– Ты сошел с ума, кто нам даст бродить по старому винограднику два дня? Да и ходьбы до него всего минут двадцать.
– Вперед! – крикнул Генка и снова застрял в дверях, только уже на выходе.
И что значит кругосветка Врунгеля по сравнению с восхождением Гены Зубова! После двухчасовых поисков нам все-таки удалось обнаружить одно-единственное сорочье гнездо на всем старом винограднике, и ответственная группа нашей экспедиции стартовала с треугольного валуна, подпиравшего полувысохший клен.
– Я полезу один, – сказал Генка уже сверху. – А ты меня внизу – будешь подстраховывать, я сброшу веревку.
Примерно через полчаса мне на голову свалился Генкин сапог, привязанный для тяжести к концу веревки, что означало – Генка добрался до вершины и уже обследует гнездо.
– Ну, что там?
– Есть!!!
– Что, что именно?! – Я до того разволновался, что даже вспотел. – Золото там?… Что ты там нашел?
– А?! Я не слышу, кричи громче, мне плохо слышно.
– Я спрашиваю… Ай, ладно, слезай!
– Не могу, – казалось, Генка удивился сам себе, – не могу слезть!
– То есть, как «не можешь»?
– Да вот так, не могу. Застрял!
– Что же делать? Может, дерево срубить? Где твой топор?
– Топор далеко, не достать. Да и как же я – я ведь сразу упаду?…
– Да, верно.
– Может, спрыгнуть? Тут невысоко, метров десять. Поймаешь?
Я с сомнением покачал головой:
– Нет, Генка, лучше не надо.
– Что же делать?
– Может, кого-то из взрослых позвать?
– Ну, позови.
Выбежал я из виноградника, вижу – старичок идет.
– Дедушка, – говорю, – тут рядом мальчик на дереве застрял. Что делать?

– Ты не волнуйся, внучок, – отвечает дедушка, – мы это дело выправим, ты иди, покарауль его покамест, чтоб не сиганул раньше времени, а я позвоню, кому следует.
– Генка! – крикнул я. – Сейчас тебя снимут.
Молчание. Всматриваюсь. Генка бутерброды свои жует. Прямо как чувствовал, наделал их такое огромное количество. Вдруг – сирена. Подъезжает пожарная машина.
– Эй, мальчик, это ты вызывал пожарных? – строго спрашивает меня начальник машины в блестящем шлеме.
– Я?… Вызывал? – пролепетал я. – Я… не помню.
– Ну, здесь, что ли, мальчонка на дереве застрял!
– Ах, да, да, здесь! Вот он!
И я показал рукой наверх, где в кроне дерева, запутавшись в лямках рюкзака и веревках, сидел мой незадачливый друг.
Генку спустили с дерева, и он мигом надел на шею старую погнутую алюминевую ложку – трофей из гнезда. Затем недовольно сказал:
– Алька, ну что ты наделал! Я тебя просил кого-то из взрослых позвать, а не вызывать целую пожарную машину. Такое приключение было бы, представляешь, сидел бы на дереве всю ночь… Романтика!
– Ты лучше скажи, зачем на дерево полез, романтик? – спросил Генку пожарный.
– Клад искал, – честно признался Генка. – Я думал, что в этом сорочьем гнезде есть золото. Вот бы мы прославились – на всю школу!
– Эх, вы! Да кто же в гнездах золото ищет. Золото – оно в речках…
Мы с Генкой переглянулись. У нас за городом речка «Пробегайка» есть, но… это уже другая история.
РАКЕТА
Сейчас трудно вспомнить, кому из нас первому пришла в голову эта идея. Мы сидели за столом на кухне, пили чай и ели хлеб с вишневым варением. На холодильнике стоял радиоприемник, шла передача «Загадки Вселенной». Рассказывали о планетах солнечной системы, о Луне и Земле, об астероидах и метеоритах.
Генка притащил из комнаты «Астрономию», которую он когда-то купил за два рубля в букинистическом магазине. Мы слушали передачу, и рассматривали в книжке картинки с изображением далеких звезд.
Мы мечтали, что настанут такие времена, когда путешествие в космос будет самым обычным делом, вроде похода в музей. И когда нас, мальчишек, будут пускать в полет, как обычных пассажиров, скажем автобусов и троллейбусов. А может даже, пустят и за штурвал, нужно лишь поучиться водить космические корабли, как следует. Только вот таких институтов, где этому учат, пока нет.
Генка так размечтался, что чуть было не свалился с табуретки.
– Ну, почему нам нужно так долго ждать? – сокрушался он. – А, может… Идея! Алька, а почему бы нам прямо сейчас не построить ракету?
– Какую ракету? – удивился я. – Ты представляешь себе, сколько нужно материалов? И железо для корпуса, и сидения, и штурвал… Одни только двигатели чего стоят!
– Нет, ты не понял! Конечно же, не настоящую большую ракету. А пока только маленькую такую ракету. – Ты ведь сам говорил. что в астрономический кружок нас не примут, потому что мы еще маленькие. А давай построим маленькую ракету, запустим ее в космос. Докажем всем, что и мы можем кое-что сделать для космоса!
– Верно, Генка! Придем в кружок, расскажем о нашей ракете. Докажем всем, что мы не маленькие. Мы тоже хотим в космос, чем мы хуже других?
– Правильно!
– Только вот, как ее сделать? Слушай, а вот Костик из класса «В» когда-то хвастался, что знает конструкцию самодельной ракеты.
– Костик, «Хомяк»?… Да врет он все! Откуда ему знать?
– Видел, как старшеклассники запускали ракету на старом заброшенном винограднике.
– Ха-ха, кто бы его взял запускать ракету?
– Он сказал, что ракету делал его старший брат.
Он и разрешил ему посмотреть на старт.
– Хм, – Генка задумался. – Ну, ладно, давай позвоним ему. Спросим!
Костик, который очень любил поважничать, сказал нам по телефону, что скажет секрет конструкции только, если мы примем его в свою компанию.
Пришлось позвать Костика к нам.
– Я буду главный конструктор! – заявил он. – А то я не играю!
Пришлось нам согласиться.
Под руководством Костика мы достали селитру (благо этого порошка было полно в хозяйственном магазине) и развели ее в воде. Затем мы намочили газету и принялись сушить её на гладильной доске, проглаживая утюгом.
– Вот, если бы нам еще удалось раздобыть магний – это была бы вообще песня! – мечтательно произнес Костик. – Мы с ребятами из соседнего двора когда-то сделали такую штуку: наскоблили напильником алюминиевых опилок, смешали с магнием и завернули в бумагу. Ну и бахнуло же тогда! До сих пор звездочки в глазах.
– Ладно уж, химик! – недовольно пробурчал Генка, которому не нравилось быть вторым. – Давай ближе к делу!
– Спокойно! Не нужно торопиться. Детали – это главное. Делаем дальше так. Зубная паста есть?
– Зубная паста?! – удивились мы с Генкой.
– Да, тащите все тюбики, какие есть в доме!
Мы притащили все тюбики из-под зубной пасты. Костик выдавил в раковину всю оставшуюся пасту из алюминиевого тюбика. И выровнял его изнутри так, что тюбик стал похож на пустой цилиндр.
– Это будет корпус ракеты, – сказал Костик. – Теперь делаем фитиль.
Мы распотрошили пачку папирос Генкиного отца, и сделали фитиль из папиросной бумаги. Костик пропихнул фитиль через отверстие тюбика, а затем плотно набил корпус ракеты «силитровой» бумагой и закрутил плоскогубцами край тюбика.
– Теперь самое главное. Делаем стартовую площадку, то есть космический полигон!
Для стартовой площадки нам понадобились спицы. Они нашлись в шкатулке у Генкиной мамы. Из одной спицы мы наделали кольца, которые примотали изолентой к корпусу нашей ракеты. А из второй спицы мы смастерили нечто вроде направляющей стрелы.
Мы уже собрались идти на старый виноградник, чтобы запустить нашу ракету, как неожиданно на улице пошел дождь. Больше всех расстроился Генка.
– Прямо как назло, – досадовал он. – Дождь решил нам сорвать все дело! Ну, что же делать?
– Будем запускать здесь! – решил Костик. Но мы тут же замахали на него руками.
– Ничего не бойтесь, рядом с вами главный конструктор космических кораблей! – успокоил всех Костик. – Мы будем запускать ракету в окно. Полетит в космос ваша ракета, зуб даю!
– В окно? – с сомнением сказал Генка. – А получится? Меня тоже одолевали сомнения. Но я промолчал.
– Все будет просто супер! – уверял нас Костик. – Вот увидите! Мы расчистили место посреди комнаты, установили на паркете наш аппарат. Все было готово для старта!
– Запуск будет осуществлять главный конструктор! – заявил Костик.
Но тут Генка запротестовал. И Костик отступил.
– Ладно, – миролюбиво сказал Костик. – Валяйте. Только дайте я подальше отойду. Так, на всякий случай.
Генка поджег фитиль. И мы затаили дыхание.
Огонек фитиля быстро достиг основания ракеты, и тут раздался оглушительный треск. Ракета быстро помчалась по стреле, и мы подняли радостный крик. Ура!!! Наша ракета пошла на взлет!
Но вдруг что-то пошло не так! Ракета резко изменила свою орбиту, и, слетев со шпиля, полетела не в окно, а совсем в другую сторону. Она врезалась в ковер, который висел на стене, и оставила на нем миллион искр.

Дальше ракета метнулась в сторону люстры, и стекло посыпалось на пол и застучало по паркету маленькими «градинками».
Набрав последнее ускорение, ракета прожгла дверцу шкафа, и через секунду изнутри повалил дым.
– Спасайся, кто может!!! – закричал Костик, и первым бросился к выходу.
И только мы с Генкой не растерялись. В испуге мы сперва тоже кинулись к выходу, но потом побежали в ванную, набрали в тазики воды, и залили пожар в шкафу.
Мы сидели посреди комнаты и наблюдали последствия нашего «приключения». Стены были закопчены дымом, ковер слегка обуглился, люстра разлетелась на куски. Но самое печальное зрелище представлял собой шкаф. В его дверце зияла дыра размером с кулак, и пострадало пальто Генкиного папы, в который, в конце концов, и угодила наша ракета.
На другой день, Костик разболтал всей школе, что у Генки дома взорвалась ракета. И что теперь у Генки все стены комнаты черного цвета от копоти. Целые толпы наших одноклассников чуть ли не экскурсиями ходили к Генке в гости, посмотреть на неудавшийся полигон «Байконур» в его квартире.
Люстру родители скоро повесили новую, а на дверцу шкафа мы приспособили небольшое зеркало. Но скрыть все следы всего этого происшествия, конечно, было невозможно. Хоть мы и очень постарались.
Впрочем, обидно было даже не это. И то, что родители нас посадили под «домашний арест» на целый месяц тоже было не так досадно. Стало понятно, что астрономический кружок нам «светит» теперь не скоро, особенно после такой «славы» на всю школу!
В общем, новую ракету мы решили пока не мастерить. Сперва поищем хороший справочник по ракетам, и почитаем, как все сделать правильно. А вот такие горе-конструкторы как Костик, нам теперь точно не нужны!
1:0 В ПОЛЬЗУ ТАНЕЧКИ…
Однажды по школьному радио объявили конкурс на самые оригинальные фотографии, которые обязательно попадут на специальную школьную выставку.
Что тут началось! Теперь, на каждой перемене, можно было увидеть усердных фотографов в самых неожиданных местах: в шкафу – среди чучел бедных животных, демонстрационных плакатов и швабр, в коридоре – за спиной уборщицы с маскировочным пожарным ведром на голове и даже среди скелетов в кабинете биологии.
Не обошлось, разумеется, без нашего класса «Б». В ходу были самые разные шутки, выдумки и розыгрыши. Учительница биологии едва не лишилась чувств, когда из пробирки на нее выпрыгнула живая заспиртованная лягушка. Это было подстроено перестаравшимися фотографами, которые в это время сидели под учительской кафедрой и усиленно щелкали фотоаппаратами.
Бедного учителя физики отправили отдыхать в санаторий: после того, как он сел на пакет с жидким глицерином – раздался оглушительный взрыв.
Приключений было предостаточно, однако прибавилось еще одно.
Генке взбрело в голову, что победить в конкурсе может фотография первой красавицы нашего класса Танечки Павловской. Он тут же по секрету мне об этом сообщил. Конечно, я догадался о настоящем стремлении Генки, потому что знал о его безумной и безответной любви. Попади фото на выставку, красавица наверняка удостоила бы своего воздыхателя вниманием.
Генкин план был готов уже на следующий день, накануне конкурса.

Утром, перед школой, Генка утащил у своего старшего брата фотоаппарат, и мы мигом примчались на трамвайную остановку у Таниного дома.
– Значит так, – взволнованно прошептал мне Генка, – ты – отвлекаешь внимание, я – фотографирую. Понял? Повтори! И не смотри в мою сторону, а то она догадается.
Когда Таня появилась на остановке, я, следуя плану, вышел из укрытия (то есть из толпы) и сделал вид, будто просто прогуливаюсь. Вид у меня, наверное, был глупый.
Я поздоровался с Таней, и спросил ее, что нам задали сегодня по математике. Потом рассказал ей веселый анекдот. Затем перешел к стихам. Ну, не знал я, чем ее занять! Стоящие вокруг люди поглядывали на меня с интересом. Генка тем временем, укрывшись в павильоне какой-то парикмахерской, усиленно щелкал фотоаппаратом через стеклянную витрину.
В этот день мы с Генкой сидели в школе, как на иголках, все время поглядывая на часы. Не выдержав, мы все же удрали с последнего урока – нам не терпелось сделать фотографии.
Примчавшись домой, мигом развели реактивы и проявили пленку.
Чтобы пленка быстро сохла, Генка придумал использовать вентилятор, но пленка тут же попала в его лопасти и чудом осталась цела. Я предложил попробовать мамин электрофен, но и из этой затеи ничего не вышло, потому что пленка начинала плавиться. В общем, полусырую мы вставили ее в фотоувеличитель, и тут оказалось, что стекло, через которое фотографировал Генка, сильно отсвечивало. Все кадры были безнадежно испорчены!
– Эх, ты! – сказал я. – Нахвастался всем, что у нас будут самые лучшие фотографии!
Генка вдруг издал радостный вопль и ткнул пальцем в пленку. Я едва рассмотрел на одном негативном кадре какое-то неясное изображение, и у меня тоже появилась надежда.
– Раз, два, три! – Генка запечатлел изображение на бумаге и сунул карточку в проявитель.
В это время в квартире погас свет. То ли вследствие наших экспериментов с электроприборами, то ли на самой станции тока не стало, а только пришлось все отложить, потому что в дверь ванной стал настойчиво стучать Генкин папа. Было уже поздно, и нужно было ложиться спать.
– Ладно, – смирился Генка, – завтра в школе посмотрим. Это будет сюрприз для всех!
Наутро Генка пришел позже всех.
– Ну, как? – спросил я его нетерпеливо.
– Сейчас посмотрим, я еще со вчерашнего дня в потемках спрятал ее подальше в портфель, чтоб родители случайно не увидели.
Он вытащил фотографию, и мы… ахнули.
Окружавшие нас ребята взорвались неудержимым смехом.
Батюшки, что было на этой фотографии! Нечто трехрукое, трехногое, трехголовое, не иначе – Змей-Горыныч, чудище-страшище. Бр-р-р!
Конечно, после такого позора, ни о каком конкурсе и речи быть не могло. Но на выставку мы все же пошли – из интереса.
Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что одной из победивших карточек была наша. Точнее – фотография с нашим собственным изображением, подписанная… Танечкой Павловской! На этой фотографии мы низко склонились над партой во время школьного сочинения. Таня уловила тот момент, когда, списывая друг у друга, мы поставили в тетрадки сразу две чернильные кляксы.
Вот это да! И когда успела? Одним словом – Таня нас переиграла.
ГЕНКА СМЕЕТСЯ ПЕРВЫМ
«Бестолковый все-таки человек Генка, – думал я, выходя от него. – Ну, какой смысл идти восьмой раз на одну и ту же картину? Пусть даже если она такая интересная. И меня тащит, я, видите ли, еще не видел!».
Вызывая лифт, я почему-то вспомнил, как сегодня «А» класс все перемены чесал язык о какой-то новенькой. Вот странные люди, в школе открывается секция по самбо и группа по аэробике, а у них все одно на уме!
К лифту вышли Генкины новые соседи: мамаша и две дочки. Не сочтите меня занудой, но, услышав слова «театр» и «Травиата», я невольно скривился. А я-то думал, что в театры уже никто не ходит.
Хм, я улыбнулся своим мыслям. Посмотрев на меня, улыбнулась и старшая дочка соседей, стоявшая напротив.
Наконец-то остановился лифт. Он был уже полон, и туда еще вошла семья. Мне пришлось остаться. Девчонка на миг обернулась, и я поймал ее взгляд.
Потом, долго-долго, я еще не смогу до конца описать, что было в этом взгляде: растерянность, почти слезы и нежность, и удивление, и немножко возмущения. Она словно спрашивала: «Что же ты не заходишь?! Видишь – я жду, когда ты станешь рядом».
Все это я понял несколькими секундами позже, когда легкомысленно, просто автоматически махнул рукой, мол «езжайте, я подожду другой лифт», и лифт, закрывшись, стал опускаться. Со мной, наверное, случился секундный шок – я понял, какую совершил ошибку. Сломя голову, я кинулся по лестнице вниз, но, когда выскочил, их уже нигде не было.
На следующий день, я ходил словно потерянный и одновременно счастливый, как никогда. Может, потому-то и схлопотал за один урок сразу две «пары». Генка все пытался растормошить меня, но никакие «новенькие», самбо и аэробика меня уже не интересовали. Только после третьего урока, Генке удалось вытащить меня на перемену. Вид у него был радостный.
– Ну, рассказывай!
1 2 3 4 5 6