Здесь выложена электронная книга Рассказы автора по имени Каинчин Дибаш. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Каинчин Дибаш - Рассказы.
Размер архива с книгой Рассказы равняется 198.71 KB
Рассказы - Каинчин Дибаш => скачать бесплатную электронную книгу
РАССКАЗЫ
СТАРИК КЫЛГАЙ
В узком ущелье темно, хоть глаз выколи. В небе полная луна, но ее свет не доходит до дна ущелья, где бурлит река. Лишь в полночь заглядывает сюда луна, дробясь в бурном потоке, посветит час-другой и скроется за скалой, ощетинившейся кустами крыжовника.
Пустынно в ущелье: здесь не ступала нога человека. Даже сарлыки — бродяги, которых на лето отгоняют в самую глушь, и то не забредут.
Ни ущелье, ни река не имеют даже названия. Знает о них только один старик Кылгай. А попал он сюда случайно. Было это осенью 1919-го, когда он, мальчишка, прятался в горах от белобандитов, которые нехожеными тропами убегали в Монголию. Кылгай тогда уже приметил, что ущелье хорошо укрыто от ветра: сплошной кедрач и густой арал по обе стороны речки — значит, кедровые шишки держатся тут долго, и потому должно зимовать много белок в этих местах.
И вот теперь, спустя сорок с лишним лет, старик явился сюда по своей давнишней мечте — поохотиться. Нынче внизу, в долинах, был неурожай на кедровые шишки, и белок потому мало, а Кылгаю именно теперь пушнина нужна — во как! Деньги нужны на коня.
Три хода назад, когда внук уходил в армию, старик обещал ему: «Вернешься — будет ждать тебя у коновязи оседланный конь». Вначале казалось, ждать не дождаться: время тянулось медленно. И вот, оказывается, осенью уже возвращается внук. А слово, что выпущенная пуля, не должно быть зряшным, да слово-то чье? — Деда!
Забеспокоился было Кылгай: белок-то нынче мало, да все обошлось, расщедрился Алтай-батюшка, раскрыл свои кладовые, нашел это место старик! Охотничий арчимак уже полон — скоро домой!
— Да исполнится все! — шепчет старик и, тряхнув белой жидкой бородкой, подставляет широкое плоское лицо с яблоками-скулами молочному от звезд тихому небу. — Пусть исполнится все!—чуть тише повторяет он.
А руки его проворно снимают шкурки с белок и складывают их тушки на скрюченное корневище кедра. Узкие глаза старика закрыты, он дает им отдых. Целый день он высматривал белок среди густых ветвей, и теперь еще в глазах мельтешат рыжие комочки, прыгающие в кедраче. Голова старика от этого невольно покачивается из стороны в сторону. Кылгай устал, но он доволен, на душе спокойно.
В костре торопливо трещат сухие сучья, будто спорят, какой из них быстрее сгорит. Весело булькает круглый казан, где варится бельчатипа. Возле костра греется серая лайка Йедер, глаза собаки закрыты, уши опущены: тоже устала за день. А вокруг таежная тишь, темнота. Скоро домой...
Старик сидит с закрытыми глазами и видит дорогу, по которой он медленно, нестерпимо медленно и дЛя себя, и для тех, кто ждет его дома, едет по улице родного села. Но обычай требует, чтобы охотник, возвращающийся с хорошей добычей, ехал к дому как можно медленнее. Из дома навстречу ему выбегает старший сын Тодор, чтобы принять у отца лошадь. Старик молча спешивается и, опираясь на колено,— ноги затекли в седле — хромает к порогу.
У очага полно народу. Когда возвращается из тайги большой охотник, люди собираются у него, чтобы посмотреть добычу, услышать его рассказ об охоте, как и где он поймал зверя, а заодно и отведать мяса дикого животного. А он вроде бы не замечает гостей, молча проходит вперед, вешает на бараний рог двустволку, патронташ, молча садится на почетное место, телячью шкуру у огня, и зажмуривается от удовольствия.
