При всяком удобном случае отставной полковник подчеркивал, что уволился из органов по собственному желанию. Формально так оно и было. На самом деле с таких должностей по своей воле никакой нормальный человек не уйдет, для этого должны появиться крутые причины. Ходили слухи, что у максималиста Ширинбекова, обладающего взрывным характером, возникли крупные неприятности, связанные с превышением власти и с обвинительным уклоном в расследовании дел. Сам Низами Вагифович причиной своего увольнения называл мизерный оклад. Это звучало правдоподобно, тем более что в Красносибирске он быстро сколотил одно из первых в стране частное охранное агентство, денежки потекли к нему ручьем. Достаточно быстро у его агентства появились филиалы в Москве и Санкт-Петербурге. Его клиентами были известные политики, представители шоу-бизнеса, телеведущие. Особенный авторитет его фирме придавали заезжавшие в Россию всемирно известные фигуры – барон Ротшильд, владелец оружейного концерна миллиардер Флик, модельер Пьер Карден, арабский шейх Ибн Яксан с гаремом и многие другие. Никого из них в России пальцем не тронули, а за услуги они платили охранной фирме баснословные деньги. Поэтому Ширинбеков жил припеваючи.
Однако помимо денег Низами Вагифовича очень привлекала власть. Этого у него не было. Был авторитет, много подчиненных, но настоящий власти, такой, которая заставляет повиноваться тебе сотни, а то и тысячи людей, увы, не было. Он же об этом беспрерывно мечтал, выискивал какие-либо пути к ее достижению, но всякий раз удача ускользала из его рук. Наконец сейчас ему показалось, что он сделал ставку на верного жокея – Ширинбеков возглавил предвыборный штаб партии «Союза справедливых сил». В случае победы у ее лидера, директора авиапредприятия Самощенко, появлялись большие шансы занять губернаторское кресло. Тогда Ширинбеков мог рассчитывать на место первого вице-губернатора. А это такая власть, при одной мысли о которой дух захватывало. Особенно если край объединится с двумя соседними автономными областями. Тут, считай, возникала возможность обладания правами похлеще иного заграничного президента. Сейчас же он никакой особенной властью не располагал. Разве что мог уволить Лешку Фортунова, осмелившегося «строить глазки» Ирке Сперанской.
Оставшись без работы, Фортунов первые два месяца чувствовал себя спокойно. Кое-какие денежные накопления у него имелись, жена работала – она терапевт в районной поликлинике, значит, как думал, с голоду не помрут. Хотел со временем найти себе какое-нибудь дело.
Однако время шло, а никакой работы не подворачивалось. Раньше капитан Фортунов служил на Северном Кавказе, в инженерно-саперных подразделениях. После сильной контузии он ушел в отставку. Затем, женившись, переехал в Красносибирск, и у него здесь было мало знакомых. Известное дело – при устройстве на работу в первую очередь требуются личные связи. Нужно, чтобы кто-нибудь тебя привел, представил, рекомендовал начальнику. С этим у Алексея были проблемы. Его вообще нельзя назвать коммуникабельным человек, он трудно сходился с людьми. Фортунов был таким молчаливым, что в школе его звали Герасимом.
Просидев два месяца дома, бывший офицер почувствовал легкую тревогу. Деньги таяли, новых поступлений не было, и не просматривалось никаких вариантов трудоустройства. Он призадумался: «Если и дальше так будет продолжаться, то на плечи жены упадет слишком большая нагрузка». Алексей не шиковал, он только курил, да и то в последнее время в этом стал себя ограничивать – начал покупать сигареты подешевле. И вдруг…
Какое все-таки счастье, что в нашей жизни существует это спасительное «вдруг». Без него жизнь была бы не только пресной, но и беспросветной. В самом деле, как можно жить на белом свете, если бы не существовало неожиданностей. Только они переводят жизнь человека на другие рельсы, и, разумеется, всякий надеется на то, что новая колея прямиком приведет его к счастью.
После завтрака Алексей сидел на кухне и, покуривая, читал свежую газету, вернее, изучал объявления о приеме на работу, когда раздался телефонный звонок. Поздоровавшись, вежливый мужской голос попросил позвать Алексея Эдуардовича.
