Здесь выложена электронная книга Пути, которые мы избираем автора по имени Поповский Александр Данилович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Поповский Александр Данилович - Пути, которые мы избираем.
Размер архива с книгой Пути, которые мы избираем равняется 383.15 KB
Пути, которые мы избираем - Поповский Александр Данилович => скачать бесплатную электронную книгу
Александр Данилович Поповский: «Пути, которые мы избираем»
Александр Данилович Поповский
Пути, которые мы избираем
OCR Busya
«А. Поповский «Законы жизни»»: Советский писатель; Москва; 1971
Аннотация Александр Поповский известен читателю как автор научно-художественных произведений, посвященных советским ученым. В книге «Пути, которые мы избираем» писатель знакомит читателя с образами и творчеством плеяды замечательных ученых-физиологов, биологов, хирургов и паразитологов. Перед читателем проходит история рождения и развития научных идей великого Павлова, его ближайшего помощника К. Быкова и других ученых. Александр ПоповскийПути, которые мы избираем …Нам не нужно… ни отказываться от претензий проникнуть глубже, чем поверхность природы, ни претендовать на то, что мы уже сорвали все покровы тайны с окружающего нас мира. ЛЕНИН Глава перваяЕго путь Памятные речи Теплый июльский вечер 1890 года. На обширном озере в Чухломе, далеком от железной дороги и губернского города Костромы, сидят в лодке два друга: сын зажиточного огородника Костя, или Константин Михайлович, как его начинают теперь называть, рослый загорелый парень с мягким взглядом больших светлых глаз, и друг его – уволенный по болезни солдат Михаил, бледный, худой, в изношенной военной гимнастерке и сильно потрепанных штанах. Весла сложены на дне лодки. Друзья удобно разместились. Михаил полулежит, подперев голову рукой, а друг его перегнулся к нему и горячо рассказывает:– Четыре пятых атмосферных воздуха составляет азот. Соединения его находят в нефти, в дождевой и речной воде, в тканях животных, в мускулах, в крови, в лимфе, молоке…– Готово, перескочил, – с досадой останавливает его бывший солдат, – не стерпел… С чего начал и куда заехал…Несносный человек, он ищет химию не в колбе, не в кипящих растворах, а в живом организме, где ничего не увидишь и не поймешь.Уходящее солнце бросает на друзей багряный отсвет. Михаил отмахивается от непрошеной ласки и поворачивается к солнцу спиной.Рассказчик поднимает глаза к закату и, точно вдохновленный его пламенем, продолжает:– По важности для жизни азот стоит на втором месте после воды. Без него животные организмы…Снова друг спешит его остановить:– Ближе к делу. Об этом в другой раз.– Как можно иначе? – сердится Костя. – Организм – лаборатория, где вся химия заключена в одну оболочку. Нельзя так, Мишуха. Тебе знай только опыты делай, а человека по шапке!.. Молчи, не перебивай!Михаил, насупившись, молчит. Взор его скользит по озеру, руки нетерпеливо вздрагивают. Низко над водой пролетает стая уток, слышны хлопанье крыльев и приглушенный крик вспугнутых птиц. Он смотрит с сожалением на уходящую дичь и вздыхает. Темнеет. Вдали загораются бледные огни монастыря и тает во мгле шпиль колокольни.Константин умолк. Он опустил руку за борт лодки, и поверхность воды зашевелилась, окрашиваясь синевой. Михаил приподнимается и сурово сдвигает брови.– Все? – спрашивает он.– Как будто.Константин с облегчением вздыхает и растягивается в лодке. Трудный урок выполнен, можно и отдохнуть. Слово за другом.– Изволь, критикуй.Критиковать обязательно: и себя, и другого, и прочитанную книгу. На этот счет у них твердое правило. Они недавно проштудировали «Книгу бытия» и подвергли библию пристрастной критике.– Начнем с главного, – почесывая затылок, говорит Михаил. – Не быть тебе химиком, Костя, не способен ты науку понять, живые организмы тебя сбивают…При их бедных возможностях, когда, кроме спиртовки и дрянненькой колбы, ничего больше нет, увлечение физиологией губительно.– Возражаю, – решительно перебивает его Константин. Он сдал недавно экзамен на аттестат зрелости и не потерпит беспочвенной критики. – В учебнике черным по белому написано…– Мало ли что написано! – машет рукой Михаил. – В библии сказано: «Вначале бог сотворил небо и землю», а мы с тобой опровергаем.Оскорбленный Костя теряет терпение – под сомнение поставлено его знание предмета.– Только, пожалуйста, без сравнений!– А я и вовсе обойдусь, – меланхолически произносит Михаил. Он рад случаю избавиться от неблагодарной задачи.– Как угодно, Михаил Ильич, – с преувеличенной вежливостью говорит Константин. – На науке свет клином не сошелся, поговорим о других делах.У них нет других интересов, за это можно поручиться. Земляки и соседи, они большие друзья, однако ни давнее соседство, ни любовь к озеру не связали их так, как сблизила наука, страстный интерес к тайнам природы.Началось с того, что молодой Константин проникся уважением к смышленому солдату, вернувшемуся со службы с коробом всяческих сведений. Михаил, со своей стороны, привязался к умному и начитанному соседу. Так они подружились. Подписчики «Губернских ведомостей» и журнала «Вестник и библиотека самообразования», друзья черпали знания из этих источников. Книжка «Химик-любитель» безвестного автора и «История свечи» Фарадея убедили их, что на свете нет ничего важнее химии. Они раздобыли кое-какой «инвентарь» – колбы, спиртовку и градусник, вступили в дружбу с аптекарем, хранителем прочих сокровищ, и объявили целью своей жизни изучение вещества.Глухой монастырь у Чухломы – место ссылки монахов – стал «академией» друзей. Здесь добывались учебники по химии и физике. Химик-монах, отец Рафаил, открыл им доступ в свою лабораторию. На карманные деньги Константин выписал из столицы «Основы химии» Менделеева. Книга трудна, непонятна, далеко еще друзьям до нее, и все-таки они ее штудируют, усваивают новые идеи ученого. Еще более строго утверждается правило: всегда сомневаться, всем возражать, критиковать беспощадно каждую строку, всякое слово…Безмерно велика сила ранних впечатлений молодости. Случайная встреча, услышанная фраза, неожиданное пребывание в той или иной общественной среде предопределяют нередко нашу судьбу. Зрелость и старость бессильны овладеть так сердцем и умом. Наша знаменитая соотечественница Софья Ковалевская увлеклась математикой под влиянием своего дяди, любителя высшей математики, и пятнадцати лет поражала окружающих своими необыкновенными успехами. Немецкий ученый Либих объяснял свое увлечение химией тем, что странствующий химик, приготовлявший на ярмарке гремучее серебро, пленил его, воображение. Сын солдата Екатеринбургской горной роты Иван Ползунов, выросший в заводской среде, рано задумался над печальной долей горнорудных рабочих и двадцати лет изобрел паровую машину, облегчающую человеческий труд, предвосхитив изобретение Уатта на десять лет. Двадцатилетний Фарадей, малограмотный переплетчик, прослушав лекции знаменитого химика и физика Дэви, посвящает себя науке. «Не думайте, – пишет он, – что я был очень глубоким умом и выделялся ранней зрелостью. Я был очень живой юноша, с большой силой воображения, охотно верил «Тысяча и одной ночи», как словарю. Факты привлекли меня, и это меня спасло…»Впечатлительная молодость, ее вера и страсть породили немало величайших откровений. Ньютон сделал свои открытия – исчисление бесконечно малых, закон тяготения и анализ света – на двадцать пятом году жизни. Гениальный русский хирург Николай Иванович Пирогов стал профессором двадцати шести лет. Посетив известного французского хирурга и анатома Вельпо, Пирогов застал его за изучением анатомического атласа, составленного им, Пироговым, в России. «Не вам у меня, – сказал француз молодому Пирогову, – а мне у вас учиться…» Линней создал систему размножения растений двадцати четырех лет. Основатель современной эволюционной палеонтологии Владимир Ковалевский, труды которого Дарвин считал важнейшей опорой своего учения об эволюции, был юристом по образованию и курса биологии в официальной школе не прослушал. Увлеченный наукой об ископаемых животных, он двадцати пяти лет сделал свои первые замечательные открытия. Леониду Васильевичу Соболеву было двадцать четыре года, когда он открыл причину, вызывающую заболевание диабетом, и средство его лечения.Такова юность, такова сила ее увлечений!Время за полночь. Мрак, рассеянный луной, распался. Над водой застыл бледный свет. Но друзьям предстоит обсудить еще одно дело, оба помнят о нем, но точно избегают касаться его. Михаил как-то заметил:– Пора домой возвращаться, а мы о главном не говорили.