Здесь выложена электронная книга Трения автора по имени Джиан Филипп. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Джиан Филипп - Трения.
Размер архива с книгой Трения равняется 99.08 KB
Трения - Джиан Филипп => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Busya
«Филипп Джиан «Трения». Серия «The Best of Иностранка»»: Иностранка; Москва; 2007
ISBN 978-5-94145-431-0
Аннотация
Пятидесятилетний француз Филипп Джиан, автор двух десятков блестящих книг, упорно и терпеливо, на протяжении всей жизни, создает необычный литературный гибрид – виртуозное сочетание испытанных приемов американского романа, кинематографа, телевидения с французской изысканностью и лаконизмом. Первый крупный успех ему принес роман 1985 года «37,2° по утрам», экранизированный Жан-Жаком Бенексом с Беатрис Даль в главной роли и переведенный более чем на двадцать языков.
«Трения» – стилизованная под семейный роман жестокая жизненная история, где герой, разрываясь между любимыми женщинами, ищет – и находит – нетривиальные решения. Сам джиановский текст при этом напоминает верхушку айсберга: трагические причины конфликтов и их эмоциональные следствия скрыты в глубинах авторского воображения. Тайны участников драмы намечены лишь тонкими штрихами, за которыми читателю предлагается угадать истину.
Филипп Джиан
Трения
ТРЕНИЕ, – я, ср.
1. Состояние трущихся друг о друга предметов.
2. Сопротивление движению, возникающее при перемещении тела, соприкасающегося с другим телом.
3. Обычно мн. ч. (т р е н и я, – и й) перен. столкновения, споры, разногласия, мешающие правильному ходу дел, нормальным взаимоотношениям.
* * *
Должен сказать, что если мы чего и ждали, то уж во всяком случае не его появления.
Моя мать обернулась и спала с лица. А у меня так просто челюсть отвисла. В последний раз я видел отца на Рождество.
На несколько мгновений мы будто окаменели все трое. Потом мать посмотрела на меня, взглядом приказывая не двигаться.
Отец стоял в дверном проеме. От сквозняка у меня за спиной хлопнуло окно. Позади отца, точно колокола, раскачивались цветы акации. У соседки лаяла собака.
Потом мать отвернулась. Она склонилась над раковиной и снова занялась посудой, не говоря ни слова.
Тогда отец вошел.
Он хромал.
Улыбнувшись, сел напротив меня. Спросил, рад ли я его видеть, а сам все поглядывал на мать. При ней я как-то не знал, что ему отвечать. Она вся словно полыхала: садящееся солнце заливало кухню, но дело было не только в этом. Короче, я просто кивнул. Не хватало мне только лишних разборок с ней.
– Поди-ка погуляй, – сказала она мне.
Я все еще не мог опомниться. Вскочив, я опрокинул стул. Посмотрел на отца, покраснел как рак и вылетел на улицу.
У дома стоял здоровенный «БМВ». Всякий раз, как я видел отца, у него была новая тачка. Машина матери стояла рядом и выглядела довольно убого.
Я подумал, уж не собирается ли он ночевать у нас. А если собирается, то где будет спать, не в моей ли комнате? Я обошел вокруг машины. У нее были кожаные сиденья и откидной верх, и даже телефон. В нашу дыру такие редко заезжали.
Я перешел улицу и сел на бортик тротуара.
Кретинский возраст – одиннадцать лет.
Потом вышел отец. Он волочил ногу. Оглядевшись, он открыл багажник и вытащил оттуда дорожную сумку.
– Ты доволен жизнью? – спросил он. С тех пор, как мы стали жить врозь, это был его любимый вопрос. Я всякий раз говорил, что доволен. Вообще-то у нас никогда не было времени поболтать. Да и что бы я ему сказал?
Когда мать меня окликнула, я наблюдал за соседкой, разгружавшей свой «универсал». Волосы ее от ветра липли к лицу, дверцу она придерживала задом. Мужа у нее не было, он умер.
Отец должен был улетать ночью. Он решил пошутить и сказал, что если мы проведем несколько часов вместе, то ничего, не умрем, но мать не очень-то любила такого рода юмор.
– Поехали. Надо купить кое-чего, – сказала она мне, изничтожая отца взглядом. Даже несколько часов с ним рядом было для нее слишком.
Пока мы ехали, она не проронила ни слова. Она была так поглощена своими мыслями, что склонилась над рулем, сощурив глаза, точно вдруг стала близорукой или на дорогу опустился туман.
У торгового центра плескались флаги. Мать припарковалась на стоянке для инвалидов, но я решил не отвлекать ее мелочами в такой ответственный момент. Даже не стал напоминать, что дома все есть. Мы закупили продукты накануне. Вообще-то вид у нее был совершенно потерянный.