– Да, это я.
– Очень приятно. С вами говорит Владислав Игоревич Корсарин.

Глава 7 ЗВОНОК НЕЗНАКОМЦА

Новое задание увлекло Тамару Капустину, и она работала не покладая рук. Анкеты распространялись на многолюдных сборищах: концертах, спектаклях и даже на спортивных соревнованиях. Во Дворце спорта проходил теннисный турнир, и Тамара каждый вечер возвращалась оттуда с целым рюкзаком заполненных анкет. Безлепкин напоминал ей о том, что должны быть охвачены все возрастные категории и социальные слои. Она ездила в институты, воинские части, районные собесы. Горожане были охвачены полностью. Сейчас Тамара готовилась провести опрос сельских жителей. После обсуждения в агентстве выбрала в качестве объекта деревню Зеркаловка, находившуюся в сорока километрах от Красносибирска. Там есть железнодорожная станция, несколько магазинов и лесопильный завод. Но большинство жителей занято на сельскохозяйственных работах. Получится, что называется у социологов, репрезентативная выборка, ответы дадут типичную и точную картину.
Вечером накануне поездки в Зеркаловку у Капустиных дома раздался телефонный звонок.
– Тебя, – сказал Тамаре снявший трубку отец.
– Кто? – шепотом спросила она. Отец недоуменно пожал плечами.
– Тамара Александровна? – зажурчал мужской голос. – С вами говорит некто Павел Иванович Ульянов. Я ваш коллега, социолог, занимаюсь опросом общественного мнения. Сейчас, в частности, мы изучаем отношение людей к различным политическим партиям перед предстоящими выборами в краевую думу.
Голос был приятный, а вот интонации довольно скользкие. Тамара сразу это почувствовала. К тому же ей не понравилось нарочитое обращение к ней по имени-отчеству.
– Тамара Александровна, мы ознакомились с подготовленными вами данными, публикующимися в «Красносибирских ведомостях», и крайне удивлены. Мы проводим аналогичный опрос, и у нас получились совершенно другие результаты.
– Не знаю почему…
– А я вам объясню. Потому что, Тамара Александровна, вы взялись не за свое дело. У вас еще нет опыта для такой важной работы. И то обстоятельство, что вы спешите обнародовать свои результаты, только подтверждает это. В спешке вы ничего не анализируете. Действуете по принципу «вали кулем, потом разберем». А ведь это очень важное дело – вы формируете общественное мнение.
Отец заметил, что Тамара сглотнула слюну и побледнела. Он понял: дочь ведет неприятный для себя разговор.
– Наше агентство публикует еженедельные данные по договоренности с редакцией, – оправдывающимся тоном сказала она.
– Значит, редакция надеялась получить качественную работу, а вы подсовываете явную туфту! Детский лепет на лужайке! – почти злобно произнес невидимый собеседник.
– А в чем наша ошибка? – Капустина перешла в наступление. – Почему вы так говорите?
– Ошибка в том, что вы публикуете фальсифицированные данные.
– Почему вы так думаете?
– Потому что у нас очень квалифицированный штат сотрудников. Мы все тщательно проверяем. «Неделимая Россия» лидирует со значительным отрывом. «Союз справедливых сил» борется с засевшими в ПАФе коммунистами за второе место. Вы же даете совершенно другую картину. Поэтому, Тамара Александровна, должен предупредить вас – если вы не перестанете так нагло манипулировать цифрами, то пожалеете. Мы устроим дикий скандал и размажем по стенке и лично вас, и все ваше агентство! – почти прокричал собеседник и бросил трубку.
Тамара от страха была ни жива ни мертва. Александр Никитич заставил ее сесть, попить воды, после чего попросил дочь рассказать о так взволновавшем ее разговоре. Прервав готовку, из кухни пришла мать, Алевтина Ивановна. Тревога охватила и ее.
Тамара сбивчиво пересказала родителям содержание разговора. Выслушав ее, отец повернулся к жене:
– Ну что – дождалась?! Это – неприкрытая угроза. Даже за такую безобидную работу нашей дочке угрожают. И после этого ты будешь по-прежнему утверждать, что жить в этой стране безопасно.
Его слова были очередным доводом в их постоянном споре по поводу отъезда в Америку. Александр Никитич денно и нощно мечтал уехать туда, Алевтина Ивановна категорически возражала. Каждый постоянно находил доводы правильности своих взглядов.
– Подожди горячиться, – осадила мужа Алевтина Ивановна и спросила Тамару: – Как фамилия этого социолога?
– Ульянов.
– Нужно будет проверить, существует ли такой.
– Конечно нет! – воскликнул Александр Никитич. – Ребенку ясно, что фамилия вымышленная. Просто звонил кто-то из штаба «Неделимой России». Дочка, мне кажется, тебе не нужно завтра ехать в деревню. Это опасно.
– Я же уже договорилась на работе. Все подготовлено.
– Позвони Безлепкину и обрисуй ситуацию.
Мать согласилась, что имеет смысл рассказать о звонке начальнику.
Выслушав Тамару, Сергей Алексеевич сразу сказал:
– Не надо завтра никуда ехать.
– Хорошо, – ответила она.
Повесив трубку, Тамара сказала родителям:
– Он считает, что это происки конкурентов. Завидуют нашему союзу с редакцией. Поэтому в Зеркаловку можно смело отправляться. И правильно – подумаешь, всякие босяки будут указывать, что мне делать!

Глава 8 КОНФИДЕНЦИАЛЬНАЯ БЕСЕДА

Встреча была назначена в большом здании на окраине города. В нем размещалось много офисов – по обе стороны от входа вывески налезали одна на другую. Судя по всему, здесь была пропускная система, однако Фортунову пропуск не понадобился: направо перед турникетом начинался длинный коридор. Пройдя туда, он разыскал нужную комнату.
Постучав и услышав разрешительный отклик, Фортунов вошел в комнату без окон, где сидел охранник в форменной куртке.
– Вам к кому?
– К Владиславу Игоревичу.
– Ваша фамилия?
– Фортунов Алексей Эдуардович.
– Проходите. – Коротким кивком охранник показал на дверь, ведущую в следующую комнату.
Войдя туда, Фортунов увидел сидевшего на кожаном диване крупного мужчину в коричневом костюме. При появлении посетителя богатырь захлопнул книгу, которую до этого читал, бросил ее на журнальный столик и с приветливой улыбкой шагнул навстречу Алексею Эдуардовичу, протягивая обе руки. Его лицо сияло так, будто он встретил отца родного.
Кроме дивана и журнального столика, в комнате рядком стояли несколько разнокалиберных стульев и коричневый несгораемый шкаф.
– Скудости мебели не удивляйтесь, – предупредил Владислав Игоревич. – Это не мой кабинет, я просто находился в этом здании по делам. А работаю я первым заместителем начальника главного управления МВД по Сибирскому округу. Так что кабинет у меня более презентабельный, надеюсь, при случае убедитесь, и пусть вас не смущает убогость обстановки, в которой мы встречаемся. Вы же прекрасно понимаете, представители нашей службы не все дела делают во фраках и манишках.
Эти слова Фортунов слушал с отсутствующим выражением лица. Его интересовало только конкретное предложение о работе, не терпелось узнать, сколько денег ему будет предложено. Корсаринже, казалось, задался противоположной целью и делал все, чтобы оттянуть самый важный момент разговора. Он монотонно развивал свою мысль о несоответствии внешнего антуража, сплошь и рядом уродливого, и истинной сущности их работы – необходимой и героической.
– Это только в кино все бывает или только черным, или только белым. В жизни же все настолько переплелось в тугой узел, что порой невозможно различить, где кончается одно и начинается другое. Кажется, занят благим делом, а оно может оказаться вредным, и наоборот.
Лишь когда Алексей Эдуардович начал ерзать от нетерпения, Корсарин объяснил, что милиция не в силах совладать с одним наглым металлургическим магнатом.
– Это чума, бедствие. На него нет никакой управы. Связи, деньги, вечно он выходит сухим из воды. И всем вокруг известно, что это негодяй высшей марки, воплощенный порок, подлец, на котором пробы негде ставить. А официально справиться с ним не могут. Поэтому нами принято коллегиальное решение уничтожить его, что называется, явочным порядком. Общество после такого, мягко выражаясь, не совсем законного поступка вздохнет с облегчением. Это – логичный шаг, способствующий расцвету жизни. В глубине души его одобрит всякий мало-мальски здравомыслящий человек.
– То есть мне придется его взорвать? – уточнил Фортунов.
– Вообще-то вы его в глаза не увидите, – ответил Владислав Игоревич. – Ликвидация мерзавца задумана нами как многоступенчатая операция, в которой задействованы десятки людей. Каждый из них выполняет маленький кусочек работы. Надеюсь, понятно, какие преимущества мы получаем при таком способе устранения неугодного человека. На каждом участнике будет лежать минимальная ответственность, и практически он не будет чувствовать себя виноватым в содеянном.
В результате длительной беседы Алексей Эдуардович выяснил, что ему предстоит перевезти на чужой машине взрывчатку из одного района Красносибирска в другой – с окраины в центр, туда, где расположен гараж металлургического магната. Там другие люди заберут у него груз, и он – свободен.
Фортунов прекрасно понимал, что без сообщников в таком деле не обойтись. Не действуют организаторы взрывов в одиночку. За десять лет чеченской кампании он пристрастился к войне. Алексей переживал из-за того, что власть в Чечне передали бывшим врагам и даже присвоили им высшие награды России. Неуничтоженный Басаев продолжает лютовать как ни в чем не бывало. Поехать туда и пострелять «духов» уже нельзя. Знакомый капитан из Новосибирска пострелял – по судам затаскали. А тут предлагают вести собственную войну. Почему бы и не вести, если ничего другого не умеешь, как машину водить да ставить фугас.
Когда Владислав Игоревич назвал сумму гонорара за эту работу и сказал, что в случае согласия сразу заплатит ему аванс, двадцать пять процентов, у Фортунова пропали последние остатки сомнений.
– Естественно, в нашем спектакле участвует ограниченное количество людей. Мы не можем трубить о готовящейся операции на каждом перекрестке. Зачем давать повод всякого рода правозащитникам выражать формальное недовольство нашими действиями? Опять же, пусть в глубине души они одобрят конечный результат, а рожи кривить станут. Поэтому могут случиться всякие накладки, – предупредил милицейский начальник. – В любом случае фамилия металлургического магната не должна прозвучать ни при каких условиях.
– Что если меня вдруг задержат?
– Ну, надолго-то не задержат, – усмехнулся Корсарин. – Мы будем держать ситуацию под контролем и быстро вас вызволим. Я все-таки не последний человек в нашем ведомстве.
– Пока вы появитесь, меня успеют обвинить в уголовном преступлении.
– Все нужно свести к политике. У нас такой вариант предусмотрен. Если что – каждый говорит, мол, готовилась акция устрашения против лидера партии «Неделимая Россия» Григория Базилевского. Почему отвлекающим объектом выбран именно он? Дело в том, что Григорий Федорович проживает в одном доме с магнатом. В том же доме, правда, живет и губернатор Сокольский. Однако Аристарх Васильевич, не скрою, сейчас сильно болен, это – уходящая фигура. А Базилевский политик новой формации, он будет одним из основных претендентов на губернаторский пост. Безусловно, сейчас у него много недоброжелателей. Попытка покушения на него никого не удивит. Вопросы есть?
Теперь Алексея Эдуардовича интересовали только технические подробности: время, место встречи, доверенность, по которой он имеет право пользоваться чужим автомобилем. Ни один из его вопросов не поставил Корсарина в тупик, и уверенность полковника милиции в успехе, она сквозила в его словах, постепенно передалась Фортунову.
После ухода довольного полученным авансом отставного капитана Владислав Игоревич позвонил Базилевскому и с воодушевлением рассказал ему об их договоренности. Правда, едва поговорил с первым вице-губернатором, как настроение его было слегка подпорчено, – позвонил начальник оперативно-розыскного отдела и сказал, что обнаружены следы главного бухгалтера коммерческого банка «Красносибирск-трэйдинг» Елены Кригер. Известие его не обрадовало.
С Кригер произошла дурацкая история. В пятницу вечером после гастролей вернулся ее муж, музыкант эстрадного ансамбля.
1 2 3 4 5 6