В тот же миг раздался ужасающий скрип. Это из кресла яростно выдиралась восковая фигура...
На следующий прекрасный день после той прекрасной ночи - а был юбилей, с момента открытия мемориальной квартиры прошел ровно год - в музей приехала авторитетная комиссия, которая должна была решить вопрос о передаче культурного объекта из ведомства районной книжной конторы в ведомство областной консультации по книжным вопросам. Комиссия осталась довольна. Экспонаты были на месте, инвентарные номера совпадали с записями в инвентарных реестрах, книги на стеллажах остались - не все еще успели растащить библиоманы, а уж надписи на полях книг вроде "Sic nota!" и "Ibid, item" и т. д. просто привели в восторг ученых специалистов. Единственное, чего недосчитались,- это лешего-привратника. Впрочем, сей факт никого не огорчил. Швейцару давно пора было дать расчет: он был существом умственно отсталым, санитарно-опасным, пугающим и без прошлого. Документов у него тоже не было. Поиски велись формально и дали формальные результаты: клочья паутины и мшаные ошметки в углу прихожей да пятна зеленоватой плесени в бункере машинки..
В описи имущества музея в графе "швейцар-вахтер" комиссия проставила: "Взял расчет". На деньги, которые полагались Прототипу в качестве выходного пособия, музей устроил скромные Игоряшины чтения. Все были рады и улыбались.
На прощание председатель комиссии произнес небольшую речь с сюрпризом.
- Товарищи! - с пафосом сказал он.- Другари и другарки! Леди и джентльмены! Господа! Граждане! Этот замечательный музей - непреходящее достояние нашей культуры. Подобных мемориалов должно быть много. Зафиксировать жизнь простых людей нашей эпохи во всех ее, даже мельчайших, проявлениях - это ли не благородная задача?! Но, товарищи, граждане, благородные господа... Есть одно крохотное "но". Как называется этот мемориал? "Музей Игоряши И.". Кто такой Игоряша И.? Где он сейчас? Какова его фамилия, которую, судя по всему, не всегда знал и он сам? Кем он был? Отвечу: простым человеком. Одним из нас. Его анкетные данные, пусть даже хранящиеся в недрах Великой Памятной Машины, не интересны ни современникам, ни потомкам. Важно лишь то, что он был, жил, являлся свидетелем, очевидцем и участником Великой Реставрации и оставил нам свой след. У нас много множество! - таких же простых, неприметных людей, которые дойдут безвестными до потомков. Но - вот что самое важное - они обязательно дойдут! Помочь попасть им в будущее - наша задача сегодня. Ведь, как всем нам хорошо известно, завтра - это завтра, а будущее - это будущее. Завтра хоть потоп, но зато будущее - оно светло и прекрасно. Завтра вы, может быть, вцепитесь в горло друг другу, не страшно, зато в будущем наступит время, где все для Человека и все во имя Человека. Поэтому я предлагаю переименовать мемориал. Отныне он будет называться не "Музей Игоряши И.", а так: "Музей для Человека".
Под громкие и единодушные аплодисменты председатель снял с двери бронзовую табличку и вместо нее повесил новую - золотую, с чеканными буквами. Вдруг в музее послышались странные, неприятные для слуха, шлепающие звуки. Овация смолкла. Все обернулись. В дверях комнаты показалась восковая фигура с гвоздем в руке - тем самым, с которым Игоряша когда-то был изображен на картине. Трем женщинам стало дурно. Здоровяка лаборанта затошнило. Не глядя ни на кого, фигура приблизилась к золотой табличке, вчиталась в надпись, а затем принялась царапать мягкий металл гвоздем: вскоре от слова "для" не осталось и следа. Фигура удовлетворилась, отбросила гвоздь в сторону, вернулась к креслу и прочно уселась. Все присутствующие снова перевели взгляд на надпись - "Музей Человека" - и застеснялись.
- Ну, знаете,- сказал, покраснев, председатель комиссии,- я всего лишь рядовой член Межобластного секретариата по книжным делам, и решать данный вопрос не в моей компетенции. С одной стороны, идти на поводу у неодушевленного объекта мы, будучи марксистами-материалистами, не можем. Но, с другой стороны, вдруг эта фигура имеет административно-командные полномочия? Я умываю руки...
Комиссия уехала, пообещав доложить о случившемся в Книжный Центр. Собравшиеся разошлись. Музей временно закрыли.
Но золотую табличку на двери - под охраной милиционера - оставили.
1 2 3
На следующий прекрасный день после той прекрасной ночи - а был юбилей, с момента открытия мемориальной квартиры прошел ровно год - в музей приехала авторитетная комиссия, которая должна была решить вопрос о передаче культурного объекта из ведомства районной книжной конторы в ведомство областной консультации по книжным вопросам. Комиссия осталась довольна. Экспонаты были на месте, инвентарные номера совпадали с записями в инвентарных реестрах, книги на стеллажах остались - не все еще успели растащить библиоманы, а уж надписи на полях книг вроде "Sic nota!" и "Ibid, item" и т. д. просто привели в восторг ученых специалистов. Единственное, чего недосчитались,- это лешего-привратника. Впрочем, сей факт никого не огорчил. Швейцару давно пора было дать расчет: он был существом умственно отсталым, санитарно-опасным, пугающим и без прошлого. Документов у него тоже не было. Поиски велись формально и дали формальные результаты: клочья паутины и мшаные ошметки в углу прихожей да пятна зеленоватой плесени в бункере машинки..
В описи имущества музея в графе "швейцар-вахтер" комиссия проставила: "Взял расчет". На деньги, которые полагались Прототипу в качестве выходного пособия, музей устроил скромные Игоряшины чтения. Все были рады и улыбались.
На прощание председатель комиссии произнес небольшую речь с сюрпризом.
- Товарищи! - с пафосом сказал он.- Другари и другарки! Леди и джентльмены! Господа! Граждане! Этот замечательный музей - непреходящее достояние нашей культуры. Подобных мемориалов должно быть много. Зафиксировать жизнь простых людей нашей эпохи во всех ее, даже мельчайших, проявлениях - это ли не благородная задача?! Но, товарищи, граждане, благородные господа... Есть одно крохотное "но". Как называется этот мемориал? "Музей Игоряши И.". Кто такой Игоряша И.? Где он сейчас? Какова его фамилия, которую, судя по всему, не всегда знал и он сам? Кем он был? Отвечу: простым человеком. Одним из нас. Его анкетные данные, пусть даже хранящиеся в недрах Великой Памятной Машины, не интересны ни современникам, ни потомкам. Важно лишь то, что он был, жил, являлся свидетелем, очевидцем и участником Великой Реставрации и оставил нам свой след. У нас много множество! - таких же простых, неприметных людей, которые дойдут безвестными до потомков. Но - вот что самое важное - они обязательно дойдут! Помочь попасть им в будущее - наша задача сегодня. Ведь, как всем нам хорошо известно, завтра - это завтра, а будущее - это будущее. Завтра хоть потоп, но зато будущее - оно светло и прекрасно. Завтра вы, может быть, вцепитесь в горло друг другу, не страшно, зато в будущем наступит время, где все для Человека и все во имя Человека. Поэтому я предлагаю переименовать мемориал. Отныне он будет называться не "Музей Игоряши И.", а так: "Музей для Человека".
Под громкие и единодушные аплодисменты председатель снял с двери бронзовую табличку и вместо нее повесил новую - золотую, с чеканными буквами. Вдруг в музее послышались странные, неприятные для слуха, шлепающие звуки. Овация смолкла. Все обернулись. В дверях комнаты показалась восковая фигура с гвоздем в руке - тем самым, с которым Игоряша когда-то был изображен на картине. Трем женщинам стало дурно. Здоровяка лаборанта затошнило. Не глядя ни на кого, фигура приблизилась к золотой табличке, вчиталась в надпись, а затем принялась царапать мягкий металл гвоздем: вскоре от слова "для" не осталось и следа. Фигура удовлетворилась, отбросила гвоздь в сторону, вернулась к креслу и прочно уселась. Все присутствующие снова перевели взгляд на надпись - "Музей Человека" - и застеснялись.
- Ну, знаете,- сказал, покраснев, председатель комиссии,- я всего лишь рядовой член Межобластного секретариата по книжным делам, и решать данный вопрос не в моей компетенции. С одной стороны, идти на поводу у неодушевленного объекта мы, будучи марксистами-материалистами, не можем. Но, с другой стороны, вдруг эта фигура имеет административно-командные полномочия? Я умываю руки...
Комиссия уехала, пообещав доложить о случившемся в Книжный Центр. Собравшиеся разошлись. Музей временно закрыли.
Но золотую табличку на двери - под охраной милиционера - оставили.
1 2 3