Тогда Константин вдруг заволновался, вытащил сверток со снедью и стал угощать друга:– Успеем, Мишуха, закусывай.Он придвинул ему ломтиками нарезанную колбасу, два яйца и завернутую в бумажку соль. Друзья оживились, речь зашла о городских новостях.– Конец нашей Чухломе, – шутил и смеялся Михаил: – за год родилось на десять человек меньше, чем умерло. Чистая Франция!– И промышленность понемножечку глохнет, – заметил Константин: – двадцать пять заведений, а рабочих без малого семьдесят три.Обсудили и последнюю новость: шли слухи, что проводят железную дорогу. До ближайшей станции будет не сто пятьдесят, а семьдесят пять километров.– К озеру подбираются, – прикидывался озабоченным Михаил. – Штука серьезная. Сорок восемь квадратных километров воды, второго такого моря не сыщешь. И другого добра у нас сколько угодно, – продолжал он с притворной серьезностью. – Исправник – пьяница, пристав – жулик, городовые – взяточники. Эх, тебе бы, Костя, по /юридической части пойти – закон отстаивать, за справедливость стоять.Так началось обсуждение того вопроса, которого оба избегали. Надо было решить, кем быть Константину, чему посвятить свою жизнь. Отдаться ли химии, изучать ли естествознание для собственного удовольствия или пойти на юридический факультет.– Мало ли кому что не по душе, – сурово поучал его друг. – Станешь адвокатом, до высоких чинов доберешься, будет своя опора у бедняков. Вот когда за правду бороться…Служение народу, конечно, важное дело – всюду пьянство, невежество и произвол, – но легко ли расстаться с любимым занятием? Он мысленно видел себя химиком.– А что, если так, – робко возражает молодой человек: – стать, к примеру, врачом, физиологом, изучать болезни людей – ведь тоже народу облегчение?И, пользуясь заминкой, тем, что друг не приготовился к ответу, он спешит продолжить:– В одной Чухломе сколько зла! Чем только знахари народ не калечат! Давлеными улитками, жабьим сердцем кормят больных, мышиный помет заставляют глотать. Вот где нужен свет знания!Уже не впервые в жизни Константина возникает затруднение подобного рода. Так же нелегко решался вопрос, идти ли ему в семинарию или в гимназию. Никто дома не знал, что тайком добытые книжки, прочитанные на чердаке, не оставили у мальчика ни веры, ни уважения к церкви. В ту памятную пору Константин темной ночью поплыл в монастырь к отцу Рафаилу за советом. Сосланный монах всю ночь напролет увещевал мальчика, читал ему «Трактат о человеческой природе», «Естественную историю страстей и трагедий» Юма, внушал ненависть к церкви и настойчиво советовал учиться в гимназии. Из семинарии, куда родители отдали его, он скоро вернулся. Трактаты Юма засели в голове вольнодумца, и молодого философа выгнали из школы.Тучи краем закрыли луну, и озеро сразу померкло. Ночь густо осела кругом. Константин жарко убеждает друга, вдохновенно звучит его речь:– Народу можно всяко служить, были бы желание и верность идее. Кто больше сделал для человечества – Дарвин или Бисмарк, Кеплер или Наполеон, Пирогов или Плеве? Химик Пастер стоит тысячи адвокатов, братья Ковалевские – всех английских министров. Не так ли?Михаил молчит. Что он может возразить?– Я окончу университет, – льется страстная речь Константина, – стану ученым, и ты, Мишуха, будешь моим первым помощником. Не придется тебе ездить по ярмаркам, помогать матери в торговле, мы будем неразлучны всю жизнь.Возбужденный картиной, им самим нарисованной, он не видит усмешки друга. Где уж вместе работать – один полон энергии и здоровья, а другой доживает последние дни: туберкулез подтачивает его силы.– Я и книги уже достал, – шепчет будущий физиолог.Он вынимает из сумки несколько книжек и прижимает их › к сердцу. Пальцы, чуть касаясь, скользят по страницам, он не дышит, захваченный радостью. Дается же людям такая любовь! Впрочем, как не любить книги? Кто другой расскажет ему о химии жизни и вещества, откроет неведомые тайны? Да, всего больше в мире он любит книгу. Рваная ли, старая – неважно. Он подберет каждый листик, склеит, обрежет и сохранит, как реликвию.Михаил машет рукой и скорбно усмехается.
Когда Константин вернулся из города в студенческой фуражке и в куртке с голубыми петлицами, его друг умирал от туберкулеза. Скорбные размышления и счастливая встреча Учение длилось недолго. Мечтатель из Чухломы тайком едет в Женеву. Он на скверном счету у полиции. У нее достаточно для этого оснований. Его речи порой слишком страстны, полны туманных идей о служении народу, о борьбе с произволом. У него опасная манера не в меру цитировать философов. «Тьма тягостна, – повторяет он, – не только для глаза, но и для слуха; зато внесение света в тьму, сколько бы труда оно ни стоило, несомненно должно доставлять наслаждение и радость». Надо было уехать, пока не поздно. Естественный факультет не окончен, но он думает сейчас о другом. В Цюрихе и Женеве читают лекции знаменитые химики – не заняться ли ему химией?Полтора года спустя он снова на родине, в Казани, и вновь перед ним нерешенный вопрос: продолжать ли занятия на естественном отделении, стать со временем биологом или, может быть, учителем? Ведь он обещал посвятить свою жизнь служению народу, облегчать его страдания, бороться с невежеством и темнотой. Два чувства боролись в молодом человеке – страсть к любимой науке и сознание долга перед народом. Выход был найден: он поступит на медицинский факультет и станет со временем врачом.Случилось в ту пору студенту Быкову купить за бесценок небольшую книжонку. В ней автор рассказывал о пищеварительных железах, о химических процессах, скрытых в глубине организма. Перед молодым человеком возник удивительный мир, созданный чудесным методом исследования Ивана Петровича Павлова. Молодой человек дает себе слово следовать примеру великого ученого, когда-нибудь разработать такую же наглядную методику для своих будущих работ.Благополучно окончен университет, сданы выпускные экзамены, но как далек теперь Быков от мысли стать медиком! Не такой он представлял себе медицину. Вместо строгой науки и нерушимых канонов – неустойчивые и шаткие принципы. Где порядок идей, понятия недуга, система лечения? Где чудесные средства, целительные микстуры, свет истинного знания? Множество страданий, не всегда верно понятых, и столько же бальзамов, целительных средств, ничем не обоснованных. За правилами следуют исключения» над истинами нависают противоречия. Все спорно до самых основ. О болезнетворном микробе говорят, что он источник всех зол, несет страдания и смерть человеку. Этой губительной силе противостоят иммунные тела и фагоциты – слуги и друзья организма. Исход борьбы зависит от силы и сопротивления сторон. Жизнь – борьба, выживают наиболее сильные. Таков язык обобщений и теорий. А за стеной этих строгих канонов высятся горы исключений. Микробы действительно сильны, в их власти убить любого из нас, однако бывает, что ослабленный больной легко переносит жестокую болезнь, а сильный человек погибает. Одного убивает незначительная простуда, а другой без вреда для себя купается в проруби морозной порой… Палочка Коха рассеяна всюду, ее можно найти у всякого, а болеют туберкулезом немногие. Одни – смертельно, другие – подолгу и тяжело, а третьи носят всю жизнь врага в себе и доживают до глубокой старости.Как будто микробы отбирают свои жертвы по какому-то принципу, но кто объяснит, каков он?Вмешательство хирурга приносит одним исцеление, а другим, наоборот, ряд новых страданий. Ни один врач у операционного стола не поручится за исход операции, сколь бы легка она ни была.Напрасно Быков искал ответа в анналах минувшего. Поколения врачей записали свои наблюдения, бесспорные, верные; их надо было, однако, толковать. Взаимно противоречивые, друг друга исключающие и дополняющие, – можно ли им доверять? Горы наблюдений, лишенных системы, множество сил, неверно приложенных, разбросанных без единства. Нет объемлющей теории, разброд господствует там, где должен быть величайший порядок.Тысячи лет велись наблюдения над проявлениями жизни. О том, что происходит в живом организме, созданы горы измышлений. Где нет знания законов, творится произвол. Ни в одной из наук не было столько беспочвенных «открытий», которые держались бы тысячелетиями, как в медицине и биологии. «Всякий раз, – учит Платон устами Тимея, – когда тело испытывает гнев при известии об угрожающей его членам опасности, эти последние слышат сквозь узкие трубки сердца то ободрение, то угрозы, исходящие от разума, и повинуются.
Пути, которые мы избираем - Поповский Александр Данилович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Пути, которые мы избираем автора Поповский Александр Данилович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Пути, которые мы избираем у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Пути, которые мы избираем своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Поповский Александр Данилович - Пути, которые мы избираем.
Если после завершения чтения книги Пути, которые мы избираем вы захотите почитать и другие книги Поповский Александр Данилович, тогда зайдите на страницу писателя Поповский Александр Данилович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Пути, которые мы избираем, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Поповский Александр Данилович, написавшего книгу Пути, которые мы избираем, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Пути, которые мы избираем; Поповский Александр Данилович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн