– Не вздумай, слышишь?! – взревел Рой. – Я не дам тебе умереть!
И чем тише становилось ее дыхание, тем сильнее, с большим отчаянием Рой прижимал ее к своему сердцу.
Рой уже видел краешек улицы в обугленном скосе французского окна. Слышал, как за спиной рушатся перекрытия, словно это был не особняк стоимостью в несколько миллионов, а кукольный домик вроде купленного Роем на Рождество в подарок младшей сестренке.
– У тебя был в детстве кукольный домик? – спросил Рой у девушки.
Язык с трудом ворочался в пересохшем рту, но, если он замолчит, если она перестанет слышать его голос, она уйдет, уйдет.
Девушка не отвечала.
– Все девчонки мечтают о таком домике. Но только не моя сестра. Когда я подарил ей домик с куклами, она…
Рой был готов пересказать все известные ему смешные и глупые истории, только бы она дышала, только бы его сердце чувствовало гулкие удары в ее груди.
– Парень, ты горишь! – завопили в один голос несколько человек, когда Рой наконец вышел из полуразрушенного дома.
– Она жива… – прошептал Рой.
Подбежавшие люди накинули ему на плечи одеяло, но Рой продолжал идти, держа на вытянутых руках девушку, вырванную им из объятий смерти.
– Пульс падает, – озабоченно сказал врач «скорой помощи». – Кислородную маску!
– Я поеду с вами. – Рой уставился на врача невидящим взглядом.
Врач оценивающе посмотрел на упрямого молодого человека, который не выпускал руки спасенной им девушки, секунд пять раздумывал и, дав водителю команду отправляться, обронил:
– В машину. Скорей!
Поместившись в салоне машины реанимации рядом с раненой девушкой, Рой в последний раз окинул взором выгоревший дом. От шикарного особняка остались закоптелые руины.
Рой Доллан не жаловал светскую хронику и потому не знал, что спасенную им красивую черноволосую девушку зовут Аманда Мария Орбисон. Как не знал и того, что этой летней ночью она потеряла обоих родителей и осталась единственной наследницей многомиллионного состояния.