Все замолкают, даже ребятня поутихнет, и все взгляды устремляются на Кылгая.
Старший сын, с покрасневшим от натуги лицом, тяжело вносит туго набитый арчимак и, положив его у дверей, молча садится.
Молчание это длится долго. Вот старик не спеша, отведав чегень из пиалы, позевывая, набивает трубку, курит. Пьет чай. Ест из большой чаши молочную лапшу, по которой, видно, очень соскучился. Потом опять набивает табаком трубку, опять курит. И наконец произносит:
— Ну, как поживаете, люди? Здоровы ли дети ваши, цел ли скот?
Это и есть начало разговора, для которого ночь окажется короткой.
Черноглазый чумазый внучек залезает к нему на колени, старик, время от времени касаясь губами его макушки с мягкими душистыми волосами, начинает рассказывать...
Делом всей жизни Кылгая была охота. Из-за охоты он до сих пор не нашел времени огородить пряслом свою избу с юртой и до сих пор выдерживал ворчание своей старухи. Как засобирается в тайгу — ходит сам не свой. С вечера не может заснуть, лежит без сна с открытыми глазами, и видятся ему места заповедные, крадущийся зверь, слышится грохот выстрелов. Ни свет ни заря он уже на йогах, затемно поднимает всех охотников, всполошит все село. Л у самого глаза горят, собран весь, поглядит — ни дать ни взять парень-молодец. И пока едут к месту охоты, Кылгай без устали шутит, смеется.
Место засады, как и откуда начинать гон зверя — все решает Кылгай. И достается же от него тому, кто замешкался, промазал. Разнесет в пух и прах! Однажды в село приехал большой гость из города. Приняв все виды почестей, пройдя через гостеприимство и угощения, он под конец выразил желание поохотиться. Посадили его на лучшего аргамака, дали самый лучший карабин, определили на верное место, где должен появиться козел-элик. И правда, вскоре выскочил огромный рогатый самец-куран и, как будто нарочно, словно мишень, повернулся боком и остановился шагах в пяти-шести от гостя. И карабин не осрамил хозяина — не дал осечки. Прискакали к тому месту охотники, чтоб побыстрее выпотрошить курана и приготовить угощение, а того и след простыл — и клочка шерсти не осталось на снегу.
Гость смутился. «Не гожусь я, видно, для засады. Остается мне разве гонщиком стать».
Все промолчали, не выдержал только старик Кылгай:
— Что вы, что вы! Сидите уж в засаде да ждите. Может, элик к вам в другой раз еще ближе подойдет.
Зарычала собака. Приподнявшись на передних лапах, Йедер долго смотрит в темноту, туда, где вход в ущелье, настороженно прислушивается. Старик встает и идет к своей саврасой, она пасется рядом, привязанная па аркан. Саврасая, перестав жевать, тоже смотрит в темноту. Кылгай отходит еще дальше, чтоб не мешал треск сучьев в костре, прислушивается. Теперь ясно различим скрип снега под копытами.
«Сохатый?.. Нет, лошадь,— решает старик.—- Кто это может быть? Отсюда за день езды белкуют Боокол с Эчишем,— может, кто из них? Зачем они сюда,— беда какая?»
Возвратясь к костру, старик заряжает двустволку, прислоняет к кедру рядом с собой: кругом тайга, мало ли что?
Глаза различают в темноте всадника. Человек в белом полушубке спрыгивает наземь, кашляет, привязывает коня.
— Здоров, дружка! — слышится из кустов его простуженный голос.
— Здоров, здоровы ли вы? — и Кылгай осматривает пришельца.
Маленький, сухонький старичок, борода — целый сноп. Кылгай знает почти всех русских в округе. Приходилось и охотиться вместе, и табаком и лошадью обмениваться, и брагу домашнюю пробовать, но он не помнит, чтобы где-нибудь видел этого человека,— значит, издалека.
— Дай бог доброй охоты!
— Пусть будет по-вашему! — отвечает Кылгай, снимает с огня казан и, разложив на крышке вкусно пахнущие беличьи тушки, приглашает гостя.
Заводится обычный разговор: кто, откуда, куда.
— Давно не ел бельчатипы,— уже насытясь, говорит гость.— Теперь не хожу на белок — глаза совсем плохи стали.
Кылгай доволен, что встретил человека, да еще ровню себе — старикам есть о чем поговорить. А путник попался, кажется, разговорчивый, все лето и осень был проводником в экспедиции и, подумать только, пришел с той стороны гор, где речка Черный Ерчиш, где озеро Зайсан. Слышал Кылгай о тех местах, говорят, зверя тоже много.
— Э-э, дружки-алтайцы у меня тоже были,— запивает гость бульоном мясо.— Давно это было, наверное, померли уж. Родом-то я из Кара-Комурки, оттуда и кочевал в Казахстан. Жена моя оттудова. Спасибочки за стол,— и гость пододвигается к огню, вытаскивает кисет из кармана полушубка.
Кылгай вздрсп пвает, чувствуя, как мороз трогает кожу. Рука! Да разве он когда-нибудь забудет эту руку! И Кылгай подбрасывает в огонь сучья, чтобы лучше разглядеть ее в пламени костра. Вот она: маленькая сухая рука с оторванным большим пальцем. Видно, и впрямь сидит напротив него «дружка», старый знакомый. Теперь он вспомнил и лицо: заросло, правда, заморщилось — узнать трудно, а нос — тот же, картошкой. Как говорится, гора с горой не сходится... Выходит, не кочевал он, а убежал туда, за перевал...
— Был у нас такой случай,— продолжает рассказывать «дружка».— Гоню коров на вечернюю дойку и вижу — на скале медведь. Он, медведь-то этот...
Но Кылгай не слушает его, только невпопад кивает головой. Перед ним одно за другим возникают события, казавшиеся давным-давно забытыми, нереальными, как сон, а вот ожили в его памяти, словно это было вчера.
...Кылгай видит себя совсем молодым. Спасая жизнь, он бежит в горы. Из-за перевала нагрянула белая банда: кто пеший, кто конный, с винтовкой, с обрезом. Обрушились на село, как пожар весенний,— ни потушить, ни убежать, ни выпросить себе жизнь. Хватают людей и без слов — под топор. Не щадят никого, ни старого, ни малого. Даже в горах стали охотиться за людьми.
Забравшись на вершину перевала Каменное Гнездо, Кылгай увидел внизу двух всадников. Первый на белой лошади, второй на вороной. Они о чем-то переговаривались, громко смеялись. Кылгай натянул поводья и точно врос в седло, шевельнуться не мог, точно мышь под смертным взглядом змеи. Ну что ему стоило, пока не заметили, свернуть с дороги в густой подлесок, и ведь ружье было заряжено: мог бы свалить одного, а то и обоих, Но Кылгай даже пальцем не пошевелил.
Они заметили его шагах в двадцати.
— Бросай ружье! — по-алтайски крикнул тот, что был на вороном.
Кылгай снял с плеча кремневое ружье, выменянное недавно у купца на корову с телком, и осторожно бросил в кусты, а сам уперся взглядом в луку седла.
К нему подскакали всадники. Кылгай даже не взглянул на них. И лишь когда маленькая сухая рука схватилась за его чумбур, поднял голову. Остроплечий паренек, его ровесник, худощавое лицо обожжено порохом. Видно, стрелок неопытный: слишком много пороху кладет. Прямая челка цвета перепревшей соломы, белесые брови и нос картошкой.
Парень замахнулся на него, Кылгай невольно съежился, но удара не последовало.
Кылгай открыл глаза и под самым носом увидел кукиш. Никогда он не видел такого безобразного кукиша: вместо большого пальца тупой, короткий обрубок со шрамом.
Другой — меднолицый, с черными сплошными бровями и короткой, как у крота, шеей. Спрыгнув с седла, он поднял брошенное ружье, выискивая, куда бы его разрядить. Не найдя мишени, вдруг по-разбойничьи свистнул, и Кылгай замер па миг: зрачок ствола уставился ему в лицо. Кылгай даже не успел вскрикнуть — грохнул выстрел...
Лошадь рванула в сторону...
Когда Кылгай пришел в себя, все лицо его горело, руки были связаны, двое верховых возились рядом, привязывая конец аркана к седлу. Другой конец врезался ему в запястье. «Только бы не упасть,— мелькнуло в голове.— О кудай, только бы не упасть».
Не помнит, сколько бежал вслед за лошадью. Падал, волочился и снова как-то вставал. Уже начал выбиваться из сил. «Все, — подумал, — конец». Но те двое почему-то вдруг поехали шагом.
Меднолицый ни разу не оглянулся, он держал на поводу Кылгаеву лошадь. А курносый, с челкой, изредка оборачивался и громко хохотал, показывая Кыл-гаю обрубленный кукиш...
И вот он сидит сейчас перед ним. Нет сомнения, это он. Сохранила его земля-матушка. Кылгай думал, кости его давным-давно сгнили нет, выжил. Сидит Кылгай и никак не может унять дрожь. Сердце бьется у самого горла.
— Да, медведь в наших краях хитер стал, осторожный, гад,— толковал о своем «гость».— Надо лошадь расседлать да привязать на аркан,— он, кряхтя, поднимается и идет к лошади.
Кылгай схватил было малокалиберку, но удержался. «Потом, потом... Ночь длинная...»
...Приволокли они Кылгая к озеру Кара-Кудыор, где расположились им привале человек тридцать бандитов. День стоял жаркий, пот стекал с лица, слепил глаза, и Кылгай не сразу разглядел шестерых пленников, привязанных на один аркан. Его точно в сердце ткнули — среди них он узнал отца, дядю Иожона, старика Кал-чая, который уже лет десять говорил всем, что ему стукнуло «вошемдешат вошемь». Остальные грое были друзья Кылгая, с которыми он не раз состязался в силе и ловкости — боролся на свадьбах, скакал наперегонки, пел до рассвета родные песни. Это были йыду, Йыдыш и Киреш. Все тот же парень с пальцем-култышкой привязал его за конец аркана рядом с отцом, каждому сунул под нос свой кукиш и ушел.
— И ты, несчастные мои глаза,— вырвался из груди отца не то стон.
Кылгай будто весь окаменел, ничего не видел, не слышал. Ему хотелось завыть, броситься наземь и биться головой.
Все молчали. Только дядя Йожон, непрестанно кивая головой, точно лошадь в жару, все шептал: «Видно, шудьба, от нее не уйти».
Подошел меднолицый и приказал всем раздеться. Кылгай и сам не заметил, как вместе со всеми упал ему в ноги.
— О-о, шпашите нам шпшпь, не убивайте! — запричитал дядя Йожон.— Ведь и в радонпях и в горе на одном яшыке говорим, одни пешни поем, один Алтай наш вшкормил, одна мать по наш шаплашет. Шпашите. Выше бога, неба ваш будем пошитать.
— У-у, скоты! — загремел в ответ меднолицый.— Где вы были, когда бросили богом данного вам белого царя?! Кто из вас встал па его защиту?! Мис ваша жизнь — что мышь придавип>, что вас. Ну кто из вас крещен? «Огонь серянки не огонь, закон церковный не закон». Так ведь посмеивались? Вот теперь получайте, скоты!
Бандиты поставили людей под расстрел. То ли им патронов было жаль, то ли хотели позабавиться — людей поставили гуськом, одного за другим.
— И попил я в швоей шишки и иоел. Что мне еще надо, што от болешней шмерть, што от пули шмерть,— сказал старик Калчай и стал впереди всех. Кылгай стоял четвертым — за отцом.
О побеге и мысли не было: кругом открыто поле.
Озеро — мелкое, до горы далеко: догонят на лошади — зарубят.
Значит, и вправду — судьба.
Грохнул выстрел, Кылгай не помнит, как бросился в сторону. Вокруг засвистали пули. Позади крики, треск выстрелов, стук копыт. Кылгай затылком почувствовал горячее дыхание лошади, настигавшей его. Чуть скосил глаза — ц опить тот, с кукишем. Взмахнул саблей... Но удара Кылгай не почувствовал. «А может, человек и не чувствует, как его срубят?» — пронеслось в голове. И увидел, как белая лошадь обогнала его, а всадник, уронив саблю, медленно валится на бок.
Кылгай все бежал. Выстрелы реже, глуше, под ногами вязко зачавкало. «Да это же болото, значит, лошадь не пройдет»,— мелькнула мысль. Запружинили кочки, трава стала выше, и Кылгай, задыхаясь, упал и пополз на четвереньках.
Забравшись в глубь болота, перевел дух, прислушался. Тихо, погони не слышно. Высунувшись осторожно из-за кочки, увидел — бандиты стояли на берегу, сгрудившись в кучу. Кылгай перевел дух. Спасибо этому болоту: бандиты, видно, не захотели лезть в грязь из-за какого-то алтайца. Если будет жив, Кылгай утопит в этом болоте самого большого жирного барана —-в дар Синему Быку1. А тот, что с кукишем, пусть теперь попробует показать его. Видно, пуля, предназначенная Кылгаю, угодила во врага. Так ему и надо, проклятому!
Бандиты повскакали на коней, только пыль заклубилась за ними. Белая лошадь уносила вытянутое вдоль седла тело. На поле в лучах солнца белели какие-то пятна. Кылгай не сразу понял, что это тела расстрелянных. Уронив голову, он судорожно вцепился в мокрую травянистую кочку. «Мстить! Убивать гадов, чтоб ни одному из них не видеть белого света».
До глубокой ночи пролежал Кылгай в болоте, весь продрог. Ночью он поднялся. Штыком вырыв в песчаном месте яму, захоронил в ней изрубленные обезображенные тела отца, дяди, старика Калчая и трех своих друзей.
На следующую ночь он добрался до деревни и еще издали увидел часового у моста. Кылгай залег. Когда
1 Синий Бык — покровитель озер, болот, всех водоемов.
стало видно мушку ружья, он при целился в лоб бандиту и спокойно спустил курок.
Вернулся «гость», неся на руке седло и потник. Снял с плеча карабин и, прислонив его возле ружья Кылгая, подсел к огню.
— Все лето в горах, под чистым небом — заскучал по жилью,— начал он.— А занимались ерундой какой-то: отмерят метр земли и подсчитывают, сколько там трав, козявок разных, муравьев. Ученые люди, а без проводника ни шагу. Ну, слава богу, теперь домой. Не знаю, как там нынче с сеном.
И гость замолк. Должно быть, чудным показался ему Кылгай: все молчит да молчит. Глухой, что ли, или по-русски ладом не понимает. А Кылгай все не может унять дрожь.
— Ну что ж, пора на бок,— поднимается «гость».—* Завтра путь долгий. Что, уместимся в шалаше?
— Эй-е,— кивает Кылгай.
«Гость» залегает в шалаш и, положив седло под голову, затихает.
А Кылгай все сидит возле огня. Что делать с этим «гостем»?
Рассказы - Каинчин Дибаш => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Рассказы автора Каинчин Дибаш дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Рассказы у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Рассказы своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Каинчин Дибаш - Рассказы.
Если после завершения чтения книги Рассказы вы захотите почитать и другие книги Каинчин Дибаш, тогда зайдите на страницу писателя Каинчин Дибаш - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Рассказы, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Каинчин Дибаш, написавшего книгу Рассказы, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Рассказы; Каинчин Дибаш, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн