Эта подлая женщина не стоила его взгляда, его страсти…– Брант?Зачем она окликает его таким голосом? Тихим, низким… Как будто будит своего любовника, чтобы отдаться ему. Если она сейчас дотронется до него…– Да? – отозвался он, не поднимая головы.– Вы проснулись?– Нет. Я всегда разговариваю во сне, – пробурчал он, открыв глаза. Она ушла из солнечного луча, и Брант вздохнул с облегчением и разочарованием.Кайя скривилась.– Я не намерена это проверять.На минуту ему показалось, что это самое печальное, что он слышал в своей жизни. Как видно, годы, проведенные с Джулией, ничему его не научили.Он отбросил одеяло и встал с дивана. На нем были только черные плавки.– Скажите мне, Филипп когда-нибудь разговаривает во сне? – спросил он, напоминая себе, с кем он говорит и что на самом деле нужно это женщине.Деньги.Кайя хмыкнула.– Шепчет иногда всякие нежности.У Бранта внутри все перевернулось от острого приступа ревности. Это он должен шептать нежности ей в ухо. Он должен спать рядом с ней. Он должен заниматься с ней любовью. Не Филипп. Брант был уверен в этом. И с каждой минутой уверенность росла все больше.Он дотянулся до своих брюк.Господи, что происходит? Почему ему в голову вдруг пришла эта странная мысль? Не надо ему лезть во все это.– Выпьете кофе перед уходом?Дрожь в женском голосе заставила Бранта поднять голову и перехватить ее взгляд. Кайя, как завороженная, смотрела на его обнаженный торс. Свежеиспеченная невеста Фила пожирала глазами его!– Почему вы вчера не позвонили Филиппу?До него только сейчас дошло, что, попав в беду, она не стала звонить жениху. Вопрос застал Кайю врасплох.– Что? Я… Не хотела беспокоить его.– Если бы вы были моей невестой, я желал бы, чтобы вы обеспокоили меня в такой ситуации.Она нервно облизнулась, и ее губы соблазнительно заблестели.– Вы же знаете, что он плохо себя чувствовал…– Мне было бы все равно.Кайя упрямо вскинула голову.– Филипп – не вы.Это была правда. Филипп из тех мужчин, в жизни которых есть только одна женщина. И этой женщиной была Линетт Келли, внезапно понял Брант. Эта – мысль вертелась у него в голове с того самого момента, когда на рождественской вечеринке он снова увидел их вместе. А как Линетт отреагировала на сообщение о помолвке Филиппа? Они были все еще влюблены друг в друга, Брант в этом не сомневался.Он посмотрел на Кайю и задался вопросом, неужели она не заметила всего этого?– Не надо кофе, – отрезал Брант, быстро надевая рубашку и пиджак. Он должен уйти отсюда, прежде чем сделает или скажет что-нибудь, о чем потом очень пожалеет. Пусть Филипп и влюблен в Линетт, но ему, Бранту, не следует соваться в это дело.– Я вызову слесаря, чтобы он починил вам дверь и поменял замки, – сказал он, зашнуровывая ботинки.– Я сама умею пользоваться телефоном.– Но я могу организовать это очень быстро.– Заплатив больше денег?– Это будет за счет компании.Кайя сердито фыркнула.– Не говорите ерунды. Я не собираюсь ремонтировать дверь за счет компании.Его губы сжались в тонкую линию.– А что вы собираетесь делать? Бросить дверь настежь открытой? Спать с незапертой дверью? – Он встал. – Как хотите. Мне понравилось на этом диване. Я готов переночевать тут еще много-много раз.Это была всего лишь угроза. Он не смог бы провести тут еще ночь, не притронувшись к ней…– Я могу переночевать и в мотеле.Брант стиснул зубы.– Прекрасно. А когда вы вернетесь домой, вас встретят голые стены. – Не дожидаясь ответа, он направился к дверям. – Слесарь приедет в течение часа.– Брант, – заговорила она, но ее прервал телефонный звонок.– Возьмите трубку, – сказал он и вышел, прежде чем она успела договорить.Последнее, на что обратил внимание Брант: Кайя собиралась переночевать в мотеле. А не у Филиппа. Глава четвертая В дверь постучали. Это, должно быть, шофер Филиппа заехал за ней, чтобы отвезти на художественную выставку.Кайя тряхнула головой, стараясь отогнать раздражение, не покидавшее ее с самого утра. Она все еще безумно злилась на Бранта за то, что он настоял на своем, прислал ей слесаря, чтобы починить дверь, и еще одного парня, который установил сигнализацию, – и все это без ее согласия. Но она не позволит ему испортить себе день.– Доброе утро, Кайя!Слова застыли у нее в горле.Человек, стоявший на пороге, излучал такую мощную сексуальность, что воздух вокруг него, казалось, вибрировал. У Кайи возникло чувство, что вокруг нее соткались сотни невидимых нитей, опутали ее и тянули к этому мужчине. Черные джинсы низко сидели на стройных бедрах, серая рубашка-поло обтягивала мускулистый торс. Любая женщина была бы счастлива показаться с ним в обществе.– Не хотите предложить мне войти? – спросил Брант.И вошел, не дожидаясь приглашения.– Да как вы смеете? – выдохнула она.Он удивленно поднял брови.– Как я смею? Вчера вы не возражали против моего визита.Кайя впилась в него взглядом. Его слова прозвучали так, будто они всю ночь занимались любовью.– Я говорю о сигнализации.Брант нахмурился.– Она не работает?– Она замечательно работает. Но дело не в этом. Предполагалось, что мне поставят новый замок, а не охранную систему, как в Белом доме.– Я подумал, что сигнализация тоже не помешает.– Вы подумали? Почему вы позволяете себе заказывать сигнализацию для меня?– Я же сказал вам. Компания платит.– Проблема не в деньгах, – процедила она сквозь зубы.Его губы изогнулись в циничной усмешке.– Действительно? Тогда в чем же проблема?– Это мой дом, Брант. Моя частная жизнь. Вы не имеете права в нее вмешиваться. Вы не имеете права даже быть здесь, не говоря уже о том, чтобы ставить здесь сигнализацию. Вы хоть понимаете, что юридически это вообще не мой дом?Он пожал плечами.– Не делайте из мухи слона, Кайя. Вы же невеста Филиппа. Значит, я тоже отвечаю за вашу безопасность.Она постаралась не выдать своей растерянности.– Филипп знает про сигнализацию?– Поскольку вы теперь его невеста, я посоветовался с ним, и он согласился. Все мы знаем, что преступников тянет на место преступления. То есть вам надо либо ставить сигнализацию, либо переезжать.Она окинула его презрительным взглядом.– Правда? И куда бы вы предложили мне переехать?– Например, к своему жениху.Она осеклась и отвела глаза.– Мы с Филиппом это еще не обсуждали. Так или иначе, вы и Филипп не имеете никакого права указывать мне, что делать или что устанавливать в моем доме. И как только он приедет, я ему это объясню.– Не выйдет, – сказал Брант, пристально наблюдая за ее реакцией. – Он не приедет. Он позвонил и попросил, чтобы я отвез вас на выставку вместо него. Сказал, что все еще плохо себя чувствует.У Кайи похолодело внутри. Она не хотела идти на выставку с Брантом. Черт бы побрал Филиппа! Она уже начинала думать, что Филипп привык при любых сложностях прятать голову в песок, как страус.– Почему он мне не позвонил?– Он сказал, что пытался пару раз, но у вас было занято.Кайя зашипела от злости.– Потому что вашу проклятую сигнализацию соединяли с телефонной линией, вот почему. Ладно, неважно. Я не поеду без Филиппа.Его глаза сузились.– Фил сказал, что на выставку вас пригласил один из наших клиентов.– Ну… да… – Она нервно облизнула губы. – Но он приглашал нас с Филиппом. Я уверена, они поймут.– Они поймут. А я нет. Это ваша работа, Кайя. Думайте об этом, как об оплате за установку сигнализации.Она сжала губы.– Тогда я поеду одна. Вам нет никакой необходимости жертвовать ради меня субботним вечером.– Это не жертва. Я и так собирался на эту выставку. Обожаю раннюю австралийскую живопись.Кайя тоже ее очень любила, но не собиралась в этом признаваться. Вот только как она вынесет несколько часов рядом с Брантом, в поле его сексуального притяжения? Но, кажется, у нее нет выбора. Она поздоровается с их клиентом, бегом пробежит все залы и исчезнет как можно скорее.Несколькими часами позже она и Брант прогуливались по галерее. До этого они перекусили булочками с ананасами, крошечными бутербродиками и чаем с тропическими фруктами. Брант был необыкновенно мил с их клиентом и прочими гостями. Пару раз Кайя с удивлением поймала себя на том, что смеется его шуткам.Конечно, сердцеед и должен быть остроумным – иначе какой же он сердцеед? Брант умел очаровать женщину. Кайя напряглась. Но только не ее.– Я очень люблю живопись ранних поселенцев, – сказал он своим умопомрачительным низким голосом. – Много лет назад я увидел репродукцию этой картины, но она, конечно, ничто по сравнению с оригиналом. – Он обернулся и посмотрел на нее. – Это потрясающе. Разве вы не согласны?– О… Да.Брант выгнул бровь.– Что вас удивляет?– Просто это моя любимая картина.– И вы не ожидали, что у нас с вами могут совпасть вкусы хоть в чем-то? – Он сделал паузу, его синие глаза потемнели. – Думаю, если бы мы познакомились поближе, то нашли бы много общего. Много общих увлечений.Кайя облизнула пересохшие губы.– Да. Филипп – одна из них.Брант сухо улыбнулся.– Да. Филипп. Мы оба обожаем Филиппа. – Он снова повернулся к картине. – Ну, расскажите мне, почему вы любите именно эту картину?Она повернулась в картине и долго блуждала по ней взглядом.– Наверное, потому, что в ней так чувствуется атмосфера Квебека. Ощущение, что можно преодолеть любое препятствие, чего бы это ни стоило.– Так вы любите, когда вам бросают вызов? – быстро спросил Брант.Она заколебалась. В нем было что-то хищное. Что-то, чего он сам не может побороть.– Иногда, – призналась Кайя.– Я тоже это люблю, – медленно произнес он, глядя ей прямо в глаза. – Когда говорят, что что-то мне недоступно, я хочу именно этого.Он хотел ее. Не было никакой необходимости говорить об этом вслух. Желание витало вокруг него, как дивный аромат.Кайя принужденно улыбнулась.– Тогда, должно быть, вы привыкли проигрывать, – бросила она.Нет, она не ошибалась на его счет. Брант именно такой, каким кажется с первого взгляда.Чуть позже они сидели в открытом кафе недалеко от выставки, потягивая коктейли. Рождественские праздники преобразили весь город. Море все было усеяно расправленными парусами яхт, на набережной звучали гитары, выступал мим.Но Брант не замечал всего этого. Он видел только одного человека – сидящую напротив него девушку. Кайя была прелестна в бледно-желтом открытом платье, подставлявшем ее изящные руки солнцу, и волосами, забранными в небрежный пучок, позволявший любоваться ее лебединой шеей.Но гораздо больше его внимание сегодня привлекало другое. Глядя на то, как Кайя общается со знакомыми в галерее, как смотрит на картины, он заметил в ее глазах нечто неожиданное, нечто, не сочетавшееся с тем, что он о ней знал. Невинность.Брант допил свой коктейль и решил, что спиртного на сегодня хватит. До сегодняшнего дня, точнее, до предыдущей ночи он никогда еще не оставался с Кайей наедине. И он терял голову. Нет, он терял тело – оно уходило из-под контроля.И Кайя знала это. Именно поэтому старалась не смотреть ему в глаза. Сидела, повернувшись лицом к толпе на набережной, и потягивала дайкири.Но она обманывала себя. Если бы между ними была толстенная кирпичная стена, они чувствовали бы друг друга и сквозь эту стену.Разве она не понимает этого?– Расскажите мне о своем отце, – вдруг попросил Брант.Кайя подняла бровь.– Зачем?Он улыбнулся.– Мне интересно, вы не доверяете всем мужчинам или только мне?– Только вам, – сказала Кайя, и ее губы невольно сложились в головокружительно-сексуальную улыбку, так не сочетавшуюся с ее словами. Она поставила свой бокал. – Рассказывать особенно нечего. Мой отец думает, что он очень красивый человек. И не может выносить рядом с собой некрасивых.Брант нахмурился.– Вы – его дочь.Среди этого прекрасного солнечного летнего дня Кайя вдруг зябко поежилась.– Единственное, для чего я ему нужна, – это его имидж.И тут его осенило.– О господи. Ваш отец Ллойд Бентон, не так ли?Она еще больше съежилась.– Да. Я его единственная дочь.Теперь Брант понял, кто она. Ллойд Бентон владел огромными парками подержанных машин по всей Австралии. Он постоянно появлялся на страницах светской хроники, обвешанный красотками.– Он – ваш отец?Она вскинула голову.– Я не собираюсь за это извиняться.– Я вовсе не имел это в виду.Неудивительно, что она не доверяла мужчинам.Брант мог себе представить, что большинство из них, едва увидев Кайю, сразу пытались уложить девушку в постель. И это только, укрепляло ее в презрении к мужчинам. Внезапно он увидел эту девушку с другой стороны.– Это объясняет многое в ваших отношениях с Филиппом.Кайя напряглась.– Если вы подразумеваете, что я хочу выйти замуж за кого-то, чья постель не похожа на проходной двор для старлеток, то вы правы. Филипп хороший человек. – Она, не отрываясь, смотрела на свой бокал. – Он будет замечательным отцом и преданным мужем.– Вы забыли добавить, что любите его.И это его заинтересовало?– Это само собой разумеется.– Да?– Да. А как насчет вас? – спросила она, ловя его взгляд. – Ваши родители живы?Но Брант не испытывал никакого желания говорить о себе.– Нет. Они умерли, когда мне было восемнадцать.Кайя сочувствующе посмотрела на него.– Мне жаль. А братья или сестры?Его челюсть напряглась.– Брат. Младше меня на пару лет. – Он посмотрел на часы и встал. – Нам пора. Пойдемте. Уже поздно.Удивление в ее глазах сменилось подозрительностью, а затем – презрением.– Держу пари, у вас свидание?– Выиграли.Брант не стал уточнять, что это «свидание» с двумя его заместителями.– Филипп Рейд, как ты мог! – воскликнула Кайя на следующий день, ворвавшись в его квартиру. Она звонила ему, когда вернулась с выставки. Он не ответил, но девушка подозревала, что он был дома. Но теперь она решила высказать ему все, независимо от того, как Фил себя чувствует и настроен ли говорить.– Что я могу сказать, Кайя? Извини. Она остановилась прямо перед ним.– Я не люблю, когда меня используют, – сказала она сквозь зубы.Он нахмурился.– Но я и не собирался… Я не думал…– Нет, ты думал! – Она швырнула футляр с ожерельем на стол перед ним. – Не делай из меня дуру, Филипп! Ты подарил мне ожерелье, потому что знал, что Линетт будет на вечеринке. А в довершение ко всему объявил о нашей помолвке. А потом смылся, бросив меня на растерзание сплетникам.Филипп смутился.– Мне действительно жаль. Я не думал, что все так далеко зайдет…– А вчера? Ты же собирался со мной на выставку!– Извини, я плохо себя чувствовал. Но Брант обещал пойти с тобой. Разве не так?– Так. Но я бы лучше пошла одна, – сказала она кисло, предпочитая не вспоминать о том, что на самом деле она прекрасно провела время.Филипп подозрительно посмотрел на нее.– Ты злишься, потому что я не пошел? Или потому что с тобой пошел Брант? Что между вами происходит?Кайя напряглась, но тут же взяла себя в руки.– Не будь идиотом, Филипп. И, между прочим, что это за сигнализация в моем доме? Я не помню, что давала кому-то право решать за меня.Филипп нахмурился.– Ты же моя… невеста. Я должен был предпринять какие-то шаги. Иначе бы Брант что-то заподозрил.Кайя заскрежетала зубами.– Невеста я тебе или нет – я сама могу о себе позаботиться, – возразила она. – И если Брант думает, что…– Что? – Филипп выехал из-за стола.Кайя поняла, что сболтнула лишнее.– Филипп, прекращай это. Я все время с опаской жду, что еще ты выкинешь.– Он тебе нравится, да?Кайя рассмеялась.– Конечно, нет.– А я все испортил, объявив о нашей помолвке. – Он остановил кресло прямо перед ней и в бессильном гневе стукнул кулаками по подлокотникам. – О господи. Как же все запуталось…– Мягко сказано. Что мы будем делать?Он посмотрел на нее несчастными глазами.– Я не знаю.– Это не может так продолжаться, Филипп.– Я понимаю. Господи, мы же собирались только один раз появиться вместе на людях.Кайе стало жаль своего непутевого шефа.– Ты не виноват. Ты не знал, что отец Линетт тоже будет на том обеде.– Да, но я знал, что он вращается в тех же деловых кругах. Черт возьми, надо было сразу прекратить эту игру.Он посмотрел на свою ногу, и его рот искривился в жалкой улыбке.– Еще эта авария. Я знаю Линетт. Она убедила бы саму себя, что очень нужна мне. А потом убедила бы в этом и меня тоже. Я не хотел этого допустить. – Он нервно передернулся. – А она заслуживает лучшего, чем всю жизнь ухаживать за несчастным калекой.– Филипп! – Кайя присела на корточки перед его инвалидным креслом. – Не говори так. Ты не калека. Подумаешь, небольшая хромота.Он глубоко вздохнул.– Прости. Очередной приступ жалости к себе. Кайя задумалась.– Давай сразу после Рождества всем во всем признаемся.Филипп поднял глаза.– Но тогда тебя смешают с грязью. Никто не будет вдаваться в детали, особенно пресса. Они будут кричать, что ты бросила меня, как только у меня появились проблемы. – Он нахмурился. – Мне так жаль, Кайя. Я никогда не думал, что так выйдет…Она сжала его руку.– Хорошо, давай отложим. Ты же собираешься съездить в Квинсленд. Это даст нам небольшую передышку.Филипп вздохнул с облегчением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11