3

Ах как сладко просыпаться под звуки музыки сказочного сна! В красном огненном городе заперта молодая и очень одинокая девушка. У нее есть мать, отец и старшая сестра, но все они живут на свободе, на зеленых бескрайних равнинах с чистыми озерами и прозрачным воздухом. Девушка мечтает распахнуть ворота города и уйти в поля, но кто-то запер ворота снаружи. Семья пленницы знает, что она в красном городе, и уверена, что девушка счастлива и довольна.
И вот однажды появляется странник. Сильный, мужественный, волевой и в то же время добрый, мудрый и терпеливый. Проходя мимо огненных городских стен, он слышит тихую печальную песню и, конечно, влюбляется в пленницу за ее прекрасный голос и решает взять ее с собой. Девушка не успевает закончить песню, как ржавые засовы на воротах со скрежетом спадают. Преклонив перед ней колено, он предлагает ей руку и сердце и говорит: «Если бы ты не жила в этом городе, я бы его придумал».
Под черными бархатными покровами ночи причудливо сплетаются в одной фантазии затаенные мечты, нехитрые сентиментальные желания и нежный хрустальный голос, зовущий в зыбкую романтическую даль.
Когда Вселенная сузилась до размеров маленького женского сердца и ее звуки начали долетать до слуха, Аманда приоткрыла глаза. Вокруг был только яркий, слепящий свет и летали белые мухи.
– Я в раю? – прошептала Аманда.
– Вы в больнице. С вами все в порядке, – ответил кто-то ласковым голосом странника.
Аманда догадалась, странник превратился в ангела, который сопровождает души умерших на небо. У него глубокий, бархатный голос с нежными, грудными интонациями, как и полагается ангелам.
– Как вас зовут?
– Не знаю, – ответила Аманда.
Сквозь белую метель она стала различать чьи-то черты. Было больно смотреть и, чтобы разглядеть лицо ангела, приходилось щуриться. Ангел напоминал обычного белого мужчину, с правильным носом и высоким лбом. Похоже, он был чем-то встревожен.
От напряжения в глазах началась резь, а голову будто пронизали не меньше пяти острых стрел. Аманда оставила попытки. Ее веки, будто налитые свинцом, опустились, скрыв от нее пляшущие языки пламени и встревоженное лицо ангела.
– Не уходи, – выдохнула она.
Еще секунда, и Аманду охватил приступ удушья. Она шевельнула рукой и ощутила, как длинные теплые пальцы нежно и в то же время крепко сдавили ее ладонь.
– Я не оставлю вас. Обещаю.
Свет начал медленно меркнуть, будто кто-то постепенно уменьшал его яркость. Черное, непроглядное покрывало накрыло Аманду, и она вновь потеряла сознание.
Ее дыхание было неритмичным, сбивчивым, и сердце Роя сжалось от волнения. Но уже через пять минут она задышала ровнее, и он вздохнул с облегчением, бросив взгляд на ладошку в его руке. Длинные изящные пальцы с коротко подстриженными ногтями. Модницы не носят такие ногти, мелькнуло в голове Роя. Может, она медсестра или врач? Женщина с ангельским ликом, подобным этому, просто обязана заниматься врачеванием. Мимолетный взгляд на нежное, одухотворенное лицо может излечить человека от любой душевной хвори.
Не будь Рой в полном изнеможении, он наверняка улыбнулся бы, глядя на ее мягкие полные губы с приподнятыми уголками, на невероятно длинные, загнутые на концах ресницы, отбрасывающие тень на щеки.
Скулы ее отличались изяществом, а кожа цвета слоновой кости была почти прозрачной. Все черты лица незнакомки были мягкими и женственными, только подбородок был упрямым, волевым и свидетельствовал о твердости характера.
– Вы все еще здесь? – недовольно спросили из-за спины Роя.
Он повернул голову и увидел медсестру. Скрестив руки на груди, она явно намеревалась выставить его из палаты и была готова отразить любую атаку молящих глаз Роя.
– Сестра, она очнулась и опять потеряла сознание.
Медсестра подошла ближе, проверила у девушки пульс, капельницу. Все было в порядке. Она повернулась к Рою с твердым намерением выпроводить его и вдруг увидела кровь на его правом плече. Красное пятно медленно расплывалось.
– Да вы же ранены!
Через минуту она вернулась с хирургом, и вдвоем им удалось уговорить Роя незамедлительно отправиться на перевязку.
– Она просила меня остаться, – повторял Рой.
– Если вы будете и дальше игнорировать дырку в вашем плече, нам придется положить вас на соседнюю койку, – пригрозила медсестра, помогая Рою раздеться.
– А если будет уже поздно, я отрежу тебе руку, – пошутил врач. – А такую красотку надо обнимать двумя руками.
– Это серьезный аргумент, – улыбнувшись через боль, согласился Рой и позволил осмотреть свою рану.
После перевязки боль в плече притупилась. Рана ныла, будто ее нарочно обдавали холодным воздухом, но Рой силился не замечать неприятные ощущения.
– Иди-ка ты, герой, домой, поспи, – сказал хирург. – Она еще пару суток будет без сознания.
Рой вытащил из огня немало женщин, среди которых были и юные, и красивые. Нередко их жизнь и красота увядали прямо на его глазах, но ни разу чужая смерть не тронула его душу. Как ладони землекопа со временем грубеют и покрываются жесткими мозолями, так и Рой натрудил себе мозоль, большую и уродливую. Она объяла панцирем его сердце, и никакая боль не могла туда проникнуть.
Но этой девушке удалось пробить броню Роя. Ее беззащитность и хрупкость проникли в самое его сердце. Разве было что-то в этом мире важнее ее дыхания и замутненного болью, но все-таки живого взгляда? Если бы понадобилось отдать ей свое сердце, Рой не задумался бы ни на секунду. Оно принадлежало ей с того момента, когда он увидел ее в объятом пламенем доме.
– Она будет жить? – спросил Рой.
– На этот счет никаких опасений у меня нет, – сказал врач, но Рой понял: он недоговаривает. Прочтя страдание во встревоженных глазах Роя, врач, вздохнув, пояснил:
– Хорошо. Если хотите, я скажу вам. Она не умрет и, скорее всего, выздоровеет, хотя этого я пока не могу обещать с абсолютной уверенностью. Но остается еще одна проблема. Ранение головы наверняка даст осложнение. Возможно, это явление временное…
– Она лишится рассудка?
– Хм. Я не исключаю развития у нее амнезии. Ранения головы чреваты самыми разными неожиданностями.
Как безжалостна судьба, подумал Рой. Сохранив жизнь, она отбирает память, а вместе с ней прошлое. Каково будет бедной девушке, когда она проснется на больничной койке и не вспомнит никого из своих родственников?

4

Опасения врача насчет тяжести ранения были не напрасны. Пренебрежение лекарствами и беспечное отношение к сквознякам обошлось Рою в неделю жизни. В возбужденном состоянии он не мог трезво оценить всю серьезность своей раны и по возвращении домой из больницы ни на секунду не оставлял мыслей о спасенной им девушке. Улегшись в постель, он и не подумал выполнить наказ врача, и ближе к утру его рана горела так, словно кто-то прикладывал к ней раскаленные щипцы. Рассыпанные по потолку круги, которые чудились Рою в бреду, сходились и рассыпались, как в калейдоскопе.
Рой проклинал дырку в плече, несколько раз порывался встать и ровно столько же валился обратно на горячую подушку. Хватило бы одного звонка и пары слов, чтобы мать немедля прикатила к нему, но Рой предпочитал не беспокоить ее по пустякам. В последнее время она пристрастилась к «маргарите» и под ее воздействием стала несносно сентиментальной. Конечно, абсолютное большинство женщин страдают излишней чувствительностью, но с годами она, как правило, сходит на нет. У матери Роя все произошло с точностью до наоборот: возраст превратил ее сердце в губку, из которой всегда можно было выжать немного слез.
И Рой решил бороться с болезнью один на один. Сам менял повязки, сам смешивал лечебные коктейли. Через шесть дней Рой выкарабкался.
Из окна ему улыбался солнечный день. Вихри душного летнего ветра носились по шумным переполненным улицам города, разнося в воздухе пыль, запахи и пойманные слова. Рой любил свой город, несмотря на то что на центральных улицах было не протолкнуться. Но без толпы обвешанных фотоаппаратами восторженных туристов и спешащих по делам жителей Нью-Йорк был бы другим. Рой мог бы рассказать, что и глубокой ночью город никогда не засыпает. По ночным проспектам течет другая жизнь, и в ней действуют другие правила. Нью-Йорк для каждого находит время, никто не чувствует себя в нем посторонним.
Благодаря службе в пожарной команде Рой узнал все городские закоулки. Он ни разу не застревал в пробках, прокрадываясь через сквозные дворы и улочки с односторонним движением. И теперь, когда Рой спешил в больницу к своей незнакомке, этот его опыт пригодился.
Ему чудилось, что из каждого автомобиля на него смотрит она. Та, к которой он стремился, ради которой отчаянно боролся с болью. Кто она: родственница Орбисонов, гостья, дочь кого-то из слуг? Белое льняное платье, что было на ней, показалось Рою недорогим. Будь она дочерью Орбисона, одевалась бы, как Гленда.
Гленда… С некоторых пор это имя утратило для него значение. Из-за ранения Рой не успел выяснить, почему Гленда внезапно и грубо прервала их отношения. Его автоответчик молчал всю неделю. Впервые расставание с женщиной было для Роя безболезненным. Нет, он не сожалел о разрыве с ней, вошедшая в его жизнь незнакомка затмила Гленду и всех остальных женщин.
– Вы опоздали, молодой человек, – сообщила ему медсестра.
У Роя оборвалось сердце. Забывшись, он схватил медсестру за плечи.
– Она умерла? Скажите правду, она умерла?!
– Да вы что, сумасшедший, в самом деле? – отпрянула медсестра. – Эту девушку забрала сестра. Дня два назад, не больше.
– Адрес! Дайте мне ее адрес! – Рой снова подался к медсестре, но в ее глазах взметнулся страх, и он опомнился. – Простите.
– Адреса я не знаю. А даже если бы и знала, все равно ничем не смогла бы вам помочь, поскольку это конфиденциальная информация.
Рой развернулся и, опустив голову, побрел прочь.
– Эй, постойте! – сжалившись, окликнула его медсестра.
– Я знаю фамилию сестры той девушки. Линдсей. Она приезжала в мою смену, и я заполняла карточку.
Рой сбивчиво поблагодарил ее и бросился на улицу.
Медсестра мечтательно улыбнулась.
– Если бы по мне сох такой парень, я бы выжила только для того, чтобы познакомиться с ним получше, – хмыкнула она.
– Упустил. Идиот! Кретин! Болван! – бранил себя Рой. – Линдсей, Линдсей… Где-то уже я слышал эту фамилию. Но где бы она ни жила, я разыщу ее.
В телефонной книге Рой обнаружил телефоны и адреса около шести тысяч женщин с фамилией Линдсей. Чтобы хотя бы обзвонить всех, требовалось не просто придумать благовидный предлог для расспросов, но и бездна свободного времени и пропасть терпения. Ему не хватит отпущенных Богом лет, чтобы разыскать девушку с такой фамилией.
Дома, едва успев скинуть футболку и умыться холодной водой, Рой услышал звонок телефона. Ему так давно никто не звонил, что, изголодавшись по участию и глупым вопросам, он кинулся в кухню, к висящему на стене аппарату.
Высокий, взволнованный голос вырвался из трубки:
– Сынок, в пожарной части сказали, ты на больничном.
– Здравствуй, мама! Я только что вошел.
Рой живо представил мать стоящей в прихожей с телефоном возле уха. Конечно, она уже собралась ехать к сыну, но не признается в этом до тех пор, пока Рой не спросит, не хочет ли она его навестить.
– Слава богу, ты жив! Ты опять геройствовал и полез в пекло?
– Пустяки. Меня зацепило во время пожара. Плечо плохо заживает.
– А что горело?
Миссис Доллан боялась, что ее добрый, безотказный сын снова уступил уговорам кого-нибудь из женатых коллег и вышел не в свою смену. Несчастья в более чем сорока процентах случаев происходят как раз в тех местах, где пострадавшие не планировали находиться и очутились случайно. Неужели Рой об этом не знает?!
Рой вкратце рассказал, как было дело и что на пожаре он оказался случайно.
– О! Так ты тушил этот роскошный дом Орбисонов? Об этом пожаре кричали все газеты!
– О нем писали в газетах?
– Ну конечно! Из горящего дома какой-то герой вытащил девушку!
Рой прижался лбом к оконному стеклу и, боясь поверить в удачу, скрестил пальцы на свободной от трубки телефона руке.
– Мама, там писали, как зовут эту девушку?
– Разумеется! Как бы они об этом забыли, если это дочка погибших Орбисонов Аманда! Если этого парня найдут, газетчики сделают из него национального героя и он станет очень богатым человеком. Орбисоны невероятно богаты, – подчеркнула она. – А ты не видел его?
– Кого? – рассеянно спросил Рой, думавший о своем.
– Ты стал таким непонятливым! Ну парня, который спас девушку?
– Нет, мама, – солгал Рой.
Она еще долго говорила, пересказывая почерпнутые из газет подробности пожара. Затем перешла на свою вредную соседку, которая в отместку за проделки старого кота миссис Доллан перекусила щипцами цепь на ее велосипеде. Перекушенная цепь, искаженное радостью отмщения лицо соседки, белое платье на безжизненном теле девушки газетными обрывками кружили в воздухе. Рой вдруг почувствовал, что сходит с ума.
– Извини, мама. Я должен идти. Я заеду к тебе завтра. Да, у меня все в порядке. Я тебя люблю.
Закончив разговор с матерью и поглядывая в окно, Рой поймал себя на том, что думает не о сломанном велосипеде, а о той девушке. Об Аманде. Да, благодаря матери он узнал ее имя. Воздушное, как пирожное, легкое, как тополиный пух.
Не горничная, не гостья, а родная дочь супругов Орбисон. Одна из богатейших невест Нью-Йорка. Рой увидел ее будто наяву – ее безупречный профиль, удивительный разрез глаз, нежные губы… Не доводилось ему встретить женщину столь красивую и столь влекущую. Смешно мечтать простому пожарному об абсолютно незнакомой и богатой девушке.
Что за резон влюбиться в прекрасную незнакомку? Рой стал жертвой эффекта Пигмалиона, когда творец влюбился в изваянную им статую. Так врач благоволит симпатичной страдающей пациентке, а пожарный – спасенной девушке. Осознав глупость ситуации, Рой усмехнулся и вычеркнул Аманду из памяти. Однако, улегшись в постель, он не мог не признаться себе, что вспоминает ее снова и снова.

5

Сквозь синие шторы пробивался вечерний свет. Аманда почувствовала, что кто-то вошел в затемненную комнату, где она то дремала, то приходила в себя. Она будто плыла в белой дымке, не испытывала ни волнения, ни страха. Это блаженное состояние давало ей желанный покой и изгоняло все сомнения, таившиеся где-то в самой глубине сознания.
– Мэнди! – Голос, нежный и такой знакомый, прозвучал у самого уха. – Мэнди, дорогая, ты проснулась!
Аманда обнаружила, что лежит с открытыми глазами, а вокруг расстилается густой, как молоко, туман.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''


1 2 3