной черепичной крышей было закончено строительством в позапрошлом году, и этой весной в гимназии был второй выпуск. На фасаде сверкали выпуклые бронзовые буквы: 1930 — год Витовта Великого. Это было самое большое, самое современное и красивое здание во всем местечке Скуоджяй, где большинство семей жило в ветхих деревянных коробках с крышами из латаной дранки. Правда, после 16 февраля1 вокруг рыночной площади выстроились каменные двухэтажные дома: аптека, мануфактурная и ювелирная лавки. А в центре можно было увидеть и несколько трехэтажных зданий, построенных еще до войны. Но ни один из этих домов не мог равняться с гимназией.
Гимназия располагалась на большом продолговатом участке, огороженном высоким дощатым забором. Само здание делило участок на две неравные части. Меньшую часть занимал цветник, опоясанный молодой, свежепостриженной живой изгородью, а на большей торчали баскетбольные щиты, турники, лестницы с кольцами и другие неизвестные Бенюсу спортивные снаряды.
Директор Ольвидас остановил колонну перед гимназией, коротко пожелал счастливого учебного года и объявил 15-минутный перерыв. После этого все должны были собраться в классах, где будут рассаживать по местам. Бенюс накануне успел познакомиться с Ромасом Лючвартисом и хотел сидеть с ним на одной парте. Интересно, как отнесется к этому сам Ромас. Надо будет с ним поговорить. Но Лючвар-тиса нигде не было видно. Бенюс сел на скамью возле беговой дорожки и принялся смотреть на площадку.
Здесь было полно гимназистов. Звенел смех, раздавались оклики, мелькали фуражки. Кто взбирался на лестницу, кто бежал наперегонки, кто играл в мяч, кто жевал бутерброды, кто просто гулял и беседовал. Девочки собрались на волейбольной площадке и запели. Им ответила губная гармошка. В другом конце несколько учеников младших классов фехтовали на палках. Брошенная кем-то палка зацепила одного из дуэлянтов, и теперь оттуда доносился плач пострадавшего.
1 16 февраля 1918 г., после подавления революции, Литва была объявлена «независимой» буржуазной республикой.
Добрая половина учеников съехалась из соседних волостей, где гимназии не было. Местечковые косились на приезжих, держались высокомерно, а некоторые откровенно насмехались, подражая деревенскому говору. Приезжие из старших классов, бойкотируя важничающих хозяев, собрались отдельно и завели хоровод. Пели они нарочно на диалекте, стараясь показать, что на мнение местных им наплевать.
Бенюсу стало скучно, тоскливо, ему казалось, что все тут давно знакомы, подружились, он один чужой, одинокий, никому не нужный. Горячий комок подступил к горлу, он боялся заплакать. Уйти бы отсюда, забиться куда-нибудь в угол и помечтать о доме, который теперь казался таким уютным и желанным... Но на другом конце скамьи он увидел мальчика. Тот с любопытством глядел на него — верно, хотел познакомиться, да не решался. Потертая фуражка и такая же форма показывали, что это не новичок.
Встретив взгляд Бенюса, мальчик кивнул и дружески улыбнулся. Бенюс ответил тем же. Тогда мальчик встал и, не спеша, приблизился. Был он очень бледный, скуластый. Из-под высокого лба спокойно, с любопытством глядели глубокие, не по-детски серьезные глаза. Одежда его вся пропахла домашним мылом.
— Сегодня мы шли в одном ряду. — Он протянул руку степенно, как взрослый. — Мама и друзья называют меня Ансисом. А вообще я Аницетас.
— Здравствуй...— Бенюс смущенно пожал руку нового знакомого. Пальцы у того были крепкие и шершавые.
— Моя фамилия Стяпулис. А как тебя звать?
— Бенюс... Жутаутас. Из Рикантай.
— А я местный. Знаешь улицу Паупё? Наш домик у самой речки. А где ты прошлый год учился? Я тебя у нас не видел.
— Я... Меня в прошлом году отчим не пускал. Я стадо пас...
— А большое у вас стадо? — в глазах Аницетаса блеснули и снова погасли хитрые огоньки.
— Не-ет,—Бенюс покраснел.— У нас нет земли...
— Вот и хорошо! — обрадовался Аницетас. Он положил руку Бенюсу на плечо, как иногда в шутку делают взрослые. — Хозяйские дети никуда не годятся. С ними я бы никогда не дружил, а мы будем друзьями. Ладно?
Бенюс машинально кивнул. Аницетас ему и нравился и не нравился. Он был одних лет, одного роста с Бенюсом, но крупнее в кости и потому казался сильнее. Вообще он больше смахивал на зрелого подростка, чем на ребенка. На его форме, перекроенной ловким портным из старого отцовского костюма, видны были следы штопки. Ботинки — почти новые, но слишком большие, со смешными, загибающимися носами. Все это не нравилось Бенюсу, но ему было приятно, что Аницетас тоже бедный, что форма и ботинки у него хуже, чем у Бенюса. Даже неуклюжее, крепко сколоченное тело Стяпулиса нравилось Бенюсу, хоть и раздражало чем-то.
— Мама хотела меня в прошлом году отдать в гимназию, — сказал Бенюс. — А отчим не позволил.
— Почему?
— Он хотел, чтобы я подготовился и поступал прямо в третий класс. Говорит, так дешевле.
— Если за учебу платить, конечно, дешевле. Эх, когда не хватает денег, — как ни кинь, все дорого! Другое дело, у кого кошелек набит. Вот, сынок Гряужиниса. — Аницетас махнул рукой на середину площадки.—Вон тот, в расстегнутой куртке, веревкой подпоясан, видишь? Идет с целой свитой, прямо куриный генерал. В первом классе два года просидел и во втором опять остался.
Стеклянная гора - Авижюс Йонас => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Стеклянная гора автора Авижюс Йонас дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Стеклянная гора у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Стеклянная гора своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Авижюс Йонас - Стеклянная гора.
Если после завершения чтения книги Стеклянная гора вы захотите почитать и другие книги Авижюс Йонас, тогда зайдите на страницу писателя Авижюс Йонас - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Стеклянная гора, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Авижюс Йонас, написавшего книгу Стеклянная гора, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Стеклянная гора; Авижюс Йонас, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн