Все остальное время он боролся один, никого не было рядом, никто не стоял за ним, готовый помочь советом или делом. С каждым днем он все глубже погружался в джунгли секретной службы одной из могущественнейших разведывательных организаций Запада. При нем совершенно откровенно говорили, планировали, осуществляли такие вещи, от которых могло разорваться сердце. Это была пытка. Она продолжалась непрерывно, днем и ночью, из месяца в месяц. И так же непрерывно над головой Хансена висела опасность разоблачения. А разоблачение обозначало смерть.
Но он привык к одиночеству, привык настолько, насколько к этому можно было привыкнуть. И он понимал – по-другому нельзя. И вдруг к нему приходит известие: ждать ровно в 23.00 у отметки 55,5 километра по нюрнбергской дороге! И время и место были чрезвычайно удобными для свидания. Как раз утром Коллинз попросил его подъехать к одному продавцу, у которого должна была находиться ценная статуя. Адрес продавца ему сообщил нюрнбергский антиквар. Хансен догадывался, что между этим продавцом скульптур и местом его свидания была какая-то связь. Во всяком случае, ему не нужно будет специально отпрашиваться у Коллинза.
Было около одиннадцати вечера. Хансен ехал медленно, дорога была прекрасной. По обеим сторонам темнели ели и сосны. Вот шоссе перебежал зайчишка, уши заложив назад, перебежал и скрылся в кустарнике. На протяжении десяти километров Хансену не встретилось ни одной машины. Скоро и его отметка.
Еще издали Хансен заметил, что у обочины дороги возле отметки стоит элегантный автомобиль. Подъехал ближе. Так и есть, автомобиль – теперь Хансен смог определить марку – «дофин» – стоит как раз у назначенного места. А он где-то видел этот автомобиль, но где и когда?…
Прежде чем он вспомнил, его машина поравнялась с «дофином». Капот был открыт, и какая-то девушка в светлом пальто наклонилась над мотором. Хансен вышел из машины. Девушка подняла голову. У нее было ясное лицо под копной вьющихся волос. Такое лицо трудно забыть, увидев его однажды. Да, конечно, он видел и это лицо и эту машину перед отелем «Рикси», в тот полный волнений вечер, видел мельком, теперь он это ясно вспомнил. А тогда не придал никакого значения. Была ли эта девушка тем ангелом-хранителем, который сообщал майору о действиях ищеек Коллинза? Хансен улыбнулся: такой ангел-хранитель может поколебать любого атеиста.
Он подошел к машине и заглянул внутрь.
– Зажигание? – спросил он.
– Да, свеча вышла из строя.
Хансен полез в карман и протянул коробочку с новой свечой.
– Возьмите, – сказал он.
Мотор сразу же заработал.
– Но когда я смогу ее вернуть вам?
– Утром, в одиннадцать, кафе «Капелла».
– Спасибо…
Хансен направился было к своему автомобилю, но вдруг повернулся, повинуясь неожиданному желанию увидеть еще раз ее лицо. И ему захотелось увидеть на этом лице улыбку.
– Забыл сказать вам до свидания…
Девушка подняла голову.
– До свидания, – сказала она, помедлив. И улыбнулась.
Всего лишь маленькая собачка
Часовая стрелка уже приближалась к одиннадцати, а Франтишек все бродил по коридорам «Конкордия экспорт-импорт», проверяя, все ли двери закрыты как следует. Это было скучнейшее занятие, и Франтишек то и дело зевал и почесывался. И так ведь было каждый день, когда уезжал Коллинз. По пути Франтишек выключал свет, оставляя только синие лампочки ночного освещения.
Но вот, кажется, и все. Франтишек подошел к окну и достал из заднего кармана брюк плоскую бутылочку с ромом. Несколько глотков его вполне утешили. Теперь бы явиться Хансену, и можно будет пойти соснуть в дежурке перед дверью квартиры Коллинза. Хансен всегда позволял ему немного поспать.
Вдруг в саду раздался какой-то неясный звук. Франтишек насторожился. Да, там кто-то есть. Франтишек распахнул окно и перегнулся через подоконник. В передней части сада яростно лаяла какая-то собачонка. Судя по лаю, шпиц или что-нибудь в этом роде. Лай прекратился, и Франтишек услышал женский голос:
– Фифи, иди сюда! Иди, иди, моя собачка! Ну иди же!
Франтишек несколько секунд прислушивался в нерешительности. Лай не прекращался. А там в саду… там же свежие грядки! Этот пес все перепортит! Франтишек выбежал во двор, оставив дверь приоткрытой.
С верхней площадки лестницы за ним наблюдал Шукк. Вот Франтишек вышел, и Шукк удовлетворенно кивнул: все идет как по писанному, как раз одиннадцать… Шукк на цыпочках соскользнул вниз по лестнице. Отлично подобранный ключ бесшумно отворил дверь в кабинет Коллинза. Франтишек еще не добрался до ворот, ведущих из сада на улицу, а Шукк уже успел запереть за собой дверь кабинета. Замок щелкнул едва слышно.
Одно дело сделано. Он в кабинете у шефа. Шукк с облегчением вздохнул. Острым лучом карманного фонаря ощупал комнату. Штора была спущена небрежно, и Шукк, подойдя к окну, тщательно ее поправил. Можно было включить верхний свет, что Шукк и сделал, особенно не раздумывая: он хорошо знал, что шторы в кабинете непроницаемы. Теперь можно было заняться сейфом.
Шукк набрал на дисках серию цифр и без труда открыл первую дверь. Потом вставил в замочную скважину ключ, полученный им накануне от Адельгейд, и тут все обошлось благополучно. Не прошло и минуты с того момента, как он сюда вошел, а в его руках уже была полная картотека Коллинза! Шукк стал раскладывать карточки, потом взялся за аппарат.
Сквозь прутья забора Франтишек увидел фигуру женщины и подошел ближе. Это была дама, самая что ни на есть важная дама, как он позднее клялся Хансену. Дама тщетно пыталась вызвать из сада убежавшую Фифи. Эта Фифи – комок курчавой черной шерсти – не желала ничего слушать и в ответ только лаяла. И конечно, этот лай доносился со стороны самых ухоженных грядок, гордости Франтишка. Дама очень обрадовалась, когда Франтишек просунул голову сквозь садовую решетку.
– Ах, простите меня, пожалуйста, но моя Фифи забежала в ваш сад. – Дама беспомощно размахивала ремешком. – И не хочет сейчас меня слушать! Может быть, вы ее поймаете?
– Речь идет о собаке? – спросил Франтишек. – Какой она величины?
Дама показала руками величину своей Фифи, что-то около тридцати сантиметров. Франтишек, на которого элегантная дама произвела впечатление, услужливо улыбнулся.
– О, такой величины! Это какой-то страшный дикий зверь… Подождите, я ее сейчас поймаю.
Франтишек отошел от забора и вдруг сильно икнул.
– Ну и ром, будь он проклят! – выругался он.
– Вы что-то сказали? – забеспокоилась дама.
– Нет, нет, ничего. Просто думаю, куда она могла запропаститься?
Охота началась. Франтишек бегал по всему саду, а неуловимая Фифи, будто дразня, лаяла на него чуть ли не отовсюду. Тем временем в кабинете Коллинза непрерывно щелкал затвор аппарата. Шукк уже несколько раз вынимал из сейфа все новые и новые карточки и укладывал их штабелями на ковре. Камера была оборудована лампой-вспышкой и портативным штативом для получения четких репродукций и работала безукоризненно. Шукк даже забыл обо всем, что так его тревожило после разговора в городской оранжерее. Но если бы Шукк мог на мгновение заглянуть в кабинет полковника Рокка, хоть на одно мгновение, то благоразумие немедленно вернулось бы к нему.
Майор Коллинз в этот самый момент находился в кабинете Рокка. Они обсуждали результаты проверки. Полковник демонстрировал майору различные отклонения на полученных кривых. В одном месте на кардиограмме был участок с измененным ритмом, в другом – еще что-то; какая-то кривая показывала отклонения от нормы. Все это было достаточно жалким и выглядело совершенно неубедительно. Майор это великолепно понимал, но и виду не показывал.
– Если я вас правильно понял, – сказал он наконец, – тесты не дали каких-либо неожиданных результатов?
Дремавший в кресле доктор заметил равнодушно:
– Во всяком случае, майор, никто из ваших сотрудников не обременен особенными грехами. Серьезных улик против них нет.
Полковник решительно отмахнулся.
– Этого я не говорю. Подозрение остается… – Он вдруг замолчал и обернулся к двери.
На пороге стоял один из его помощников. В его руках были копии фотографии из сейфа Хансена: Шукк и Адельгейд в баре казино.
– Хорошо… – сказал Рокк, рассматривая фотографию. – А личность дамы вы установили?
Его помощник протянул записку. Там было всего несколько слов, но каких!
«Адельгейд фон Бризински, иначе Клара Зундт, кличка «Паучиха». До 1945 сотрудничала в иностранном отделе. Специализировалась по связям с Востоком. В настоящее время связана со службой Гелена…»
Полковник был в восторге. Он буквально расцвел.
– Адельгейд фон Бризински, «Паучиха»? Эй, майор Коллинз, это проливает свет на все дело в целом. Правда, совсем с другой стороны…
Полковник передал майору фотографии. Он торжествовал. Майор взглянул на фото, прочел записку, и у него отвисла челюсть.
– Да ведь это же Шукк! И эта дама… Как это все понять?
А Рокк уже сдернул со стены автомат.
– Все в машину, живо! – командовал он. – Где сейчас Шукк, Коллинз?
– Должен быть на своем месте… Но я не понимаю…
– Расскажу по дороге, – бросил на ходу полковник и выбежал из комнаты.
Коллинз и доктор последовали за ним.
Наконец-то Франтишек настиг собачонку, поймал прямо на клумбе с цветами. Пес визжал ужасающе. Франтишек протолкнул этот вопящий комок сквозь решетку, прямо в руки его хозяйке. Адельгейд была уверена: Шукк уже все окончил, недаром же его девять лет обучали шпионскому ремеслу. Она прижала к себе собачку и рассыпалась в благодарностях.
– Я этого никогда не забуду, мой друг! – говорила она, поглаживая своего пса. – Вы оказали мне огромнейшую услугу! Я даже не могу подумать, что бы я делала без Фифи. Он был уже на трех выставках и каждый раз получал золотую медаль!
В этот самый момент Франтишек увидел черный автомобиль, который пронесся по улице и резко затормозил перед решеткой сада. Дама исчезла, а Франтишек побежал к воротам. Коллинз, сопя, пронесся мимо него. Впереди промелькнул полковник Рокк. Доктор ковылял сзади.
Не останавливаясь, полковник крикнул:
– Где он может быть? Наверху?
– Сначала в мой кабинет! – прохрипел Коллинз.
Они исчезли в доме. Франтишек, разинув рот, смотрел им вслед.
Ворвавшись в дом, полковник остановился, пропуская вперед Коллинза. Майор в два прыжка очутился у двери своего кабинета и попытался вставить ключ в замочную скважину. Но изнутри в нее был вставлен другой ключ! Коллинз отбежал в сторону, а полковник разрядил свой автомат прямо в дверь кабинета. Длинная очередь прогремела в коридоре, раздробив замок…
Шукк, как и предполагала Адельгейд, было уже совсем закончил свою работу. Он отложил камеру и складывал листы картотеки и другие документы, чтобы уложить их в сейф. Визг тормозов машины Коллинза заставил его вскочить на ноги.
Он еще прислушивался, как вдруг шаги бегущих людей раздались совсем рядом, прямо за дверью кабинета. Потом кто-то попытался открыть дверь. Кончено… Все пропало! Предчувствия не обманули его. Шукк прислонился к стене, его лицо побелело. Вытащил пистолет.
Автоматная очередь привела его в полную растерянность. Он уже давно решил покончить с собой, если его разоблачат. И сейчас нельзя было больше медлить. Поднять руку с пистолетом ко лбу, и все… Но Шукк все еще не решался.
Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались Рокк и Коллинз с оружием в руках. Шукк поднял вверх дрожащие от страха руки, и его пистолет, выскользнув из скрюченных пальцев, глухо шлепнулся на ковер.
– Кругом! – скомандовал Рокк, доставая наручники из кармана. Шукк повернулся к стене. – Руки назад! – вновь скомандовал полковник, застегивая на его кистях наручники.
Коллинз только покачал головой при виде распахнутого сейфа. Потом бросился на колени и принялся быстро просматривать бумаги.
– Кажется, все на месте… – тяжело дыша, сказал он. – Я пришел вовремя.
– Вы? Не вы, а мы! – поправил его полковник. – Думаю, что в своем рапорте я должен буду несколько иначе классифицировать происшедшее.
Коллинз прикусил губу и, схватив Шукка за воротник, подтолкнул к выходу.
– Куда сейчас, полковник? – спросил он.
– Заедем в лагерь… Да соберите материалы!
Полковник взял аппарат Шукка, а Коллинз стал запихивать разбросанные по полу документы в сейф.
Шукка вывели к машине, но в этот момент к воротам подъехал «фольксваген» Хансена.
– Что случилось? – спросил Хансен, выскакивая из автомобиля.
– Где, черт вас возьми, вы пропадали, Хансен? – закричал на него Коллинз.
Хансен посмотрел на него удивленно.
– Вы же меня сами послали, шеф. Я возвращаюсь прямо из Нюрнберга…
Коллинз поднес к его лицу увеличенную фотографию Шукка и Адельгейд.
– А это что означает? – спросил он возмущенно.
Но Хансен уже взял себя в руки и холодно ответил:
– Случайное наблюдение, шеф.
– А почему, будьте вы прокляты, вы не пришли с этим вашим «случайным наблюдением» ко мне?
Но Хансен ответил без всяких колебаний:
– Шеф, глаза у меня были на месте, но подозрение без доказательств? Голое подозрение? – Хансен отрицательно покачал головой. – Я был осторожен.
– Осторожен! Он был осторожен! Вы теперь видите, до чего мы дошли с этой вашей проклятой осторожностью!
В этот момент Коллинз заметил стоящего в тени у ворот Франтишка, и его ярость вновь вспыхнула.
– А этого в карцер! – заревел майор и быстро направился к дому.
Хансен схватил Франтишка за плечо и толкнул вперед.
– Что случилось, Франтишек? – спросил он.
Франтишек беспомощно пожал плечами. Он выглядел совсем несчастным.
– Я делал обход, господин Хансен. А потом собака забежала в сад. Прямо на цветы. А еще там была женщина. А потом пришли босс и мистер Рокк, и тр-р-р, тр-р-р… Да что я знаю?… Такая маленькая собачка…
Франтишка понять было трудно, и Хансен его больше не расспрашивал. Он отвел его в маленькую камеру в подвале возле тира, которая иногда служила карцером, и закрыл его там. Франтишек опечаленно сказал из-за двери карцера:
– Я ни в чем не виноват, мистер Хансен.
– Посиди, посиди, Франтишек, – ответил Хансен. – И не делай никаких глупостей. Я тебя скоро выпущу.
– Спасибо вам, мистер Хансен!
Хансен вышел из особняка. В этот момент в комнате майора Коллинза погас свет. С улицы донесся шум двигателя: ждали майора. Стало светать. Рокк нетерпеливо выглянул из машины.
Майор вышел из своей комнаты явно в лучшем настроении. Он успел прикинуть все последствия «несчастного случая» в его центре и нашел, что ничего страшного не произошло. Полковник со своим «промыванием мозгов» при помощи «детектора» оскандалился полностью. Ведь насчет Шукка у полковника не было подозрений, и только благодаря наблюдательности Хансена предатель был обезврежен. Не было бы этих фотографий, не сидел бы сейчас Шукк в наручниках. И, несмотря на очевидное нетерпение Рокка, Коллинз демонстративно подошел к Хансену.
– Шукк что-нибудь украл, шеф? – спросил Хансен с нескрываемым любопытством.
– Украл? Он вскрыл мой сейф!
– Сейф? В вашем кабинете? – Хансен действительно был ошеломлен. Так вот кто был вторым заказчиком у Макса из казино! Вот для кого был сделан второй ключ!
– Тогда нам повезло… – сказал Хансен сквозь зубы.
– Повезло? – коротко рассмеялся Коллинз. Он был вновь самим собой. – Горячие материалы я держу в холодном месте!
Полковник нажал на сигнал, и Коллинз быстро пошел к воротам.
– Останетесь охранять фирму! – крикнул Коллинз на прощание, и машина тронулась с места.
Так Хансен и запертый в подвале Франтишек остались единственными обитателями виллы в ту ночь. Пегги жила в городе, где у нее была комнатка, и только иногда, когда была срочная работа, ночевала в здании. Дверь в кабинет Коллинза так и осталась открытой. Даже свет в комнате забыли погасить. Хансен вышел в вестибюль и тщательно запер входную дверь. Потом вернулся в кабинет Коллинза, подошел к сейфу. Майор второпях забыл изменить шифр, и Хансен бесшумно отворил первую дверь сейфа. Достал второй ключ и так же легко открыл вторую дверь. Что и говорить Макс оказался большим специалистом. Хансен сперва осмотрел сваленные как попало бумаги потом начал осторожно перебирать их. Он обыскал весь сейф, но того, что он искал, там не было. Тщательно запер сейф и с минуту постоял перед ним в глубокой задумчивости. Либо папка со зловещим штампом «Совершенно секретно» находится в руках Коллинза и он забрал ее с собой, либо… либо в доме есть второй сейф. Взял папку с собой? Нет! Его портфель лежит на письменном столе. Значит, в комнате Коллинза есть еще один сейф.
Хансен погасил свет и подошел к окну, из которого был виден весь сад. Коллинз, выбежав из своего домика, имел явно вид человека, у которого гора с плеч свалилась. Хансен припомнил фразу, сказанную ему майором, когда они встретились на садовой дорожке: «Повезло? Горячие материалы я держу в холодном месте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Но он привык к одиночеству, привык настолько, насколько к этому можно было привыкнуть. И он понимал – по-другому нельзя. И вдруг к нему приходит известие: ждать ровно в 23.00 у отметки 55,5 километра по нюрнбергской дороге! И время и место были чрезвычайно удобными для свидания. Как раз утром Коллинз попросил его подъехать к одному продавцу, у которого должна была находиться ценная статуя. Адрес продавца ему сообщил нюрнбергский антиквар. Хансен догадывался, что между этим продавцом скульптур и местом его свидания была какая-то связь. Во всяком случае, ему не нужно будет специально отпрашиваться у Коллинза.
Было около одиннадцати вечера. Хансен ехал медленно, дорога была прекрасной. По обеим сторонам темнели ели и сосны. Вот шоссе перебежал зайчишка, уши заложив назад, перебежал и скрылся в кустарнике. На протяжении десяти километров Хансену не встретилось ни одной машины. Скоро и его отметка.
Еще издали Хансен заметил, что у обочины дороги возле отметки стоит элегантный автомобиль. Подъехал ближе. Так и есть, автомобиль – теперь Хансен смог определить марку – «дофин» – стоит как раз у назначенного места. А он где-то видел этот автомобиль, но где и когда?…
Прежде чем он вспомнил, его машина поравнялась с «дофином». Капот был открыт, и какая-то девушка в светлом пальто наклонилась над мотором. Хансен вышел из машины. Девушка подняла голову. У нее было ясное лицо под копной вьющихся волос. Такое лицо трудно забыть, увидев его однажды. Да, конечно, он видел и это лицо и эту машину перед отелем «Рикси», в тот полный волнений вечер, видел мельком, теперь он это ясно вспомнил. А тогда не придал никакого значения. Была ли эта девушка тем ангелом-хранителем, который сообщал майору о действиях ищеек Коллинза? Хансен улыбнулся: такой ангел-хранитель может поколебать любого атеиста.
Он подошел к машине и заглянул внутрь.
– Зажигание? – спросил он.
– Да, свеча вышла из строя.
Хансен полез в карман и протянул коробочку с новой свечой.
– Возьмите, – сказал он.
Мотор сразу же заработал.
– Но когда я смогу ее вернуть вам?
– Утром, в одиннадцать, кафе «Капелла».
– Спасибо…
Хансен направился было к своему автомобилю, но вдруг повернулся, повинуясь неожиданному желанию увидеть еще раз ее лицо. И ему захотелось увидеть на этом лице улыбку.
– Забыл сказать вам до свидания…
Девушка подняла голову.
– До свидания, – сказала она, помедлив. И улыбнулась.
Всего лишь маленькая собачка
Часовая стрелка уже приближалась к одиннадцати, а Франтишек все бродил по коридорам «Конкордия экспорт-импорт», проверяя, все ли двери закрыты как следует. Это было скучнейшее занятие, и Франтишек то и дело зевал и почесывался. И так ведь было каждый день, когда уезжал Коллинз. По пути Франтишек выключал свет, оставляя только синие лампочки ночного освещения.
Но вот, кажется, и все. Франтишек подошел к окну и достал из заднего кармана брюк плоскую бутылочку с ромом. Несколько глотков его вполне утешили. Теперь бы явиться Хансену, и можно будет пойти соснуть в дежурке перед дверью квартиры Коллинза. Хансен всегда позволял ему немного поспать.
Вдруг в саду раздался какой-то неясный звук. Франтишек насторожился. Да, там кто-то есть. Франтишек распахнул окно и перегнулся через подоконник. В передней части сада яростно лаяла какая-то собачонка. Судя по лаю, шпиц или что-нибудь в этом роде. Лай прекратился, и Франтишек услышал женский голос:
– Фифи, иди сюда! Иди, иди, моя собачка! Ну иди же!
Франтишек несколько секунд прислушивался в нерешительности. Лай не прекращался. А там в саду… там же свежие грядки! Этот пес все перепортит! Франтишек выбежал во двор, оставив дверь приоткрытой.
С верхней площадки лестницы за ним наблюдал Шукк. Вот Франтишек вышел, и Шукк удовлетворенно кивнул: все идет как по писанному, как раз одиннадцать… Шукк на цыпочках соскользнул вниз по лестнице. Отлично подобранный ключ бесшумно отворил дверь в кабинет Коллинза. Франтишек еще не добрался до ворот, ведущих из сада на улицу, а Шукк уже успел запереть за собой дверь кабинета. Замок щелкнул едва слышно.
Одно дело сделано. Он в кабинете у шефа. Шукк с облегчением вздохнул. Острым лучом карманного фонаря ощупал комнату. Штора была спущена небрежно, и Шукк, подойдя к окну, тщательно ее поправил. Можно было включить верхний свет, что Шукк и сделал, особенно не раздумывая: он хорошо знал, что шторы в кабинете непроницаемы. Теперь можно было заняться сейфом.
Шукк набрал на дисках серию цифр и без труда открыл первую дверь. Потом вставил в замочную скважину ключ, полученный им накануне от Адельгейд, и тут все обошлось благополучно. Не прошло и минуты с того момента, как он сюда вошел, а в его руках уже была полная картотека Коллинза! Шукк стал раскладывать карточки, потом взялся за аппарат.
Сквозь прутья забора Франтишек увидел фигуру женщины и подошел ближе. Это была дама, самая что ни на есть важная дама, как он позднее клялся Хансену. Дама тщетно пыталась вызвать из сада убежавшую Фифи. Эта Фифи – комок курчавой черной шерсти – не желала ничего слушать и в ответ только лаяла. И конечно, этот лай доносился со стороны самых ухоженных грядок, гордости Франтишка. Дама очень обрадовалась, когда Франтишек просунул голову сквозь садовую решетку.
– Ах, простите меня, пожалуйста, но моя Фифи забежала в ваш сад. – Дама беспомощно размахивала ремешком. – И не хочет сейчас меня слушать! Может быть, вы ее поймаете?
– Речь идет о собаке? – спросил Франтишек. – Какой она величины?
Дама показала руками величину своей Фифи, что-то около тридцати сантиметров. Франтишек, на которого элегантная дама произвела впечатление, услужливо улыбнулся.
– О, такой величины! Это какой-то страшный дикий зверь… Подождите, я ее сейчас поймаю.
Франтишек отошел от забора и вдруг сильно икнул.
– Ну и ром, будь он проклят! – выругался он.
– Вы что-то сказали? – забеспокоилась дама.
– Нет, нет, ничего. Просто думаю, куда она могла запропаститься?
Охота началась. Франтишек бегал по всему саду, а неуловимая Фифи, будто дразня, лаяла на него чуть ли не отовсюду. Тем временем в кабинете Коллинза непрерывно щелкал затвор аппарата. Шукк уже несколько раз вынимал из сейфа все новые и новые карточки и укладывал их штабелями на ковре. Камера была оборудована лампой-вспышкой и портативным штативом для получения четких репродукций и работала безукоризненно. Шукк даже забыл обо всем, что так его тревожило после разговора в городской оранжерее. Но если бы Шукк мог на мгновение заглянуть в кабинет полковника Рокка, хоть на одно мгновение, то благоразумие немедленно вернулось бы к нему.
Майор Коллинз в этот самый момент находился в кабинете Рокка. Они обсуждали результаты проверки. Полковник демонстрировал майору различные отклонения на полученных кривых. В одном месте на кардиограмме был участок с измененным ритмом, в другом – еще что-то; какая-то кривая показывала отклонения от нормы. Все это было достаточно жалким и выглядело совершенно неубедительно. Майор это великолепно понимал, но и виду не показывал.
– Если я вас правильно понял, – сказал он наконец, – тесты не дали каких-либо неожиданных результатов?
Дремавший в кресле доктор заметил равнодушно:
– Во всяком случае, майор, никто из ваших сотрудников не обременен особенными грехами. Серьезных улик против них нет.
Полковник решительно отмахнулся.
– Этого я не говорю. Подозрение остается… – Он вдруг замолчал и обернулся к двери.
На пороге стоял один из его помощников. В его руках были копии фотографии из сейфа Хансена: Шукк и Адельгейд в баре казино.
– Хорошо… – сказал Рокк, рассматривая фотографию. – А личность дамы вы установили?
Его помощник протянул записку. Там было всего несколько слов, но каких!
«Адельгейд фон Бризински, иначе Клара Зундт, кличка «Паучиха». До 1945 сотрудничала в иностранном отделе. Специализировалась по связям с Востоком. В настоящее время связана со службой Гелена…»
Полковник был в восторге. Он буквально расцвел.
– Адельгейд фон Бризински, «Паучиха»? Эй, майор Коллинз, это проливает свет на все дело в целом. Правда, совсем с другой стороны…
Полковник передал майору фотографии. Он торжествовал. Майор взглянул на фото, прочел записку, и у него отвисла челюсть.
– Да ведь это же Шукк! И эта дама… Как это все понять?
А Рокк уже сдернул со стены автомат.
– Все в машину, живо! – командовал он. – Где сейчас Шукк, Коллинз?
– Должен быть на своем месте… Но я не понимаю…
– Расскажу по дороге, – бросил на ходу полковник и выбежал из комнаты.
Коллинз и доктор последовали за ним.
Наконец-то Франтишек настиг собачонку, поймал прямо на клумбе с цветами. Пес визжал ужасающе. Франтишек протолкнул этот вопящий комок сквозь решетку, прямо в руки его хозяйке. Адельгейд была уверена: Шукк уже все окончил, недаром же его девять лет обучали шпионскому ремеслу. Она прижала к себе собачку и рассыпалась в благодарностях.
– Я этого никогда не забуду, мой друг! – говорила она, поглаживая своего пса. – Вы оказали мне огромнейшую услугу! Я даже не могу подумать, что бы я делала без Фифи. Он был уже на трех выставках и каждый раз получал золотую медаль!
В этот самый момент Франтишек увидел черный автомобиль, который пронесся по улице и резко затормозил перед решеткой сада. Дама исчезла, а Франтишек побежал к воротам. Коллинз, сопя, пронесся мимо него. Впереди промелькнул полковник Рокк. Доктор ковылял сзади.
Не останавливаясь, полковник крикнул:
– Где он может быть? Наверху?
– Сначала в мой кабинет! – прохрипел Коллинз.
Они исчезли в доме. Франтишек, разинув рот, смотрел им вслед.
Ворвавшись в дом, полковник остановился, пропуская вперед Коллинза. Майор в два прыжка очутился у двери своего кабинета и попытался вставить ключ в замочную скважину. Но изнутри в нее был вставлен другой ключ! Коллинз отбежал в сторону, а полковник разрядил свой автомат прямо в дверь кабинета. Длинная очередь прогремела в коридоре, раздробив замок…
Шукк, как и предполагала Адельгейд, было уже совсем закончил свою работу. Он отложил камеру и складывал листы картотеки и другие документы, чтобы уложить их в сейф. Визг тормозов машины Коллинза заставил его вскочить на ноги.
Он еще прислушивался, как вдруг шаги бегущих людей раздались совсем рядом, прямо за дверью кабинета. Потом кто-то попытался открыть дверь. Кончено… Все пропало! Предчувствия не обманули его. Шукк прислонился к стене, его лицо побелело. Вытащил пистолет.
Автоматная очередь привела его в полную растерянность. Он уже давно решил покончить с собой, если его разоблачат. И сейчас нельзя было больше медлить. Поднять руку с пистолетом ко лбу, и все… Но Шукк все еще не решался.
Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались Рокк и Коллинз с оружием в руках. Шукк поднял вверх дрожащие от страха руки, и его пистолет, выскользнув из скрюченных пальцев, глухо шлепнулся на ковер.
– Кругом! – скомандовал Рокк, доставая наручники из кармана. Шукк повернулся к стене. – Руки назад! – вновь скомандовал полковник, застегивая на его кистях наручники.
Коллинз только покачал головой при виде распахнутого сейфа. Потом бросился на колени и принялся быстро просматривать бумаги.
– Кажется, все на месте… – тяжело дыша, сказал он. – Я пришел вовремя.
– Вы? Не вы, а мы! – поправил его полковник. – Думаю, что в своем рапорте я должен буду несколько иначе классифицировать происшедшее.
Коллинз прикусил губу и, схватив Шукка за воротник, подтолкнул к выходу.
– Куда сейчас, полковник? – спросил он.
– Заедем в лагерь… Да соберите материалы!
Полковник взял аппарат Шукка, а Коллинз стал запихивать разбросанные по полу документы в сейф.
Шукка вывели к машине, но в этот момент к воротам подъехал «фольксваген» Хансена.
– Что случилось? – спросил Хансен, выскакивая из автомобиля.
– Где, черт вас возьми, вы пропадали, Хансен? – закричал на него Коллинз.
Хансен посмотрел на него удивленно.
– Вы же меня сами послали, шеф. Я возвращаюсь прямо из Нюрнберга…
Коллинз поднес к его лицу увеличенную фотографию Шукка и Адельгейд.
– А это что означает? – спросил он возмущенно.
Но Хансен уже взял себя в руки и холодно ответил:
– Случайное наблюдение, шеф.
– А почему, будьте вы прокляты, вы не пришли с этим вашим «случайным наблюдением» ко мне?
Но Хансен ответил без всяких колебаний:
– Шеф, глаза у меня были на месте, но подозрение без доказательств? Голое подозрение? – Хансен отрицательно покачал головой. – Я был осторожен.
– Осторожен! Он был осторожен! Вы теперь видите, до чего мы дошли с этой вашей проклятой осторожностью!
В этот момент Коллинз заметил стоящего в тени у ворот Франтишка, и его ярость вновь вспыхнула.
– А этого в карцер! – заревел майор и быстро направился к дому.
Хансен схватил Франтишка за плечо и толкнул вперед.
– Что случилось, Франтишек? – спросил он.
Франтишек беспомощно пожал плечами. Он выглядел совсем несчастным.
– Я делал обход, господин Хансен. А потом собака забежала в сад. Прямо на цветы. А еще там была женщина. А потом пришли босс и мистер Рокк, и тр-р-р, тр-р-р… Да что я знаю?… Такая маленькая собачка…
Франтишка понять было трудно, и Хансен его больше не расспрашивал. Он отвел его в маленькую камеру в подвале возле тира, которая иногда служила карцером, и закрыл его там. Франтишек опечаленно сказал из-за двери карцера:
– Я ни в чем не виноват, мистер Хансен.
– Посиди, посиди, Франтишек, – ответил Хансен. – И не делай никаких глупостей. Я тебя скоро выпущу.
– Спасибо вам, мистер Хансен!
Хансен вышел из особняка. В этот момент в комнате майора Коллинза погас свет. С улицы донесся шум двигателя: ждали майора. Стало светать. Рокк нетерпеливо выглянул из машины.
Майор вышел из своей комнаты явно в лучшем настроении. Он успел прикинуть все последствия «несчастного случая» в его центре и нашел, что ничего страшного не произошло. Полковник со своим «промыванием мозгов» при помощи «детектора» оскандалился полностью. Ведь насчет Шукка у полковника не было подозрений, и только благодаря наблюдательности Хансена предатель был обезврежен. Не было бы этих фотографий, не сидел бы сейчас Шукк в наручниках. И, несмотря на очевидное нетерпение Рокка, Коллинз демонстративно подошел к Хансену.
– Шукк что-нибудь украл, шеф? – спросил Хансен с нескрываемым любопытством.
– Украл? Он вскрыл мой сейф!
– Сейф? В вашем кабинете? – Хансен действительно был ошеломлен. Так вот кто был вторым заказчиком у Макса из казино! Вот для кого был сделан второй ключ!
– Тогда нам повезло… – сказал Хансен сквозь зубы.
– Повезло? – коротко рассмеялся Коллинз. Он был вновь самим собой. – Горячие материалы я держу в холодном месте!
Полковник нажал на сигнал, и Коллинз быстро пошел к воротам.
– Останетесь охранять фирму! – крикнул Коллинз на прощание, и машина тронулась с места.
Так Хансен и запертый в подвале Франтишек остались единственными обитателями виллы в ту ночь. Пегги жила в городе, где у нее была комнатка, и только иногда, когда была срочная работа, ночевала в здании. Дверь в кабинет Коллинза так и осталась открытой. Даже свет в комнате забыли погасить. Хансен вышел в вестибюль и тщательно запер входную дверь. Потом вернулся в кабинет Коллинза, подошел к сейфу. Майор второпях забыл изменить шифр, и Хансен бесшумно отворил первую дверь сейфа. Достал второй ключ и так же легко открыл вторую дверь. Что и говорить Макс оказался большим специалистом. Хансен сперва осмотрел сваленные как попало бумаги потом начал осторожно перебирать их. Он обыскал весь сейф, но того, что он искал, там не было. Тщательно запер сейф и с минуту постоял перед ним в глубокой задумчивости. Либо папка со зловещим штампом «Совершенно секретно» находится в руках Коллинза и он забрал ее с собой, либо… либо в доме есть второй сейф. Взял папку с собой? Нет! Его портфель лежит на письменном столе. Значит, в комнате Коллинза есть еще один сейф.
Хансен погасил свет и подошел к окну, из которого был виден весь сад. Коллинз, выбежав из своего домика, имел явно вид человека, у которого гора с плеч свалилась. Хансен припомнил фразу, сказанную ему майором, когда они встретились на садовой дорожке: «Повезло? Горячие материалы я держу в холодном месте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13