• Взросление подкрепляется убеждением, что путь к удовольствию пролегает через неизбежные самоограничения и страдания.
• Период младенчества вынуждает ребенка столкнуться с пассивной формой ограничения, например когда он испытывает голод, будучи оторван от материнской груди.
• Однако со временем приходит осознание того, что удовольствие неизменно сопряжено со страданием (голод сменяется насыщением, и наоборот). И тогда самоограничение становится активным, что порождает сознательное принятие страдания.
• Формы саморазрушения хорошо известны – это неудачи, травмы, болезни, жизненные невзгоды, так называемые несчастные случаи.
Теперь рассмотрим механизм развития личного зла.
• С самого момента рождения, как уже выяснилось, ребенок наполнен агрессивностью, направленной на внешний мир.
• Любое ограничение вызывает даже у младенца неприятие и протест.
• Первым же ущемлением комфорта является сам акт рождения, когда приходится покидать благоприятную среду материнской утробы.
• Однако материнская ласка вскоре компенсирует подобную утрату. Объятие имитирует теплое чрево и тем самым обеспечивает чувство безопасности, а питающая грудь насыщает силой.
• В этот момент любое обстоятельство, несущее угрозу лишения удовольствия, резко повышает агрессивность ребенка с целью уничтожить опасный объект.
• Следовательно, подсознательная цель любой агрессии есть уничтожение угрожающего объекта, иными словами, его убийство.
• Значит, побуждение убить обусловлено примитивными и конкретным мотивом самообороны.
В повседневной жизни добропорядочного субъекта эти порывы подавляются. Но, будучи подавленными, они не исчезают, а формируются в комплексы. Подавление связано с возникновением вторичного страха – перед возможным возмездием. Отсюда и желание избавиться от объекта, вызывающего страх. При осознании невозможности его прямого уничтожения включается механизм косвенного, символического убийства, видами которой являются устранение, уход, отторжение. Или же включается механизм подавления подобного импульса – во избежание возможного возмездия. Импульс уничтожение приобретает скрытую, символическую форму:
• проклятия;
• угрозы;
• оскорбления;
• иронии;
• сарказма;
• претензии;
• упрека;
• осуждения;
• устранение раздражающего объекта – например, изоляция ребенка, если он докучает;
• действия «в отместку», или «назло»;
• стремление к спорам и непременному отстаиванию собственной правоты;
• непрошеные советы, навязывание кому-либо своего мнения.
И в конечном итоге убийство, так или иначе, завершается самоубийством. Такое происходит из-за того, что подсознательное желание убить разворачивается от объекта к субъекту. Срабатывает универсальный механизм: любое отношение к другому человеку автоматически переносится и на себя самого. Данное явление называется идентификацией – воображаемой подменой собственной личности посторонним объектом. Нам хорошо известно, как родители разделяют чувства своих детей, и наоборот. К примеру, отец бессознательно переживает удовольствие сына от успехов в школе – он идентифицирует себя со своим ребенком. Такое поведение подразумевает перенос эмоций на собственную персону, которая воспринимается как внешний объект. Следовательно, если речь идет о враждебных чувствах, то рано или поздно они перенаправляются на собственную личность. И возмездие все равно наступает. Схема же довольно проста.
• Любой человек, с которым мы общались или общаемся, находит свое место в нашей собственной душе. Очевидность данного положения доказать совсем несложно, если осознать, что даже в отсутствие объекта мы можем о нем помнить – на основании того, что несем его образ в себе. Такое свойство называется интроекцией – включением другого в структуру своей собственной психики.
• Значит, всякая атака, адресуемая другому, в первую очередь находит этот адрес в душе атакующего. Удар приходится по себе самому. Следствие неизбежно.
• Как уже выяснилось, всякая агрессия сводится к импульсу убийства. Убийство – преступление. Стало быть, раз убил – значит, виновен.
• Всякая вина ищет наказания.
• Наказание – всегда боль.
• Боль приходит в форме болезней, травм, несчастных случаев, катастроф – психических или ситуативных, «хронического невезения», неудач.
• Правосудие свершается, и равновесие восстанавливается.
Ведомство, ответственное за исполнение подобных функций, имеет свое название – Совесть. Понятие «совесть» восходит к таким смысловым корням, как: «разумение», «понимание», «значение», «согласие». На древ негреческом языке suveidosis означает также «сознание», «совместное знание», «познание, получаемое с кем-либо» Таким образом, выходит, что совесть, как некий механизм надличного сакрального регулирования, присущ как всему человеческому роду, так и каждой особи отдельно. В этом смысле мы можем говорить об архетипическом явлении, безотносительно от среды, условий, времени. Оно внесоциально, метаисторично и метафизично. Совесть никто не придумывал и не внедрял – в отличие от морали. Она коллективна, бессознательна, и в том ее универсальность. По сути дела совесть и представляет собою некий высший суд, осуществляющийся внутри личности, и законы его не юридические, но спиритуальные. В этом смысле Кант подчеркивал, что совесть «есть инстинкт, а не просто способность оценки; но это инстинкт суда, а не суждения».
Примером того, как функционирует внутренний суд совести, может послужить ситуация «преступление – наказание», которую мы только что рассмотрели. Тем не менее кратко воспроизведу ход рассуждений. Под символическим убийством другого понимаются угрозы, упреки, претензии, осуждение – в его адрес. И как только это происходит, тут же срабатывает алгоритм воздаяния, исходящий из следующего принципа: любой человек, с которым мы общались или общаемся, занимает определенное место в нашей собственной душе, является ее частью И всякий агрессивный импульс, направленный на другого, прежде всего задевает эту самую часть. Таким образом душа саморазрушается. Одновременно активизируется и прямая логика, выражающаяся в цепочке причинно следственных отношений: убил – стало быть, виновен.
Всякая вина возмещается наказанием. Наказание – всегда боль. Боль же вполне конкретно проявляется в форме болезней, травм, несчастных случаев, катастроф. Правосудие свершается, и равновесие восстанавливается.
Импульс уничтожения трансформируется в любовь. Мы знаем примеры, когда заклятые враги становятся закадычными друзьями, бывшие соперники заключают союз. Преображение деструктивных влечений в творческие и созидательные называется сублимацией. Обобщая сказанное, мы выделяем основополагающие понятия, которые предопределяют ход развития того или иного индивида. Это: Страх – Агрессия – Ненависть – Вина – Любовь. Настоящий ряд представляет собой первичные аффекты, к которым в конечном итоге могут быть сведены все остальные человеческие побуждения. Когда речь заходит о личностных «негативах», представляющихся не столь уж и «непростительными», например такими, как обида или желание поспорить, в глубине своей они все равно восходят к базовым, изначальным влечениям. Невинны ли невинные поступки? Проанализируем некоторые из них, уже располагая знаниями о том, как работает наша Психо-Логическая система.
Обида. Словарное определение: «обида – несправедливо причиненное огорчение, оскорбление, а также вызванное этим чувство» (Ожегов С. И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999).
Этимология: древнерусское и старославянское «обида» значит «ссора», «вражда». Корень vid. Соотносится с общеславянским «завида», «зависть», «завидети» – то есть зависть, завидовать.
Зависть: «чувство досады, вызванное благополучием, Успехом другого». Завидовать – «испытывать, переживать чувство недоброжелательства и нерасположения к кому-либо, питаемое действительным или мнимым превосходством, преуспеванием кого-либо».
Этимология: корень vid. Старшее значение – «смотреть, засматриваться недоброжелательно, косо или зло», «видеть искаженно».
Ненависть – «чувство острой вражды, злобы к кому-либо или чему-либо» (Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М.:, Русский язык, 1999).
Этимология: сербскохорватское ненавидети – «ненавидеть» и «ревновать», «завидовать». Словенское nenavist – «зависть». С другой стороны, сербскохорватское навиде-ти се – «жить согласно, в дружбе». Чешское навидети – «быть терпимым», «любить», отсюда нявмсть – «симпатия», «приязнь», «любовь».
Выходит совсем просто: если нависть – это любовь, то ненависть значит нелюбовь. Таким образом, на основании выявленной историко-этимологической взаимосвязанности рассматриваемых понятий мы можем говорить об их несомненном корневом и смысловом единстве, с которым вполне согласуется и аспект психоаналитический. Стало быть, мыслить чувство обиды как отдельное качество, элементарную реакцию, эмоциональный ответ на чей-либо выпад, мнимый или действительный, не имеет смысла, поскольку оно прочно сцеплено в аффективной связке Обида – Зависть – Ненависть. Если я на кого-то обижаюсь, значит, я его ненавижу и завидую ему. Поскольку ненависть содержит в себе агрессивное побуждение, то ее окончательным импульсом становится стремление к уничтожению.
Глава 3
Приближение к судьбе
По сути дела, мы подошли к тому месту, где происходит формирование судьбы, или индивидуального стиля существования. Не следует особо пугаться понятия «судьба». В нем вовсе нет ничего фатального. На примере изучения действия механизмов программирования мы уже знаем, что таковые можно регулировать, подчиняя своему намерению. Следовательно, и в применении к судьбе допустимо говорить о возможности коррекции. Психоаналитический аспект вполне согласованно сочетается с известной традиционной формулой: «что во мне, то и вовне». Поэтому здесь мы делаем акцент на диалектику отношений Субъект – Мир, заменяя тире знаком равенства Субъект = Мир. Исходя из Закона зеркала, мы с очевидностью убеждаемся, что наши собственные проекции неизменно возвращаются к нам же самим. Нам остается только выяснить, где возникает и каким образом формируется наше базовое отношение к миру (отношение мира к нам).
• В первую очередь представляется несомненной важность связи младенца с материнской грудью.
• Дитя, в зависимости от степени удовлетворенности собственных потребностей, различает грудь «хорошую» и грудь «плохую».
• В соответствии с этим сама мать начинает восприниматься младенцем как «плохая» или «хорошая».
• Постольку поскольку фигура матери является для ребенка первым значимым объектом, то взаимоотношения с матерью формируют качество взаимоотношений с миром.
• Механизм этих взаимоотношений связан с процессом, который определяется как интроекция – включение индивидом в свой внутренний мир образа другого человека.
• Если интроецируется «хорошая» мать, то развитие ребенка происходит гармонично в силу того, что в этом случае мир представляется также «хорошим».
• В противном случае процесс становления делается проблематичным, и личность начинает чувствовать себя расколотой, тревожной, ненужной, незначимой.
• «Хороший» вариант формирует чувство благодарности.
• «Плохой» – порождает зависть.
• Зависть и благодарность представляют собой базовые и первичные мотивы, обусловливающие поведение и состояние индивида в этом мире.
• Зависть – это чувство гнева, которое испытывает субъект, опасаясь, что кто-то другой воспользуется и насладится чем-то желанным для него самого.
• Благодарность – это чувство признательности. Оно связано со счастьем и с моментом слияния воедино с другим человеком.
В то же время, находясь в своем раннем, младенческом состоянии, ребенок не может воспринимать свою мать осознанно. Он еще не знает, что она для него – мать. Лишь позже он приучается ее узнавать и называть подобным именем. Хотя и в этом случае знание, узнавание и называние суть далеко не одно и то же. Из этого, очевидно, следует, что родительские фигуры ребенком воспринимаются внеличностно, то есть они представляются для него некими воплощениями огромного и непостижимого мира и на первых этапах этим миром и являются. В первую очередь организм взаимодействует с неопределяемым, неописуемым и глобальным Миром. Можно сказать, что он оказывается в ситуации один на один с Миром, и между ними нет посредников. А посему переживания «плохой» или «хорошей» матери, переносясь на мир в целом, становятся тем, что закрепляется в заключительных выводах: «Мир плохой» или «Мир хороший». Рассмотрим признаки этих качеств. «Мир плохой» – это значит:
• мир меня не любит;
• мир для меня несет угрозу;
• мир меня преследует;
• мир меня наказывает.
«Мир хороший»:
• любит;
• обеспечивает безопасность;
• защищает;
• поощряет.
Переживание Мира как «плохого» неизбежно порождает тревогу – напряженный страх перед будущим. Но в то же время одним из первичных деструктивно-агрессивных чувств является зависть. Таким образом, исходя из представленных данных, мы можем вывести нечто вроде показательной шкалы, на которой в довольно наглядном виде прорисовываются эмоциональные полюсы человеческого существования.
• Зависть – Разрушение – Тревога.
• Благодарность – Созидание – Любовь.
Глава 4
Грамматика программ
В современном лексиконе слово «программа» в применении к человеческой психике стало чрезвычайно популярным, и само это понятие сделалось чуть ли не мифологическим. О нем говорят, кто с трепетом, кто со скептической иронией, кто – преисполнившись таинственной многозначительности. Как только мы проясним значение этого слова, многое значительно упростится. Греческое programma – «объявление», «предписание», «предварительное описание». Сам же процесс программирования осуществляется посредством того, что мы называем умом.
Что такое ум? Ум – это такое психическое устройство, которое преобразует информацию в опыт. Через него индивид получает возможность планировать и прогнозировать свои последующие действия. Можно сказать, что техническим обеспечением этой виртуальной машины является система рефлексов. Если я обжегся о горячий утюг, то вряд ли в следующий раз я буду безалаберно хвататься за этот предмет. На основании определенного действия и связанного с ним состояния моим умом был сделан вывод, а последний в свою очередь сформировал очередную стратегию поведения. Значит, ум оценивает и делает выводы. Он – думает. В этом его отличие от разума.
Разум – нечто другое. Сама частица раз– в применении к некоему понятию означает нечто оппозиционное тому, что в данном понятии заложено. Обиходные примеры хорошо это иллюстрируют: раздеть противоположно одеть, разуть – обуть, разъять – объять. В своем ядерном значении означает также через, сквозь. Стало быть, разум демонтирует ум, разум раз-умеет. Он не думает, а раз-думывает, размышляет. Ум примитивен, разум интеллектуален и в этом смысле в какой-то степени духовен. Можно сказать, что разум, проникая через ум, сквозь ум, находится за умом. Ум чистит зубы и отдергивает руку от утюга, разум создает теорию относительности и Лунную сонату. Животное может быть умным, но никак не разумным. Homo sapiens – человек именно разумный, а не умный! Даром ли говорят о Всемирном Разуме, но никак не о Всемирном Уме? Разумный означает – способный проявлять себя креативно, творчески и созидающе.
Разум – также и то, что не только за умом, но и над умом. В этом их основное отличие. Ум на самом деле индифферентен к его носителю. Он, что называется, себе на уме. И потому вовсе не озабочен нуждами своего обладателя: как компьютер, который призван обслуживать потребителя, но которому вовсе нет никакого дела до своего хозяина. Он холоден и безучастен и просто делает свое дело. Ум – только умеет и не более того. Однако это вовсе не означает, что не следует заботиться о своем уме. Как и всякий механизм, он требует к себе известной заботы и внимания. Важно здесь другое – остаться в состоянии над умом, а не отождествляться с ним, что и происходит с большинством особей.
Теперь подробно рассмотрим алгоритм, по которому работает машина ума.
1. Каждое событие, происходящее с индивидом или имеющее к нему хоть какое-то отношение, неизбежно интерпретируется умом, то есть оценивается с точки зрения его позитивных или негативных свойств.
2. На основании произведенной оценки ум делает соответствующий ей вывод, выносит свой категорический вердикт.
3. Постольку поскольку всякий вывод представляет собою некое завершающее суждение, четкий итог, то вскоре он становится предписанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17