Тележку мы бросили где-то в магазине. Мать постояла немного перед полкой с сухарями, потом поглядела на меня, недоумевая, что мы тут делаем, и мы пошли к выходу.
Зашли в кафетерий. Начинало темнеть, люди слонялись туда-сюда. А мать сидела и смотрела, как я пью кока-колу. Она заказала себе что-то спиртное, но уже все выпила и теперь барабанила ногтями по столу.
– Ведь ты со мной согласен, правда? – спросила она вдруг. Голос у нее был раздраженный.
Я кивнул. Мне иногда казалось, что она принимает меня за отца. И, не ровен час, может наброситься с кулаками. На всякий случай я держался настороже. Когда она действительно на меня злилась, то кричала, что я вылитый отец и вторая в ее жизни ошибка.
– В твоих интересах не спорить со мной, – заметила она.
Теперь глаза ее блестели, она курила и смотрела на меня в упор, но я видел, что мыслями она далеко. Мужики пялились на нее вовсю, но сейчас ей было не до того. А я пытался понять, с чем именно я должен быть согласен. По правде говоря, я терялся в догадках. Я вообще не всегда ее понимал.
А уж если появлялся отец, то нечего было и пытаться.
– Как же мне все это осточертело, – заявила мать и раздавила сигарету. – Если бы ты только знал, до чего мне все осточертело.
Пока мы шли к стоянке, она спросила, почему я все время молчу, может, я с ней не согласен? А когда сели в машину, потрепала меня по щеке.
Отец спустил штаны и рассматривал свое колено. Мать издали покосилась на него и посоветовала обратиться к врачу. Отец хмыкнул. Мать пожала плечами. И вдруг, без предупреждения, схватила отцову сумку и вышвырнула ее вон. Я просто обалдел.
Но отец ничего не сказал. Он встал, натянул штаны и пошел за сумкой, покачивая головой. Выйдя, он заодно посмотрел по сторонам, но на улице было темно и тихо.
Отец вернулся и сказал: «Не психуй». Он подмигнул мне и сел на место как ни в чем не бывало. Сумку поставил у ног. Еще он добавил: «Беспокоиться абсолютно не о чем». В ответ мать с грохотом задвинула ящик кухонного стола.
Я надеялся, что на этом они остановятся. В прошлый раз, на Рождество, отцу пришлось выкручивать матери руку. Он тогда подобрал на дороге и притащил с собой какого-то раненого парня, и мать устроила скандал: она орала, что не потерпит такого у себя дома. Отец пытался ее утихомирить, только все напрасно: мать не желала ничего слышать. В конце концов мы с ней ушли ночевать к соседке. Даже не поужинали. Они с соседкой запихнули меня в постель, а сами полночи протрепались, шепотом. А отец тогда уехал чуть свет. На «мерседесе». Шел снег. Я и подумать не мог, что он так скоро вернется.
Отец стал звонить, а мать сказала: «Нечего тут торчать», – и придумала мне дело, послала к соседке. А сама не спускала с отца мрачного взгляда. Она не любила, когда я слушал его телефонные разговоры. Она вполне могла отправить меня причесаться, или почистить зубы, или навести порядок в моей комнате – при том, что я никогда не устраивал там бардак.
Ветер на улице был еще теплый, под деревьями качались фонари, и машина отца, такая с виду новенькая, без единой царапинки, казалось, готова была взлететь, точно ракета. Я перешел дорогу и заглянул к соседке. Где-то в зарослях зарычала собака, хоть она меня и знала.
Соседка лежала на диване, рядом валялась развернутая газета.
Не поднимая головы, она бросила:
– С твоей матерью обхохочешься. – Потом сложила газету и протянула ее мне.
Она спросила, надолго ли приехал отец. Я пожал плечами: понятия не имею.
Когда я собрался уходить, она крепко прижала меня к себе.
– Не везет тебе, – заявила она. Потом вздохнула и добавила: – Правда, ты в этом нисколько не виноват. – И держала меня в объятиях еще какое-то время. Мать тоже иногда хватала меня и прижимала к себе, но это было совсем по-другому. Я отлично понимал, что как женщина соседка очень даже ничего, и знал, что мужа у нее нет, он умер. И все равно я застыл как истукан, даже на цыпочки привстал, пока она меня обнимала. И думал, что мог бы нарваться на беззубую старуху или уродину.
Когда я вернулся, отец был в душе. Мать достала еду из микроволновки, и я уселся за стол, а она устроилась читать газету, только страницы перелистывала с бешеной скоростью и брови сдвинула в одну линию. Она была до того напряжена, что лицо ее сложилось почти в гримасу. Скрежета зубов я не слышал, но мне казалось, что они скрипят.
Просмотрев наскоро газету, она плюхнулась на стул напротив, склонилась вперед, зажав руки между коленей, и уставилась на меня. Вид у нее был такой, точно она собиралась спросить, что я обо всем этом думаю. Но мне не хотелось отвечать, и я опустил глаза. Я ссутулился и стал ждать, пока все это пройдет.
Отец вернулся в комнату с сумкой через плечо. Сумку он поставил рядом и подсел к нам, вытянув раненую ногу в сторону. Мать тут же вскочила, будто ее пружиной подбросило. А отец сказал с огорченным видом:
– Ну что ты в самом деле? Что случилось?
Мать объяснять ничего не стала, а направилась прямехонько к своим сигаретам. Она даже среди ночи иногда просыпалась покурить. И тогда в моей комнате пахло дымом.
Отец сказал, что, глядя на меня, он тоже захотел есть. Но мать вроде бы не услышала и продолжала сидеть в углу и курить. Тогда он решил ни у кого ничего не просить и заняться едой сам. Пока он готовил, никто не проронил ни слова.
Позже, когда я пошел выносить мусор, отец догнал меня, и мы оба стали смотреть на небо. Я никак не мог придумать, о чем бы нам поговорить.
– Как-то все по-дурацки, – сказал он.
Я не знал, что ответить. Голова моя была совершенно пуста. Мне даже машина его была в тот момент неинтересна. Насколько я себя знал, мне нужно было как минимум несколько дней, чтобы вылезти из своей скорлупы. Но этих дней у нас не было.
А потом мы пошли к соседке.
– У тебя, случайно, нет бинта? Колено перевязать. Я подумал, вдруг найдется.
За нашей спиной скакал привязанный пес, радуясь и беснуясь одновременно. Этот пес никого не узнавал. Он перестал узнавать людей, когда умер его хозяин. Соседка даже думала от него избавиться.
Колено у отца раздулось и сделалось вдвое больше. Кожа, казалось, вот-вот лопнет, но отца это вроде не пугало. Соседка нашла какую-то мазь, отец выдавил на больное место чуть ли не полтюбика, а потом сказал, что так лучше, что мазь холодит.
Соседка всегда принимала сторону матери. Она считала, что женщины должны держаться сплоченно и что, может быть, лучше вообще не иметь мужа. Она оперлась на стол локтями и смотрела, как отец бинтует колено.
– У этой мази хороший состав, – проговорила она наконец.
Отец натянул штаны.
– Не встревай, сами как-нибудь разберемся, – ответил он.
Соседка проводила нас до двери.
– А сын? Ты о сыне-то думаешь? Хотя бы изредка?
Отец пропустил это мимо ушей. Что до меня, то я бы предпочел, чтобы она воздержалась от такого рода комментариев. Я чувствовал себя идиотом.
По дороге назад отец сказал, что мужчине приходится время от времени выступать в неприглядной роли.
– Только поменьше слушай всякую чушь, – добавил он. – Не верь всему, что они тебе плетут.
Мать сидела перед телевизором. Когда я вошел, она сделала мне знак сесть рядом с ней. Точно это единственное безопасное место, единственное убежище, остров посреди океана, разбушевавшегося от появления моего отца. Она с вызывающим видом привлекла меня к себе, но отец предпочел этого не заметить.
Он поглядел на часы.
Мать вздохнула:
– На самолет не опоздаешь?
Отец налил себе выпить. Я воспользовался моментом, чтобы посмотреть, что идет по другим программам, но мать вырвала у меня из рук пульт:
– Прекрати немедленно! Сколько можно?!
Хотя я, собственно, ничего такого не сделал.
Отец сказал:
– На него-то чего бросаться? Не заводись. Туту матери голос сорвался, а в глазах прямо молнии засверкали.
– Да какое тебе дело? Тебе-то, скажи на милость, какое дело!
Отец залпом проглотил содержимое стакана. Но мать не отводила взгляда.
– Скажите пожалуйста! Тебе что, есть дело до того, как я воспитываю моего ребенка? Может, у тебя имеются замечания?
Отец как-то весь поник. И прикрыл глаза рукой. Судя по всему, день у него выдался не из легких. Видно было по лицу.
– Мы же договаривались, что не будем при нем, – почти простонал он.
Но мать придерживалась другого мнения. Теперь все изменилось. Теперь все будет иначе. И только ей судить, процедила она сквозь зубы, только ей судить, что надо или не надо делать в моем присутствии. Только ей и никому другому, понятно? Что можно говорить при мне и что нельзя, отныне будет решать она одна.
Отец коротко засмеялся:
– Только и всего?
И неожиданно запустил свой стакан в открытое окно. Было слышно, как стекло разбилось о мостовую. Потом он выбросил точно так же еще несколько стаканов – как мне показалось, чтобы успокоиться. И всякий раз было слышно, как они разлетаются вдребезги, потому что на улице воцарилась тишина: очевидно, ветер стих. Или почти стих.
Мать предложила ему разбить еще что-нибудь – по крайней мере, избавимся от кучи всякого хлама, который скопился в доме.
– Как же мне все надоело, – сказала она. В окне появилась соседка.
– Ну и ну, – заметила она моему отцу. – Ты чего? Осколки аж до моего дома долетают. Ты что, больной?
А сама поглядывала на мою мать, чтобы понять, что происходит.
Отец пошел и захлопнул окно у нее перед носом.
Мать встала его открыть. Воздуха, воздуха! Ей нужен воздух! Иначе, сказала она, у нее голова лопнет.
Отец ответил:
– Посмотри, до чего ты себя доводишь!
А потом оба повернулись ко мне, потому что я описался.
Пока мать стягивала с меня мокрые штаны, держа их двумя пальцами, точно труп раздавленного на дороге зверька, я опирался ей на плечи. Штаны исчезли в стиральной машине, и мать с протяжным вздохом стала снимать с меня трусы: это был верх позора.
Отец стоял на пороге и уныло наблюдал эту сцену. Говорить как-то сразу стало не о чем. Мне казалось, что отвратительный запах мочи разносится на километр – хуже, чем если бы я наелся спаржи: от меня несло младенцем. Ноги были все мокрые, и ужасно хотелось спрятать лицо под капюшон фуфайки.
Пока я намыливался, мать держала душ. С измученным видом она облокотилась о бортик ванны и рассеянно поливала мне ноги. Вода была слишком горячей, но мне не хотелось ничего говорить.
Тем временем отец начал собираться.
Когда мы вернулись в гостиную, он, склонясь над сумкой, резким движением застегнул молнию. Уже совсем стемнело. Одинокий лунный луч серебрился в саду. Значит, уже поздно, а отцу надо на самолет. Я сел на первый попавшийся стул. Отец протянул матери толстенный конверт и стоял, как дурак, с вытянутой рукой. А она даже не поглядела в его сторону и старательно искала свои сигареты.
Отец небрежно бросил конверт на стол и сказал:
– Не благодари меня. Только не благодари.
Мать сощурилась и выпустила вниз струю голубого дыма. Зажав сигарету кончиками пальцев, она сделала жест, который мог значить все, что угодно.
– Я, между прочим, работаю, – проговорила она, точно змея прошелестела в траве. – Ты прекрасно знаешь, что мы спокойно обходимся и без твоей помощи.
Отец ответил, что ему плевать, что она может сделать из этих денег фантики, если хочет, только пусть все же сперва подумает.
– Я приберегу их на твои похороны, – съязвила мать.
Отец демонстративно расхохотался:
– Работа! Тебе ее никто не гарантирует пожизненно, имей в виду. В один прекрасный день ее можно потерять. Вот останешься без работы, тогда вспомнишь обо мне. И будешь рада, что я есть, когда какой-нибудь козел выставит тебя за дверь.
Мы с матерью переглянулись, потому что одновременно подумали об одном и том же. Мы подумали о соседке, которая вот уже два месяца как ищет работу. Да и вообще их много в нашем квартале, безработных, – в основном женщины: слоняются без дела день-деньской, или дом свой вылизывают, или журналы листают. И мужики тоже – я вижу их иногда, когда они за своими детьми в школу приходят. Невеселый у них видок.
– А, ты не ожидал, что я смогу без тебя обойтись. Ну конечно, признайся. Тебя это даже злит, что я в состоянии справиться без тебя. Да-да, уж я-то тебя знаю.
Моя мать какое-то время встречалась с одним парнем, который устроил ее кассиршей в магазин игрушек, в соседнем с нами пригороде. Отец покачал головой:
– Мне прекрасно известно, что ты в состоянии справиться без меня. Тут я совершенно спокоен. Я тоже тебя знаю, можешь не сомневаться.
Однажды, пока отец с матерью ругались, выставив меня за дверь, соседка взяла меня за плечи и посмотрела прямо в глаза. Она сказала, что женщина, если она нормально устроена, не может долгое время жить без мужчины, а почему, я пойму позже. Родители мои в это время носились из дома в сад и обратно, как сумасшедшие.
Трения - Джиан Филипп => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Трения автора Джиан Филипп дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Трения у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Трения своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Джиан Филипп - Трения.
Если после завершения чтения книги Трения вы захотите почитать и другие книги Джиан Филипп, тогда зайдите на страницу писателя Джиан Филипп - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Трения, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Джиан Филипп, написавшего книгу Трения, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Трения; Джиан Филипп, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн