Ксения поняла, что это комплимент, но он ей не понравился. Однако она прибыла сюда не для того, чтобы рабочие пялились на нее. У нее совершенно иная миссия. Они подошли к краю расчищенной площадки, за которым начинались труднопроходимые джунгли.
– Рабочие, когда наткнулись на самолет, оповестили своего шефа, а тот связался с нами, – говорил Мигель Торхес. – Осторожнее!
Ксения заметила пеструю змею, которая проползла около нее. Ей сделалось не по себе. Она – типичное дитя цивилизации, джунгли были для нее враждебным и крайне опасным местом. И кто бы мог подумать, что именно там ее родители нашли свою гибель!
Самолет висел на лианах над самой землей. Если с воздуха он казался серебристым, то вблизи Ксения увидела – его бока потемнели, поросли мхом и плесенью. И все же можно было разглядеть выцветшие буквы: «Корпорация Сан-Донато». Никаких сомнений быть не могло – это самолет ее родителей!
– Самолет в таком хорошем состоянии, потому что он упал с небольшой высоты, а деревья и лианы смягчили удар, – пояснил Торхес.
Ксения обратила внимание на искореженную хвостовую часть. Перехватив ее взор, Мигель сказал:
– Да, именно там и произошел взрыв. Скорее всего сдетонировало что-то находившееся в багаже. Самолет, как вы видите, маленький, и этот взрыв стал для него роковым.
– Могу ли я... – начала Ксения.
Торхес ответил:
– Сеньора Сан-Донато, не думаю, что это удачная идея. Уверяю вас, тела ваших родителей пролежали в джунглях на открытом воздухе почти семнадцать лет, и это – зрелище не из приятных...
– Я должна их увидеть, – настаивала на своем Ксения.
Вздохнув, Торхес сдался:
– Как хотите, сеньора. Через поврежденный хвост мы можем проникнуть в салон самолета.
Ксении помогли вскарабкаться наверх, она шагнула во чрево самолета через большое отверстие, которое образовалось в результате взрыва. Внутри салона царил приятный полумрак. Самолет стал добычей тропических растений – лианы обвили стены, на потолке покачивались бутоны разноцветных цветов. Ксения увидела побелевшую кожаную обшивку сидений.
Торхес, поддерживая Ксению за локоть, был рядом.
– Уверяю вас, тут не на что смотреть, – стрекотал он. – Наши эксперты знают свое дело, сеньора Сан-Донато.
Не слушая его, Ксения прошла в глубь салона. Под ногами что-то хрустнуло – она увидела несессер из крокодиловой кожи. Точно такой был у ее мамы! И только секундой позже Ксения поняла, что именно этот и принадлежал ее матери. Она наклонилась и бережно подняла его. Золотые ножнички, щипчики, пилочка для ногтей.
– Где они? – задала она вопрос. Торхес указал рукой на стену из переплетенных лиан, которая преграждала им путь.
– Они там, в передней части салона, – произнес он со смущением. – Сеньора Сан-Донато, может быть, вы передумаете? Пускай ваши родители останутся такими в вашей памяти, какими вы видели их в последний раз.
Ксения раздвинула лианы и прошла в переднюю часть салона. В волосах у нее что-то затрепетало, она вскрикнула, подоспевший Торхес успокоил ее:
– Всего лишь тропическая бабочка, сеньора Сан-Донато.
Узорчатая обивка салона (ее выбирала мама много лет назад) вздулась, черные метастазы плесени разъели ее.
Два сиденья. Ксения видела две фигуры, которые сидели в них спиной к ней. Чувствуя, что сердце готово выскочить из груди, она подошла к одной из них. Темные пышные волосы – это ее мама. Ксения дотронулась до плеча той, что сидела в кресле.
А вот и отец – он расположился рядом. Ксения улыбнулась. Он ничуть не изменился – все те же волосы, одежда, чуть полинявшая и выцветшая, но это – ее родители.
– Я нашла вас, – прошептала Ксения и сделала еще несколько шагов. Она хотела взглянуть родителям в лицо. И только секундой позже она поняла, что делать этого не стоило.
В креслах перед ней в скрюченных позах замерли два страшных скелета – рты были распахнуты в безмолвном крике, кожа, местами еще сохранившаяся, приняла черновато-коричневый оттенок и походила на древний пергамент. Ксения в ужасе отвела взор. Торхес был прав – те люди, которых она помнила красивыми и жизнерадостными, превратились в две мумии. На жилистой черной шее той, что была ее матерью, Ксения заметила зеленые искорки изумрудов. Неужели этот камень принес им несчастье? И только волосы выдавали в них отца и маму. Ксения отвернулась и, не в состоянии сдержать слезы, расплакалась.
– Сеньора Сан-Донато, поверьте мне, вам здесь делать нечего. – Торхес взял ее под руку. – Разрешите мне вывести вас на свежий воздух.
– Я хочу видеть Родриго Лопеса! – упрямо проговорила Ксения.
Она подошла к дверному проему, который отделял салон от кабины пилота. Стекло кабины треснуло, и сквозь него в самолет проникли вездесущие лианы. Родриго Лопес в некогда белоснежной, а теперь давно ставшей серой форме лежал на навигационной доске. Ксения побледнела – тело было без головы.
– Мда, кошмар, да и только, – промолвил Торхес. – Бедняге пилоту не повезло больше всего, если, конечно, в данном случае вообще можно говорить о чьем-то везении: ведь погибли все! При падении его выбило из кресла, и он едва не вылетел наружу. Точнее, около самолета мы нашли его череп, а вот его тело осталось в кабине. Не позавидуешь!
Ксения прошла через салон, стараясь не смотреть на два скрюченных черных тела, которые замерли на сиденьях. Оказавшись снаружи, она вдохнула полной грудью и спросила:
– Итак, сеньор Торхес, к какому выводу пришли ваши эксперты? Вы говорили что-то о намеренном взрыве?
Мигель кивнул в сторону высокого худого мужчины с седой бородой, тот пояснил:
– Сеньора Сан-Донато, пока еще рано делать окончательные выводы, но нам удалось кое-что выяснить. В хвостовой части самолета сработало взрывное устройство с часовым механизмом. И даже такой пилот-ас, каким был Родриго Лопес, ничего не мог предпринять в столь безвыходной ситуации. Самолет в течение считаных секунд спикировал вниз, обрекая тем самым всех, кто находился на его борту, на неминуемую смерть. Выжить было практически невозможно.
– Но как взрывчатка оказалась на борту самолета? – растерянно проговорила Ксения. – Мои родители возвращались из Венесуэлы, в их багаже не могло быть ничего подобного!
– Я тоже так считаю, – сказал Мигель Торхес. – Не думаю, что ваши родители были настолько неблагоразумны, что по какой-то странной прихоти взяли с собой пластиковую взрывчатку, снабженную часовым механизмом. Таким образом, мы должны рассматривать иную, наиболее плодотворную версию – ваши родители стали жертвой тщательно спланированного убийства!
Ксения в задумчивости взглянула на искореженный хвост самолета. В течение семнадцати лет она старалась свыкнуться с мыслью, что отец и мама стали жертвами роковых обстоятельств и разыгравшаяся над джунглями буря привела к их гибели. И вот внезапно выясняется, что они убиты!
– Вы в этом уверены? – спросила Ксения. – Или все-таки крушение самолета могло быть вызвано иными причинами?
Бородатый эксперт рассмеялся:
– Сеньора Сан-Донато, уверяю вас, что причина одна: сработала бомба с часовым механизмом. Мы обнаружили части взрывного устройства и остатки взрывчатки. Анализ займет какое-то время, тем более я не в состоянии осуществить его в джунглях, но я, как и мои коллеги, не сомневаюсь в том, что сеньор Максимилиан и сеньора Вера Сан-Донато, как, впрочем, и пилот Родриго Лопес, были убиты.
Мигель Торхес добавил:
– В ближайшее время, сеньора, прокуратура откроет дело по поводу убийства ваших родителей. Мы надеемся на успех, боюсь только, что мы должны реально смотреть на положение вещей: с момента убийства, а в том, что это было убийство, как вы поняли, сомневаться не приходится, миновало почти семнадцать лет. В нашем распоряжении имеются улики, но их немного. Тот, кто организовал это преступление, давно замел следы.
– Вы хотите сказать, что шансов на то, чтобы напасть на след человека, организовавшего крушение самолета моих родителей, почти нет? – переспросила Ксения.
Торхес замахал руками и воскликнул:
– О, сеньора Сан-Донато, прошу понять меня правильно – если преступление не раскрыто по горячим следам, то вероятность того, что оно будет раскрыто спустя семнадцать лет, ничтожно мала. Да и кого мы можем включить в круг подозреваемых, сеньора? В первую очередь тех людей, которые получают максимальную прибыль после гибели ваших родителей. А таких людей немного.
Мигель Торхес смолк и, хитро улыбнувшись, добавил:
– Первая подозреваемая – это вы! Вы же их единственная наследница, сеньора Сан-Донато. Газеты постоянно величают вас самой богатой женщиной Южной Америки, и не думаю, что нам нужно сомневаться в правдивости этого эпитета. Но на момент преступления вам было восемь лет, если не ошибаюсь, катастрофа произошла в ваш день рождения. Поэтому никто всерьез не будет подозревать вас, сеньора, не говоря уже о том, что у вас не было возможности подложить в самолет родителей бомбу с часовым механизмом.
Ксения вспомнила перепалку родственников в тот день, когда адвокат оглашал завещание ее родителей. Она никого не интересовала, все были заняты только одним – получить свою долю. Смерть родителей сделала ее богатой наследницей. Внезапно Ксения подумала о том, что ее смерть, приключись она в ближайшие дни, превратит ее родственников в миллиардеров. Они и так далеко не бедные люди, но основное состояние принадлежит ей. В ее же руках находится и власть. Так неужели кто-то организовал смерть мамы и отца с одной целью – получить все?
– Как мне кажется, вы думаете о том, о чем думаю и я, – продолжил Торхес. – Это преступление было задумано и осуществлено кем-то из вашего семейства. И вам лучше знать, кто хотел смерти ваших родителей. У вашего отца было две сестры и два брата, кажется, так? Уверены ли вы в том, что они лояльны по отношению к вам?
– Если я умру до того, как мне исполнится двадцать пять, или до того, как я выйду замуж, они получат все, – произнесла Ксения.
Торхес потер руки, будто услышал радостную весть.
– Ах, и ваши дорогие родственники поделят все миллиарды семейства Сан-Донато между собой? А кроме этого, получат полный контроль над вашей изумрудной империей, сеньора? На вашем месте я бы не стал доверять теткам и дядькам. Ведь один или одна из них – организатор гибели ваших родителей!

2 октября

Ксения обвела взором всех тех, кто собрался в Круглой гостиной. Встреча походила на ту, что прошла много лет назад, – она, растерянная девчонка, находится среди алчных родственников.
– Ксения, для чего ты созвала нас в столь спешном порядке? – задал вопрос дядя Николас.
Как всегда представительный, он держал во рту незажженную трубку. Тетя Ингрид и их сынок Рудольф сверлили Ксению взглядами, словно желая одного: чтобы она упала замертво!
– А чего непонятного, братец, – хохотнул дядя Лукас, как обычно, одетый в мятый дорогой костюм. Дядя Лукас за прошедшие годы погрузнел и облысел, оказался замешанным в ряде постыдных скандалов и ежемесячно обращался к «милой племяннице», чтобы та оплатила его многочисленные счета. – Ксения вызвала нас, чтобы огласить свое завещание! – добавил он и залился смехом, довольный собственной сомнительной остротой.
– Прекрати молоть чепуху, Лукас! – сказала строго тетя Сильвия.
Она по-прежнему лучилась холодной красотой: тетя возглавляла столичный институт нейрохирургии и считалась одним из мировых корифеев в этой области.
– А без этого он не может, – подала голос тетя Агата, облаченная в малиновое сари и золотистый тюрбан, из-под которого выбивались непослушные седые локоны.
Тетя была в своем репертуаре – она заклинала духов, общалась с потусторонним миром и насыщала чакры энергией. Ее карьера великой художницы не удалась, и весь свой энтузиазм она пустила на воспитание дочери Эрики. Нескладная светловолосая девица сидела рядом с матерью и смотрела в потолок.
– Итак, дорогая, – произнесла тетя Ингрид, – в чем дело? Ты собрала нас у себя в особняке, не объяснив, что произошло. Какие новости ты хочешь преподнести нам на этот раз? Нам уже достаточно того, что ты собираешься замуж...
Ксения помнила, какую реакцию вызвала эта новость у тети Ингрид: она сначала побледнела, затем покраснела и выпалила, что Ксении нужно заботиться о благе корпорации, а не думать о плотских развлечениях. Тетя Ингрид была почему-то долгое время уверена, что ее сынок Рудольф, пустоголовый молодой человек, станет мужем своей кузины.
– Я должна сообщить вам новость, которую разнесут сегодня вечером по всем телевизионным каналам, – заявила Ксения. – Эта новость касается вас всех и в особенности одного или одной из вас!
Ксения видела, как на лицах собравшихся родственников отразился страх. Она так и знала: кто-то из них причастен к гибели родителей. И этот человек последние семнадцать лет притворялся ее другом! Он сидит перед ней! Но кто именно?
– Поэтому я решила, что вы имеете право узнать об этом до того, как журналисты в очередной раз примутся смаковать детали нашей семейной истории, – продолжила Ксения. – Вчера вечером в джунглях был обнаружен самолет моих родителей...
Она внимательно следила за реакцией каждого из собравшихся. Тетя Агата тихонько взвизгнула и приложила руку к сердцу. Дядя Лукас судорожно сглотнул и попытался придать своему лицу трагическое выражение. Тетя Сильвия откинулась на спинку стула и замерла, как будто ожидая вызова. Кузина Эрика странно улыбнулась. Тетя Ингрид и дядя Николас обменялись многозначительными взглядами. Их сынок Рудольф раскатисто чихнул.
– Ксения, ты хочешь сказать, что найден самолет Максимилиана и Веры? – произнес наконец дядя Николас.
– Да, и я была на месте катастрофы, вернулась всего два часа назад, – пояснила та.
Тетя Ингрид недовольно прошипела:
– Ты уже была там? И сообщаешь нам о том, что Максимилиан и Вера нашлись, только сейчас? Как ты могла, Ксения!
Ксения не обратила внимания на упреки в свой адрес. Она чувствовала, что каждый из присутствующих что-то скрывает. Но что? И имеет ли это отношение к гибели ее родителей?
– Ах, какая трагическая судьба! – приложив длинные пальцы к вискам, залепетала тетя Агата. – Я всегда твердила Максимилиану и Вере о необходимости обратиться к хироманту или астрологу! Они бы могли избежать этого досадного несчастного случая!
– Это был не несчастный случай, – сказала тихо Ксения.
Ее слова произвели взрывной эффект.
– Дорогая племянница, о чем ты говоришь? – произнес дядя Николас. Его лицо приняло пепельный оттенок. Ксения заметила, что тетя Ингрид морщит лоб, пытаясь совладать с эмоциями.
– Так что же произошло? – подала голос тетя Сильвия. – Если это был не несчастный случай, то наверняка вся причина в том, что пилот не справился с управлением, или отказали приборы, или что-то еще!
– Вот именно, что-то еще, – произнесла Ксения. Родственники притихли. Ксения продолжила: – Это было убийство!
Странно, но эти слова не вызвали у собравшихся ожидаемой реакции. Все молчали, и по прошествии двух или трех минут подала голос кузина Эрика. Срывающимся голоском она рискнула спросить:
– Ксения, о чем это ты? Как их могли убить?
Вслед за Эрикой и прочие родственники накинулись на Ксению. Дядя Лукас печально покачал головой и прогнусавил:
– Я понимаю, что потерять родителей в таком нежном возрасте – страшно, дорогая Ксения, и это было настоящим ударом для тебя, я помню, как ты рыдала и билась в истерике. Но это не повод для того, чтобы потчевать нас небылицами!
– Убийство, вы только подумайте! – возмущался дядя Николас. Он с силой швырнул трубку на полированный стол. – Если верить желтой прессе, то Максимилиана и Веру забрали к себе марсиане! А ты выдвигаешь смехотворную версию – они стали жертвой убийства!
– Мне кажется, – проблеяла тетя Агата, поправляя сползший на лоб тюрбан, – мне кажется, дорогая Ксения, что Николас прав. Ты же знала, милая девочка, что я всегда на твоей стороне, я вместе с тобой скорбела по поводу гибели Макса и Веры, но, как учит далай-лама, мы должны стойко переносить удары судьбы!
– Это попахивает теорией заговора, – ввернул кузен Рудольф. – Ксения, тебе пора образумиться!
Ксения молча наблюдала за словесной перепалкой. Она ждала, когда же наконец родственники выдохнутся и их боевой запал сойдет на нет. Когда страсти улеглись, слово взяла тетя Сильвия. Она намеренно не обвиняла племянницу в бездушии и подтасовке фактов.
– Если Ксения считает, что ее родители стали жертвой убийства, то мы должны выслушать аргументы, – произнесла она спокойно. – Ведь у тебя, Ксения, есть доказательства своей версии?
1 2 3 4 5 6 7 8